Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






  • Сервис онлайн-записи на собственном Telegram-боте
    Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое расписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
    Для новых пользователей первый месяц бесплатно.
    Чат-бот для мастеров и специалистов, который упрощает ведение записей:
    Сам записывает клиентов и напоминает им о визите;
    Персонализирует скидки, чаевые, кэшбэк и предоплаты;
    Увеличивает доходимость и помогает больше зарабатывать;
    Начать пользоваться сервисом
  • Глава 9. С утра на ногах – сегодня у моей доченьки день рождения






    С утра на ногах – сегодня у моей доченьки день рождения. Многое надо успеть, поэтому, получив у Гермионы добро на магию, торопливо развешиваю на стенах мэнора гирлянды и фонарики. Гермиона не отстает: носится по замку, как угорелая, и отдает распоряжения домовикам, признавшим ее хозяйкой.

    Мама сидит с Кэри – учит ее писать. Печатные буквы у нее уже получаются, кривоватые, но все же. Не думаю, что дочку следует отдавать в обычную маггловскую школу – хоть ей и нужны навыки хотя бы чтения и письма. Дети бывают слишком жестокими, а я не могу допустить, чтобы над немотой Кэри смеялись. Только не над Кэри.

    Под кроватью, надежно запрятанный от любопытных глаз, лежит мой подарок – думаю, Кэри обрадуется. Хоть она уже довольно большая девочка – пять лет, как-никак, подобные вещи приводят обычно в восторг и девушек, и женщин. Усмехаюсь – Драко, ты знаток женских душ…

    — Драко! – доносится снизу голос Гермионы. – Спустись на кухню, пожалуйста!

    Вешаю последний фонарик и сбегаю вниз по лестнице. В последний момент подворачиваю ногу и буквально растягиваюсь на полу заставленной ароматными вкусностями кухни. Домовики испуганно суетятся вокруг, но Гермиона отодвигает их властным движением руки и касается моей лодыжки палочкой:

    — Эпискей. Так лучше?

    — Спасибо, — чмокаю Гермиону в нос и поднимаюсь. – Что стряслось?

    — Не могу решить, сливки или крем? – расстроено произносит Гермиона, разглядывая два совершенно одинаковых с виду торта – воздушно-персиковых, в брызгах шоколада и сиропа.

    Решительно провожу пальцем по кремовому безумию, после сразу же по губам Гермионы и сладко ее целую:

    — Не сливки и не крем. Мороженое. Какой ребенок не любит мороженое?

    Гермиона слизывает с губ остатки крема и улыбается:

    — Хорошая идея. Я позвала Джинни и Гарри, ты не против?

    Хмурюсь: Поттер еще ладно, а вот Уизлетта снова будет меня бить. Словно прочитав мои мысли, Гермиона ласково касается моей небритой еще щеки ладонью:

    — Джинни приняла мой выбор. Она тебя не тронет.

    Ловлю ее ладонь и целую пальчики:

    — Это праздник Кэри, а не мой. Как я могу быть против? Штурман Грэйнджер, мы закончили с тортом? Может, пробный взлет?

    — Не сейчас, сэр первый капитан, — Гермиона отнимает свою руку и легко, как птичка, вспархивает по лестнице вверх.

    Вздыхаю и прикрикиваю на домовиков:

    — Чего уставились? Не слышали, что ли? Мороженое, пяти сортов, французское – ищите, где хотите!

    Когда лопоухие наконец-то начинают работать, поднимаюсь вслед за своей женщиной. Она и мама стоят перед огромным зеркалом: хмыкаю, увидев лучшее мамино платье на Гермионе – в груди слегка великовато, но если не знать разницы между размерами мамы и Герми, не поймешь. Непокорные каштановые кудри спускаются до самых бедер густым, пушистым покрывалом – мама задумчиво перебирает волосы Гермионы, то тут, то там подцепляя пальцами.

    — Девочка моя, у тебя шикарная шевелюра! – искренне говорит мама, улыбнувшись и кивнув мне. – Признайся, пользуешься масками?

    — Конечно, нет. Они сами так растут, — бурчит Гермиона. – Думаете, легко с такой гривой?

    — Ничего, — мама начинает плести что-то замысловатое. – Сейчас все будет красиво. Сын, тебе заняться нечем?

    — Я украсил комнату, мам, — вскидываю я ладони. – Где дочка?

    — Кэри в саду, гуляет с Шилли. Драко, не мешай нам, — щелкнув пальцами, мама выдворяет меня из комнаты и захлопывает дверь.

    Показав захлопнувшейся двери язык, спускаюсь в сад. Дорожка вьется между заснеженных деревьев, уводя меня к озеру. Кэри в компании Шилли, домовихи, которой, к слову, она совершенно не боится, купается – эльфийская магия даже в декабре способна создать маленький тропический рай. Сюрреалистично смотрится – белый снег на ветках яблонь и ярко-желтый песок берега, сугробы и кувшинки в теплой, переливающейся воде. Я вижу, как дочка весело хлопает по воде ладошками – ее теплая курточка и штанишки валяются, забытые, в песке. Шилли в воду не полезла – она сидит и легкими взмахами узловатых пальчиков наколдовывает то птичку, то бабочку. Кажется, я должен быть благодарен эльфийке – благодаря ей Кэри узнала, что магия так же естественна, как дыхание. Смотрю, как на нос дочке садится бабочка – и хмыкаю. Разворачиваюсь и иду обратно к мэнору – не буду мешать Кэри познавать волшебство.

    Не успеваю я пройти нескольких футов, как в сердце у меня екает тревожная струнка. Вроде все прекрасно – легкий морозец, счастливая дочка, хороший день… Почему же мне вдруг начинает казаться, что небо сейчас рухнет на землю?..

    Разворачиваюсь и едва различаю уже издалека, что дочка почему-то судорожно бьет по воде руками, а пейзаж озера с теплого тропического меняется на нормальный – снег покрывает берега, и птицы будто испарились. Не успеваю я осознать такой резкой перемены климата и разозлиться на Шилли, как до меня доносится отчаянный детский вопль:

    — Папа!

    Сердце пропускает удар. Я мчусь к быстро затягивающемуся льдом озеру, на ходу стаскивая теплую мантию и свитер. Как был – в брюках, и ботинках, я бросаюсь в воду и наощупь нахожу Кэри. Она паникует и барахтается – вокруг ее ножки туго обвился стебель кувшинки и тянет вниз – именно тянет, утаскивая мое сокровище в черную глубину.

    Пытаюсь разорвать стебель – но тонкая зеленая ниточка почему-то не поддается. Чертыхаясь мысленно, тяну дочку наверх, преодолевая сопротивление смертоносного цветоноса. Кэри почти потеряла сознание и только все сильнее сжимает мою руку, кажущуюся ей, наверное, последней соломинкой.

    Водную гладь неестественно быстро затянуло льдом – мысленно матерюсь и выхватываю палочку, радуясь тому, что все еще безалаберно ношу ее в заднем кармане брюк. На невербальное Диффиндо уходит половина сил, еще половина – на Асцендио. Выбравшись на лед, вытаскиваю уже синеющую дочку и прикладываю ухо к ее груди. Меня пробирает ужас: она не дышит. Сердце не бьется.

    Мадам Помфри, наверное, сейчас бы неодобрительно ворчала – дескать, все движения не те, но мне не до канонных правил реанимации: я хватаю дочку за ноги и опрокидываю вниз головой, вытряхивая из ее легких воду. Мороз нещадно жжет меня, мокрого и полуголого, но в моих мыслях только чуть не погибшая по моей вине дочка. Когда мне кажется, что вся вода вытряхнута, я прикладываю к лобику Кэри палочку:

    — Эннервейт!

    Кэри приходит в себя и заливается слезами. Кидаю мимолетный взгляд на странно скорчившуюся и уже полузасыпанную быстро прибывающим непонятно откуда снегом Шилли и бегу к мэнору, забыв про теплую мантию, так и оставшуюся лежать на мерзлой земле.

    — Гермиона! – ору я во всю силу своих легких. – ГЕРМИОНА!

    Она появляется на лестнице, и я мельком отмечаю, как же моя женщина прекрасна – бледно-зеленое, в пол, платье красиво облегает ее фигуру, заплетенные в толстую косу волосы, с которыми, видимо, даже маме оказалось не по силам справиться, перекинуты через плечо. Она прижимает руки ко рту и несется вниз по ступенькам:

    — Кэри! Что случилось?

    — Линди! Немедленно – теплый плед, Перцовое и Бодрящее и теплое молоко с медом!

    Когда дочка, хныкающая от пережитого страха, уже завернута в плед и напоена горькими зельями и сладким молоком, я тащу Гермиону за руку на кухню. Суетящиеся вокруг мороженого эльфы роняют лопаточки, в ужасе глядя на мое лицо – наверное, я в гневе страшен. Я выискиваю глазами похожую на Шилли домовиху, и с трудом нахожу ее: у Лакки такие же уши и необычные, светло-желтые глаза.

    — Лакки, теперь твое имя Шилли. Будешь выполнять ее работу и отзываться на ее имя.

    — Что с Шилли? – Гермиона трогает меня за руку.

    Еле успокаиваюсь и поворачиваюсь к ней – ее красивое лицо искажено страхом, руки теребят тонкую серебряную цепочку на шее.

    — Наша дочь чуть было не утонула в пруду, где купалась под присмотром Шилли, — начинаю я. – Ее чуть не утопила кувшинка – стебель уже утянул ее на глубину, я вовремя подоспел.

    Герми едва удерживается, хватаясь за край стола:

    — Что с Шиллен? – четко спрашивает она, справившись с собой.

    — Мертва, — коротко отвечаю я и едва успеваю подхватить потерявшую сознание Гермиону.

    …Маленький трупик Шилли лежит на столе в подвале – оставив Гермиону и Кэри на попечение матери, я вызвал Поттера и сейчас выясняю причины смерти домовихи. Хотя тут даже определять ничего не надо: торчащий между ребер Шилли нож говорит сам за себя. Поттер проводит палочкой по лезвию, нюхает его и изрекает:

    — Заговорен и отравлен. Ее убила бы даже царапинка. Как ни цинично это звучит, меня больше волнует тот стебель – кувшинки не родственницы дьявольским силкам.

    — Кусочек остался на лодыжке Кэри, — хмуро отзываюсь я. – Не смог оторвать – прицепился намертво.

    — Отошлю его Невиллу – он спец по растениям. Драко, кто может тебя так ненавидеть? Заклинание заморозки было таким мощным, что озеро до сих пор фонит – такое под силу либо напуганному, либо разъяренному волшебнику. И я сомневаюсь, что воду заморозила Кэри.

    — Хочешь полный список моих врагов? – хмыкаю я. – Я сын Упивающегося, чего ты хочешь?

    — Сегодня же поставь на мэнор Фиделиус. Сегодня же, Драко, — Поттер лохматит волосы и неодобрительно смотрит на меня.

    — Вот с этим будут проблемы, — я накрываю Шилли полотенцем. – Я еще не Лорд. Перстень отец спрятал, а где – может знать только он, мэнор полон тайн.

    — Так пойдем и спросим его! – воодушевляется Поттер, вставая.

    Он мчится по лестнице, я бегу за ним, недоумевая: что значат эти слова? Мы входим в спальню девочек, где Кэри и Гермиона, обнявшись, сидят на кровати. Поттер кидается к большой коробке в углу:

    — Конечно, это был подарок на день рождения, но я думаю, он и так загублен. В общем…

    У Поттера в руках портрет. На нем в кресле, с бокалом вина в руках, задумчиво подперев подбородок рукой, красуется Люциус Абраксас Малфой собственной персоной. Поняв, что его вынули из коробки, отец вскидывает глаза, мгновенно замечая моих девочек:

    — Драко, это твоя дочь? – без тени удивления спрашивает отец, будто и не заметив пискнувшую от страха Гермиону. – Какое чудесное создание. Как тебя зовут, дитя?

    И не успеваю я отозваться, как Кэри встает, путаясь в пледе, делает неуклюжий, но милый реверанс и чистым, звонким детским голоском изрекает:

    — Кэролайн Миона Грейнджер.

    Гермиона буквально впадает в ступор, да и я не меньше – до сих пор не был уверен, что крик: «Папа!» мне не почудился. Поттер ухохатывается над нашими лицами, а отец подзывает меня к себе и тихо, чтобы не услышала Герми, говорит:

    — Помнишь, что я говорил тебе насчет введения в род?

    Я киваю, скрещивая за спиной пальцы.

    — Я не отказываюсь от своих слов, — и папа улыбается вбежавшей в спальню маме, услышавшей родной голос через стенку.






    © 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
    Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
    Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.