Кровяная колбаса

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Кровяная колбаса

Ша, девоньки! Дайте нашему гостю передохнуть. Он же только что с пересылки, а вы на него навалились, как бедные клиенты на крысу в сметане!

Ты, наверно, подустал с дороги? Знаешь, у меня не нары, а двуспальная кровать. Матрац пружинный, две подушки пуховые, одеяло на собачьем меху, тепло, как в печке…

Борщ освобождает руку, закуривает и медленно обходит женщин, разглядывая их. Женщины демонстрируют ему свои прелести. Лариса продолжает старательно мыть пол, пятясь задом. Борщ смотрит на нее, подходит, задирает ее юбку. Лариса останавливается в неудобной позе. Борщ разглядывает ее ноги.

Кровяная колбаса (недоумевающе смотрит на Ларису)

Борщ подходит к третьим нарам, поднимает их, смотрит в люк под нарами. Щелкает зажигалкой, светит, спускается по лестнице вниз.

Все смотрят на Ларису. Она выпрямляется с тряпкой в руке, непонимающе оглядывается.

Лариса опускает тряпку в ведро, вытирает руки о юбку, залезает в люк и спускается вниз. Кровяная Колбаса подбегает к люку и со злобой захлопывает его.

Небольшой подвал, оборудованный под комнату свиданий: деревянный стол, деревянная кровать с матрацем. На столе стоит свеча. Борщ зажигает свечу, вынимает из-за пояса бутылку с водкой, ставит на стол. Лариса стоит возле стола.

Я знаю… ну что кукольников настоящие повара не любят. Правда, не понимаю, почему.

Они ничего не объясняют. Они только бьют и заставляют на них работать.

Кукольники нам портят погоду. Они же ни хуя не знают, в рецептах не разбираются. Делают черт знает что из чего угодно, продают лохам, которые тоже в гастрономии не секут. Кукольник поймает кота, обдерет его, зажарит, продаст лоху как кролика. А лох сожрет. Кукольники не в системе. Поэтому их надо гасить. Если б твой папаша оказался в поварском бараке, он бы и часу не прожил. Накормили бы опилками и зашили рот.

Они с другом вырастили корову в ванной комнате. Потом убили. Ну и делали из нее разную еду. Один клиент донес.

Все правильно. Залетел, потому что не был в системе. Представляю, что за блюда он делал из этой коровы.

Давай пей быстро, мне еще до подъема выспаться надо успеть.

Лариса осторожно пьет из бутылки, давится, кашляет.

Блядь, ну и молодежь пошла. Водку ни разу не видели.

И двинусь в путь по матушке-е-е-е Руси-и-и-и-и! Ну вот, хоть это знаешь.

Ну что знаешь. Из Гоголя, например: «А на следующий день снова объелись». Ну, про индюка? Петух Петр Петрович?

Из Гиляровского? «Обед у Тестова»? «Кузьма резал дымящийся окорок, подручные черпали серебряными ложками зернистую икру и раскладывали по тарелочкам. Розовая семга сменялась янтарным балыком… Выпили по стопке эля «для осадки». Постепенно закуски исчезали, и на месте их засверкали дорогого фарфора тарелки и серебро ложек и вилок, а на соседнем столе курилась селянка и розовели круглые расстегаи».

Еб твою! Как же с тобой развлекаться? Ты который год сидишь?

И ничему не научилась до сих пор? Ты что, весь срок хочешь с веником проходить?

Лариса встает, начинает, неловко пританцовывая, снимать с себя робу.

Как панцирь с раковой шейки, сваливается юбка с моих бедер.

Как прозрачная кожица с сырокопченой колбасы, слезает ночная рубашка с меня.

Как пустотелые клешни омара, сваливаются туфли с ног моих.

Как кожица с телячьих сарделек, стягиваются чулки с ляжек моих.

И как… как… виноградный листок с долмы, так падают трусики мои.

Снимает трусы. Задумывается, потом продолжает показывать части своего тела.

Плечи мои похожи на грудки жареных куропаток, груди мои нежны и упруги, как ветчина, живот мой гладок, как спинка заливного поросенка, ягодицы мои сочны, как рождественские индейки, а между нежных, как копченая семга, бедер моих помешается опьяняющий… это… опьяняющая… ну, как… такая… сверху шершавая, а внутри липкая, ее лимоном поливают, а она пищит?

Устрица, устрица, еб твою мать! Самое главное и забыла.

Плюет на пальцы, гасит ими свечу. Сцена погружается в темноту.

Это тоже неважно. Давай сюда руку. Наклонись ниже. Да не бойся ты, еще ниже. Сожми это. Сильнее. Еще сильнее. Теперь потрогай здесь. Засунь туда пальцы. Я сказал, не палец, а пальцы. Глубже! Глубже! Расслабь свой пресс. Расслабь совсем. Левую руку сюда. Сейчас будет немного больно. Вот так. Больно?

Теперь медленно двигайся. Не быстро, медленно, медленно. Вот хорошо. Теперь представь синий круг и красную ослиную голову в центре. Представила?

Нельзя. Хватит пиздеть. Разбуди меня через час.

А правда, что за убийство курицы дают уже четыре года?

Долгая пауза. Люк внезапно распахивается, в него заглядывают женщины со свечами. Голый Борщ и Лариса лежат на кровати.

Борщ, там Рассольник в больничке кончается, тебя зовет.