Политический статус лидерской субсистемы состоит в том, что именно она демонстрирует населению деятельность всей системы управления государством.

Наличие лидерской подсистемы оправдано как историческим образом, так и обусловлено характером организации управления на государственном уровне. Именно лидер олицетворяет и направленность управленческих проектов, и ответственность государства за их исполнение. Этот политический тип ответственности за принятие решений обусловливает как характер коммуникации государства с обществом, так и легитимацией власти.

Одним словом, лидерская подсистема позволяет интегрировать взаимоотношения властвующих (управляющих) и подвластных (управляемых), проецируя понимание властных отношений обществом именно на личность лидера. В современных условиях данная зависимость приводит к тому, что лидер становится центральным институтом, который стимулирует использование имиджевой политики, задействующей при решении масштабных государственных задач образ государства, режима, персональной фигуры руководителя.

Можно сказать, что необходимость лидерского решения масштабных задач определяется и сугубо управленческими причинами или, точнее говоря, наличием трех функциональных несовпадений. 1. Механизмы агрегирования никогда не дают непротиворечивых решений и потому могут быть компенсированы только единоличным приятием целей. 2. Механизмы представительства также весьма дифференцированы и предполагают постоянные расколы в элитарных слоях, которые должны «гаситься» мнением лидера в системе принятия решений. 3. Наличие разнообразных функций кадровых и организационных структур в самом аппарате государственного управления также не способно без определенного единоначалия слаженно функционировать при решении тех или иных (межведомственных) задач. Только лидер, беря на себя ответственность за выбор и реализацию однозначно интерпретируемых целей, способен {причем, иногда только временно) компенсировать все эти - структурные, функциональные и прочие - расхождения процесса принятия государственных решений, придавая ему интегрированный и относительно систематизированный характер.

Есть и еще одна очень важная причина позиционирования института лидерства на политическом уровне принятия государственных решений. Она состоит в том, что именно присущие этому институту механизмы диагностики, продвижения и реализации целей способны обеспечить адекватность последних нуждам и ожиданиям общества, избежав при этом выхолащивания соответствующих управленческих проектов в череде бесконечных межведомственных согласований.

На практике даже сами чиновники не верят, что они принимают хоть сколько-нибудь значимое участие в принятии решений. Т.е. они признают, что пишут отчеты, присутствуют на заседаниях, вступают в дискуссии, но решений при этом не принимают. А вот лицом, принимающим решение, как правило, всегда становится конкретный лидер.

Благодаря возложенной на него статусной и неформальной ответственности, именно лидер выбирает область решения проблемы при комплексном обозрении ситуации, формирует рамочные предпочтения ее решения, выдвигает базовые оценочные позиции, которые впоследствии служат границами принятия решений, допустимыми ограничениями потерь при использовании ресурсов, мерой обретений и проигрышей. Состояние сознания лидера, уровень его политической культуры становится базовым основанием всего комплекса принятия государственных решений.

Даже самоощущение главой государства, возможностей возглавляемой им страны или его «Я-концепция государства» выступают исходным пунктом оценки ситуации, программирующим весь процесс дальнейшего принятия решений. В целом образ государства в сознании лидера, самоощущение им своей страны содержит как идентификационный, статусный, так и ролевой компоненты.

Считается также, что при наличии мощных групповых интересов лидер является не столько самостоятельной фигурой, сколько персонажем, напрямую зависимым от окружения. Его цели зависят от окружения, общественных реакций на его действия, международных обязательств. Коротко говоря, воздействие лидера на систему принятия решений в государстве сугубо контекстуально, а решающая роль принадлежит другим. Другими словами исходное форматирование ситуации, видение проблемы определяется не отвлеченным и от интересов лидера соображениям и (в том числе и ее рациональным видением), а приемлемым характером оценок и возможных решений как для себя, так и влиятельных контрагентов.

Так или иначе, но в режиме макрорешения принимаются руководителем за весь народ, за всю массу раздробленного различными интересами населения. При этом лидер нередко гиперболизирует свой опыт и интуицию, чрезмерно преувеличивает роль идеологических установок, интересы ближнего и дальнего окружения. И если у экспертов присутствует обезличенная форма оценки ситуации, а у общества по преимуществу ее персонализированная оценка, то у лидера - опосредованная его индивидуальной позицией, ценностными ориентирами и установками. Так что прогностические структуры сознания, эмоциональная окрашенность ситуации в сознании лидера превращаются в ключевой фактор принятия решений.

Характерно и то, что именно закладываемый в оценку ситуации опыт и пристрастия лидера формируют и среду обсуждения проблемы.

Можно констатировать, что институт лидера является основополагающей субсистемой на политическом уровне принятия государственных решений. Благодаря лидерской субсистеме, политический уровень принятия решений представляет собой специфическую подсистему, формирующую широкие цели общественного развития и представляющую форму руководства всей системой государственного управления. Влияние центров политического руководства на механизмы принятия решений постоянно направлено на уменьшение (ликвидацию) отклонений заявленных для реализации целей от идеологических приоритетов и ценностей правящего режима. Однако, в силу наличия иных (нередко более авторитетных) центров политического воздействия процесс принятия государственных решений становится остро конкурентным, динамичным и крайне противоречивым. Одновременно можно утверждать, что процесс принятия решений в целом является важнейшим аргументом в борьбе за власть между конкурирующим и в обществе группами. Так что лидерская подсистема не только снижает структурные недостатки системы государственного управления, но и одновременно повышает риски принятия решений. Все это является серьезным поводом к постоянному усилению требований к функционированию данной подсистемы.