Истоки разрушения

(в сокращении)

[О событиях в Тбилиси 9 апреля 1989 г.]

< …> 7 апреля М. Горбачев поздно вечером прилетел из Великобритании. Вместе с ним в поездке находился и министр иностранных дел Э. Шевард­надзе. По ритуалу того времени все члены Политбюро и cекретари ЦК встречали Генерального во Внуково. Этот ритуал касался лишь зарубежных вояжей Генсека, на встречу из его внутрисоюзных поездок секретари не приглашались.

Все собрались в кружок в здании аэропорта Внуково-2, и Горбачев коротко рассказал о результатах поездки, а также поинтересовался и у нас: что чрезвычайного произошло за время его перелета из Хитроу.

И тут Е. Лигачев поведал о волнениях в Тбилиси, сообщив, что собирал в ЦК совещание по этому вопросу, — о чем, кстати, я только в аэропорту и узнал. Пригласить на совещание меня не сочли нужным. Поясню: согласно премьерскому статусу на любое совещание в ЦК меня имел право пригласить только Генеральный секретарь. Если же в его отсутствие проводилось официальное заседание Политбюро, то в этом случае я был обязан явиться. Но Лигачев Политбюро не собирал, он ограничился совещанием, а то заседа­ние Политбюро по “Тбилисскому вопросу”, на которое он ссылался в своем известном выступлении, призывая меня в свидетели, если когда-то и состоя­лось, то как раз в аэропорту Внуково-2 вечером 7 апреля. И называлось не “заседание Политбюро”, а “встреча Генерального секретаря из Лондона”. Вот так-то...

Горбачев тогда сразу сказал:

— Надо лететь в Грузию.

И предложил Шеварднадзе и Разумовскому вылететь в субботу утром. На том и расстались.

В субботу, 8-го, я, как всегда, был на работе. < …>

Позвонил по какому-то вопросу в ЦК Вадиму Медведеву, помощник ответил:

— Он на совещании.

— По какому поводу совещание? — поинтересовался я.

— События в Грузии обсуждают.

— Туда же Шеварднадзе и Разумовский должны были улететь, — удивился я. — Не рано ли обсуждать? Или случилось что-то?

— Ничего не случилось, — успокоил меня помощник Медведева. —Патиаш­вили контролирует ситуацию, никто в Грузию не улетел, не понадо­билось...

< …> Центр занимал странную и непоследовательную позицию. Политбюро, и в первую очередь Горбачев, требовали нормализации обстановки в респуб­лике, и в то же время ЦК Компартии Грузии (Патиашвили, а затем и Гумба­ридзе) обвинялся в излишней драматизации событий.

Постоянная формула Генсека “не следует драматизировать события” сковывала руководителей, не давала им принимать решения, а средства массовой информации, которые практически все были органами ЦК КПСС, боялись показать истинное лицо происходящего. В результате люди получали явно тенденциозную информацию, видели все в ложном свете, верили слухам. Любимое же выражение Горбачева “процесс пошел” можно было истолковывать по-разному. Применительно к описываемым событиям — куда он пошел? В сторону развала великой державы и уничтожения существующего строя.

Москва рекомендовала не допускать конфронтации и не гасить “процесс” (!) и в то же время приказывала держать войска наготове, не допуская погромов или захвата правительственных учреждений. Это было указание Горбачева, который, находясь тогда в Англии, постоянно поддерживал связь с Москвой и был полностью в курсе дела. Ни одна команда не поступала в Тбилиси без согласования с ним.

До сих пор возникает вопрос: почему Шеварднадзе и Разумовский не вылетели в Тбилиси, как предписывал Горбачев? Кто и зачем отменил принятое поздно вечером 7 апреля решение о поездке? Плохо верится, что она была отменена по просьбе Первого секретаря ЦК Компартии Грузии. Вряд ли теперь кто-либо узнает истинное положение дел в те трагические дни, но я лично полагаю, что это была игра Шеварднадзе и Горбачева. Шеварднадзе не хотел находиться в гуще событий, где волей-неволей ему пришлось бы принимать какие-либо решения. Горбачев, выводя из “игры” своего друга, фактически оставил руководство Грузии один на один с проблемой, а заодно подставил и армию, которую не любил, да и побаивался.

Источник: «Наш современник». №10. 2005.

№74

О НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ ПАРТИИ
В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

Доклад Генерального секретаря ЦК КПСС
М. С. Горбачева на Пленуме ЦК КПСС 19 сентября 1989 года

(в сокращении)

Товарищи!

Логика перестройки, сама жизнь подвели нас к выводу, что и в национальных отношениях назрела потребность во всеохватывающих глубоких преобразованиях.

Скажем откровенно: после апреля 1985 года мы не сразу пришли к осознанию необходимости таких преобразований. Тут, очевидно, сказалось распространенное убеждение, что на этом направлении общественного развития дела у нас обстоят более или менее благополучно. Конечно, мы знали о существовании непростых национальных проблем. О них говорилось на XXVII съезде КПСС. Но все же весь масштаб назревших здесь изменений проявился позднее, и поэтому на XIX партийной конференции эти вопросы оказались в центре внимания.

Сегодняшнюю ситуацию в межнациональных отношениях нельзя оценить иначе, как весьма сложную. Один за другим всплыли на поверхность нерешенные здесь вопросы, дали себя знать допущенные за многие десятилетия ошибки и деформации, вспыхнули тлевшие годами межнациональные конфликты. В тугой узел сплелись проблемы социально-экономические и государственно-правовые, экологические и демографические, проблемы развития языка и культуры, сохранения национальных традиций. Каждая из них требует к себе огромного внимания, за каждой стоят живые люди, судьбы целых наций.

Перед нами стоит задача — всесторонне, с принципиальных позиций обсудить состояние национальных отношений в стране и выработать современную стратегию партии по национальному вопросу, опираясь на ленинские принципы, существующие реальности, господствующие тенденции мирового общественного развития. < …>

После Октябрьской революции перед партией встала в практической плоскости задача выработать конкретные пути и формы реализации национальной политики. Советской власти от царизма досталось тяжелое наследие: страна раздиралась межнациональными противоречиями, народы, проживающие в ней, не только находились в бесправном положении, но и на разных ступенях экономического и духовного развития. В этих условиях проблема государственного устройства приобретала жизненно важное значение. Многие тогда выступали за автономизацию или даже унитарное государство. Тем более велика заслуга Ленина, сумевшего правильно уловить настроения масс и насущные потребности развития общества, вывести отсюда оптимальную стратегию партии в национальном вопросе.

Так возникла идея государственной федерации нового исторического типа, ставшей одним из важнейших источников динамичного развития всей страны и каждого живущего в ней народа. Импульс, который был дан созданием Союза Советских Социалистических Республик, определил магистральную линию развития нашего многонационального общества, хотя в дальнейшем Сталин и его окружение, не посягая прямо па федеративную форму государственности, постарались все же реализовать свою идею автономизации на деле.

В последнее время у нас много и остро критикуются деформации в сфере национальных отношений, пагубные последствия сверхцентрализма, бюрократического управления, несправедливостей, допущенных в отношении ряда народов. Такая критика оправданна, более того — она необходима. В истории Советского государства не должно остаться ни одного «белого пятна». Общество должно иметь полную и исчерпывающую информацию обо всех ее эпизодах, как бы горьки они ни были. Но, продолжая и даже углубляя анализ, критику искажений ленинской национальной политики, мы не можем допустить, чтобы место одной неправды или полуправды заняла другая.

Нам надо со строго объективных позиций подойти к истории создания и развития Союза Советских Социалистических Республик — этого уникального явления в истории человечества. Бесплодны и неприемлемы попытки идеализировать прошлое, изображать его исключительно в розовом свете. Это, как мы с вами уже видели, не служит интересам трудящихся, делу социализма. Но точно так же было бы ошибкой встать на путь нигилистического отношения к прошлому. И не только потому, что в нем заключен опыт борьбы многих поколений за строительство нового общества, формирование новых отношений между народами, но также потому, что в этом случае мы вправе констатировать огромные исторические достижения.

Несмотря на допущенные деформации и ошибки, надо видеть в развитии Советского государства главное. Мы не имеем права забывать, что речь идет об оценке жизни и судьбы, мыслей и дел всех тех, кто строил это государство, пронес на своих плечах тяготы преодоления экономической отсталости страны, в едином строю защищал Родину в Великой Отечественной войне, поднимал ее из руин в послевоенные годы. < …>

В политическом плане одним из важнейших итогов Октября и последующих социалистических преобразований явилось обретение народами России различных форм национальной государственности.

Стоит, товарищи, вспомнить, что в царской России не было Украины, Белоруссии, Грузии, а были губернии Российской империи. Их народы не рассматривались как целостные нации, в них видели только подданных " его императорского величества". То же относится к другим народам Закавказья, народам Прибалтики, Молдавии. В Средней Азии положение было и того хуже — в основе административного устройства лежали остатки феодально-теократических деспотий.

После революции шли в тесном переплетении сложные процессы консолидации наций, формирования их социалистической государственности и одновременно развития взаимодействия, объединения в федерацию. Решающими вехами в этом отношении стали 1922 год, когда был заключен Договор об образовании СССР, 1924-й - год принятия первой союзной Конституции. В 1940 году в составе СССР была образована Молдавская ССР. В том же году в Союз вошли Литва, Латвия, Эстония. Происходило это в сложный исторический период, когда уже разгорался пожар второй мировой войны, фашизм захватывал одну страну за другой. Реальная угроза порабощения нависла и над народами Прибалтики. < …>

Нельзя не сказать здесь и о допущенных в прошлом, особенно в годы войны и первое послевоенное время, актах несправедливости и беззакония в отношении некоторых народов. Хотя на этот счет уже есть соответствующие политические решения и даны принципиальные оценки, сегодня, когда мы обсуждаем вопросы национальной политики, следует еще раз заявить: заслуживают решительного осуждения факты произвола и выселения народов с мест их проживания в годы Великой Отечественной войны. Мы должны сделать все для восстановления попранных прав советских немцев, крымских татар, турок-месхетинцев, калмыков, балкарцев, карачаевцев, чеченцев, ингушей, греков, корейцев, курдов. Вопрос непростой, в некоторых отношениях болезненный. Но, как это ни трудно, есть только один путь — настойчиво искать решения, приемлемые для всех, учитывающие сложившиеся сейчас реальности.

Теперь об экономической стороне дела. В результате целенаправленной политики ускоренного развития бывших национальных окраин во всех союзных республиках за годы Советской власти создана своя многоотраслевая индустрия, сблизились уровни социально-экономического развития. Если в 1926.году максимальный разрыв по производству промышленной продукции на душу населения между старыми промышленными районами и национальными окраинами достигал 38 раз, то в 1941 году он сократился до 4, 1 раза, а в настоящее время составляет примерно 2, 3 раза. Если еще в конце 50-х годов рабочие по численности преобладали только в РСФСР, Казахстане, Эстонии и Латвии, то в конце 70-х годов так обстояло дело практически во всех республиках. Если перед войной многие народы не имели подготовленных кадров, то теперь положение изменилось коренным образом: все они располагают такими кадрами, включая, специалистов высшей квалификации. < …>

Отмечая эти достижения, я далек от мысли утверждать, что достигнут предел в обеспечении гармоничной взаимосвязи всех элементов нашего народного хозяйства. К сожалению, мы во многом здесь отстаем, и дальнейшее углубление кооперации труда — важнейший резерв нашего развития. Но даже при этом достигнутая плотность взаимосвязей в народном хозяйстве буквально восстает против любых попыток их нарушить. Мы все должны в полной мере это осознать, чтобы не ошибиться в решениях, которые принимаем и будем принимать в ходе перестройки.

Позволю себе привести некоторые цифры, характеризующие межреспубликанские связи на основе межотраслевого баланса. Доля ввозимой промышленной продукции в ее общем республиканском потреблении составляла в 1987 году: в РСФСР — 18 процентов, в Украинской ССР — 26, Белорусской — 39, Казахстане — 33, в республиках Закавказья — от 33 до 40, Прибалтики — от 39 до 42, Средней Азии — от 37 до 47 и в Молдавской ССР — 44 процента. < …>

Реальности таковы. В Латвийской ССР, например, за счет ввоза удовлетворяется 96 процентов потребностей в топливе, 50 — в электроэнергии, 84 — в черных металлах, 97 — в цветных металлах, 68 — в сырьевых химических материалах, 46 процентов — в продукции машиностроения и металлообработки. Ежегодно для нужд животноводства завозится около полутора миллионов тонн зерна — больше половины используемых здесь концентрированных кормов.

Аналогичная картина в других республиках. Армения, скажем, за счет ввоза удовлетворяет 100 процентов потребностей в топливе, 93 — черной металлургии, 56 — в продукции химической и нефтехимической промышленности, 32 — машиностроения и металлообработки, 37 - в мясных и более 64 процентов в молочных продуктах. В Узбекской ССР за счет ввоза удовлетворяется 50 процентов потребностей в продукции нефтегазовой промышленности, 56 — угольной, 80 — черной металлургии, 48 — цветной металлургии. < …>

Мы сейчас говорим, и правильно говорим, о пагубных результатах сверхцентрализации, диктата и произвола ведомств в развитии тех или иных отраслей экономики. А ведь я мог бы вам сегодня показать том, в котором суммированы за последние десять лет просьбы союзных республик построить новые предприятия, создать целые отрасли промышленности. Многое из того, что сегодня ставится в вину центру, появилось на свет в итоге настойчивых, неоднократных просьб республиканских и местных органов. Возьмите стенограммы сессий Верховного Совета СССР, и вы увидите, что они пронизаны бесконечными просьбами такого рода. А сколько записок до сих нор поступало в ЦК КПСС!

Причем, стараясь заполучить тот или иной престижный объект, местные власти часто соглашались на самые жесткие условия центральных ведомств; средства на социальное развитие выделялись минимальные, нужды людей фактически игнорировались. Эти проблемы носят общий характер, но в условиях нашей страны они приобрели национальную окраску. < …>

Оценивая положение в духовной сфере жизни нашей многонациональной страны, надо прежде всего по достоинству оценить громадную, исторического объема и значения работу, которая позволила спасти от полного исчезновения или возродить, дать второе дыхание многим уникальным национальным традициям, обеспечить мощный подъем культуры всех народов.

Мы часто употребляем привычный оборот, что при Советской власти некоторые народы впервые получили письменность. А ведь что это означает? Отнимите у человека возможность говорить и писать на родном языке, знать исторический путь, эпос своего народа, и он, как бы ни преуспевал в материальном отношении, уже безроден, а значит, и бездуховен.

Ленинская политика культурной революции в нашей стране, несмотря на все деформации, имевшие место, дала впечатляющие результаты. Сейчас у каждого нашего народа сложилась своя научная и художественная интеллигенция — носительница национальной культуры, от которой зависит и ого приобщение к ценностям других советских наций, к мировой сокровищнице знаний и художественной классике. В каждой из республик имеются научные центры, университеты и институты, широкая сеть народного образования, свои театры, развиваются национальная кинематография, живопись и архитектура. А ведь известно, что многие направления научного и художественного творчества не могут развиваться без всесторонней государственной поддержки, заботы и внимания общества. Все это взяла на себя Советская власть, и в этом ее Величайшая гуманистическая миссия.

Говоря об итогах нашего духовного развития, невозможно оставить без внимания и растущую взаимосвязь национальных культур. Результатом совместной жизни и движения наших народов по социалистическому пути стало формирование советской культуры, богатой своим многообразием, многоцветьем национальных особенностей и традиций. Это тоже достойные плоды сотрудничества братских народов, и мы ими гордимся.

Но тем более нетерпимо, что наряду с яркими проявлениями социалистического образа жизни и в этой сфере накопились острейшие проблемы. Необоснованно были ликвидированы тысячи успешно выполнявших свои функции национальных районов, поселковых и сельских Советов, созданных в 20-е годы. Возникли проблемы удовлетворения национальных потребностей у людей различных национальностей, которые, в силу естественных процессов, оказались расселенными по всем регионам страны.

Особенно острый характер приняли проблемы развития языков и всего, что с ними связано, — обучения, издательской деятельности, возможностей использования в различных сферах государственной и общественной жизни. Под влиянием экономических, социальных и демографических факторов происходило определенное сокращение сферы действия национальных языков, что трактовалось в пользу распространенных в прошлом теоретических постулатов о форсированном слиянии наций, которые были подняты на уровень программных установок. И хотя эти процессы вызывали законную тревогу и обеспокоенность в обществе, здравые попытки более глубоко в них разобраться и найти рациональное решение нередко квалифицировались как национализм со всеми вытекающими отсюда последствиями. Результатом такой практики стало падение роли национальных языков некоторых народов. И понятно их стремление к сохранению и развитию родного языка, умножению ценностей своей культуры. < …>

Таковы основные итоги развития нашей многонациональной страны, таковы — разумеется, в самых общих чертах — реальности советского общества, из которых нам и надо исходить, вырабатывая национальную политику в современных условиях. < …>

Ключевой вопрос, на котором надо остановиться особо, — это путь реализации в современных условиях ленинского принципа самоопределения наций. В минувшие десятилетия в этом было допущено немало извращений. К сожалению, они закрепились в определенной мере и в общественном сознании. Необходимо поэтому четко определиться в этом коренном для нашей теории и политики вопросе.

Прежде всего следует подчеркнуть, что партия будет последовательно проводить в жизнь ленинскую национальную политику, включая такой ее основополагающий принцип, как право наций на самоопределение. Бесплодны и заслуживают осуждения попытки утверждать, якобы самоопределение народов СССР не состоялось, сводить его только к отделению, тем самым обедняя этот универсальный принцип решения национального вопроса. Весь наш, и не только наш опыт говорит о необходимости рассматривать самоопределение не только как единовременный акт, связанный с осуществлением права на отделение. Это — сложный, многоплановый процесс утверждения национального достоинства, развития языка и культуры, укрепления политической самостоятельности, экономического и социального прогресса. < …>

Нынешний этап самоопределения наций ставит в повестку дня значительное расширение прав республик, решительное устранение искажений и деформаций, которые имели место в прошлом и пагубные последствия которых до сих пор дают себя знать в различных сферах жизни нашего общества. Предлагается прежде всего комплекс мер, направленных на укрепление политической самостоятельности союзных республик, наполнение реальным содержанием их суверенитета. < …>

При сохранении за Союзом полномочий, необходимых для осуществления общих задач федерации, предлагается внести принципиальное изменение в существовавший ранее порядок, при котором Союз имел право принять к своему рассмотрению и решать практически любой вопрос, что делало во многом формальными реальную компетенцию и суверенитет республиканских властей. Таким образом, решается проблема приоритетности союзного или республиканского закона. < …>

Коснусь еще одного принципиального вопроса. В откликах на платформу содержатся предложения о территориальных изменениях, перекройке границ национально-государственных и административных образований. В пользу этого приводятся различные доводы. На Пленуме надо сформулировать твердую и ясную позицию на этот счет. Мы исходим из того, что нынешнее национально-территориальное деление не является препятствием для того, чтобы люди всех национальностей могли нормально жить в любом уголке страны. На создание соответствующих условий и надо в первую очередь направлять усилия. Вступить же сейчас на путь перекройки административно-территориальной карты страны значило бы лишь осложнить и без того непростую ситуацию, фактически отодвинуть на неопределенное время достижение реальных целей перестройки, направленных на улучшение жизни всех советских людей, всех народов. < …>

Советские законы предусматривают наказание за разжигание национальной розни, и правоохранительные органы должны обеспечивать безусловное их соблюдение. Нельзя дальше мириться с тем, что многие преступления на национальной почве остаются фактически не наказанными из-за пробелов в механизме правосудия. Настало также время ясно, веским языком закона сказать об условиях, при которых могут и должны в судебном порядке ставиться под запрет и распускаться националистические, шовинистические, другие экстремистские организации. (Аплодисменты.) Скажу определенно: мы не сойдем с пути решения всех проблем политическими методами, но там, где это диктуется остротой ситуации, где возникла угроза для безопасности и жизни людей, будем действовать решительно, используя всю силу советских законов. (Аплодисменты.) < …>

Надо сделать все, чтобы наш Пленум имел поворотное значение, создал предпосылки для оздоровления обстановки в стране, для дальнейшего развития нашей федерации в интересах всех советских народов. (Аплодисменты.)

Источник: Материалы Пленума ЦК КПСС 19—20 сентября 1989 года. - с.14-42

№75