Глава двадцать седьмая Башня, пораженная молнией

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Наконец над головой снова показались звезды. Гарри втащил Думбльдора на вершину ближайшего валуна и помог ему встать на ноги. Гарри страшно промок, и у него зуб на зуб не попадал от холода; он сгибался под тяжестью Думбльдора, однако собрал последние силы и сосредоточился на своей цели – Хогсмеде. Он сжал веки, стиснул руку своего спутника и шагнул вперед, в знакомую давящую пустоту.

Не успев открыть глаза, он уже понял, что путешествие прошло благополучно: запах соли и легкий морской бриз исчезли. Они с Думбльдором стояли посреди неосвещенной Высокой улицы; с них ручьями стекала вода, они дрожали с головы до пят. На один жуткий миг воображение Гарри нарисовало инферниев, наползающих со всех сторон, но он моргнул и увидел, что вокруг все тихо и тьма стоит абсолютная, если не считать нескольких фонарей и светящихся окон в верхних этажах магазинов.

– Получилось, профессор! – обессиленным шепотом воскликнул Гарри, только сейчас почувствовав ужасную резь в груди. – Получилось! Мы добыли окаянт!

Думбльдор пошатнулся и привалился к нему. Сначала Гарри подумал, что из-за его неумелого аппарирования у профессора закружилась голова, но потом заглянул ему в лицо и ужаснулся: оно было покрыто испариной и даже в тусклом свете фонарей поражало своей бледностью.

– Бывало и получше, – слабым голосом ответил Думбльдор. Уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке. – Это зелье… тонизирующим не назовешь…

Тут, к полному отчаянию Гарри, Думбльдор опустился на землю.

– Сэр… не волнуйтесь, сэр, вам сейчас станет лучше, не бойтесь…

Он в панике огляделся, рассчитывая найти хоть какую-то помощь, но нигде никого не было, а Гарри понимал только одно: что необходимо любым способом срочно доставить Думбльдора в больницу.

– Надо отвести вас в школу, сэр… к мадам Помфри..

– Нет, – возразил Думбльдор. – Нужен … профессор Злей… но я… вряд ли смогу дойти…

– Да… сэр, послушайте… я сейчас постучу в двери, найду, где вам передохнуть… а сам сбегаю и приведу мадам…

– Злодеуса, – ясно сказал Думбльдор. – Нужен Злодеус…

– Хорошо, пускай… но мне все равно придется оставить вас ненадолго, чтобы…

Но, не успел Гарри пошевелиться, как услышал, что к ним кто-то бежит. Его сердце ликующе подпрыгнуло: их заметили, поняли, что требуется помощь! Он оглянулся: к ним спешила мадам Росмерта в пушистых шлепанцах на высоких каблуках и шелковом халате с драконами.

– Я закрывала занавески в спальне – и вдруг вы! Хвала небесам, хвала небесам, я не знала, что и… но что это с Альбусом?

Она резко остановилась и, часто дыша, широко распахнутыми глазами уставилась на Думбльдора.

– Он ранен, – объяснил Гарри. – Мадам Росмерта, можно ему побыть в «Трех метлах», пока я сбегаю в школу за помощью?

– Тебе нельзя туда одному! Ты что, не понимаешь? … Разве вы не видели? …

– Если вы поможете его поднять, – не слушая, продолжал Гарри, – то мы отведем его внутрь…

– В чем дело? – спросил Думбльдор. – Росмерта, что случилось?

И она показала в небо над «Хогварцем». От ее слов Гарри охватил животный страх… он обернулся, посмотрел…

Над школой висел светящийся зеленый череп со змеиным языком, знак Упивающихся Смертью… тот, который они оставляют над зданиями… когда убивают кого-то…

– Давно он появился? – спросил Думбльдор. Его рука больно вцепилась Гарри в плечо – профессор с трудом начал подниматься с земли.

– Буквально пару минут назад; когда я выпускала кошку, его еще не было, а когда поднялась наверх…

– Мы должны немедленно вернуться в замок, – сказал Думбльдор. Его пошатывало, но голос звучал властно. – Росмерта, нам потребуется транспорт… метлы…

– У меня есть парочка за баром, – с испуганным видом пролепетала та. – Сбегать принести?

Гарри с готовностью поднял волшебную палочку:

Секунду спустя из паба с грохотом вырвались две метлы. Они молниеносно подлетели к Гарри и, чуть заметно вибрируя, замерли на уровне его пояса.

– Росмерта, пошли, пожалуйста, сообщение в министерство, – распорядился Думбльдор, оседлывая ближнюю метлу. – В «Хогварце», возможно, еще не поняли… Гарри, надень плащ-невидимку.

Гарри достал из кармана плащ, накинул его на себя и только потом сел на метлу. Мадам Росмерта на своих высоких каблуках побежала к пабу, а Гарри с Думбльдором оттолкнулись от земли, взмыли в воздух и устремились к замку. Гарри то и дело косился на своего спутника, чтобы, если тот начнет падать, вовремя его подхватить, однако вид Смертного знака, похоже, придавал Думбльдору сил: он прильнул к метле и летел, не сводя глаз с зеленого черепа; длинные серебристые волосы и борода развевались сзади, ярко выделяясь на фоне черного неба. Гарри тоже смотрел на жуткую метку, и по его жилам, словно отрава, разбегался страх, не давая дышать и заставляя забыть обо всех других неприятностях…

Сколько времени они отсутствовали? Выдохлось ли зелье удачи у Рона, Гермионы и Джинни? Неужели кто-то из них погиб? Или это Невилль, Луна, кто-нибудь из Д.А.? А если так… ведь патрулировать коридоры, выйти из безопасных спален приказал им он, Гарри… Неужели он вновь окажется виноват в смерти друга?

Внизу показалась извилистая подъездная аллея. В ушах Гарри громко свистел ветер, но он все равно услышал, что Думбльдор снова бормочет что-то непонятное. Вскоре, над стеной замка, метла Гарри неожиданно сильно завибрировала, и тогда он понял: Думбльдор снимал свои же защитные заклинания, чтобы влететь на территорию, не снижая скорости. Смертный знак сверкал прямо над астрономической башней, самой высокой в школе. Значит ли это, что убийство произошло именно там?

Думбльдор пролетел над зубчатым ограждением башни и уже слезал с метлы; Гарри приземлился рядом буквально на секунду позже и осмотрелся по сторонам.

Никого, ничего. Дверь на винтовую лестницу, ведущую в замок, закрыта. Вокруг ни следов борьбы, ни тела.

– Что это значит? – спросил Гарри, поднимая глаза на зеленый череп со змеиным языком, который зловеще поблескивал в вышине. – Это настоящий знак? Кого-то действительно… профессор?

В мутном свечении знака Гарри увидел, что Думбльдор изуродованной рукой схватился за грудь.

– Иди за Злодеусом, – слабым, но четким голосом произнес Думбльдор. – Расскажи обо всем и приведи ко мне. Больше ничего не предпринимай, ни с кем не разговаривай и не снимай плаща. Я буду ждать здесь.

Гарри поспешил к двери на лестницу, но, едва схватившись за железное кольцо, услышал с другой стороны чьи-то быстрые шаги. Он оглянулся на Думбльдора. Тот жестом велел ему отойти. Гарри попятился, вынимая волшебную палочку.

Дверь распахнулась, и кто-то вылетел на площадку башни с криком:

Тело Гарри окостенело. Он, точно статуя, косо повалился на стену, да так и остался стоять; он не мог ни пошевелиться, ни заговорить и совершенно не понимал, как это получилось: ведь Экспеллиармус не замораживающее заклятие…

Затем он увидел волшебную палочку Думбльдора, стремительной дугой улетевшую за ограждение башни, и все понял… Думбльдор молча лишил его подвижности и, потратив на это драгоценную секунду, не смог защититься сам.

Думбльдор стоял у стены. Его лицо было совсем белым, но он не выказывал ни паники, ни даже беспокойства. Он лишь поглядел на того, кто его обезоружил, и невозмутимо произнес:

Малфой отступил назад и торопливо огляделся по сторонам, проверяя, нет ли у Думбльдора защитников. Его взгляд упал на вторую метлу.

– То же самое могу спросить у тебя. Или ты действуешь в одиночку?

Бледные глаза Малфоя метнулись к Думбльдору.

– Нет, – сказал он. – Ко мне пришло подкрепление. Сегодня у вас в школе Упивающиеся Смертью.

– Так, так, – проговорил Думбльдор таким тоном, словно Малфой показывал ему отлично выполненную домашнюю работу. – Очень хорошо. Значит, ты нашел способ их впустить?

– Да, – отозвался Малфой. Он сильно задыхался. – Прямо у вас под носом, а вы даже не заметили!

– Феноменально, – восхитился Думбльдор. – И все же… ты уж прости… где они сейчас? Твоих сторонников что-то не видно.

– Им помешала ваша охрана. Они сражаются там, внизу. Это ненадолго… я пошел вперед. я… мне надо выполнить приказ.

– Что же, мой мальчик, действуй, выполняй, – ласково сказал Думбльдор.

Повисло молчание. Гарри, запертый в клетке своего парализованного тела, следил за ними во все глаза и мучительно напрягал слух, надеясь уловить шум отдаленной борьбы. Драко Малфой бездействовал и только смотрел на Альбуса Думбльдора, который – просто непостижимо! – улыбался.

Кажется, он и сам понял, насколько по-детски это прозвучало; даже в неясном свете знака Гарри увидел, как вспыхнули щеки Малфоя.

– Вы не знаете, на что я способен, – напористо объявил Малфой, – и не представляете, что я уже сделал!

– Почему, представляю, – мягко возразил Думбльдор. – Ты едва не убил Кэтти Белл и Рональда Уэсли. Ты целый год отчаянно старался убить меня. Прости меня, Драко, но твои попытки были неубедительны… до такой степени, что я, откровенно говоря, стал сомневаться, действительно ли тебе это нужно…

– Нужно! Еще как! – неистово вскричал Малфой. – Я весь год работал, и сегодня…

Откуда-то из замка донесся приглушенный вопль. Малфой напрягся и оглянулся через плечо.

– Кто-то оказывает мужественное сопротивление, – светским тоном заметил Думбльдор. – Но ты говорил… ах да, тебе удалось провести в школу Упивающихся Смертью. Признаюсь, я считал это невозможным… как тебе удалось?

Но Малфой не ответил: он прислушивался к происходящему внизу и, казалось, тоже обездвижел.

– Не приступить ли тебе к делу самостоятельно? – предложил Думбльдор. – Вдруг твоих помощников задержала моя охрана? Ты, возможно, понял, что сегодня здесь еще и члены Ордена Феникса. Да и помощь тебе, по большому счету, не нужна… волшебной палочки у меня нет… защититься нечем…

– Понятно, – доброжелательно улыбнулся Думбльдор, не дождавшись ответа. – Один боишься.

– Ничего я не боюсь! – огрызнулся Малфой, по-прежнему ничего не делая. – Это вам надо бояться!

– Но чего? Я сомневаюсь, что ты сможешь убить меня, Драко. Это совсем не так просто, как полагают невинные… ну хорошо, пока мы поджидаем твоих друзей, скажи мне… как ты провел их сюда? Должно быть, тебе понадобилось немало времени?

Казалось, Малфой с трудом подавляет крик или рвоту. Яростно сверля Думбльдора взглядом и направляя палочку прямо ему в сердце, он судорожно проглотил слюну, сделал несколько глубоких вдохов, а затем, словно против воли, сказал:

– Я починил шкаф-исчезант, которым давным-давно никто не пользовался. Где в прошлом году потерялся Монтегью.

Это прозвучало почти как стон. Думбльдор на мгновение закрыл глаза.

– Очень умно… насколько я понимаю, к нему есть пара?

– Да, в магазине «Борджина и Д’Авилло», – подтвердил Малфой, – а между ними что-то вроде прохода. Монтегью рассказывал, что, пока он сидел в исчезанте в «Хогварце», он в общем-то был без сознания, но все-таки иногда слышал, что происходит в школе, а иногда – в магазине, как будто исчезант перемещался между ними… Но ему никак не удавалось добиться, чтобы его услышали… в конце концов он сумел аппарировать наружу, хотя прав у него еще не было. Он от этого чуть не умер. Все слушали и только рты развевали, и я один догадался, в чем там дело – даже Борджин не знал! – я единственный понял, что с помощью этих шкафов, если починить сломанный, можно проникать в «Хогварц».

– Замечательно, – пробормотал Думбльдор. – Стало быть, Упивающиеся Смертью через магазин «Борджина и Д’Авилло» проникли в школу, чтобы помочь тебе… хитро, очень хитро… к тому же, как ты сам говоришь, прямо у меня под носом…

– Да, – кивнул Малфой, самым парадоксальным образом окрыленный похвалой Думбльдора. – Очень!

– Между тем, временами, – продолжал Думбльдор, – тебе начинало казаться, что починить исчезант не удастся? И тогда ты начинал действовать грубо и непродуманно. Например, послал мне зачарованное ожерелье, которое просто не могло не попасть в чужие руки… отравил мед, выпить который я мог лишь по невероятной случайности…

– Да, а вы так и не поняли, кто за этим стоит, – осклабился Малфой. Думбльдор сполз чуть ниже по стене: видимо, у него постепенно слабели ноги. Онемевший Гарри тщетно боролся с заклятьем, сковавшим его по рукам и ногам.

– Вообще-то, понял, – сказал Думбльдор. – Я был уверен, что это ты.

– Что же вы меня не остановили? – с вызовом бросил Малфой.

– Я пытался, Драко. Профессор Злей следил за тобой по моему приказу…

– Ничего не по вашему, он обещал моей матери…

– Он двойной агент, старый вы идиот, и работает вовсе не на вас, это только вы так думали!

– Здесь, Драко, мы расходимся во мнениях, и тебе придется с этим смириться. Видишь ли, я целиком доверяю профессору Злею…

– И значит, совсем потеряли хватку! – ухмыляясь, воскликнул Малфой. – Он все время предлагал мне помощь… думал заполучить всю славу… хотел действовать … «Что ты творишь? Ожерелье – твоих рук дело? Какая глупость, ты мог все испортить»… Но я ему не сказал, чем занимался в Нужной комнате… Вот завтра он проснется, а все уже кончено, и он больше не любимчик Черного лорда… в сравнении со мной он будет ничто, ничто!

– Достойная награда за труды, – мягко произнес Думбльдор. – Разумеется, все любят, когда их труды оценивают по заслугам… и все же… едва ли ты обошелся без помощника… видимо, это кто-то в Хогсмеде, тот, кто мог передать Кэтти… а-а-а…

Думбльдор вновь закрыл глаза, словно бы засыпая, и кивнул.

– Ну, конечно… Росмерта. Как давно она под проклятием подвластия?

– Дошло, наконец? – издевательски усмехнулся Малфой.

Внизу снова закричали, куда громче, чем в прошлый раз. Малфой нервно глянул назад и опять повернулся к Думбльдору. Тот продолжал:

– Значит, бедной Росмерте пришлось топтаться в собственном туалете, поджидая, когда можно будет передать ожерелье той ученице «Хогварца», которая зайдет одна? А отравленный мед… разумеется, Росмерта спокойно могла по твоему приказу подсыпать яда в бутылку и отослать ее Дивангарду, зная, что он собирается подарить ее мне на Рождество… да, ловко… ловко… бедному мистеру Филчу, естественно, в голову бы не пришло проверять бутылку от Росмерты… скажи, как вы с ней связывались? Я считал, что все коммуникации с внешним миром у нас под контролем.

– Зачарованные монеты, – пояснил Малфой будто бы через силу; рука, в которой он держал волшебную палочку, отчаянно дрожала. – Одна была у меня, а вторая – у нее, и мы обменивались сообщениями…

– Не этот ли метод использовала в прошлом году группа, называвшая себя Думбльдоровой армией? – непринужденно поинтересовался Думбльдор, но при этом, заметил Гарри, сполз по стене еще на дюйм.

– Да, я позаимствовал идею у них, – криво усмехнулся Малфой. – А мысль отравить мед – у мугродины Грэнжер, я слышал, как она в библиотеке говорила, что Филч не способен отличить одно зелье от другого…

– Прошу тебя воздержаться от таких слов в моем присутствии, – произнес Думбльдор.

– Я тут собираюсь его убить, а он переживает из-за нехорошего слова!

– Да, переживаю, – твердо сказал Думбльдор, и Гарри увидел, что его ноги зашаркали по полу в попытке сохранить равновесие. – Что же касается убийства, Драко, то у тебя было достаточно времени. Мы совсем одни. Я абсолютно беззащитен – думаю, ты не смел и надеяться застигнуть меня в таком положении…

Малфой скривился, как будто съел что-то очень горькое.

– Кстати, насчет сегодняшнего вечера, – продолжал Думбльдор. – Я в недоумении: как же так получилось… откуда ты знал, что меня нет в школе? Но, разумеется, – ответил он на свой же вопрос, – меня видела Росмерта, она и сообщила с помощью ваших хитроумных монет…

– Именно, – подтвердил Малфой. – Только она сказала, что вы пошли выпить и скоро вернетесь…

– Что правда, то правда, я действительно выпил… и… так или иначе… вернулся, – пробормотал Думбльдор. – А ты догадался подстроить мне ловушку?

– Мы решили повесить над башней Смертный знак, чтобы вы сразу поспешили сюда, узнать, кого убили, – сказал Малфой. – И это сработало!

– Как посмотреть… и да и нет, – протянул Думбльдор. – Однако… из твоих слов следует, что убийства не было?

– Кое-кого все-таки прикончили, – на этих словах голос Малфоя повысился на целую октаву. – Одного из ваших… не знаю кого, там было темно.. я через него переступил… мне велели ждать вас наверху, а эти ваши фениксы из Ордена так и лезли под ноги…

– Да, это им свойственно, – ответил Думбльдор.

Снизу донеслись грохот, крики, еще громче, чем прежде; очевидно, сражение шло на винтовой лестнице, совсем рядом… Сердце Гарри неслышно колотилось в невидимой груди… кто-то погиб… Малфой переступил через тело… чье?

– Как бы там ни было, время поджимает, – сказал Думбльдор. – Поэтому давай обсудим, какие у тебя есть варианты, Драко.

– У меня – варианты?! – воскликнул Малфой. – У меня палочка… и я вас сейчас убью…

– Мой дорогой мальчик, пора оставить притворство. Если б ты действительно хотел убить, то сделал бы это, как только разоружил меня, а не откладывал бы и не болтал о том, о сем.

– У меня нет никаких вариантов! – вскричал Малфой и внезапно побелел, совершенно как Думбльдор. – Я должен это сделать! Он меня убьет! Он убьет всю мою семью!

– Я понимаю всю трудность твоего положения, – кивнул Думбльдор. – Почему, как ты думаешь, я не пресек твою деятельность раньше? Потому что знал: если лорд Вольдеморт догадается о моих подозрениях, он тебя убьет.

– Я знал о возложенной на тебя миссии, но не решался заговорить с тобой из опасения, что он воспользуется легалименцией, – продолжал Думбльдор. – Но теперь мы наконец можем поговорить открыто… До сих пор, Драко, ты ничего плохого не сделал, никому не нанес вреда, хотя тебе очень повезло, что твои случайные жертвы выжили… и я могу тебе помочь.

– Нет, не можете, – сказал Малфой. Палочка в его руке ходила ходуном. – Никто не может. Он приказал мне это сделать – а иначе он меня убьет. У меня нет выбора.

– Переходи на нашу сторону, Драко, и мы спрячем тебя так надежно, как тебе и не снилось! Более того, я сейчас же пошлю членов Ордена за твоей матерью, и ее тоже спрячут. Твой отец на данный момент в безопасности, в Азкабане… но когда придет время, мы и его защитим… переходи к нам, Драко… ты не убийца…

Малфой расширенными глазами смотрел на Думбльдора.

– Но я уже так далеко зашел, – медленно проговорил он. – Все думали, я умру, пытаясь это сделать, а я жив… вы в моей власти… палочка у меня… вам осталось рассчитывать только на мое милосердие…

– Нет, Драко, – тихо возразил Думбльдор. – Речь идет не о твоем милосердии, а о моем.

Малфой молчал. Он стоял с открытым ртом, палочка в руке сильно дрожала. Гарри показалось, что он чуть-чуть опустил ее…

Но тут по лестнице загрохотали чьи-то шаги. Секунду спустя в дверь ворвались четверо в черных робах, смели с дороги Малфоя и выскочили на площадку башни. Парализованный Гарри немигающе, с ужасом смотрел на незнакомцев: кажется, Упивающиеся Смертью победили.

Грузный колдун со странноватой кривой усмешечкой одышливо захихикал.

– Думбльдорика приперли к стеночке! – просюсюкал он, оборачиваясь к приземистой ведьме, судя по виду, его сестре, которая тоже радостно ухмылялась. – Думбльдорик без палочки, Думбльдорик один-одинешенек! Умница, Драко, умница!

– Добрый вечер, Амикус, – спокойно поздоровался Думбльдор, словно приветствуя гостя, зашедшего на чашку чаю. – И Алекто здесь… как мило…

– Думаешь, на смертном одре тебе помогут идиотские шуточки? – осклабилась она.

– Шуточки? Что вы, это простая вежливость, – ответствовал Думбльдор.

– Давай уже, – перебил незнакомец, стоявший ближе всего к Гарри; большой сухопарый человек с усами и свалявшимися серыми патлами в явно тесноватой черной робе Упивающегося Смертью. Гарри никогда не слышал такого голоса: он больше напоминал хриплый лай. От незнакомца жутко несло грязью, пó том и, совершенно безошибочно, кровью; у него были очень грязные руки и длинные желтые ногти.

– Так точно, – прохрипел тот. – Рад меня видеть, Думбльдор?

Фенрир Уолк хищно улыбнулся, показав острые зубы. По его подбородку стекала кровь; он медленно, непристойно облизнулся.

– Неужели ты стал нападать на людей не только при полной луне? Весьма необычно… настолько вошел во вкус, что одного раза в месяц уже недостаточно?

– Вот именно, – сказал Уолк. – Что, Думбльдор, я тебя шокировал? Напугал?

– Не стану притворяться, что это не внушает мне отвращения, – ответил Думбльдор. – И я действительно потрясен, что Драко пригласил тебя в школу, где живут его друзья… Подумать, из всех людей…

– Я его не приглашал, – еле слышно выдохнул Малфой. Он не смотрел на Уолка, боялся даже покоситься в его сторону. – Я не знал, что он будет…

– Кто же откажется от визита в «Хогварц», – просипел Уолк. – Столько нежненьких вкусненьких глоточек… у-м-м, чудо…

Он оскалился в улыбке и поковырял в передних зубах отвратительным желтым ногтем.

– Нет, – резко возразил четвертый Упивающийся Смертью. У него было тяжелое, грубое и жестокое лицо. – Есть приказ. Это должен сделать Драко. Давай уже, Драко, приступай.

Но у Малфоя совсем не осталось решимости. Он в страхе смотрел на белое лицо Думбльдора, расположенное непривычно низко – настолько сильно тот сполз по стене.

– Да он и так долго не протянет! – воскликнул криворотый колдун под аккомпанемент одышливого хихиканья своей сестрицы. – Гляньте-ка на него… что с тобой, Думби?

– Ничего особенного, Амикус: пониженная сопротивляемость, замедленная реакция, – ответил Думбльдор. – Старость, одним словом… когда-нибудь она придет и к тебе… если повезет, конечно…

– О чем это ты, о чем это? – неожиданно взбеленился Упивающийся Смертью. – Вечно одно и то же, Думби, сплошная болтовня и никакого дела, никакого, я даже не знаю, зачем Черному лорду вообще тебя убивать, только силы тратить! Валяй, Драко, кончай с ним!

Но тут внизу опять забегали, и чей-то голос прокричал:

– Они перекрыли лестницу… Редукто! РЕДУКТО!

Сердце Гарри радостно подпрыгнуло: значит, эти четверо не полностью подавили сопротивление, а лишь прорвались на вершину башни, поставив за собой преграду…

– Драко, быстро! – раздраженно воскликнул мужчина с жестоким лицом.

Но рука Малфоя так сильно тряслась, что он едва мог прицелиться.

– Дайте я, – рыкнул Уолк и пошел на Думбльдора, протягивая вперед руки и скаля зубы.

– Я сказал, нет! – крикнул жестоколицый. Полыхнула вспышка, и оборотня отбросило в сторону; он ударился о стену и остался стоять, шатаясь и возмущенно сверкая глазами. Сердце Гарри колотилось так сильно, что он поражался, почему никто этого не слышит и не замечает его… если бы только он мог двигаться, запустить в них заклятием из-под плаща…

– Драко, приступай или отойди, чтобы мы сами… – пронзительно завизжала женщина, но в этот миг дверь опять распахнулась, и на пороге вырос Злей с волшебной палочкой в руке. Его черные глаза мигом вобрали в себя всю сцену: Думбльдора, без сил привалившегося к стене, трех Упивающихся Смертью, разъяренного оборотня, Малфоя.

– У нас беда, Злей, – сообщил одутловатый Амикус, не сводя глаз и волшебной палочки с Думбльдора, – мальчишка, похоже, сдрейфил…

Вдруг кто-то еще позвал Злея по имени, очень-очень тихо:

За весь сегодняшний вечер Гарри еще ни разу так не пугался. Впервые Думбльдор умолял.

Злей не ответил, но прошел вперед, бесцеремонно оттолкнув Малфоя. Трое Упивающихся Смертью безмолвно попятились. Даже оборотень как-то притих.

Злей жестко смотрел на Думбльдора, и его лицо сочилось ненавистью и отвращением.

Но тот воздел палочку и направил ее на Думбльдора.

Зеленый сноп пламени ударил Думбльдора прямо в грудь. Вопль ужаса и тоски не слетел с губ немого, неподвижного Гарри, и он не мог отвести глаз от кошмарного зрелища. Думбльдора подбросило в воздух, на мгновение он завис под блистающим черепом, затем, как большая тряпичная кукла, медленно перевалился через ограду башни – и его не стало.