Chapter Fifteen What Had Happened in Surrey

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

It was while the curate had sat and talked so wildly to me (в то время, когда викарий присел возле меня и завел свой безумный разговор; wildly — дико; наугад, как попало) under the hedge in the flat meadows near Halliford (под изгородью на лугах поблизости Хэллифорда), and while my brother was watching the fugitives stream over Westminster Bridge (и когда мой брат наблюдал за потоком беженцев через Вестминстерский мост), that the Martians had resumed the offensive (марсиане снова начали наступление). So far as one can ascertain from the conflicting accounts (насколько можно судить по противоречивым описаниям /событий/; to ascertain — выяснять; устанавливать /вину, истину/; account — счет; описание, рассказ) that have been put forth (которые были сделаны позднее; to put — класть, ставить; излагать), the majority of them remained busied with preparations in the Horsell pit until nine that night (большинство из них оставалось, занимаясь /какими-то/ приготовлениями, в яме у Хорселла до девяти вечера), hurrying on some operation (второпях производя какие-то действия; to hurry — спешить, торопиться; operation — деятельность, работа) that disengaged huge volumes of green smoke (сопровождавшиеся /выбросом/ огромного количества зеленого дыма; to disengage — освобождать, высвобождать; выделять /хим./; volume — объем, масса /какого-л. вещества/; значительное количество).

It was while the curate had sat and talked so wildly to me under the hedge in the flat meadows near Halliford, and while my brother was watching the fugitives stream over Westminster Bridge, that the Martians had resumed the offensive. So far as one can ascertain from the conflicting accounts that have been put forth, the majority of them remained busied with preparations in the Horsell pit until nine that night, hurrying on some operation that disengaged huge volumes of green smoke.

But three certainly came out about eight o’clock (но /можно сказать с уверенностью/, что трое вышли /оттуда/ около восьми часов; certainly — конечно, непременно; несомненно, безусловно) and, advancing slowly and cautiously (и, двигаясь медленно и осторожно), made their way through Byfleet and Pyrford towards Ripley and Weybridge (направились через Байфлит и Пирфорд к Рипли и Уэйбриджу), and so came in sight of the expectant batteries against the setting sun (и появились перед ожидающими /их/ батареями на фоне закатного солнца; sight — видимость). These Martians did not advance in a body, but in a line (марсиане приближались не группой, а развернутым строем; body — тело; line — линия; развернутый строй /воен./), each perhaps a mile and a half from his nearest fellow (каждый милях в полутора от своего ближайшего соседа). They communicated with one another by means of sirenlike howls (общались они между собой посредством сиреноподобного воя), running up and down the scale from one note to another (движущегося вверх и вниз по гамме от одной ноты к другой; scale — градация, шкала; гамма /муз./).

It was this howling and firing of the guns at Ripley and St. George’s Hill (этот-то вой и стрельбу пушек в Рипли и Сент-Джордж-Хилле) that we had heard at Upper Halliford (слышали мы у Верхнего Хэллифорда).

But three certainly came out about eight o’clock and, advancing slowly and cautiously, made their way through Byfleet and Pyrford towards Ripley and Weybridge, and so came in sight of the expectant batteries against the setting sun. These Martians did not advance in a body, but in a line, each perhaps a mile and a half from his nearest fellow. They communicated with one another by means of sirenlike howls, running up and down the scale from one note to another.

It was this howling and firing of the guns at Ripley and St. George’s Hill that we had heard at Upper Halliford.

The Ripley gunners, unseasoned artillery volunteers (артиллеристы в Рипли, необстрелянные добровольцы; unseasoned — неприправленный /о пище/; не имеющий боевого опыта /воен., разг./) who ought never to have been placed in such a position (которых не следовало ставить на такую позицию), fired one wild, premature, ineffectual volley (дали один нелепый, преждевременный, безрезультатный залп; wild — дикий; необдуманный, нелепый), and bolted on horse and foot through the deserted village (и обратились в бегство, кто верхом, кто пешком; to bolt — выстрелить, выпалить; удирать, рвать когти), while the Martian, without using his Heat-Ray (тогда как марсианин, /даже/ не применяя тепловой луч), walked serenely over their guns (спокойно перешагивая через пушки), stepped gingerly among them, passed in front of them (осторожно ступая среди них, обогнал этих артиллеристов; to pass — проходить, проезжать; обгонять, опережать; in front of — перед, впереди), and so came unexpectedly upon the guns in Painshill Park (и, таким образом, неожиданно напал на батареи в Пэйнсхилл-Парке; to come upon — натолкнуться на /кого-л., что-л./, случайно встретить; напасть на, атаковать), which he destroyed (которые он уничтожил).

The St. George’s Hill men, however, were better led (однако солдатами в Сент-Джордж-Хилле либо лучше командовали; to lead — вести, показывать путь; возглавлять, командовать) or of a better mettle (либо /они были/ храбрее; mettle — характер, темперамент; храбрость). Hidden by a pine wood as they were (скрытые сосновым лесом), they seem to have been quite unsuspected (они, кажется, явились полной неожиданностью; unsuspected — вне подозрений; неожиданный, непредвиденный; to suspect — подозревать) by the Martian nearest to them (для ближайшего к ним марсианина). They laid their guns as deliberately (они навели свои орудия так неторопливо; deliberately — преднамеренно, нарочно; неспешно, неторопливо) as if they had been on parade (будто находились на параде), and fired at about a thousand yards’ range (и выстрелили с расстояния около тысячи ярдов).

volunteer [" vOlqn'tIq], premature [" premq'tjuq], deliberately [dI'lIb(q)rItlI]

The Ripley gunners, unseasoned artillery volunteers who ought never to have been placed in such a position, fired one wild, premature, ineffectual volley, and bolted on horse and foot through the deserted village, while the Martian, without using his Heat-Ray, walked serenely over their guns, stepped gingerly among them, passed in front of them, and so came unexpectedly upon the guns in Painshill Park, which he destroyed.

The St. George’s Hill men, however, were better led or of a better mettle. Hidden by a pine wood as they were, they seem to have been quite unsuspected by the Martian nearest to them. They laid their guns as deliberately as if they had been on parade, and fired at about a thousand yards’ range.

The shells flashed all round him (снаряды разрывались: «вспыхивали» повсюду вокруг него), and he was seen to advance a few paces (и, сделав несколько шагов: «видели, как он продвинулся вперед на несколько шагов»), stagger, and go down (/марсианин/ зашатался и упал). Everybody yelled together (все закричали в один голос: «вместе»), and the guns were reloaded in frantic haste (и с невероятной поспешностью перезарядили орудия; frantic — неистовый, безумный). The overthrown Martian set up a prolonged ululation (опрокинутый = сбитый марсианин издал продолжительный вой), and immediately a second glittering giant, answering him (и тут же второй сверкающий гигант ответил ему), appeared over the trees to the south (появившись над деревьями с юга). It would seem that a leg of the tripod had been smashed by one of the shells (вероятно, нога треножника была повреждена одним из снарядов). The whole of the second volley flew wide of the Martian on the ground (весь второй залп пролетел мимо марсианина /и снаряды упали/ на землю; wide — широко; мимо цели), and, simultaneously, both his companions brought their Heat-Rays to bear on the battery (и одновременно оба его товарища ударили по батарее тепловым лучом; to bring to bear — влиять, воздействовать; употреблять, применять /силу, давление/). The ammunition blew up (боеприпасы взорвались; to blow up — подниматься /о ветре/; взрывать/ся/), the pine trees all about the guns flashed into fire (сосны повсюду вокруг пушек вспыхнули), and only one or two of the men (и лишь нескольким солдатам) who were already running over the crest of the hill escaped (которые уже перебежали за гребень холма, /удалось/ спастись).

The shells flashed all round him, and he was seen to advance a few paces, stagger, and go down. Everybody yelled together, and the guns were reloaded in frantic haste. The overthrown Martian set up a prolonged ululation, and immediately a second glittering giant, answering him, appeared over the trees to the south. It would seem that a leg of the tripod had been smashed by one of the shells. The whole of the second volley flew wide of the Martian on the ground, and, simultaneously, both his companions brought their Heat-Rays to bear on the battery. The ammunition blew up, the pine trees all about the guns flashed into fire, and only one or two of the men who were already running over the crest of the hill escaped.

After this it would seem that the three took counsel together and halted (после этого марсиане: «эти трое» остановились и /принялись/ между собой совещаться; to take counsel — держать совет), and the scouts who were watching them report (и разведчики, наблюдавшие за ними сообщают) that they remained absolutely stationary for the next half hour (что они оставались совершенно недвижимы следующие полчаса). The Martian who had been overthrown crawled tediously out of his hood (сбитый марсианин медленно выполз из-под своего колпака; to overthrow — опрокидывать; tedious — скучный, утомительный), a small brown figure, oddly suggestive from that distance of a speck of blight (маленькое бурое тело: «фигура», странным образом напоминавшее с такого расстояния грибковое пятно на листе растения; blight — насекомые-паразиты /поражающие фруктовые деревья/), and apparently engaged in the repair of his support (и, видимо, занялся ремонтом своей машины; support — помощь, поддержка; техническое обеспечение). About nine he had finished (около девяти он закончил), for his cowl was then seen above the trees again (поскольку в это время: «тогда» его капюшон снова видели над деревьями).

It was a few minutes past nine that night (было несколькими минутами позже девяти вечера) when these three sentinels were joined by four other Martians (когда к этим трем часовым присоединились четверо других марсиан), each carrying a thick black tube (каждый /из которых/ нес толстую черную трубу).

After this it would seem that the three took counsel together and halted, and the scouts who were watching them report that they remained absolutely stationary for the next half hour. The Martian who had been overthrown crawled tediously out of his hood, a small brown figure, oddly suggestive from that distance of a speck of blight, and apparently engaged in the repair of his support. About nine he had finished, for his cowl was then seen above the trees again.

It was a few minutes past nine that night when these three sentinels were joined by four other Martians, each carrying a thick black tube.

A similar tube was handed to each of the three (точно по такой же трубе вручили каждому из тех трех), and the seven proceeded to distribute themselves at equal distances along a curved line (и всемером, разойдясь на равное расстояние, они двинулись по кривой линии; to distribute — распределять; рассредоточивать/ся/; to proceed — продолжать /путь/) between St. George’s Hill, Weybridge, and the village of Send, southwest of Ripley (между Сент-Джордж-Хиллом, Уэйбриджем и Сендом, к юго-западу от Рипли).

A dozen rockets sprang out of the hills before them (дюжины ракет взлетели с холмов перед ними; to spring out — неожиданно выскочить, появиться) so soon as they began to move (так скоро = сразу же, как только они начали движение), and warned the waiting batteries about Ditton and Esher (предупреждая «ожидающие» батареи под Диттоном и Эшером). At the same time four of their fighting machines (в то же время четыре их боевые машины), similarly armed with tubes (точно так же вооруженные трубами), crossed the river, and two of them, black against the western sky (пересекли реку, и две из них, чернея на фоне западного неба), came into sight of myself and the curate (попали в поле нашего с викарием зрения) as we hurried wearily and painfully along the road (когда мы, усталые и измученные, спешили по дороге) that runs northward out of Halliford (которая ведет из Хэллифорда на север). They moved, as it seemed to us, upon a cloud (они двигались, как нам казалось, по облакам), for a milky mist covered the fields (потому что молочно-белый туман покрывал поля) and rose to a third of their height (и поднимался в треть их роста).

A similar tube was handed to each of the three, and the seven proceeded to distribute themselves at equal distances along a curved line between St. George’s Hill, Weybridge, and the village of Send, southwest of Ripley.

A dozen rockets sprang out of the hills before them so soon as they began to move, and warned the waiting batteries about Ditton and Esher. At the same time four of their fighting machines, similarly armed with tubes, crossed the river, and two of them, black against the western sky, came into sight of myself and the curate as we hurried wearily and painfully along the road that runs northward out of Halliford. They moved, as it seemed to us, upon a cloud, for a milky mist covered the fields and rose to a third of their height.

At this sight the curate cried faintly in his throat, and began running (при виде этого викарий слабо вскрикнул и принялся бежать; faintly — слабо; throat — горло, гортань; голос); but I knew it was no good running from a Martian (но я знал, что бежать от марсиан бессмысленно; it is no good — бесполезно), and I turned aside and crawled through dewy nettles and brambles (и, свернув в сторону, я пополз среди покрытых росой крапивы и ежевики; dew — роса) into the broad ditch by the side of the road (в широкую канаву на краю дороги). He looked back, saw what I was doing, and turned to join me (он оглянулся назад, увидел, что я делаю, и, развернувшись, присоединился ко мне).

The two halted, the nearer to us standing and facing Sunbury (двое марсиан остановились; ближайший к нам стоял лицом к Санбери), the remoter being a grey indistinctness towards the evening star, away towards Staines (тот, что был дальше, казался расплывчатым серым /столбом/ на фоне вечерней звезды в стороне Стэйнса; remote — отдаленный, дальний; indistinctness — неотчетливость, расплывчатость; distinct — ясный, отчетливый).

The occasional howling of the Martians had ceased (раздававшийся время от времени вой марсиан прекратился; occasional — случающийся время от времени, нерегулярный); they took up their positions in the huge crescent about their cylinders in absolute silence (они в абсолютной тишине заняли свои места в огромном полукруге: «полумесяце» вокруг цилиндра). It was a crescent with twelve miles between its horns (/расстояние/ между рогами полумесяца составляло двенадцать миль).

At this sight the curate cried faintly in his throat, and began running; but I knew it was no good running from a Martian, and I turned aside and crawled through dewy nettles and brambles into the broad ditch by the side of the road. He looked back, saw what I was doing, and turned to join me.

The two halted, the nearer to us standing and facing Sunbury, the remoter being a grey indistinctness towards the evening star, away towards Staines.

The occasional howling of the Martians had ceased; they took up their positions in the huge crescent about their cylinders in absolute silence. It was a crescent with twelve miles between its horns.

Never since the devising of gunpowder was the beginning of a battle so still (никогда с тех пор, как изобрели порох, начало сражения не было столь тихим = сражение не начиналось в такой тишине). To us and to an observer about Ripley it would have had precisely the same effect (для нас и для тех, кто наблюдал из Рипли, впечатление было совершенно одинаковым) — the Martians seemed in solitary possession of the darkling night (марсиане, казалось, одни владели /всем/ в этой сгущающейся темноте; to be in possession — владеть /чем-л./; night — ночь, вечер; мрак, темнота), lit only as it was by the slender moon (освещенные лишь молодым месяцем; slender — тонкий, стройный; скудный, слабый), the stars, the afterglow of the daylight (звездами, вечерней зарей; daylight — дневной свет), and the ruddy glare from St. George’s Hill and the woods of Painshill (и красноватым заревом от /горящих/ Сент-Джордж-Хилла и лесов Пэйнсхилла).

But facing that crescent everywhere (но, обращенные к этому полумесяцу, /образованному марсианами/, повсюду) — at Staines, Hounslow, Ditton, Esher, Ockham, behind hills and woods south of the river (у Стэйнса, Хаунслоу, Диттона, Эшера, Окхэма, за холмами и лесами к югу от реки), and across the flat grass meadows to the north of it (и по равнинам зеленеющих лугов к северу от нее; grass — трава), wherever a cluster of trees or village houses gave sufficient cover (где бы группы деревьев или деревенских домов не давали достаточного укрытия; cluster — кисть, гроздь; группа, скопление /однородных предметов/) — the guns were waiting (/стояли/ в ожидании орудия).

Never since the devising of gunpowder was the beginning of a battle so still. To us and to an observer about Ripley it would have had precisely the same effect — the Martians seemed in solitary possession of the darkling night, lit only as it was by the slender moon, the stars, the afterglow of the daylight, and the ruddy glare from St. George’s Hill and the woods of Painshill.

But facing that crescent everywhere — at Staines, Hounslow, Ditton, Esher, Ockham, behind hills and woods south of the river, and across the flat grass meadows to the north of it, wherever a cluster of trees or village houses gave sufficient cover — the guns were waiting.

The signal rockets burst and rained their sparks through the night and vanished (сигнальные ракеты взрывались, рассыпая дождем искры во тьме, и исчезали; to rain — идти, литься /о дожде/; сыпаться /градом/, литься /ручьями/), and the spirit of all those watching batteries (и дух всех этих наблюдающих батарей; to watch — наблюдать, следить; поджидать, выжидать) rose to a tense expectation (поднялся до напряженного ожидания = достиг крайнего напряжения). The Martians had but to advance into the line of fire (появись только марсиане на линии огня; but /нареч./ — только, лишь; to advance — двигаться вперед), and instantly those motionless black forms of men (и в тот же миг эти неподвижные черные фигуры солдат), those guns glittering so darkly in the early night (эти орудия, так тускло поблескивающие в /свете/ раннего вечера; darkly — мрачно, злобно; едва различимо, тускло), would explode into a thunderous fury of battle (взорвались бы грозовой яростью боя; thunder — гром).

No doubt the thought that was uppermost in a thousand of those vigilant minds (несомненно, мыслью, преобладавшей в тысяче этих бодрствующих умов; uppermost — самый верхний, высший; преобладающий), even as it was uppermost in mine (равно, как это было и в моем /мозгу/), was the riddle — how much they understood of us (был вопрос: «загадка» — насколько они: «марсиане» нас понимают).

The signal rockets burst and rained their sparks through the night and vanished, and the spirit of all those watching batteries rose to a tense expectation. The Martians had but to advance into the line of fire, and instantly those motionless black forms of men, those guns glittering so darkly in the early night, would explode into a thunderous fury of battle.

No doubt the thought that was uppermost in a thousand of those vigilant minds, even as it was uppermost in mine, was the riddle — how much they understood of us.

Did they grasp that we in our millions were organized, disciplined, working together (сознавали ли они, что миллионы /людей/ организованны, дисциплинированны и действуют сообща; to grasp — схватывать, хватать; понять, осознать)? Or did they interpret our spurts of fire, the sudden stinging of our shells (или они расценивали нашу стрельбу: «вспышки огня», попадания: «укусы» наших снарядов; to interpret — толковать, интерпретировать; истолковывать, расценивать; to sting — жалить; причинять острую боль), our steady investment of their encampment (нашу непрекращающуюся осаду их лагеря /так/; steady — устойчивый, прочный; постоянный; investment — инвестирование; блокада, осада /воен./), as we should the furious unanimity of onslaught in a disturbed hive of bees (как мы бы /расценивали/ единодушие при яростном нападении потревоженного пчелиного роя)? Did they dream they might exterminate us (или они полагали, что могут истребить нас; to dream — видеть сон; мечтать, помышлять /разг./)? (At that time no one knew what food they needed (в то время никто не знал, какая им требуется пища = чем они питаются).) A hundred such questions struggled together in my mind (сотни таких вопросов сменяли друг друга: «боролись друг с другом» у меня в мозгу) as I watched that vast sentinel shape (когда я смотрел на те гигантские очертания стражника = марсианина). And in the back of my mind was the sense (и где-то глубоко в подсознании: «сзади моего мозга» у меня было ощущение) of all the huge unknown and hidden forces Londonward (всей той огромной неизвестной и скрытой силы, /которая встретит их/ на пути в Лондон). Had they prepared pitfalls (приготовлены ли ямы-ловушки; pitfall — волчья яма; западня, ловушка)? Were the powder mills at Hounslow ready as a snare (готовы ли пороховые заводы Хаунслоу /послужить/ западней; mill — мельница; фабрика)? Would the Londoners have the heart and courage (достаточно ли у лондонцев мужества и отваги; heart — сердце; смелость, отвага) to make a greater Moscow of their mighty province of houses (чтобы сделать свой огромный город второй: «еще большей» Москвой[3]; province — провинция /единица административно-территориального деления государства/; область, район, территория)?

Did they grasp that we in our millions were organized, disciplined, working together? Or did they interpret our spurts of fire, the sudden stinging of our shells, our steady investment of their encampment, as we should the furious unanimity of onslaught in a disturbed hive of bees? Did they dream they might exterminate us? (At that time no one knew what food they needed.) A hundred such questions struggled together in my mind as I watched that vast sentinel shape. And in the back of my mind was the sense of all the huge unknown and hidden forces Londonward. Had they prepared pitfalls? Were the powder mills at Hounslow ready as a snare? Would the Londoners have the heart and courage to make a greater Moscow of their mighty province of houses?

Then, after an interminable time, as it seemed to us (затем, после бесконечно долгого времени, как нам показалось), crouching and peering through the hedge (/пока мы/ ползли, поглядывая сквозь изгородь), came a sound like the distant concussion of a gun (донесся звук, похожий на отдаленный выстрел орудия; concussion — сотрясение, толчок). Another nearer, and then another (еще один /уже/ ближе, и затем еще один). And then the Martian beside us raised his tube on high (и тогда марсианин, ближайший к нам, высоко поднял свою трубу) and discharged it, gunwise (и выстрелил из нее, как из пушки; wise — способ, манера), with a heavy report that made the ground heave (с ужасным грохотом, который заставил землю вздрогнуть; report — доклад, сообщение; звук взрыва, выстрела; to heave — поднимать; подниматься и опускаться). The one towards Staines answered him (другой со стороны Стэйнса ответил ему). There was no flash, no smoke (не было ни вспышки, ни дыма), simply that loaded detonation (только это сильнейшее сотрясение; loaded — перегруженный; тяжелый, утяжеленный).

I was so excited by these heavy minute-guns following one another (меня так поразили: «взволновали» эти тяжелые выстрелы, следующие один за другим; minute-guns — пушечные выстрелы с интервалами в одну минуту /сигнал бедствия или траурный салют/) that I so far forgot my personal safety and my scalded hands (что я настолько забыл о своей собственной безопасности и своих обожженных руках) as to clamber up into the hedge and stare towards Sunbury (что вскарабкался на изгородь и вперил взгляд в направлении Санбери). As I did so a second report followed (в тот же миг: «когда я делал это» последовал другой выстрел), and a big projectile hurtled overhead towards Hounslow (и огромный снаряд со свистом просвистел над нами в направлении Хаунслоу; to hurtle — нестись, мчаться; лететь со свистом или шумом).

Then, after an interminable time, as it seemed to us, crouching and peering through the hedge, came a sound like the distant concussion of a gun. Another nearer, and then another. And then the Martian beside us raised his tube on high and discharged it, gunwise, with a heavy report that made the ground heave. The one towards Staines answered him. There was no flash, no smoke, simply that loaded detonation.

I was so excited by these heavy minute-guns following one another that I so far forgot my personal safety and my scalded hands as to clamber up into the hedge and stare towards Sunbury. As I did so a second report followed, and a big projectile hurtled overhead towards Hounslow.

I expected at least to see smoke or fire (я ожидал увидеть, по крайней мере, дым или огонь), or some such evidence of its work (или что-то в том же роде, /служащее/ доказательством его действия). But all I saw was the deep blue sky above (но все, что я увидел — это голубое небо сверху), with one solitary star (с одной одинокой звездой), and the white mist spreading wide and low beneath (и белый туман, стелющийся низко и на большом расстоянии под /этим небом/). And there had been no crash, no answering explosion (и ни грохота, ни ответного выстрела). The silence was restored (тишина была восстановлена = снова наступила тишина); the minute lengthened to three (минута увеличилась втрое = время тянулось медленно).

“What has happened? ” said the curate, standing up beside me (что случилось? — спросил викарий, стоявший рядом со мной).

A bat flickered by and vanished (мимо пронеслась летучая мышь и пропала). A distant tumult of shouting began and ceased (издали донеслись: «вдали начались» шум и крики, затем стихли). I looked again at the Martian (я вновь взглянул на марсианина), and saw he was now moving eastward along the riverbank, with a swift, rolling motion (и увидел, как он быстрым и плавным шагом движется на восток вдоль берега реки; motion — движение).

I expected at least to see smoke or fire, or some such evidence of its work. But all I saw was the deep blue sky above, with one solitary star, and the white mist spreading wide and low beneath. And there had been no crash, no answering explosion. The silence was restored; the minute lengthened to three.

A bat flickered by and vanished. A distant tumult of shouting began and ceased. I looked again at the Martian, and saw he was now moving eastward along the riverbank, with a swift, rolling motion.

Every moment I expected the fire of some hidden battery to spring upon him (каждый миг я ожидал, что какая-нибудь скрытая батарея откроет по нему огонь; to spring — прорастать, появляться; внезапно совершить какое-либо действие); but the evening calm was unbroken (но вечерняя тишина оставалась непотревоженной). The figure of the Martian grew smaller (фигура марсианина становилась все меньше) as he receded (по мере того, как он удалялся), and presently the mist and the gathering night had swallowed him up (и вскоре туман и сгущающаяся: «скапливающаяся» темнота поглотили его). By a common impulse we clambered higher (в одновременном: «общем» порыве /любопытства/ мы взобрались повыше). Towards Sunbury was a dark appearance (в стороне Санбери было = виднелось что-то темное; appearance — появление; явление /обыкн. странное/), as though a conical hill had suddenly come into being there (как будто там вдруг /ниоткуда/ появился холм конической формы; to come into being — возникнуть, появиться на свет), hiding our view of the farther country (скрывая от нас более отдаленную местность; view — вид, пейзаж); and then, remoter across the river, over Walton (и затем еще дальше, по ту сторону реки, за Уолтоном), we saw another such summit (мы увидали еще одно такое же возвышение; summit — вершина, верх). These hill-like forms grew lower and broader (эти похожие на холмы очертания расползались: «становились ниже и шире») even as we stared (прямо у нас на глазах: «даже когда мы смотрели»).

Moved by a sudden thought, I looked northward (движимый внезапной догадкой: «мыслью» я взглянул на север), and there I perceived a third of these cloudy black kopjes had risen (и увидел, что там растет: «поднимается» третий из этих туманных темных холмов; to perceive — понимать, осознавать; различать; kopje = koppie — /южно-афр./ холмик).

Every moment I expected the fire of some hidden battery to spring upon him; but the evening calm was unbroken. The figure of the Martian grew smaller as he receded, and presently the mist and the gathering night had swallowed him up. By a common impulse we clambered higher. Towards Sunbury was a dark appearance, as though a conical hill had suddenly come into being there, hiding our view of the farther country; and then, remoter across the river, over Walton, we saw another such summit. These hill-like forms grew lower and broader even as we stared.

Moved by a sudden thought, I looked northward, and there I perceived a third of these cloudy black kopjes had risen.

Everything had suddenly become very still (вдруг стало необычайно тихо). Far away to the southeast, marking the quiet (вдалеке к юго-востоку, в наступившей тишине; to mark — ставить знак, маркировать; оставлять след), we heard the Martians hooting to one another (мы услышали, как марсиане перекликаются друг с другом; to hoot — кричать, ухать /о сове/), and then the air quivered again with the distant thud of their guns (потом снова дрогнул воздух от отдаленного /глухого/ шума их орудий). But the earthly artillery made no reply (но земная артиллерия не ответила; to make a reply — дать ответ).

Now at the time we could not understand these things (в то время мы не могли этого понять), but later I was to learn the meaning of these ominous kopjes (но впоследствии мне довелось узнать значение этих зловещих холмов) that gathered in the twilight (которые вырастали: «скапливались» во мраке; twilight — сумерки, полумрак). Each of the Martians, standing in the great crescent I have described (каждый из марсиан, стоящий в том огромном полумесяце, который я уже описывал), had discharged, by means of the gunlike tube he carried, a huge canister (стрелял из похожей на пушку трубы, которую нес, огромными баллонами; by means of — посредством; canister — жестяная банка для сухих продуктов; канистра, бидон) over whatever hill, copse, cluster of houses, or other possible cover for guns (по любому холмику, рощице, группе домов или по другому возможному укрытию для /земных/ орудий), chanced to be in front of him (появись оно на его пути: «перед ним»; to chance — случаться; случайно наткнуться, обнаружить).

Everything had suddenly become very still. Far away to the southeast, marking the quiet, we heard the Martians hooting to one another, and then the air quivered again with the distant thud of their guns. But the earthly artillery made no reply.

Now at the time we could not understand these things, but later I was to learn the meaning of these ominous kopjes that gathered in the twilight. Each of the Martians, standing in the great crescent I have described, had discharged, by means of the gunlike tube he carried, a huge canister over whatever hill, copse, cluster of houses, or other possible cover for guns, chanced to be in front of him.

Some fired only one of these, some two (одни выстрелили по одному /баллону/, другие по два) — as in the case of the one we had seen (как в том случае = как тот, которого мы видели); the one at Ripley is said (говорят, тот, /что был/ в Рипли) to have discharged no fewer than five at that time (выстрелил не реже пяти раз в тот момент). These canisters smashed on striking the ground (эти баллоны разбивались, ударившись о землю) — they did not explode (они не взрывались) — and incontinently disengaged an enormous volume of heavy, inky vapour (и тотчас выпускали огромное количество тяжелого чернильного пара; to disengage — высвобождать), coiling and pouring upward in a huge and ebony cumulus cloud (извивавшегося и поднимавшегося вверх огромной черной массой; to pour — лить/ся/; валить /о дыме/; cumulus — кучевые облака; куча, множество), a gaseous hill that sank and spread itself slowly over the surrounding country (холм из газа, который /затем/ опускался и медленно расползался по окружающей местности). And the touch of that vapour (и прикосновение этого газа), the inhaling of its pungent wisps (вдыхание его едких паров; pungent — жгучий, резкий; едкий; wisp — пучок соломы; дымок, дымка), was death to all that breathes (было смертельным для всего живого: «всего, что дышит»).

Some fired only one of these, some two — as in the case of the one we had seen; the one at Ripley is said to have discharged no fewer than five at that time. These canisters smashed on striking the ground — they did not explode — and incontinently disengaged an enormous volume of heavy, inky vapour, coiling and pouring upward in a huge and ebony cumulus cloud, a gaseous hill that sank and spread itself slowly over the surrounding country. And the touch of that vapour, the inhaling of its pungent wisps, was death to all that breathes.

It was heavy, this vapour, heavier than the densest smoke (он был тяжелым этот пар, тяжелее, чем самый густой дым), so that, after the first tumultuous uprush and outflow of its impact (так что после удара и первого бурного подъема вверх; uprush — стремительное движение вверх; outflow — истечение, вытекание), it sank down through the air and poured over the ground (он оседал в воздухе и растекался по земле) in a manner rather liquid than gaseous (пожалуй, скорее жидкий, чем газообразный; in a manner — в некотором смысле), abandoning the hills, and streaming into the valleys and ditches and watercourses (стекая с холмов: «покидая холмы» и устремляясь в долины, канавы и речушки) even as I have heard the carbonic-acid gas that pours from volcanic clefts is wont to do (в точности так, как я слышал /происходит с/ углекислотой, которая вытекает из трещин вулкана; wont — имеющий обыкновение). And where it came upon water (и там, где он попадал в воду) some chemical action occurred (происходила какая-то химическая реакция: «действие»), and the surface would be instantly covered with a powdery scum (и поверхность /воды/ мгновенно покрывалась порошкообразной пеной) that sank slowly and made way for more (которая медленно осаждалась, а на ее месте появлялась новая; to make way for — уступить место, дорогу).

It was heavy, this vapour, heavier than the densest smoke, so that, after the first tumultuous uprush and outflow of its impact, it sank down through the air and poured over the ground in a manner rather liquid than gaseous, abandoning the hills, and streaming into the valleys and ditches and watercourses even as I have heard the carbonic-acid gas that pours from volcanic clefts is wont to do. And where it came upon water some chemical action occurred, and the surface would be instantly covered with a powdery scum that sank slowly and made way for more.

The scum was absolutely insoluble (эта пена совершенно не растворялась), and it is a strange thing, seeing the instant effect of the gas (и странная вещь, видя мгновенное действие газа), that one could drink without hurt the water (каждый без вреда мог пить эту воду; hurt — повреждение; вред, ущерб) from which it had been strained (прежде ее процедив; to strain — натягивать/ся/; процеживать, отфильтровывать). The vapour did not diffuse as a true gas would do (этот газ не распылялся, как обычно любой другой; true — верный, правильный; настоящий). It hung together in banks (он висел сплошной массой; together — вместе, одной группой; bank — вал, насыпь; пласт), flowing sluggishly down the slope of the land (лениво стекая по склонам «земли») and driving reluctantly before the wind (неохотно рассеиваясь ветром; to drive — гнать; рассеивать), and very slowly it combined with the mist and moisture of the air (и очень медленно смешиваясь с туманом и влагой в воздухе), and sank to the earth in the form of dust (опускался на землю в виде /мелкой/ пыли). Save that an unknown element giving a group of four lines in the blue of the spectrum is concerned (кроме того, что здесь был замешан какой-то неизвестный элемент, добавляющий четыре линии в голубой /части/ спектра; to concern — касаться, относиться), we are still entirely ignorant of the nature of this substance (нам все еще неизвестен состав: «природа» этой субстанции; ignorant — невежественный; несведущий, незнающий).

The scum was absolutely insoluble, and it is a strange thing, seeing the instant effect of the gas, that one could drink without hurt the water from which it had been strained. The vapour did not diffuse as a true gas would do. It hung together in banks, flowing sluggishly down the slope of the land and driving reluctantly before the wind, and very slowly it combined with the mist and moisture of the air, and sank to the earth in the form of dust. Save that an unknown element giving a group of four lines in the blue of the spectrum is concerned, we are still entirely ignorant of the nature of this substance.

Once the tumultuous upheaval of its dispersion was over (как только бурное его рассеивание /в воздухе/ прекращалось; upheaval — подъем; to heave — поднимать, тянуть вверх), the black smoke clung so closely to the ground (черный дым столь плотно прилегал к земле; to cling — цепляться, прилипать; льнуть), even before its precipitation (даже прежде, чем он /начинал/ оседать; precipitation — низвержение, стремительное падение), that fifty feet up in the air (что на /высоте/ пятидесяти футов «в воздухе»), on the roofs and upper stories of high houses and on great trees (на крышах и верхних этажах высоких домов и /вершинах/ больших деревьев; story /зд./ = storey — этаж, ярус), there was a chance of escaping its poison altogether (вполне можно было: «была возможность» избежать отравления), as was proved even that night at Street Cobham and Ditton (что и было доказано той /же/ ночью в Стрит-Кобхеме и Диттоне).

The man who escaped at the former place (человек, спасшийся таким образом: «в вышеупомянутом месте») tells a wonderful story of the strangeness of its coiling flow (рассказывает удивительную историю о странном кольцеобразном движении /дыма/), and how he looked down from the church spire (и о том, как он, глянув вниз с церковной колокольни) and saw the houses of the village rising like ghosts out of its inky nothingness (увидел, как дома в деревне, как призраки, поднимаются из его чернильного небытия = из его темной бездны).

Once the tumultuous upheaval of its dispersion was over, the black smoke clung so closely to the ground, even before its precipitation, that fifty feet up in the air, on the roofs and upper stories of high houses and on great trees, there was a chance of escaping its poison altogether, as was proved even that night at Street Cobham and Ditton.

The man who escaped at the former place tells a wonderful story of the strangeness of its coiling flow, and how he looked down from the church spire and saw the houses of the village rising like ghosts out of its inky nothingness.

For a day and a half he remained there (он оставался там полтора дня), weary, starving and sun-scorched (измотанный, голодный и страдающий от солнечного зноя; to starve — страдать от голода; to scorch — обжигать, иссушать), the earth under the blue sky and against the prospect of the distant hills a velvet-black expanse (земля под голубым небом — угольно-черный простор на фоне видневшихся вдали холмов; prospect — вид, панорама), with red roofs, green trees, and, later, black-veiled shrubs and gates, barns, outhouses, and walls (с красными крышами, зелеными деревьями и, дальше, покрытые черной вуалью кустарники, калитки, амбары, сараи и стены; outhouse — надворная постройка), rising here and there into the sunlight (повсюду поднималась = выступала из тьмы в лучах солнца).

But that was at Street Cobham (но так было в Стрит-Кобхеме), where the black vapour was allowed to remain until it sank of its own accord into the ground (где черный пар спокойно оседал на землю; to allow — разрешать, позволять; to remain — оставаться; пребывать в прежнем состоянии; of its own accord — сам по себе, без чьего-л. участия). As a rule the Martians, when it had served its purpose (как правило, марсиане, если это было в их интересах: «служило их целям»), cleared the air of it again (очищали от него воздух) by wading into it and directing a jet of steam upon it (входя в него и направляя на него струю пара; to wade — переходить вброд; входить /в воду и т. п./).

For a day and a half he remained there, weary, starving and sun-scorched, the earth under the blue sky and against the prospect of the distant hills a velvet-black expanse, with red roofs, green trees, and, later, black-veiled shrubs and gates, barns, outhouses, and walls, rising here and there into the sunlight.

But that was at Street Cobham, where the black vapour was allowed to remain until it sank of its own accord into the ground. As a rule the Martians, when it had served its purpose, cleared the air of it again by wading into it and directing a jet of steam upon it.

This they did with the vapour banks near us (это они и сделали со скоплениями газа неподалеку от нас), as we saw in the starlight from the window of a deserted house at Upper Halliford (как мы увидели при свете звезд из окна покинутого дома в Верхнем Хэллифорде), whither we had returned (куда мы вернулись). From there we could see the searchlights on Richmond Hill and Kingston Hill going to and fro (оттуда нам было видно, как двигались прожектора по Ричмонд-Хиллу и Кингстон-Хиллу), and about eleven the windows rattled (и около одиннадцати задрожали оконные /стекла/), and we heard the sound of the huge siege guns (и мы услышали грохот тяжелых: «больших» осадных орудий) that had been put in position there (что были там установлены). These continued intermittently for the space of a quarter of an hour (они периодически продолжали /стрельбу/ на протяжении четверти часа; space — пространство; промежуток времени), sending chance shots at the invisible Martians at Hampton and Ditton (посылая снаряды наугад в невидимых марсиан в Хэмптоне и Диттоне), and then the pale beams of the electric light vanished (а потом бледные лучи прожекторов: «электрического света» исчезли), and were replaced by a bright red glow (сменившись ярким багряным заревом).

This they did with the vapour banks near us, as we saw in the starlight from the window of a deserted house at Upper Halliford, whither we had returned. From there we could see the searchlights on Richmond Hill and Kingston Hill going to and fro, and about eleven the windows rattled, and we heard the sound of the huge siege guns that had been put in position there. These continued intermittently for the space of a quarter of an hour, sending chance shots at the invisible Martians at Hampton and Ditton, and then the pale beams of the electric light vanished, and were replaced by a bright red glow.

Then the fourth cylinder fell — a brilliant green meteor (тогда упал четвертый цилиндр искрящимся зеленым метеоритом; brilliant — блестящий, сверкающий) — as I learned afterwards, in Bushey Park (как я узнал впоследствии, в Буши-Парке). Before the guns on the Richmond and Kingston line of hills began (прежде чем с холмов Ричмонда и Кингстона начали /стрелять/ орудия), there was a fitful cannonade far away in the southwest (издалека, с юго-запада, донеслась какая-то беспорядочная канонада; fitful — судорожный; порывистый, прерывистый), due, I believe, to guns being fired haphazard (полагаю, потому, что орудия стреляли наугад; due to — благодаря, из-за) before the black vapour could overwhelm the gunners (прежде чем черный пар погубил артиллеристов; to overwhelm — преодолеть, подавить; погубить, сразить).

So, setting about it as methodically (таким образом, приступив к делу также методично; to set about — начинать, приступать /к чему-л./) as men might smoke out a wasps’ nest (как люди, выкуривающие осиное гнездо), the Martians spread this strange stifling vapour over the Londonward country (марсиане распространяли этот необычный удушливый туман по окрестностям, ведущим к Лондону; vapour — пар, испарения; туман; to stifle — душить). The horns of the crescent slowly moved apart (рога полумесяца медленно раздвигались; apart — врознь, порознь), until at last they formed a line from Hanwell to Coombe and Malden (пока, наконец, они не образовали линию от Хэнвелла до Кума и Молдена). All night through their destructive tubes advanced (всю ночь продвигались вперед их губительные трубы).

Then the fourth cylinder fell — a brilliant green meteor — as I learned afterwards, in Bushey Park. Before the guns on the Richmond and Kingston line of hills began, there was a fitful cannonade far away in the southwest, due, I believe, to guns being fired haphazard before the black vapour could overwhelm the gunners.

So, setting about it as methodically as men might smoke out a wasps’ nest, the Martians spread this strange stifling vapour over the Londonward country. The horns of the crescent slowly moved apart, until at last they formed a line from Hanwell to Coombe and Malden. All night through their destructive tubes advanced.

Never once, after the Martian at St. George’s Hill was brought down (ни разу, после того, как марсианин был сбит у Сент-Джордж-Хилла), did they give the artillery the ghost of a chance against them (они не дали артиллерии ни малейшего шанса «против себя»; ghost — привидение, призрак; тень, легкий след /чего-л./). Wherever there was a possibility of guns being laid for them unseen (где бы не была возможность /установить/ орудия незаметно для них; to lay — класть, положить; устанавливать; unseen — невидимый, незамеченный), a fresh canister of the black vapour was discharged (они выстреливали новым баллоном черного газа), and where the guns were openly displayed (а там, где орудия размещались на открытом /месте/; to display — показывать, выставлять на показ) the Heat-Ray was brought to bear (применялся тепловой луч).

By midnight the blazing trees along the slopes of Richmond Park (к полуночи пылающие деревья по склонам Ричмонд-Парка) and the glare of Kingston Hill (и зарево от Кингстон-Хилла) threw their light upon a network of black smoke (осветили места скопления черного дыма; to throw — бросать; network — сеть /совокупность/), blotting out the whole valley of the Thames (покрывающего /собой/ всю долину Темзы) and extending as far as the eye could reach (и простирающегося насколько хватало глаз; to reach — протягивать/ся/; охватывать). And through this two Martians slowly waded (и в нем медленно бродили два марсианина), and turned their hissing steam jets this way and that (направляя во все стороны шипящие струи пара).

Never once, after the Martian at St. George’s Hill was brought down, did they give the artillery the ghost of a chance against them. Wherever there was a possibility of guns being laid for them unseen, a fresh canister of the black vapour was discharged, and where the guns were openly displayed the Heat-Ray was brought to bear.

By midnight the blazing trees along the slopes of Richmond Park and the glare of Kingston Hill threw their light upon a network of black smoke, blotting out the whole valley of the Thames and extending as far as the eye could reach. And through this two Martians slowly waded, and turned their hissing steam jets this way and that.

They were sparing of the Heat-Ray that night (в ту ночь они экономили тепловой луч), either because they had but a limited supply of material for its production (либо потому что у них был ограниченный запас /материалов/ для его производства) or because they did not wish to destroy the country (либо потому что не хотели разрушать всю территорию) but only to crush and overawe the opposition they had aroused (а лишь внушить страх и сломить сопротивление, которое они вызвали). In the latter aim they certainly succeeded (в последнем они несомненно преуспели; aim — цель). Sunday night was the end of the organized opposition to their movements (воскресная ночь была последним этапом: «концом» организованного сопротивления их продвижению). After that no body of men would stand against them (после нее никакая /организованная/ группа людей не противилась им; to stand against — оказать сопротивление, выступать против), so hopeless was the enterprise (столь безнадежной казалась эта затея; enterprise — смелое предприятие). Even the crews of the torpedo-boats and destroyers (даже команды торпедных катеров и эсминцев) that had brought their quick-firers up the Thames (которые поднялись со своими скорострельными пушками по Темзе) refused to stop, mutinied, and went down again (отказались остаться, подняли бунт и снова спустились вниз /по реке/; to stop — останавливаться, задерживаться). The only offensive operation men ventured upon after that night (единственное на что отваживались /некоторые/ смельчаки; offensive operation — наступательная операция) was the preparation of mines and pitfalls (было /установка/ мин и приготовление ловушек), and even in that their energies were frantic and spasmodic (и даже в этом их усилия носили отчаянный и судорожный /характер/; frantic — неистовый, безумный).

They were sparing of the Heat-Ray that night, either because they had but a limited supply of material for its production or because they did not wish to destroy the country but only to crush and overawe the opposition they had aroused. In the latter aim they certainly succeeded. Sunday night was the end of the organized opposition to their movements. After that no body of men would stand against them, so hopeless was the enterprise. Even the crews of the torpedo-boats and destroyers that had brought their quick-firers up the Thames refused to stop, mutinied, and went down again. The only offensive operation men ventured upon after that night was the preparation of mines and pitfalls, and even in that their energies were frantic and spasmodic.

One has to imagine, as well as one may (можно /только/ себе представить), the fate of those batteries towards Esher (судьбу тех батарей в стороне Эшера), waiting so tensely in the twilight (столь напряженно выжидающих в темноте). Survivors there were none (в живых там не осталось никого). One may picture the orderly expectation (можно вообразить /атмосферу/ дисциплинированного ожидания; to picture — изображать на картине, рисовать; представлять себе, воображать), the officers alert and watchful (внимательные и настороженные офицеры), the gunners ready, the ammunition piled to hand (артиллеристы в /боевой/ готовности, боеприпасы сложены /так, чтобы находиться/ под рукой), the limber gunners with their horses and waggons (орудийная прислуга с лошадьми и повозками), the groups of civilian spectators (группа из гражданских наблюдателей) standing as near as they were permitted (стоящих так близко, насколько им было позволено), the evening stillness, the ambulances and hospital tents (вечерняя тишина, санитарные фургоны и палатки; ambulance — полевой госпиталь; санитарная карета, повозка) with the burned and wounded from Weybridge (с обожженными и ранеными из Уэйбриджа); then the dull resonance of the shots the Martians fired (затем глухие отголоски выстрелов марсиан), and the clumsy projectile whirling over the trees and houses (и неудачно /пущенный/ снаряд, пронесшийся над деревьями и домами; clumsy — неуклюжий, неловкий; неумелый) and smashing amid the neighbouring fields (и разорвавшийся между соседними полями).

One has to imagine, as well as one may, the fate of those batteries towards Esher, waiting so tensely in the twilight. Survivors there were none. One may picture the orderly expectation, the officers alert and watchful, the gunners ready, the ammunition piled to hand, the limber gunners with their horses and waggons, the groups of civilian spectators standing as near as they were permitted, the evening stillness, the ambulances and hospital tents with the burned and wounded from Weybridge; then the dull resonance of the shots the Martians fired, and the clumsy projectile whirling over the trees and houses and smashing amid the neighbouring fields.

One may picture, too, the sudden shifting of the attention (также можно вообразить себе внезапное удивление и ужас; to shift — перемещать; attention — внимание), the swiftly spreading coils and bellyings of that blackness advancing headlong (быстрое развертывание колец приближающегося: «движущегося вперед» черного /тумана/; to belly — надуваться, пучиться; blackness — чернота, темнота), towering heavenward, turning the twilight to a palpable darkness (поднимающегося к небу, превращающего сумерки в осязаемый мрак; to tower — выситься; поднимать, возвышать), a strange and horrible antagonist of vapour striding upon its victims (непонятный и ужасный враг из газа, шагающий по своим жертвам), men and horses near it seen dimly (смутно различимых людей и коней на его пути: «рядом с ним»), running, shrieking, falling headlong (бегущих со всех ног, кричащих, падающих; headlong — головой вперед; стремительно, очертя голову), shouts of dismay, the guns suddenly abandoned (крики ужаса, второпях брошенные орудия; dismay — страх, смятение), men choking and writhing on the ground (людей, задыхающихся и корчащихся на земле; to choke; to writhe), and the swift broadening-out of the opaque cone of smoke (и быстро расширяющийся конус непроницаемого дыма). And then night and extinction (и вдруг — ночь и пустота; extinction — потухание, угасание; вымирание, исчезновение) — nothing but a silent mass of impenetrable vapour hiding its dead (ничего /более/, кроме неподвижного облака непроницаемого тумана, скрывающего мертвецов).

Before dawn the black vapour was pouring through the streets of Richmond (перед рассветом черный туман разлился по улицам Ричмонда), and the disintegrating organism of government (и /на глазах/ распадающийся /стройный/ организм управления) was, with a last expiring effort, rousing the population of London to the necessity of flight (в последней попытке призывал население Лондона спасаться бегством; to expire — выдыхать; терять силу; necessity — необходимость).

One may picture, too, the sudden shifting of the attention, the swiftly spreading coils and bellyings of that blackness advancing headlong, towering heavenward, turning the twilight to a palpable darkness, a strange and horrible antagonist of vapour striding upon its victims, men and horses near it seen dimly, running, shrieking, falling headlong, shouts of dismay, the guns suddenly abandoned, men choking and writhing on the ground, and the swift broadening-out of the opaque cone of smoke. And then night and extinction — nothing but a silent mass of impenetrable vapour hiding its dead.

Before dawn the black vapour was pouring through the streets of Richmond, and the disintegrating organism of government was, with a last expiring effort, rousing the population of London to the necessity of flight.