Главная страница
Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Градусов
Прозвенел звонок. Служкин, распихав плотную кучу девятого " В", толпившегося у двери кабинета, молча отпер замок и взялся за ручку. Ручкабыла мокрая. Вокруг восторженно заржали. -- Это не мы харкнули на ручку! Мы не знаем кто! -- закричали сразу снескольких сторон. В кабинете Служкин положил журнал на свой стол и долго, тщательновытирал ладонь тряпкой, испачканной в мелу -- чтобы видели все. Потомпосмотрел на часы. От урока прошла минута сорок секунд. Значит, остается ещесорок три минуты двадцать секунд. Заложив руки за спину, как американский полицейский, Служкин стоял удоски и ждал тишины. В общем-то это ожидание было не более чем жестом добройволи, ритуалом. Для зондер-команды этот ритуал был китайской церемонией.Зондер-команда гомонила. Служкин выждал положенную минуту. -- Ти-ха!! Рты закрыть! Урок начинается! -- заорал он. Он двинулся вдоль парт, глядя в потолок. Не расцепляя рук за спиной, допредела напрягая голосовые связки, он начал: -- Открыли! Тетради! Записываем! Тему! Урока! Машиностроительный! Комплекс! Кто-то действительно открыл тетрадь, но шум лишь увеличился: Служкинговорил громко, и девятиклассникам приходилось перекрикивать его, чтобыслышать друг друга. Служкин, надсаживаясь, гнал голый конспект, потому чторассказывать или объяснять что-либо было невозможно. Интонации Служкина былитакие, что после каждой фразы хотелось крикнуть: " Ура! " Пять минут... Десять... Пятнадцать... Диктовка конспекта -- это ещецветочки. А вот что начнется при проверке домашнего задания!... Двадцатьминут. Время. Служкин прощально посмотрел в окно. -- Так, а теперь вспомним прошлый урок. Вопрос: " Какие основные отраслипроизводства в нефтехимическом комплексе? " Гам как на вокзале. И тогда Служкин нырнул в омут с головой. -- Сколько можно орать!!! -- орал он. -- У вас четвертьзаканчивается!!! Одни двойки!!! И никто слушать не желает!!! Пока Служкин неистовствовал, на первой парте рыжий и носатый Градусовазартно рассказывал соседу: --...а у него тоже на " липе", но синие. Я его спрашиваю: ты, дурак, где брал? После общей морали Служкину полагалось найти и растерзать жертву.Служкин бухнул классным журналом по парте перед Градусовым. -- Помолчи!!! -- взревел он. -- Я битый час добиваюсь тишины, а ты ртане закрывал!!! Ты лучше меня географию знаешь, да?!! Давай отвечай, какиеосновные отрасли нефтехимического комплекса?!! -- Я это... -- соображал Градусов. -- Я болел на прошлом уроке... -- Встань, я стою перед тобой! -- грохотал Служкин. Градусов неохотно совершил странное телодвижение, перекосившись вполустоячем-полулежачем положении. -- Раз на том уроке не был, так на этом слушать должен!!! -- Да ч-щ-що ваша география... -- презрительно прошипел Градусов, постепенно приходя в себя после первого замешательства. -- Слушал я!... -- Это не моя география, а твоя география! -- теснил Служкин. -- Я своюгеографию десять лет назад всю выучил! Чего ты слушал? Только что я проТюменскую область говорил -- назови мне хоть главный город там!... -- Эта... Моек... -- опять сбился Градусов. -- Два!!! -- торжествующе рявкнул Служкин. -- Вам же хуже, -- хмыкнул Градусов, валясь обратно за парту. -- Всеравно исправлять будете... -- Там посмотрим! -- Служкин схватил классный журнал. -- Фамилия? И это был его тактический просчет. Теперь он мог Градусову хоть головуотрубить, но только не одолеть его. Градусов приосанился. -- Забыл, -- ухмыльнулся он. -- Как его фамилия? -- обратился Служкин к классу. И это был второй тактический просчет, потому что в конфликт ввязывалсявесь класс. -- Ергин! -- закричали Служкину. -- Черезвысокозабороногопередерищенко! Воробьев! Шварценеггер! -- Это я Шв-в... В-воробьев, не ставьте двойку!... -- Ладно, я сам дознаюсь, -- заверил Служкин, распахивая журнал. --Агафонов, ставлю два! -- Вороб... Так, ясно. Горохов! -- Горохов он! Горохов! -- заорали с задних парт. -- Горохов в больницележит! -- закричали девицы. -- Чего не признаешься, Градусов?... Ой! -- Кор-ровы безрогие! -- злобно прорычал Градусов девицам. -- Теперь дневник, -- выведя в журнале двойку, велел Служкин. -- Дома забыл, -- хмуро заявил Градусов и бросил на парту свойпортфель-ранец с надписями и катафотами. -- Обыщите, если не верите. -- Не верю, -- согласился Служкин. Отступать ему было поздно -- гонор сшибся с гонором. Служкин двумяпальцами поднял открытый ранец за нижний уголок и высыпал на пол все егосодержимое. -- Ни фига себе! -- завопил Градусов. -- Собирайте мне теперь!... Служкин носком ботинка откинул пару учебников. -- Тетради нет, учебника нет, дневника и того нет, -- брезгливо сказалон. -- Иди домой за дневником, иначе не отдам портфель. Он демонстративно бросил градусовский ранец на свой стол. -- Т-щ-що это я пойду, мне и тут хорошо, -- скривился Градусов, растекаясь по парте, как тесто. Служкин обошел его и взял за ухо. -- Руки уберите!... Уй-я-а!... -- заорал Градусов, вылезая из-за партывслед за своим ухом. -- Убер-ри, сказал!... Служкин наклонился к его оттянутому уху и шепнул: -- Только дернись, гад, рожей в стенку суну. Он провел согнутого Градусова к двери и вышиб в коридор. -- Козел Географ!... -- заорал Градусов оттуда. -- Едем дальше, -- мрачно сказал Служкин, запирая дверь. -- Итак, какиеосновные отрасли в нефтехимическом комплексе?
Будкин
Было воскресенье -- день, когда водопроводчики отключают воду. По этойпричине Надя раздраженно громыхала на кухне тарелками, поливая на них изчайника. В комнате на письменном столе громоздились сцепленные проводамимагнитофоны. Будкин, напялив наушники, что-то переписывал с одной кассеты надругую. В такт неслышной музыке он кивал головой и открывал рот как будтоподпевал. На полу играла Тата: укладывала Пуджика в коляску. -- Спи, дочка, -- говорила она, укрывая кота кукольным одеялком. Служкин лежал на кровати и проверял самостоятельную у девятого " А". Онпрочитал работу Скачкова и красной ручкой написал в тетради: " Ты говоришь, что у тебя по географии трояк, а мне на это простонаплевать". Цитата Скачкову была отлично известна. Служкин подтвердил ее оценкой --3. Будкин щелкнул выключателем, снял наушники, встал, потянулся и, перешагнув через Пуджика, пошел на кухню. -- Когда, Надюша, обедать будем? -- ласково спросил он. -- Здесь тебе столовая, что ли? Я на тебя не готовлю! -- Я же один живу... Никто меня не любит, никто не кормит... -- Меня это абсолютно не интересует! -- отрезала Надя. -- Ну, я хоть полсантиметрика колбаски скушаю... Жуя, Будкин вернулся в комнату и сел на кровать к Служкину. -- Пуджик, кс-кс, -- позвал он. -- Колбасы хочешь? А нету! -- И онположил колбасу в рот. Пуджик проводил ее глазами. -- Будкин, не буди мою дочку! -- гневно сказала Тата. -- Ладно, не буду, -- согласился Будкин. -- Слушай, Витус, дай мнепотрепаться твою синюю рубашку? Мне завтра в гости. -- Возьми, -- безразлично согласился Служкин. Будкин открыл в шкафу дверку и начал рыться в вещах. Вдруг он вытянулдлинный лифчик. -- Витус, а это ты зачем носишь? -- озадаченно спросил он. Лифчик вылетел у Будкина из руки -- напротив него, захлопнув шкаф, очутилась разъяренная Надя. -- Ты чего в моем белье роешься?! -- заорала она. -- А мне Витус разрешил... -- глупо ответил Будкин. -- Ты что, совсем спятил? -- налетела на Служкина Надя. -- Там раньше мое барахло лежало... Спутал он полку. -- Пусть у себя дома путает! -- бушевала Надя. -- Как хозяин тут всемраспоряжается! Я за него замуж не выходила! -- Так выходи, -- хехекнул Будкин и приобнял ее за плечи. Надя истерично крутанулась, сбрасывая его ладони. -- Убери руки и не лапай меня! Проваливай вообще отсюда!... -- На-дя, -- предостерегающе сказал Служкин. -- Что " Надя"?! Пускай к себе уходит! У самого есть квартира! Сидит туткаждый день -- ни переодеться, ни отдохнуть! Жрет за здорово живешь, атеперь еще и в белье полез! Ни стыда ни совести! Надоело!... -- крикнулаНадя, выбежала из комнаты и заперлась в ванной. Тата молча сидела на полу и переводила с мамы на папу испуганные глаза.Пуджик вылез из-под кукольного одеяла и запрыгнул к Служкину на кровать.Будкин неуверенно хехекнул и достал кассету. -- Воды-то в ванной нет... -- пробормотал он. Служкин молчал. -- Я смотаюсь минут на двадцать, -- решил Будкин. -- Пока онауспокоится... К обеду вернусь. -- Возвращайся, -- согласился Служкин. -- Но если Надя тебе черепразмозжит, я не виноват. Хехекая, Будкин оделся и ушел, шаркая подошвами. " А мне говорят, что Волга впадает в Каспийское море, а я говорю, чтодолго не выдержу этого горя, -- записал в очередной тетради Служкин. -- 4". Пуджик повертелся рядом с ним, точно утаптывал площадку в сугробе, исвалился, пихая Служкина в бок и бурча что-то в усы. Тата взялась за кукол. Надя выскочила из ванной в том же озверелом состоянии. Видимо, отсутствие воды помешало ей погасить злобу. -- Ты чего молчишь, когда он меня при тебе же лапает? -- набросиласьона на Служкина. -- Хоть бы слово сказал!... Муженек!... Он меня раздеватьначнет -- ты не пикнешь!... -- Пикну, -- не согласился Служкин, глядя в тетрадь. -- Гос-споди, какой идиот!... -- Надя забегала по комнате. -- Надя, там у меня детский сад! -- закричала Тата. -- Не трогаю я твоих кукол!... -- Не ори на нее. -- Если бы я знала, какой ты, ни за что бы замуж не вышла!... -- А какой я? -- спокойно поинтересовался Служкин. -- Слова от тебя человеческого не дождешься, одни шутки!... -- Без шутки жить жутко. -- Так у тебя кроме шуточек и нет ничего больше!... Пусто за душой! Тышуточками только пустоту свою прикрываешь! Ничего тебе, кроме покоя своего, не нужно! Ты эгоист -- страшно подумать какой! -- Думать всегда страшно... -- Тебя не только любить, тебя и уважать-то невозможно! -- не унималасьНадя. -- Ты шут! Неудачник! Ноль! Пустое место! -- У тебя лапша пригорит, -- ответил Служкин. -- Провались ты со своей лапшой! -- взорвалась Надя. Она умчалась на кухню. Служкин взял новую тетрадь -- с обгрызеннымуглом. Однажды он уже написал в ней: " Зачем обглодал тетрадь? Заведи новую. География несъедобна". Теперь под записью имелся ответ: " Это не я обглодал, а моя собака". Служкин проверил самостоятельную, поставил оценку и продолжил диалог: " Выброси тетрадь на помойку. Можешь вместе с собакой. В третий раз этотогрызок не приму". Он сунул тетрадь под кота, как под пресс-папье, и встал с кровати. -- Тата, ты на кухню не ходи, я курить буду, -- попросил он. -- Хорошо, -- солидно согласилась Тата. -- Я буду читать сказку. Надя стояла у окна и глядела на грязный двор, сжимая в кулачке ложку.Служкин убавил газ под лапшой и сел за стол. -- Ну, не расстраивайся, Наденька, -- мягко попросил он. -- Пока ещеничего не потеряно. Я тебе мешать не буду. Не вышло со мной -- выйдет вдругой раз. Ты еще молодая... -- Не моложе тебя... -- сдавленно ответила Надя. -- Ну-у, я особый случай. Ты на меня не равняйся. У тебя ведь нетустолько терпения, сколько у меня. Я всегда побеждаю, когда играю в гляделки. -- Ты мне всю судьбу поломал. Куда я теперь от Таты денусь? -- Если бы тебе была важна только Тата, ты бы мне не наговорила всеготого, что я услышал. -- Тебе говори не говори, никакой разницы. Ты тряпка. -- Вот и найди себе не тряпку. -- Кого я найду в этой дыре?! -- Ну, кого-нибудь... Мне, что ли, самому тебе нового мужа искать? Уменя никого, кроме Будкина, нет. -- Видеть не могу этого дурака и хама. -- Он не дурак и не хам. Он хороший человек. Только, как и я, тожезасыхать начал, но, в отличие от меня, с корней. В прихожей затрещал звонок. Служкин раздавил сигарету в пепельнице ипошел открывать. Через некоторое время он впихнул в кухню сияющего Будкина.Жестом факира Будкин извлек из-за пазухи пузатую бомбу дорогого вина. -- Это, Надюша, в качестве моего " пардон", -- заявил Будкин, протягиваяНаде бутылку. -- О нем поминки, и он с четвертинкой... -- сказал Служкин. -- Не злисьна него, Надя. Если хочешь, он тебе свои трусы покажет, и будете квиты...Это ведь твое любимое вино? -- Сообразил, чем подкупить, да? -- агрессивно спросила Надя. -- Смышлен и дурак, коли видит кулак, -- пояснил Служкин, пошел вкомнату, повалился на кровать и открыл очередную тетрадку. Тетрадка оказалась Маши Большаковой. После безупречно написаннойсамостоятельной Служкин прочел аккуратный постскриптум: " Виктор Сергеевич, пожалуйста, напишите и мне письмо, а то Вы в прошлый раз всем написали, амне нет". Служкин нащупал под Пуджиком красную ручку и начертал: " Пишу, пишу, дорогая Машенька. Читать твою самостоятельную было так жеприятно, как и видеть тебя. 5. Целую, Географ".
Данная страница нарушает авторские права?
|