Вопрос о научно-популярном и производственно-техническом стилях

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Как было сказано выше, некоторые лингвисты выделяют еще два функциональных стиля: научно-популярный и производственно-технический (в другой терминологии профессионально-технический). Рассмотрим, насколько это правомерно. Аргументом в пользу такого решения служит указание на то, что эти стили обладают своеобразием в использовании различных языковых средств.

Действительно, научно-популярные тексты, в отличие, например, от научных текстов монографий, научных статей или диссертаций, специалистам, могут включать разговорные элементы, эмоционально окрашенную лексику, образные средства и т. п., призванные сделать изложение более наглядным и доступным широкому кругу читателей или слушателей. Это своеобразие языковых средств задано, таким образом, характером адресата и коммуникативной целью, которая ставится перед этими текстами. Значит, существует такой стиль — научно-популярный? Да, существует, но как стиль речи, как стиль определенных текстов, иначе говоря, как особенности определенных, научно-популярных жанров речи, но не как функциональный стиль языка. Научно-популярный стиль не может быть выделен как функциональный стиль литературного языка уже потому, что нет такой сферы общественной деятельности, которой он соответствовал бы, т. е. он не отвечает первому из выдвинутых критериев функционального стиля языка. Не случайно ни одно из языковых средств (ни какие-либо слова или формы, ни словообразовательные модели или синтаксические конструкции и т. п.) никогда не приобретает такой коннотации, которая могла бы быть определена как «научно-популярная функционально-стилевая окраска».

Это же можно сказать и о производственно-техническом «стиле»: совершенно очевидно, что существуют тексты типа технических инструкций, различной технической документации, и они обладают спецификой в отборе языковых средств, в характере их композиции, но все эти особенности создают специфику именно текстов определенных жанров. Нельзя обнаружить и соответствующей особой сферы общественной деятельности. Разумеется, существует в жизни каждого общества и производство; например, производство автомобилей, производство продуктов питания и т.д., существует разнообразная техника. Однако сферы общественной деятельности — «производственно-технической» — в строгом, терминологическом смысле этого словосочетания, — нет, так как не существует такой особой формы общественного сознания. «Производство» — это очень широкое понятие; в области «производства» имеется много различных сфер общественной деятельности: когда отдается приказ или распоряжение по производству, — это сфера административно-правовой общественной деятельности; когда обсуждается научно-техническая сторона какого-либо производственного процесса, — Налицо сфера науки (технических наук) и т. д. И поэтому общение на «производстве» требует обращения к различным функциональным стилям русского литературного языка. Если же иметь в виду именно определенные жанры производственно-технической (в другой терминологии — научно-технической) документации, то имеющиеся в них специфические языковые средства, организованные определенным образом, будут создавать речевые производственно-технические стили; например, стиль инструкции по эксплуатации какого-либо прибора и т. п. Поэтому вопрос о выделении производственно-технического функционального стиля современного русского литературного языка также должен быть решен отрицательно.

Итак, можно говорить о научно-популярных жанрах речи и о соответствующих — научно-популярных — стилях речи, можно говорить о производстенно-технических жанрах и соответствующих производственно-технических (профессионально-технических, научно-технических) стилях речи, но ставить их в ряд функциональных стилей литературного языка неправомерно.

Говоря об отсутствии единой классификации функциональных стилей, мы упомянули, что в некоторых классификациях, кроме функциональных стилей, наряду с ними, выделяются различные «подстили», что делает картину типологии стилей еще более пестрой и неоднородной.

Выделение таких «подстилей», как канцелярский или подстиль деловой переписки, обнаруживает ту же методологическую ошибку, которая имела место при выделении «научно-популярного» или «производственно-технического функционального стиля» — неразграничение понятий «функциональный стиль языка» и «стили речи». Разумеется, у текстов, принадлежащих речевому жанру «заявление», есть свои особенности (и на уровне языковых средств, и на уровне композиции), однако эти черты относятся именно к данному жанру речи — заявлению, а следовательно, можно говорить о «стиле заявления» именно как о речевом стиле. Точно так же есть определенные языковые и композиционные особенности у текстов, характеризуемых как жанр делового письма. То же можно сказать и о других «подстилях». Если последовательно разграничивать понятия и термины «функциональный стиль языка» и «стили речи», тогда термин «подстиль» окажется избыточным. Но если все же им пользоваться, то «подстили» никак нельзя ставить в один ряд с функциональными стилями языка, имея в виду, что это явление другого уровня, а именно: что это особенности речи определенных жанров.

ПОНЯТИЕ СТИЛИСТИЧЕСКОЙ ОКРАСКИ И СТИЛИСТИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ

Ббльшая часть лингвистических наук изучает какой-то один тип языковых единиц, т. е. единицы языка одного уровня; например, фонетика изучает единицы звукового уровня языка — фонемы и их звуковые реализации, морфология — формы слов, синтаксис — словосочетания и предложения как синтаксические единицы соответствующего уровня языка.

В отличие от всех этих наук, стилистика, как уже было сказано во Введении, изучает все языковые единицы, т. е. «язык по всему разрезу его структуры сразу» (Г.О. Винокур). Для стилистики структурные элементы языка, принадлежащие к одному уровню, еще не создают системы. Систему в стилистике составляют такие языковые элементы, которые обладают однотипной стилистической окраской. Так, например, слова синусоида, семантика, флексия, ямб, мегалитический + склоняемая морфологическая форма глагола (причастия), например: избирающий, отмеченные, характеризующаяся, наблюдаемые, взаимообусловленные + произносительный вариант [поэт] (без редукции) — все это единицы из одной стилистической системы, хотя они принадлежат различным уровням языка. Поэтому, построив высказывание, включающее эти единицы, мы можем отметить, что оно характеризуется как стилистически гомогенное; например: Это поэт, избирающий в качестве основного метра ямб. А слова картошка, эскалация, ходатайство — из различных стилистических систем, хотя это единицы одного — лексического — уровня языка, характеризующиеся также и морфологическим сходством: принадлежностью к одной итой же части речи. Следовательно, наличие однотипной стилистической окраски у языковых единиц различных уровней — показатель их принадлежности к одной стилистической системе.

«Наблюдения над живой речью, — писал Р.Г. Пиотровский, — показывают, что в сознании говорящих стилистические значения произносительных вариантов, грамматических форм и конструкций живут не разрозненно, в виде лишь определенных возможностей [...], но имеют системный характер». И далее он приводит интересный пример, подтверждающий эту мысль: исследовались молдавские диалекты; по нормам молдавского литературного языка притяжательный артикль ал изменяется по родам и числам (ал-а-ай~ але); диалектная же речь и просторечие дают повсеместно лишь одну форму - а. Но вот однажды, совершенно случайно, вместо обычно использовавшихся «бытовых» слов сын, лошадь, дом и т. п. крестьянину, говор которого записывался диалектологом, было подсказано «книжное» слово карандаш (крейон), с которым и нужно было употребить притяжательный артикль. Опрашиваемый — неграмотный старик — ответил литературным оборотом ун крепон ал меу (мой карандаш). Характерно, что наряду с книжной формой артикля он употребил и литературную произносительную форму неопределенного артикля (ун вместо у) и меу вместо диалектно-просторечного притяжательного местоимения н'еу. Когда же крестьянину была подсказана этаже конструкция, но слово карандаш было заменено «бытовым» словом лошадь, он построил конструкцию с просторечными формами артиклей и притяжательного местоимения — у кал а н'еу. На вопрос, нельзя ли сказать у крепон а н'еу (т. е. соединить книжное слово с просторечными грамматическими и фонетическими формами), опрашиваемый ответил отрицательно, подтвердив, при общем одобрении присутствовавших односельчан, что правильно по-молдавски можно сказать только У кал а н'еу. «Само собой разумеется, — заключает описание этого лингвистического эксперимента Р.Г. Пиотровский, — что у грамотных и вообще образованных людей степень овладения системой стилей родного языка является еще более высокой» (Пиотровский 1954: 59).

Конечно, системное объединение форм, слов, произносительных вариантов, синтаксических конструкций с однотипной стилистической окраской в пределах одного функционального стиля не однотипно с системным строением всего языка в целом: связи и соответствия языковых элементов с однородной стилистической окраской опираются не на структурные качества языка, как отмечал В.В. Виноградов, а на социально-экспрессивные оттенки, на свойства функционального использования языковых средств в общественно-речевой практике. Умышленное столкновение языковых средств с различной стилистической окраской в пределах одного текста служит основой возникновения определенного стилистического эффекта. Так, например, рассказИ. ИльфаиЕ. Петрова «Веселящаяся единица» построен на включении языковых средств из сферы административно-правовой обшественной деятельности, т.е. обладающих окраской официально-делового стиля, в контекст, тема которого требует теплых, лирических иннтонаций (где уместны эмоционально-экспрессивно окрашенные языковые средства, в частности эпитеты: нежное, волшебный, чистое вечернее небо, поэтический и т. д.), что и создает комический эффект:

Вернёмся к лету. Было такое нежное время в текущем бюджетном году. Был такой волшебный квартал — июнь, июль, август, — когда косили траву на московских газонах, летал перинный тополевый пух и в чистом вечернем небе резались наперегонки ласточки.

И, ах, как плохо был проведен этот поэтический отрезок времени!

В одном из столичных парков, где деревья бросали пышную тень на трескуний песок аллей, целое лето висел большой плакат: «Все на борьбу за здоровое гулянье!»

Но никто здесь не гулял. (...) Здесь только боролись. Боролись за здоровое гулянье.

Говоря о том, что система в стилистике создается единицами с однотипной стилистической окраской, следует подчеркнуть, что в эту систему могут входить, не нарушая ее, и единицы нейтральные, межстилевые. Кроме того, важно помнить, что мы говорим о системе языковых средств на уровне языка. Что же касается уровня речи, то отдельные стили речи могут формироваться соединением и разностильных элементов (например, научно-популярные речевые стили).