Действие пятое

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Действие пятое

Спальная комната в мюнхенском особняке Гюнтера. Маша и Гюнтер только что проснулись и лежат в постели.

Правда? Вот здорово! Только чур я первая рассказываю!

Гюнтер дает ей сигарету, берет себе. Они закуривают.

Значит, будто я в Москве. Справляем у Маринки Новый год. Мы всегда у нее справляли, в Гнездниковском. Компания человек десять.

Нет, солнышко. Вот. Будто уже без четверти двенадцать и по телевизору начинается поздравление от имени партии и правительства. Читает Брежнев или Горбачев, не помню. «Желаю вам новых побед на фронте социалистического строительства». И так далее. Я говорю: ну, что, ребят, открывайте шампанское. А на меня как-то странно смотрят все. А Борька, Маринкин любовник, берет бутылку с малиновым сиропом и начинает всем разливать. А Маринка вслед за ним туда же, в бокалы — воды из ее бабушкиного графина. И все берут чайные ложечки и начинают молча громко размешивать в бокалах эту бурду. И сидят надувшись, как индюки. Я говорю: вы что, охуели? Где шампанское? Они молчат. Смотрю, а на столе — никакой выпивки. Ни водки, ни вина. Только малиновый сироп. И тут только я все вспоминаю! Оказывается, в России объявлен сухой закон! И двенадцать бьет! Проснулась в холодном поту! Вот ужас, а?!

Нет! Смешной сон. Будто мы с покойным дядюшкой Георгом охотились на мышей.

Правда? Я не знал. Мне часто мыши и крысы снятся.

Поэтому ты у нас такой богатенький! А мне ни одной мышки никогда не приснилось! Все сны — про водку да про море.

Водка — к случайным знакомствам. А море… море — это к ебле.

Входит Элисказес, ввозит тележку-столик с завтраком.

Четверть двенадцатого, господин фон Небельдорф.

Без сна и пищи человек не может существовать. Кто сказал?

Отлично! Поедем в горы? Загорать и форель есть!

Маша, я сегодня хотел зайти в мою контору. Я не был там почти неделю.

Ни в какую контору ты больше не пойдешь. Никогда! Понятно?

Но, милая, надо хотя бы известить их, что я ухожу.

Обнимает его. Они долго целуются. Элисказес тем временем раскладывает и ставит перед ними на кровать небольшой стол, сервирует его, раскладывает по тарелкам Вайссвурст, наливает в бокалы Вайссбир, кладет Брецель.

А! У меня губы лопнут! Ты так целуешь, так… так… милый! Сердце останавливается!

Прошу прощения, кофе и фрукты подать, как всегда, в столовую?

Стоп, стоп! Ты забыл наш уговор? До свадьбы — каждый первый тост — за Марка.

За замечательного, гениального, умного, мудрого Марка! Если бы не он…

Ой, не знаю, что было бы! Как вспомню твою спину, этот ремень, эти крики, эти твои утренние глаза запуганного кролика! Милый!

Я влюблена в это пиво. И с каждым днем влюбляюсь все больше.

Очень! Хотя сначала, когда ты дал мне попробовать, оно мне показалось странным. Странный вкус и мутное какое-то. Когда у меня была гонорея, моя моча была такой же мутной.

Все люблю, кроме вашей сладкой горчицы. Никак к ней не привыкну. Настоящая горчица, по-моему, должна слезы из глаз выжимать и очищать голову от дурных мыслей.

Господин фон Небельдорф, звонит господин Рошаль из Хагена. Я бы не осмелился вас беспокоить, но он просит вас дать ответ немедленно. Это по поводу той самой Торы. Он вчера получил ее и хочет знать, покупаете вы или нет. Всего 60 тысяч марок. Если нет — он продаст ее Хюттелю.

Львов, конец XVIII века. В сентябре вы писали ему о ней.

Господин Рошаль, добрый день. Здесь Понтер фон Небельдорф. Рад слышать вас. Что? Почему? Вам так кажется?

У вас хороший слух. Да. Вы правы. Голос немного изменился. Но не только голос. Изменились обстоятельства моей жизни. Во-первых, я женюсь. И приглашаю вас с супругой ко мне в Мюнхен 10 мая на нашу свадьбу. Спасибо, спасибо. Во-вторых. Я больше не покупаю еврейские реликвии и живопись еврейских художников. Моя коллекция завершена. Я собираюсь подарить ее Варшавскому этнографическому музею. Я очень прошу вас сообщить об этом Франку Митамайеру, Габи Лейпольд и Заре Бакштейн. Пусть они больше не беспокоятся на мой счет. Хорошо? Отлично! Ждем вас 10-го. До свидания.

Слушай, ну ты говоришь… просто, как Вайтзеккер!

Гюнтер (весело бросает трубку Герду; тот неловко ловит ее)

Что с вами, Герд? У вас опять приступ мигрени?

Нет, господин фон Небельдорф. Просто… я не могу поверить, что вы не заикаетесь.

Маша (допивает пиво, встает, надевает халат)

Обычно такая доставка… не более двух суток.

В крайнем случае жене отдаст… погоди. Господи! Я же совсем забыла!

Я дура набитая! У меня же в одиннадцать примерка!

Как чего?! Свадебного платья! Ты забыл, что у нас свадьба?

Гюнтер (ловит ее за руку, подтягивает к себе, обнимает)

Не волнуйся. Они будут ждать столько, сколько нужно.

Знаешь… я все равно волнуюсь. Просто… я никогда не надевала свадебного платья.

Ты еще более необычная. Я хочу видеть тебя в свадебном платье.

Так прошла еще одна неделя. Неделя предсвадебных хлопот и приготовлений. Неделя любви. Я была на седьмом небе. Он любил меня так часто, что на моем теле не осталось живого места. В субботу, в последний день перед свадьбой, мы решили бросить все и всех. И уехали в горы. Гуляли, целовались. Загорали на нагретых солнцем камнях. Обедали в горном ресторанчике «Майндельай». Ели форель «блау», пили «шабли». До машины он нес меня на руках. Он был красив, как Дэвид Боуи. Сели в наш «порше» и погнали по серпантину. И тут Гюнтер говорит…

Я хочу тебе показать одно место. Особенное место.

Да, особенное. Но не для всех. А для рода фон Небельдорфов.

Имение фон Небельдорфов было под Нюрнбергом. В 1672 году пришла чума. В семье моего предка Карла погибли все, кроме него. Жена, мать и шестеро детей. Как человек набожный и впечатлительный, он увидел в этом Божью кару. Бросил все и со своим слугой отправился в монастырь Св. Марка, дабы постричься в монахи. Настоятелем там был его дядя. Они пошли пешком. И на ночлег остановились возле небольшого горного озера. Озеро кишело рыбой, а они были голодны. Сняли с себя одежду, сделали из нее нечто вроде бредня, закинули в озеро и вытащили ворох рыбы. И там была одна странная рыба — серебристая, с очень длинными плавниками и хвостом. Тоже серебристыми. Карл съел эту рыбу и лег спать. И ему приснился сон. Будто из озера вышла женщина с мечом, рассекла ему живот, вынула из живота шесть таких же серебристых рыб и бросила в озеро. Потом она поднесла к глазам Карла меч, и он прочел на нем надпись: «Твой дом не будет пуст».

Он проснулся и решил вернуться домой. А когда вернулся, то застал дома девушку с длинными и совершенно белыми волосами. Ее семья в Нюрнберге тоже погибла. И ей приснился старец, который указал ей посохом на восходящее солнце, то есть — на восток, и сказал: «Свяжи себя с Туманом». И она пошла на восток, ничего не понимая. И только когда дошла до владений Карла и услышала, что он Небельдорф, все поняла. Они поженились, и она родила ему шестерых детей. Все они были альбиносами. Как и я. Как и мой дед.

С ума сойти! Почему ты мне раньше не рассказал?

Карл выстроил маленькую часовню на том месте, где он спал в ту ночь. И все фон Небельдорфы… в общем, у нашего рода есть один ритуал. Накануне свадьбы надо войти в часовню со своей избранницей, опуститься на колени. Жених должен сказать невесте: «Свяжи себя с Туманом», а невеста жениху: «Твой дом не будет пуст». Так делали все мужчины нашего рода. И все браки были счастливые. Было много детей. Много денег. Вот так.

Ну… я думал… я боялся, что ты поднимешь меня на смех. С твоим ироническим отношением ко всему…

Минут двадцать мы колесили по горам, потом съехали в лощину, она пошла круто вниз, и я увидела озеро. Маленькое милое озеро. Вокруг сосны да ели и ни души. Увидела и часовню. Она стояла почти у воды. Этот райский уголок стал приближаться, как вдруг… знаешь, бывают в жизни минуты, даже — секунды, когда на твоих глазах происходит такое, что ты совершенно не понимаешь, не можешь сравнить с чем-либо. От этого непонимания мозг твой превращается в вареный овощ, а тебе остается одно — открыть рот и замереть. Слева, огибая озеро, из хвойной зелени выплыл громадный серебристый фургон. Пока он проходил поворот, чтобы выехать нам навстречу, мы читали синие слова на его сверкающем боку:

Я почувствовала, как окаменел Гюнтер, я увидела, как его руки мгновенно побелели на руле. Фургон ехал нам навстречу, мы мчались ему в лоб, метрах в двадцати я выдавила из себя крик, никак не подействовавший на окаменевшего Гюнтера. В последнюю секунду фургон резко свернул вправо, мы врезались левой фарой в его заднее колесо, нас отбросило и закрутило на пустой дороге. Сам фургон ухнул вниз, к озеру, проломился сквозь молодой ельник, снес часовню, как карточный домик, въехал по брюхо в озеро и остановился. Из кабины выпрыгнул шофер, ополоснул лицо водой и неторопливо подошел к нам. Он говорил спокойно, но подчеркнуто сухо.

Надо вызывать полицию. Я видел дорожный телефон километрах в трех отсюда.

Благодарите Бога, что я свернул. А то бы осталась лепешка от вашего «порша». И от вас.

Он пошел к фургону. Пока я помогала Гюнтеру выйти из машины, шофер открыл задние двери фургона, а там на крюках висели туши свиней мраморной породы. Как зачарованные мы подошли к фургону.

Мне тоже повезло. Если б не эта часовня — лежать бы машине на дне озера.

Свиней? Чего их жалеть! Чем больше убиваешь, тем больше их становится.

Вспыхивает яркий свет. На сцене две пары новобрачных: Гюнтер с Машей и Фабиан фон Небельдорф с Розой Гальпериной. Их окружают все действующие лица пьесы, включая существ. Тихо звучит свадебный марш Мендельсона.

Двойственность межличностных инверсий, приводящая к асимметричному выравниванию гиперэмоциональных установок за счет механизма психосоматического отождествления.

Правильно, что ты не состоялся в Германии как психиатр.

Г-г-господин Р-р-рошаль! Я п-п-покупаю Т-т-тору! Я п-п-покупаю с-семисвечник! Я п-п-покупаю к-к-книги Ш-ш-шнеерсона! Я п-покупаю все! Все! Все!