Одиннадцать 8 страница

Вернувшись в гостиницу, Данбар минут десять простоял под душем, давая струйкам теплой воды смыть усталость и унять болезненные ощущения после бега. Насухо растершись полотенцем и переодевшись в джинсы и простую белую футболку, Стивен позвонил Талли.

– Я думала, ты уже на полпути в Швецию. Ты где?

– Планы поменялись, я все еще в городе. Как насчет ужина сегодня вечером?

С минуту Талли колебалась, прежде чем согласилась.

– Хорошо… если можно будет встретиться немного позже. У меня занятия сегодня.

– Да без проблем. А чем ты занимаешься?

– Изучаю разговорный французский. Планирую поехать с друзьями туда в конце лета.

– Здорово! Скажи, где проходят занятия, и я встречу тебя.

Стивен поинтересовался у дежурного администратора, нет ли в городе французских ресторанов.

– Индийских-то тут навалом, – ответила девушка, и ее тон показался ему немного резким. – А вот французских… Мне придется узнать у Кэрол.

Спустя некоторое время девушка вернулась из подсобного помещения с названием ресторана и номером телефона, записанными на поздравительной карточке. Сделав звонок, Стивен заказал столик в «Ле Гаврош» на девять вечера.

* * *

Когда Талли вышла из школы, где проходили ее занятия, шел дождь. Она подняла портфель над головой, оглядываясь по сторонам в поисках Стивена, пока он не вышел из машины и не помахал ей.

– Боже, ни разу на таких не ездила! – произнесла Талли, старательно усаживаясь в «Порш», пока Стивен придерживал дверь. – Не совсем они способствуют благопристойности, а? – воскликнула она, когда ее коленки чуть не стукнули ее в подбородок. – Ощущение, будто сижу на дороге.

Стивен обежал вокруг машины и тоже запрыгнул вовнутрь.

– Ты всего лишь в двух дюймах над ней, – ухмыльнулся он, заводя двигатель.

– А куда мы направляемся?

– Это сюрприз.

Спустя десять минут Талли наклонилась вперед на своем сидении, чтобы прочитать название ресторана, у которого они остановились.

– О-о, как это мило! – воскликнула она, увидев французское название. – Как неожиданно с твоей стороны! Спасибо большое!

– Бывала здесь раньше?

– Я даже не знала, что он вообще есть, – призналась Талли.

– Значит, никто из нас не представляет, какая здесь еда, – с улыбкой сказал Стивен. – Скрестим пальцы на удачу.

Войдя в ресторан, они были приятно удивлены. Внутри оказалось тепло, и атмосфера располагала к отдыху. К столику их проводил официант, который то ли был французом, то ли очень хорошо изображал акцент, как дань обстановке. Вскоре они с удовольствием потягивали коктейль «Кир Рояль», пока изучали меню.

– Итак, почему отменилась поездка в Швецию? – спросила Талли.

– Мне дали отбой, – ответил Стивен, все еще ломая голову над тем, что же произошло.

Талли хорошо читала по лицам и потому решила дальше не любопытствовать.

– Должно быть, ты расстроился.

– Люди из «высших эшелонов власти» уверили моего шефа, что тот парнишка в порядке и нет у него никакой ужасной болезни. Ну а в таком случае вроде как нет необходимости для меня навещать его в клинике.

– Очевидно, ты думаешь иначе? – спокойно поинтересовалась Талли.

Они прервали беседу, пока официант принимал у них заказ.

– Я все еще не знаю, зачем его увезли в Швецию или что происходит с другими детьми из того школьного лагеря, – развел руками Стивен.

– Это значит, что тебе придется бросить расследование? Или можно как-то обойти эту проблему?

– Я только согласился не ездить в Швецию, но это было самым логическим для меня решением. Так что теперь я на перепутье. Что ж дальше-то делать?

– Можно было бы поговорить с семьей мальчика, – предложила Талли.

– Но я же не знаю, где они живут, – возразил Данбар. – Я имя-то его с трудом выяснил. Если сейчас попрошу найти их адрес проживания…

–…то господа «из высших эшелонов» сразу же поймут, что ты затеял, и могут расценить это как расторжение вашего… джентльменского соглашения.

– Что-то вроде.

– Ну, есть много способов добиться своего, – весело заметила Талли. – Можно, например, узнать в школе, где учился мальчик.

Стивен внимательно посмотрел на нее.

– Ты говорил, что в лагере было около сотни детей, так?

– Сто восемь.

– Получается, школ где-то десять или даже меньше. У тебя же должна быть возможность выяснить, из каких конкретно школ приезжали дети, а потом установить, из которой был мальчик. Ну а узнать его адрес из школьных записей не будет составлять труда. Нужно только придумать благовидный предлог.

– Блестяще! – восхитился Данбар. – Напомни мне никогда не недооценивать тебя.

– Надеюсь, у тебя и в мыслях подобного не было… – улыбнулась Талли.

Когда на первое им подали хорошо прожаренный камамбер^[13] под соусом из красной смородины, Стивен предложил:

– Давай поговорим о более приятных вещах. Расскажи про свою поездку во Францию.

* * *

Они замечательно провели вечер, смеясь над воспоминаниями из прошлого. В конце Талли пригласила Стивена выпить по стаканчику.

– Я провела прекрасный вечер, честно, – сказала она, возвращаясь из кухни и неся две небольшие чашечки кофе и две рюмки, наполненные кальвадосом.^[14] – И я подумала, что стоит поддержать атмосферу Франции нашего вечера.

– Мне тоже было хорошо, – кивнул Стивен, поднимая рюмку для тоста.

– За случайные встречи! – произнесла Талли, поднимая свою.

Данбар улыбнулся, догадавшись, о чем она.

– Завтра возвращаешься в Лондон? – спросила Талли.

– Нет, пока не выясню, какую школу посещал мальчик. Если изначально его хотели поместить в вашу больницу, тогда есть вероятность, что он был учащимся одной из городских школ.

– Хорошая мысль.

– Можно я завтра позвоню тебе?

– Да, мне бы хотелось услышать, как все продвигается.

– Ну, по этому поводу я бы не стал звонить… – произнес Стивен, нарочно ловя ее взгляд.

Талли улыбнулась и сказала:

– Стивен… я знаю, что нас влечет друг к другу, но логика твердит, что это ни к чему не приведет. Моя жизнь – здесь, а ты просто проезжал мимо.

– Не так уж далеко от Лондона.

– Да не выйдет ничего.

– Мы могли бы сделать так, чтобы вышло.

Данбар поставил свою рюмку и взял Талли за руки. Казалось, внутри у женщины происходит некая борьба. Разум твердил ей одно, а вот тело – совершенно другое. Стивен заключил ее в свои объятия и поцеловал. В первые мгновения Талли вела себя нерешительно, кажется, даже расслабилась, но только до тех пор, пока разум не взял верх. Она обеими руками уперлась в грудь Стивену и мягко отстранилась.

– Нет, – сказала она. – Мы встретились всего пару дней назад, и, возможно, завтра ты уедешь… Все было очень мило, но давай оставим все как есть.

– Как скажешь, – печально согласился Данбар, улыбнулся и нежно поцеловал ее в лоб. – Bonne nuit, madame.^[15]

* * *

На следующее утро первым делом Стивен позвонил в школьный лагерь «Пайнтопс» и запросил названия школ, дети из которых были там во время переполоха с туберкулезом. Всего школ оказалось девять, и одна находилась в Лестере. Обозначив ее в списке под номером один, Данбар выяснил номер телефона в справочной и позвонил руководству школы, представившись служащим Министерства здравоохранения, наводящим справки о детях, привитых БЦЖ-вакциной во время пребывания в «Пайнтопс». Стивен вычеркивал имена детей из своего списка «зеленых наклеек», пока женщина перечисляла их. На двенадцатом она остановилась, и Данбар подсказал: – И, конечно, Анвар Мубарак?

– Он не наш, – был ответ.

– Вы абсолютно уверены? – уточнил Стивен.

– Никогда о нем не слышала.

– Не может быть! Это мальчик, заболевший в лагере. Мне казалось, он был из вашей школы.

– Определенно нет. Извините.

Данбар попробовал позвонить в ближайшую к Лестеру школу, но результат был такой же. Ситуация все больше озадачивала и расстраивала его по мере того, как список школ сокращался, пока не осталась всего одна. Это была школа в Эдинбурге, где училась Триш Лионс. Поскольку в списке «зеленых наклеек» осталось всего двенадцать имен, Стивен попросил администратора подтвердить их и зачитал остаток. Он отметил все двенадцать, прежде чем добавил: – И Анвар Мубарак.

– Нет, он не из наших.

Данбар прикрыл глаза и сказал:

– Этот мальчик был причиной паники, именно он заболел.

– Вполне возможно, но он не из нашей школы.

Отшвырнув ручку, Стивен глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Да что тут, черт возьми, творится?! Мубарак не числился ни в одной из девяти школ, из которых учащиеся ездили в лагерь «Пайнтопс». Он специально пояснял представителям школ, что Мубарак был тем самым мальчиком, который вызвал панику, на случай, если вдруг возникла «путаница» с именем, как случилось, например, с больницей, куда его поместили. Он ожидал, что его направят в соответствующую школу, но этого так и не произошло. Во всех девяти учебных заведениях сложилось впечатление, что мальчик был учеником из другой школы.

Стивен набрал номер Талли.

– Я возвращаюсь в Лондон. Я должен поговорить с начальством. Этот мальчик, Мубарак, не числится ни в одной из школ, что отправляли детей в «Пайнтопс».

– Что? Как такое может быть?! – поразилась женщина. – Может, имя изменили?

– Мне тоже пришла такая мысль. Но… они не делали этого. Во всех школах считают, что заболевший мальчик-ученик из другого места. Если вспомнить, персоналу в «Пайнтопс» тоже не сообщили, из какой он именно школы.

– Как странно. Здесь вообще нет никакого смысла!

– Да нет, есть смысл, если пацан на самом деле не существовал, – возразил Стивен.

Одиннадцать

– Что?! – воскликнул Джон Макмиллан, когда Данбар сообщил ему обо всем. – Да как они смеют отправлять нас гоняться за фантомами?! Они же дали мне слово, поклялись, а я пообещал содействие на основании этого.

Стивен обдумывал его слова, пока Макмиллан вышагивал по офису, давая выход своему гневу.

– Полагаю, что, в самом точном смысле слова, они не солгали, – заметил он, втайне осознавая, что только масла в огонь подливает. Стивен не жаловал правительственных мафиози, и ему доставляло удовольствие наблюдать, когда они попадались на горячем. – Мубараку не может угрожать какая бы то ни было опасность, если он не существует… и с тем же успехом, полагаю, он никак не мог быть ответственным за то, что случилось с Китом Тэйлором или Триш Лионс…

– Вот только не надо тут со мной в семантику играть! – вспыхнул Макмиллан. – Клиника в Швеции… просьбы «высших эшелонов»… двуличные ублюдки!

– Но мы можем воспользоваться этим. Ведь они не знают, что мы знаем, что они солгали, – заговорщицки произнес Стивен.

– Продолжай. – Макмиллан перестал мерить шагами кабинет.

– Если вы отправитесь в Минздрав в открытую прежде, чем мы получим хотя бы намек на то, что они затеяли, им удастся найти способ выйти сухими из воды. Они напустят своей любимой пыли в глаза, типа трудностей коммуникации и досадных недопониманий. В конечном счете, они законопатят окна и переждут эту бурю, и тогда нам вообще концов не найти, что же там в произошло, в «Пайнтопс»?

– И что ты предлагаешь?

– Мы ничего не будем говорить. Пусть думают, что мы играем по их правилам, а сами тем временем попытаемся выяснить, что на самом деле происходит.

– Допустим, твои слова не лишены смысла, – признал Макмиллан, немного успокаиваясь.

– Давайте критически оценим наше положение, – предложил Данбар. – У нас тут ситуация, когда ста восьми детям сделали прививки с БЦЖ-вакциной без какой-либо видимой причины… если только им действительно ее поставили.

Макмиллан закатил глаза.

– У нескольких детей развились кожные заболевания. Один умер от некротического фасциита, хотя диагноз остается неполным, так как в лаборатории не могут его подтвердить. Еще у одной девочки, кажется, развивается похожая проблема. Для начала, думаю, нам следует установить, что конкретно вкололи детям и почему. И там будет видно, даст ли это хоть какой-то намек на то, что с ними происходит. Всякие «почему» я оставлю на вас.

– С чего начнешь?

– В «Пайнтопс» есть своя небольшая клиника и по крайней мере одна высококвалифицированная медсестра среди персонала. Надеюсь, они были вовлечены в процесс применения вакцины. Это только мои догадки по крайней мере, потому что, если бы их не привлекли, это могло бы вызвать подозрения. Я отправлюсь туда и поговорю с ними, узнаю, не заметили ли они чего-то необычного тогда. Потом еще раз съезжу в Эдинбург и разузнаю, как дела у Триш Лионс. Также опять переговорю со вдовой Скотта Холдейна. Что-то подсказывает мне: ее муж все-таки выяснил то, что и мне следует знать.

– Возможно, из-за этого «что-то» его и убили? – предположил Макмиллан.

– Верно.

* * *

В отличие от первого своего визита в этот раз Данбар смог наблюдать, как жизнь в «Пайнтопс» бьет ключом. Лагерь был полностью укомплектован. Дети наслаждались жизнью на открытом воздухе, закаляя свои характеры и получая полезный жизненный опыт под неустанным контролем инструкторов. Стивен остановился понаблюдать, как несколько ребятишек отрабатывают перевороты и восстановление равновесия на своих каноэ на озере недалеко от берега. Сам он никогда не любил этот маневр – вода всегда попадала ему в нос – хотя Данбар и осознавал, что это очень необходимое умение. Он посочувствовал одному из мальчиков, который откашливался и отфыркивался после каждого переворота к восторгу остальных. Их акцент говорил о том, что ребята приехали из Лондона.

– Вы просто не можете не приезжать сюда, а? – скривился Дэвид Уильямс, когда Стивен просунул голову за дверь.

– Так сразу хочется снова стать ребенком, – произнес Данбар, оглядываясь на водную гладь. – Озеро великолепно сегодня утром!

Инструктор посветлел и присоединился к нему.

– Где еще увидишь такую красоту? Прямо как райский сад. Чем я могу помочь на этот раз?

Стивен поинтересовался, может ли он переговорить с медперсоналом.

– Без проблем. Насколько я знаю, Джоанна, наша медсестра, сейчас как раз разбирается с разбитой коленкой. Я вас проведу.

Данбар и главный инструктор пошли по территории лагеря. Они миновали ватагу ребятишек, собиравшихся на прогулку по холмам и возившихся с картами и компасами.

Как только оба зашли в здание медпункта, в нос им сразу же ударил резкий запах дезинфицирующего средства. Медсестра только что закончила накладывать повязку на колено мальчика. Она велела ему прийти утром, чтобы сменить бинт.

– И смотрите, не намочите ее, молодой человек!

– Джоанна, это доктор Данбар из «Сай-Мед». Он бы хотел задать тебе пару вопросов, – объяснил их визит Уильямс.

– Надеюсь, у нас нет никаких неприятностей, – улыбнулась медсестра.

– Нет, нет, все в порядке, – заверил ее Стивен, кивая в знак благодарности уходящему инструктору. – Я хотел поподробнее узнать о вакцинации детей БЦЖ, которую проводили здесь несколько месяцев назад. Вы участвовали в этом?

– Да, я помогала организовать их.

– Превосходно! – обрадовался Данбар. – Я надеялся на эти слова. Расскажите мне о команде. Сколько людей в этом участвовало?

– Дайте-ка вспомнить… доктор и четыре ассистента. Всего шесть, включая меня и Кэрол, мою помощницу.

– Вы знали того врача?

– Никогда его прежде не видела.

– Значит, он был не из местных?

– Нет, кажется, кто-то говорил, что они приехали из Лондона.

– А вы случайно не запомнили его имени?

– Лейтон вроде бы… Да, он представился как доктор Джон Лейтон. Что-то не так? Почему вы спрашиваете?

– Да нет, никаких проблем, – успокоил Стивен, желая развеять зарождающееся у медсестры подозрение. – Просто несколько ребятишек заболели после прививок, так что нам надо удостовериться, что не было никаких нарушений в процедуре. Вы же знаете, как все происходит в наши дни.

– Ой и не говорите, куча формуляров для всего и вся, и целая нация в ожидании шанса потребовать компенсацию.

– Вот-вот! – поддакнул Данбар. – А вы не заметили ничего необычного в докторе Лейтоне или его команде?

– Вообще ничего, они показались очень приятными людьми.

– А они привезли вакцину с собой, или ее заказали для них и доставили сюда?

– Они сами привезли.

– А вы хоть что-нибудь о самой вакцине помните?.. Что было написано на ярлычках, например?

– Было написано БЦЖ, – ответила медсестра с таким видом, словно разговаривала с идиотом.

– Уже хорошо, – улыбнулся Данбар. – Что-нибудь еще? Даты?.. Название изготовителя?..

Медсестра косо посмотрела на него.

– Есть подозрения, что детям поставили не ту вакцину? – воскликнула она.

– Нет, – вздохнул Стивен. – Но нынче мы оба с вами знаем, как необходимо быть очень осторожными и внимательными.

– Ну, я по привычке проверила срок годности. Не помню, что там было написано, но точно все было в порядке.

– А изготовитель?

– Простите… нет, стойте… там было название… кажется, «Никол». Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но там определенно было что-то похожее на «Никол» или «Николс». Я не обратила особого внимания.

Стивен поблагодарил медсестру за огромную помощь с ее стороны и завязал разговор о ее рабочих буднях и о том, с какими травмами ей приходилось сталкиваться здесь, в «Пайнтопс», просто чтобы его визит запомнился дружеским и дежурным и женщине не пришло бы в голову упоминать о нем в каких-либо отчетных документах.

Перед отъездом Данбар позвонил в «Сай-Мед» и попросил проверить, существует ли такая фармацевтическая компания, в названии которой встречается имя Никол или Николс, и участвует ли она в производстве БЦЖ-вакцины. В то же время он поинтересовался, есть ли какие-либо результаты в Лондонской лаборатории. Удалось ли им вырастить хоть что-нибудь из образцов тканей, взятых у Кита Тэйлора после смерти.

– Нет, ничего, – последовал ответ.

Было уже около девяти вечера, когда Стивен добрался до предместья Эдинбурга. Он решил остановиться в той же гостинице, что и в прошлый раз, «Фраоч Хаусе». Позвонив заранее насчет комнаты, Данбар оказался счастливчиком. Он счел за благо по-прежнему не высовываться. Чем меньше людей знает, где он находится и чем занимается, тем лучше.

Поколебавшись некоторое время и размышляя, не слишком ли поздно для звонка, он все же телефонировал вдове Холдейн. Извинившись, что беспокоит в столь поздний час, Данбар попросил о встрече утром.

– А смысл? – резко и грубо поинтересовалась Линда. – Все вокруг всё так же продолжают считать, что мой муж наложил на себя руки. По правде говоря, я и сама начинаю в это верить.

– Но ведь не до конца? – уточнил Стивен.

– Нет, – вздохнула она.

– Если вам хоть как-то поможет, я и сам в этом не до конца уверен, – произнес Стивен. – Именно поэтому я и хотел бы с вами поговорить.

Линда опять глубоко вздохнула.

– Не думаю, что стоит, – возразила она. – В дом вломились три ночи назад, и я все еще в процессе уборки. И мне на самом деле очень не хочется опять общаться с бюрократами. Меня уже тошнит от полицейских и бесконечных вопросов.

– О, боже, мне очень жаль! – Стивен был неприятно удивлен. – Вам это в самую последнюю очередь нужно было… но я на самом деле не полицейский и, если честно, я на вашей стороне. Может, хотя бы на полчасика?

– Ну, хорошо, – сдалась Линда, будто вопреки желанию. – Приходите около десяти. Помните, куда ехать?

Данбар подтвердил, что помнит.

* * *

– Давайте сядем в саду, пока есть возможность, – предложила Линда, посмотрев на бледное солнце, когда Стивен прибыл ровно в десять. – Кроме того, я все еще не закончила разбирать беспорядок внутри.

– А у полиции есть хоть какие-то предположения насчет взлома? – поинтересовался Данбар.

– Да не особо. Думают, что это, возможно, наркоманы, знавшие, что Скотт был врачом. Вероятно, они вообразили, что у него тут по всему дому шкафы героином забиты. Они тут все перевернули! – горько добавила вдова.

– Мне жаль, – сочувственно сказал Стивен. – Многие люди просто не осознают, насколько это ужасно, когда в твой дом врываются посторонние люди.

– У меня ощущение, что они все еще в доме, – произнесла Линда, непроизвольно вздрогнув. Она оставила Стивена одного наслаждаться утренним солнцем и песней дрозда, а сама вернулась в дом, чтобы приготовить кофе.

– Мило у вас тут, – произнес Данбар, когда она вновь присоединилась к нему.

– Угу, – кивнула Линда, – только, к сожалению, мы не сможем здесь надолго остаться. Как говаривала моя бабуля, придется учиться жить по средствам.

– Простите, я думал… – начал было Стивен, чувствуя смущение.

– Обычно, если происходит самоубийство, страховка аннулируется, – с нескрываемым раздражением в голосе прервала его вдова. – Разве только вы можете доказать обратное… – Она пристально посмотрела на Стивена ледяными глазами.

– Доказательств у меня нет, – признал он. – Только ощущение, что с детьми с «зелеными наклейками» связано гораздо больше, чем мне сказали. Подозреваю, именно это и беспокоило вашего мужа, а вовсе не несчастный случай с Триш Лионс.

– Так теперь вы верите, что это была просто случайность, а не причина для чувства вины, что свело Скотта в могилу?

– Как и ваш супруг, я твердо уверен, что это был несчастный случай, – кивнув, подтвердил Стивен.

– Ну, уже хоть что-то. Чем я могу вам помочь?

– Вы говорили, что Скотт был сильно расстроен после нескольких звонков, связанных со случаем Патрисии Лионс, но не говорил почему. Мне просто хочется узнать, не вспомнилось ли вам еще что-нибудь с момента нашего последнего разговора, каким бы незначительным это не показалось. Мне позарез нужна зацепка, которая укажет, в каком направлении двигаться дальше. У меня тоже кошки скребут на душе, но, очевидно, вашему мужу удалось разузнать больше, чем мне.

– Как бы мне хотелось ответить «да» на вашу просьбу, – вздохнула Линда. – Но тщетно. Скотт мне ничего не рассказывал. Он все твердил, что ему сначала самому надо во всем удостовериться.

– А из телефонных разговоров? Вы ничего странного не припоминаете? Имя? Или название какой-нибудь организации?.. Хоть что-то?

– Кажется, я вам уже рассказывала, он все время жаловался, что ему постоянно вставляют палки в колеса.

– И всё?

Линда засомневалась.

– Возможно, я и уловила краем уха пару странных фраз, когда он повышал голос при разговоре по телефону… Вроде бы я слышала, как он однажды спросил «Кто создал эту дрянь?» Но я понятия не имею, что Скотт имел в виду.

Стивен повторил фразу.

– А вот это интересно, – произнес он, думая о вакцине. – Кажется, я даже знаю, о чем он спрашивал.

– В самом деле?

– Триш Лионс – не единственный ребенок, заболевший после поездки в лагерь в Озерном крае. Помимо всего детям там поставили БЦЖ-вакцину.

– И вы думаете, у Скотта возникли какие-то сомнения на ее счет?

– Вполне возможно. Но дело не только в этом. Мне кажется, ему удалось выяснить, что не так с детьми. Если вы вдруг вспомните еще что-нибудь, пожалуйста, позвоните мне, в любое время дня и ночи. – Стивен вручил Линде свою визитку.

– Позвоню, обещаю, – кивнула вдова.

* * *

В детскую больницу Данбар прибыл в самое неподходящее время. Виржиния Лионс, мать Патрисии, была сильно расстроена и спорила с врачами. Ей только что сообщили, что Триш придется ампутировать руку, чтобы остановить распространение инфекции по организму. Спор проходил на повышенных тонах, и Стивен услышал большую часть того, что говорила Виржиния, пока ждал за дверью.

– Что это за инфекция? – требовала объяснений Лионс. – Вы же до сих пор ничего не выяснили. Только гадаете. Как может что-то, чего вы даже вырастить не в состоянии, распространяться в теле моей дочери?

Стивен смог только частично разобрать приглушенный голос, пытающийся привести аргументированные доводы. Потом Виржиния Лионс разрыдалась. Один из врачей вывел ее из кабинета и передал заботам медсестры. Та обняла женщину за плечи и увела, чтобы напоить ее чаем и выразить сочувствие.

В одном из докторов Данбар узнал Джона Филдинга, с которым разговаривал в прошлый раз.

– Я приехал узнать, как дела у Триш. Но, кажется, уже услышал ответ, – сказал он.

Филдинг с отчаянием покачал головой.

– В лаборатории по-прежнему ничего не могут вырастить. А ее состояние продолжает ухудшаться, какие бы антибиотики мы ей ни давали. Мы проигрываем это сражение. Даже если ее мать даст добро на ампутацию руки, девочке все еще будет угрожать опасность. Пятна на других участках тела начинают выглядеть так, словно динамика пойдет тем же путем.

– Вы хотите сказать, что ее болезнь не является результатом инфицирования ожога? – встревоженно уточнил Стивен.

– Мы в первую очередь подумали об этом, – ответил Филдинг. – Ведь все знают, что в ожоги легко проникает инфекция. Но ни один из обычных в таких случаях микробов не вырос в питательной среде. Так что мы начинаем сомневаться. Если бы только лаборанты смогли найти микроба-виновника, нам всем стало бы легче жить.

Стивен кивнул, размышляя, что все это он уже слышал от врачей, лечивших Кита Тэйлора. Это просто не могло быть совпадением.

– А как насчет некротического фасциита? – высказал он предположение.

– Без какой-либо причины?

– Но не без прецедента, – тихо добавил Стивен.

– Не хотите увидеть ее? – предложил доктор.

Данбар кивнул; его провели в небольшую приемную, где он переоделся в халат и надел маску, прежде чем войти в палату к Триш. Девочку накачали успокоительными.

– Медсестры сняли повязки, чтобы мы могли показать ее матери, насколько велика проблема. Девочку еще не одели, так что вы сможете сами все увидеть, – пояснил Филдинг. Он убрал легкое марлевое покрывало с руки Триш, и Стивен убедился, насколько серьезно поражение. Его передернуло от ужасного зрелища.

– Мягкие ткани просто отслаиваются, – сказал врач. – Шансов на выздоровление нет, а вот шансы, что разовьется гангрена, только увеличиваются, если мы будем тянуть.

Стивен вновь кивнул, и доктор вернул покрывало на место, прежде чем перейти к ногам девочки.

– Вот те новые области. И у нас есть опасения, что динамика может пойти тем же путем.

Данбар увидел обесцвеченные зоны на коже ног Триш.

– Не возражаете, если я рассмотрю поближе? – спросил он.

– Да, конечно, – разрешил врач, протягивая ему коробку с одноразовыми перчатками.

Наклоняясь, Стивен заметил, что около смотрового окна рядом с дверью стоит женщина. Это была мать Триш. Ее изможденный вид ясно говорил о том, какой стресс она испытывала. Стивен продолжил осматривать пятна, ощупывая пальцами поверхность во всех направлениях, периодически пощипывая кожу, прежде чем произнес:

– Что заставляет вас думать, что и эти области могут подвергнуться заражению?

Доктор вскрыл упаковку тонких стерильных стилетов и сказал:

– Наблюдайте.

Стивен увидел, как Триш пошевелилась во сне, когда врач уколол кожу с нормальной пигментацией, но когда он сделал укол в центре одного из пятен, девочка никак не прореагировала.

– У нее пропадает чувствительность в этих областях. Нехороший признак.

– И к известным симптомам витилиго не относится, если я правильно помню, – добавил Данбар.

– Верно, – подтвердил Филдинг.

– Спасибо, – поблагодарил Стивен, снимая перчатки и отправляя их в корзину. Оба мужчины покинули палату и присоединились к Виржинии Лионс с медсестрой в соседней комнате. Стивена представили просто как доктора Данбара, без каких-либо уточнений.

– Миссис Лионс приняла решение, – сообщила медсестра.

– Я хочу, чтобы вы провели ампутацию, – с большим трудом, словно заставляя себя, произнесла Виржиния. – Если это единственный способ спасти ее…

– Боюсь, другого пути нет. Это ее единственный шанс.

Миссис Лионс собралась было уходить, но остановилась и обернулась у двери.

– Что вы делали с ногами Триш? – спросила она.

– Проверяли реакцию, – пояснил врач.

– Доктор Холдейн тоже так делал, – неясно произнесла она.

– Это обычный тест, миссис Лионс.

Женщина выглядела так, словно представила что-то кошмарное.

– Мой бог! Вы же не думаете отрезать ей и ноги?! – выдохнула она.

– Нет, нет! Что вы! Ничего подобного, – проговорил явно занервничавший Филдинг, и медсестра быстро увела Виржинию, обняв за плечи. Взгляд, которым обменялись Стивен и доктор, показался бы ей далеко не обнадеживающим.