Сэм­вел

«Пря­ный Ве­тер» был ле­беди­ным ко­раб­лем из Го­рода Ве­ликих Древ, что на Лет­них Ос­тро­вах, где муж­чи­ны бы­ли чер­ны, жен­щи­ны люб­ве­обиль­ны, а бо­ги уди­витель­ны. На его бор­ту не бы­ло сеп­то­на, что­бы с мо­лит­вой про­водить усоп­ше­го в пос­ледний путь, так что это бре­мя лег­ло на Сэ­ма где-то ря­дом с выж­женным сол­нцем по­бережь­ем Дор­на.

Что­бы про­из­нести речь Сэм одел­ся во все чер­ное, хо­тя день вы­дал­ся жар­ким и душ­ным, без еди­ного ду­нове­ния ве­тер­ка.

— Он был хо­рошим че­лове­ком, — на­чал он, но, ед­ва про­из­нес эти сло­ва, по­нял, что они бы­ли неп­ра­виль­ны­ми. — Нет, Он был ве­ликим че­лове­ком. Мей­сте­ром Ци­таде­ли, дав­шим обет и на­дев­шим цепь, а так же вер­ным бра­том Ноч­но­го До­зора, сдер­жавшим все свои клят­вы. Ког­да он ро­дил­ся, его на­рек­ли име­нем ге­роя, умер­ше­го мо­лодым, и, хо­тя он про­жил дол­гую-пре­дол­гую жизнь, она бы­ла не ме­нее ге­ро­ичес­кой. Не бы­ло че­лове­ка муд­рее, ве­лико­душ­нее и доб­рее. На Сте­не, за го­ды его служ­бы, сме­нилась дю­жина Ко­ман­ду­ющих, и он всег­да был ря­дом, что­бы по­мочь им со­ветом. Он да­вал со­веты и ко­ролям. Он сам мог стать ко­ролем, но ког­да ему пред­ло­жили ко­рону, ска­зал, что они дол­жны от­дать ее его млад­ше­му бра­ту. Мно­го ли на све­те лю­дей, что смог­ли бы от­ка­зать­ся от ко­роны? — Сэм по­чувс­тво­вал, как на гла­зах выс­ту­пили сле­зы, и по­нял, что не мо­жет про­дол­жать. — Он был от кро­ви дра­кона, но сей­час его огонь угас. Он был Эй­емо­ном Тар­га­ри­еном. И те­перь его до­зор окон­чен.

— И те­перь его до­зор окон­чен, — шеп­ну­ла вслед за ним Лил­ли, ба­юкая на ру­ках ре­бен­ка. Код­жа Мо вто­рила ей на Об­щем Язы­ке, за­тем пе­реве­ла на Лет­ний Язык для Ксон­до, сво­его от­ца и ос­таль­ной соб­равшей­ся ко­ман­ды. Сэм опус­тил го­лову и зап­ла­кал. Ры­дания бы­ли та­кими гром­ки­ми и силь­ны­ми, что все его те­ло тряс­лось в такт всхли­пам. Лил­ли по­дош­ла и вста­ла ря­дом, поз­во­лив ему поп­ла­кать у нее на пле­че. В ее гла­зах то­же сто­яли сле­зы.

Воз­дух был влаж­ным, теп­лым и не­под­вижным. «Пря­ный Ве­тер» дрей­фо­вал в глу­боком си­нем мо­ре вне пре­делов ви­димос­ти бе­рега.

— Чер­ный Сэм ска­зал хо­рошие сло­ва, — про­из­нес Ксон­до, — А те­перь выпь­ем его жизнь. — Он что-то крик­нул на Лет­нем Язы­ке и на кор­му при­кати­ли и от­кры­ли бо­чонок пря­ного ро­ма. Вах­тенные то­же мог­ли оп­ро­кинуть чар­ку в честь ста­рого сле­пого дра­кона. Эки­паж знал его сов­сем не­дол­го, но ос­тро­витя­не по­чита­ли ста­риков и от­ме­чали их смерть.

Сэм преж­де не про­бовал ром. На­питок был неп­ри­выч­ным и креп­ким, на вкус спер­ва слад­кий, но по­том об­жи­гал язык ог­нем. Он ус­тал, очень ус­тал. Каж­дая его мыш­ца до пос­ледней ны­ла, и бо­лело да­же там, где Сэм и не по­доз­ре­вал о на­личии мус­ку­лов. Но­ги оде­реве­нели, ру­ки бы­ли пок­ры­ты све­жими вол­ды­рями или сад­ня­щими, лип­ки­ми кус­ка­ми пло­ти там, где лоп­ну­ли ста­рые мо­золи. Но ка­залось, что ром и пе­чаль смы­ли боль нап­рочь.

— Ес­ли бы мы толь­ко ус­пе­ли доп­лыть до Ста­ромес­та, ар­хмей­сте­ры спас­ли бы его, — го­ворил он Лил­ли, по­тяги­вая вмес­те с ней ром на вы­соком по­луба­ке «Пря­ного Вет­ра». — Це­лите­ли Ци­таде­ли са­мые луч­шие в Се­ми Ко­ролевс­твах. Я так ду­маю… на­де­юсь…

В Бра­аво­се выз­до­ров­ле­ние Эй­емо­на ка­залось воз­можным. Рас­сказ Ксон­до о дра­конах поч­ти вер­нул к жиз­ни преж­не­го ста­рика. Той ночью он съ­ел поч­ти всю еду, ко­торую пос­та­вил пе­ред ним Сэм.

— Ник­то не ожи­дал де­воч­ку, — ска­зал он, — В про­рочес­тве го­вори­лось о прин­це, не о прин­цессе. Я ду­мал, это Рей­егар… дым от ог­ня, пог­ло­тив­ше­го Лет­ний за­мок в день его рож­де­ния, соль от слез про­литых по по­гиб­шим в по­жаре. В юнос­ти он раз­де­лял мою ве­ру, но поз­же стал скло­нять­ся к то­му, что это его сын ис­полнит про­рочес­тво. Из-за ко­меты, что све­тила над Ко­ролев­ской Га­ванью в ночь, ког­да он был за­чат, а Рей­егар был уве­рен, что кро­вото­чащая звез­да бы­ла ко­метой. Как глу­пы мы бы­ли, те, кто по­лагал се­бя муд­ре­цами! Ошиб­ка зак­ра­лась из-за пе­рево­да. Дра­коны ни муж­ско­го, ни жен­ско­го ро­да. Барт знал эту ис­ти­ну — сей­час один, по­том дру­гой, из­менчи­вые, как пла­мя. Язык ввел нас в заб­лужде­ние на ты­сячу лет. Дей­ене­рис та, что ро­дилась сре­ди со­ли и ды­ма. Дра­коны до­каза­ли это. — Од­ни толь­ко раз­го­воры о ней, ка­залось, де­лали его силь­нее.

— Я дол­жен от­пра­вить­ся к ней. Дол­жен. Эх, будь я хо­тя бы на де­сять лет мо­ложе…

Ста­рик был пе­репол­нен та­кой ре­шимос­ти, что пос­ле то­го, как Сэм до­гово­рил­ся на счет их про­ез­да, под­нялся по тра­пу на борт «Пря­ного Вет­ра» собс­твен­ны­ми но­гами. Он уже от­дал Ксон­до свой меч и нож­ны вза­мен пла­ща из перь­ев, ис­порчен­но­го во вре­мя его спа­сения. Единс­твен­ны­ми цен­ны­ми ве­щами, ко­торые у них ос­та­лись, бы­ли кни­ги из хра­нилищ Чер­но­го Зам­ка. Сэм рас­ста­вал­ся с ни­ми с тя­желым сер­дцем.

— Они пред­назна­чались для Ци­таде­ли, — объ­яс­нил он, ког­да Ксон­до по­ин­те­ресо­вал­ся, что с ним про­ис­хо­дит. Ког­да по­мощ­ник пе­ревел эти сло­ва, ка­питан зас­ме­ял­ся.

— Ку­хуру Мо го­ворит, что се­рые лю­ди еще мо­гут за­полу­чить их, — со­об­щил он, — для это­го их на­до ку­пить у Ку­хуро Мо. Мей­сте­ры пла­тят се­реб­ром за кни­ги, ко­торых у них нет, а иног­да крас­ным или жел­тым зо­лотом.

Ка­питан хо­тел так­же цепь Эй­емо­на, но Сэм на­от­рез от­ка­зал­ся. Для мей­сте­ра рас­стать­ся со сво­ей цепью ве­ликое бес­честие, по­яс­нил он. Ксон­до приш­лось триж­ды пов­то­рить, преж­де, чем ка­питан сог­ла­сил­ся. К то­му вре­мени, ког­да сдел­ка бы­ла зак­лю­чена, Сэм рас­стал­ся с са­пога­ми, сво­ей чер­ной одеж­дой, бель­ем и сло­ман­ным ро­гом, ко­торый на­шел Джон Сноу на Ку­лаке Пер­вых Лю­дей. — «У ме­ня не бы­ло вы­бора», — убеж­дал он се­бя, — «Мы не мог­ли ос­та­вать­ся в Бра­аво­се, и, за ис­клю­чени­ем во­ровс­тва и поп­ро­шай­ни­чес­тва, это был единс­твен­ный спо­соб рас­пла­тить­ся за про­езд». — Он го­тов был зап­ла­тить в три ра­за боль­ше, толь­ко бы им уда­лось в це­лос­ти до­вез­ти мей­сте­ра Эй­емо­на до Ста­ромес­та.

Од­на­ко их пу­тешес­твие на юг вы­далось бур­ным, и каж­дый шторм по­хорон­ным зво­ном от­зы­вал­ся на здо­ровье и ду­хе ста­рика. В Пен­то­се он поп­ро­сил вы­нес­ти его на па­лубу, и Сэм сло­вами опи­сывал ему го­род­ской пей­заж, но это был пос­ледний раз, ког­да он по­кидал кро­вать в ка­юте ка­пита­на. Вско­ре пос­ле это­го его ум вновь на­чал блуж­дать в прош­лом. К то­му вре­мени, ког­да «Пря­ный Ве­тер» про­нес­ся ми­мо Кро­вото­чащей Баш­ни в пор­ту Ти­роша, Эй­емон боль­ше не го­ворил о том, что на­до ис­кать ко­рабль, иду­щий на вос­ток. Вмес­то это­го он за­вел раз­го­вор о Ста­ромес­те и ар­хмей­сте­рах Ци­таде­ли.

— Ты дол­жен рас­ска­зать им, Сэм, — го­ворил он, — Ар­хмей­сте­рам. Дол­жен зас­та­вить их по­нять. Лю­ди, ко­торые бы­ли в Ци­таде­ли в мое вре­мя, уже пять­де­сят лет как мер­твы. Эти ме­ня не зна­ли. Мои пись­ма… в Ста­ромест, они, дол­жно быть, чи­тали как бред вы­жив­ше­го из ума ста­рика. Ты дол­жен убе­дить их в том, в чем не пре­ус­пел я. Рас­ска­жи им, Сэм… рас­ска­жи им о де­лах на Сте­не… о мер­тве­цах и бе­лых хо­доках, о хо­лоде, от ко­торо­го сты­нет кровь…

— Я сде­лаю это, — обе­щал Сэм. — Я до­бав­лю свой го­лос к ва­шему, мей­стер. Мы оба рас­ска­жем им, вдво­ем, вмес­те.

— Нет, — от­ве­тил ста­рик. — Это бу­дешь ты. Ска­жи им. Про­рочес­тво… ви­дения мо­его бра­та… Ле­ди Мел­ли­сан­дра неп­ра­виль­но ис­толко­вала зна­ки. Стан­нис… в жи­лах Стан­ни­са те­чет то­лика кро­ви дра­кона, да. И у его брать­ев. Ра­элль, ма­лень­кая доч­ка Эг­га, че­рез нее… Мать их от­ца… она на­зыва­ла ме­ня Дя­дюш­ка Мей­стер, ког­да бы­ла ма­лень­кой. Я вспом­нил это, по­это­му поз­во­лил се­бе на­де­ять­ся… воз­можно, я хо­тел… все мы об­ма­ныва­ем се­бя, ког­да во что-то ве­рим. Ме­лис­сан­дра об­ма­ныва­ет­ся, ду­маю, боль­ше всех. Меч неп­ра­виль­ный, ей при­дет­ся по­нять это… свет без жа­ра… пус­тая кра­сота… меч неп­ра­виль­ный, а лож­ный свет мо­жет зав­лечь нас в бо­лее глу­бокую ть­му. Дей­ене­рис — на­ша на­деж­да. Ска­жи им в Ци­таде­ли. Зас­тавь их выс­лу­шать. Они дол­жны нап­ра­вить к ней мей­сте­ра, что­бы да­вать ей со­веты, нас­тавлять и за­щищать. Все про­житые го­ды я наб­лю­дал, ждал и вот сей­час, ког­да нас­тал тот день, я слиш­ком стар. Я уми­раю, Сэм. — При этом приз­на­нии из сле­пых бе­лых глаз по­тек­ли сле­зы. — Смерть не дол­жна бы стра­шить че­лове­ка мо­их лет, но это не так. Ну, раз­ве не глу­по? Я про­вел во ть­ме мно­гие го­ды, так по­чему я дол­жен бо­ять­ся ть­мы? Но хо­тя я не мо­гу спас­тись, я раз­мышляю, что ждет ме­ня, ког­да пос­леднее теп­ло по­кинет мое те­ло. Бу­ду ли я веч­но пи­ровать в зо­лотых па­латах От­ца, как ут­вер­жда­ют сеп­то­ны? Бу­ду ли я вновь го­ворить с Эг­гом, уви­жу ли Да­ри­она нев­ре­димым и счас­тли­вым, ус­лы­шу ли, как по­ют мои сес­тры сво­им де­тям? А что, ес­ли пра­вы ло­шади­ные лор­ды? И я пом­чусь в веч­ность по ноч­но­му не­бу на же­реб­це, сот­канном из пла­мени? Или вновь вер­нусь в эту юдоль скор­би? Кто от­ве­тит? Кто был за сте­ной смер­ти, что­бы поз­нать ис­ти­ну? Толь­ко зом­би, а мы зна­ем, на что они по­хожи. Зна­ем.

Сэм ни­чего не мог от­ве­тить на это, но он пос­та­рал­ся по ме­ре сво­их сил ус­по­ко­ить ста­рика. Поз­же по­дош­ла Лил­ли и спе­ла для не­го пес­ню — глу­пую пе­сен­ку, ко­торой на­учи­лась у дру­гих жен Крас­те­ра. Это зас­та­вило ста­рика улыб­нуть­ся и по­мог­ло ему ус­нуть.

То был один из пос­ледних хо­роших дней в его жиз­ни. Пос­ле ста­рик боль­ше спал, чем бодрство­вал, свер­нувшись под гру­дой ме­ховых оде­ял в ка­юте ка­пита­на. Вре­мена­ми он раз­го­вари­вал во сне. Про­сыпа­ясь, то звал Сэ­ма, нас­та­ивая, что дол­жен что-то рас­ска­зать ему, но ча­ще, ког­да при­ходил Сэм, за­бывал, что хо­тел ска­зать. И да­же ког­да вспо­минал, все рав­но его речь бы­ла сум­бурной и нев­нятной. Он то го­ворил о про­рочес­твах, но не на­зывая име­ни про­рока, то о стек­лянной све­че, ко­торая не све­тит, о яй­цах, из ко­торых ни­чего не вы­лупи­лось. Он ска­зал, что сфинкс сам был за­гад­кой, а не за­да­ющим за­гад­ки. Он про­сил Сэ­ма по­читать ему из кни­ги Сеп­то­на Бар­та, чьи ру­копи­си сго­рели во вре­мена прав­ле­ния Бей­ело­ра Бла­гос­ло­вен­но­го. Од­нажды он прос­нулся в сле­зах.

— У дра­кона дол­жно быть три го­ловы, — прос­то­нал он, — а я слиш­ком слаб и стар, что­бы быть од­ной из них. Мне сле­дова­ло бы быть ря­дом с ней, по­казы­вать путь, но мое те­ло пре­дало ме­ня.

Ког­да «Пря­ный Ве­тер» проп­лы­вал ми­мо Сту­пеней, ста­рик стал за­бывать, как зо­вут Сэ­ма. Иног­да он при­нимал его за од­но­го из сво­их по­гиб­ших брать­ев.

— Он слиш­ком слаб для по­доб­но­го пла­вания, — объ­яс­нял Сэм Лил­ли на ба­ке пос­ле оче­ред­но­го глот­ка ро­ма, — Джо­ну сле­дова­ло это пред­ви­деть. Эй­емо­ну бы­ло сто и два го­да. Не сле­дова­ло по­сылать его в мо­ре. Ес­ли бы он ос­тался в Чер­ном Зам­ке, то про­жил еще лет де­сять.

— Или же его сож­гла бы Крас­ная жен­щи­на, — да­же здесь, в ты­сяче лиг от Сте­ны, Лил­ли с опас­кой про­из­но­сила вслух имя ле­ди Мел­ли­сан­дры. — Она хо­тела для сво­его ог­ня ко­ролев­ской кро­ви. Вель это зна­ла. Лорд Сноу то­же. Вот по­чему они отос­ла­ли ме­ня прочь с ре­бен­ком Дал­лы и ос­та­вили вмес­то не­го мо­его. Мей­стер Эй­емон зас­нул и не прос­нулся, но ес­ли б ос­тался, то она мог­ла его сжечь.

«Он все рав­но сго­рит», — пе­чаль­но по­думал Сэм, — «толь­ко те­перь сжи­гать его при­дет­ся мне». — Тар­га­ри­ены всег­да от­да­вали сво­их умер­ших пла­мени. Ку­хуру Мо не поз­во­лил ус­тро­ить пог­ре­баль­ный кос­тер на бор­ту Вет­ра, по­это­му те­ло Эй­емо­на по­мес­ти­ли внутрь боч­ки с чер­ным ро­мом, что­бы сох­ра­нить до при­бытия суд­на в Ста­ромест.

— Ночью на­кану­не смер­ти, он поп­ро­сил по­дер­жать ма­лют­ку, — про­дол­жа­ла Лил­ли. — Я бо­ялась, что он мо­жет уро­нить его, но это­го не слу­чилось. Он ба­юкал его и мур­лы­кал ко­лыбель­ную, а маль­чик Дал­лы про­тянул ру­ку и кос­нулся его ли­ца. Он так дер­нул его за гу­бу, что ду­маю, при­чинил ему боль, но он толь­ко рас­сме­ял­ся. — Она пог­ла­дила Сэ­ма по ру­ке. — Ес­ли хо­чешь, мы мог­ли бы наз­вать его Мей­сте­ром. Не сей­час, ко­неч­но, ког­да он под­растет. Мог­ли бы.

— Мей­стер — это не имя. Но мо­жешь наз­вать его Эй­емо­ном.

Лил­ли за­дума­лась:

— Дал­ла ро­дила его пос­ре­ди бит­вы, ког­да вок­руг зву­чала пес­ня ме­чей. Это мог­ло бы стать его име­нем. Эй­емон Батт­лборн, ^[10] Эй­емон Стил­сонг.^[11]

«Та­кое имя пон­ра­вилось бы мо­ему от­цу. Это имя во­ина». — В кон­це кон­цов, маль­чик был сы­ном Ман­са На­лет­чи­ка и вну­ком Крас­те­ра. В его жи­лах не тек­ла трус­ли­вая кровь Сэ­ма.

— Да, так и на­зовем.

— Но толь­ко, ког­да ему ис­полнить­ся два го­да, — по­обе­щала она, — не рань­ше.

— А где маль­чик? — до­гадал­ся спро­сить Сэм. Из-за ро­ма и го­ря до не­го толь­ко сей­час дош­ло, что с Лил­ли нет ма­лыша.

— Он у Код­жи. Я поп­ро­сила ее прис­мотреть за ним.

— О! — Ка­питан­ская доч­ка бы­ла вы­ше Сэ­ма и строй­ной слов­но копье, с ко­жей глад­кой и блес­тя­щей как га­гат. Она ко­ман­до­вала ко­ман­дой ко­рабель­ных баг­ря­ных луч­ни­ков и мог­ла пос­лать стре­лу из дву­гор­бо­го лу­ка, сде­лан­но­го из зо­лото­го де­рева, на че­тыре сот­ни яр­дов. Ког­да у Сту­пеней их ата­кова­ли пи­раты, она сра­зила дю­жину вра­гов, тог­да как стре­лы Сэ­ма все вре­мя па­дали в во­ду. Единс­твен­ное, что Код­жа Мо лю­била боль­ше сво­его лу­ка, бы­ло ка­чать маль­чи­ка Дал­лы на ко­ленях и на­певать ему на Лет­нем Язы­ке. Принц оди­чалых был ба­лов­нем всех жен­щин ко­ман­ды, и Лил­ли, ка­жет­ся, пол­ностью им до­веря­ла, как не до­веря­ла ни од­но­му муж­чи­не.

— Как ми­ло с ее сто­роны, — ска­зал Сэм.

— Спер­ва я бо­ялась ее, — приз­на­лась Лил­ли, — она та­кая чер­ная, а зу­бы у нее боль­шие и бе­лые. Я ис­пу­галась, что она или по­луче­ловек, или чу­дови­ще, но она не та­кая. Она хо­рошая. Она мне нра­вит­ся.

— Я знаю, — боль­шую часть жиз­ни Лил­ли зна­ла толь­ко од­но­го муж­чи­ну — все­ля­юще­го ужас Крас­те­ра. Весь ос­таль­ной ее мир сос­то­ял из жен­щин. — «Муж­чи­ны ее пу­га­ют, а жен­щи­ны нет», — вдруг осе­нило Сэ­ма. Он мог по­нять ее. До­ма, в Ро­говом Хол­ме, он то­же пред­по­читал об­щес­тво де­вочек. Сес­тры бы­ли доб­ры к не­му, и хо­тя дру­гие дев­чонки нас­ме­хались над ним, жес­то­кие сло­ва стер­петь бы­ло лег­че, чем уда­ры и пин­ки, дос­та­вав­ши­еся от маль­чи­шек в зам­ке. Да­же сей­час, на «Пря­ном Вет­ре», Сэм чувс­тво­вал се­бя у­ют­нее с Код­жа Мо, чем в об­щес­тве ее от­ца, хо­тя это мог­ло быть из-за язы­ково­го барь­ера.

— Ты мне то­же нра­вишь­ся, Сэм, — про­шеп­та­ла Лил­ли, — и этот на­питок. У не­го вкус как у ог­ня.

«Да», — по­думал Сэм, — «нас­то­ящий на­питок дра­конов». — Куб­ки опус­те­ли, по­это­му он схо­дил к бо­чон­ку на­пол­нить их сно­ва. Сол­нце низ­ко плы­ло над во­дой, раз­бухнув втрое про­тив обыч­но­го раз­ме­ра. Пы­ла­ющие лу­чи ук­ра­сили ли­цо Лил­ли ру­мян­цем и зо­лотом. Они под­ня­ли ку­бок за Код­жи Мо, по­том вы­пили за маль­чи­ка Дал­лы и еще ку­бок за ре­бен­ка Лил­ли, ос­тавше­гося на Сте­не. Пос­ле не ос­та­валось ни­чего дру­гого, как дваж­ды под­нять куб­ки за Эй­емо­на из До­ма Тар­га­ри­енов.

— Пусть Отец су­дит его по спра­вед­ли­вос­ти, — бур­кнул Сэм, вы­дох­нув пе­ред глот­ком. К это­му вре­мени сол­нце уже поч­ти за­кати­лось. Толь­ко тон­кая крас­ная ли­ния кро­вавой ра­ной рде­ла на не­бесах вдоль все­го за­пад­но­го го­ризон­та. Лил­ли за­яви­ла, что из-за вы­пито­го ко­рабль кру­жит­ся вок­руг нее, по­это­му Сэм по­мог ей спус­тить­ся в жен­ские ка­юты в трю­ме.

В ка­юте сра­зу за дверью ви­сел фо­нарь, и Сэм умуд­рился вре­зать­ся в не­го го­ловой.

— Ы­ыы! — зас­то­нал Сэм, Лил­ли ки­нулась к не­му:

— Те­бе боль­но? Дай пос­мотрю. — Она нак­ло­нилась поб­ли­же… и по­цело­вала его в гу­бы.

Сэм об­на­ружил, что от­ве­ча­ет ей. — «Я же дал клят­ву», — би­лась в нем мысль, но ее ру­ки уже сры­вали с не­го одеж­ду, раз­вя­зыва­ли за­вяз­ки на шта­нах. В пе­реры­ве меж­ду по­целу­ями, он из­ловчил­ся вы­давить:

— Мы не мо­жем. — Но Лил­ли пе­реби­ла его:

— Нет, мо­жем, — и сно­ва зак­ры­ла его рот сво­им. Ко­рабль ка­чал­ся вок­руг не­го, он чувс­тво­вал вкус ро­ма на ее язы­ке, ее об­на­жен­ную грудь, и он на­чал ее лас­кать. — «Я дал клят­ву», — по­думал Сэм еще раз, но тут один из ее сос­ков ка­ким-то об­ра­зом очу­тил­ся у не­го меж­ду губ. Он был твер­дым и ро­зовым и, ког­да он на­чал со­сать его, мо­локо за­пол­ни­ло рот, сме­шав­шись со вку­сом ро­ма. Ни­чего луч­ше, сла­ще и изыс­каннее он в жиз­ни не про­бовал. — «Ес­ли я сде­лаю это, то ока­жусь ни­чем не луч­ше Да­ри­она», — мель­кну­ла мысль, но чувс­тва зах­лес­тну­ли его, он уже не мог ос­та­новить­ся. Вне­зап­но член вып­рыгнул на­ружу и те­перь тор­чал из шта­нов, слов­но тол­стая ро­зовая мач­та. Это выг­ля­дело так глу­по, что Сэм за­хихи­кал, но Лил­ли оп­ро­кину­ла его на мат­рац, вздер­ну­ла свои юб­ки и с лег­ким сто­ном опус­ти­лась свер­ху. Это бы­ло да­же луч­ше ее сос­ков. — «Она та­кая мок­рая», — ду­мал он, за­дыха­ясь, — «ни­ког­да не ду­мал, что жен­щи­ны мо­гут быть там та­кими мок­ры­ми».

— Те­перь я твоя же­на, — про­шеп­та­ла она, сколь­зя по не­му вверх и вниз. Сэм зас­то­нал и вос­про­тивил­ся: — «Нет, ты не мо­жешь, я дал клят­ву, я дал обет», — и вы­мол­вил все­го од­но сло­во:

— Да.

Пос­ле она ус­ну­ла, по­ложив го­лову ему на грудь, и об­няв его ру­кой. Сэ­му то­же нуж­но бы­ло пос­пать, но он толь­ко что поп­ро­бовал ро­ма, ма­терин­ско­го мо­лока и Лил­ли. Он знал, что дол­жен пол­зти в свой га­мак в муж­ской ка­юте, но она так у­ют­но ус­тро­илась, об­вившись вок­руг не­го, что он не смел дви­нуть­ся.

В ка­юту во­шел еще кто-то — муж­чи­на и жен­щи­на — слыш­но бы­ло, как они це­лу­ют­ся, сме­ют­ся и за­нима­ют­ся лю­бовью. — «Ос­тро­витя­не с Лет­них Ос­тро­вов. Так они оп­ла­кива­ют умер­ше­го. Они от­ве­ча­ют смер­ти жизнью». — Сэм кое-что чи­тал об этом, это бы­ло слов­но це­лую веч­ность на­зад, и те­перь га­дал, зна­ла ли Лил­ли об этом, или ей рас­ска­зала Код­жа Мо.

Он вды­хал аро­мат ее во­лос и за­воро­жено сле­дил за фо­нарем, рас­ка­чива­ющим­ся на­вер­ху. — «Да­же Ста­рица не смог­ла бы по­мочь мне бла­гопо­луч­но вы­путать­ся из этой ис­то­рии». — Луч­шим вы­ходом бы­ло бы ус­коль­знуть и прыг­нуть в мо­ре. — «Ес­ли я уто­ну, то ник­то не уз­на­ет, что я опо­зорил се­бя и на­рушил обе­ты. А Лил­ли смо­жет най­ти се­бе че­лове­ка по­луч­ше, не та­кого жир­но­го тру­са как я».

На­ут­ро он прос­нулся в собс­твен­ном га­маке в муж­ской ка­юте от ре­ва Ксон­до.

— Под­ни­ма­ет­ся ве­тер, — про­дол­жал орать по­мощ­ник ка­пита­на, — Вста­вай и иди ра­ботать, Чер­ный Сэм. Ве­тер под­ни­ма­ет­ся. — Не­дос­та­ток сло­вар­но­го за­паса он вос­полнял гром­костью. Сэм ска­тил­ся из га­мака на но­ги и тот­час по­жалел об этом. Го­лова гро­зила взор­вать­ся от бо­ли, один из вол­ды­рей ночью лоп­нул, к то­му же его му­тило.

Но Ксон­до не ве­дал жа­лос­ти, и Сэ­му ни­чего не ос­та­валось, как на­чать оде­вать­ся в свои чер­ные одеж­ды. Он об­на­ружил их на па­лубе под га­маком сва­лен­ны­ми в од­ну влаж­ную ку­чу. Он при­нюхал­ся, оп­ре­делить, не во­ня­ет ли от них, и вдох­нул за­пах мо­ря, со­ли и смо­лы, влаж­ной па­руси­ны и пле­сени, фрук­тов, ры­бы и чер­но­го ро­ма, за­мор­ских спе­ций и эк­зо­тичес­ких де­ревь­ев и рез­кий за­пах собс­твен­но­го по­та. Но сре­ди все­го бу­кета при­сутс­тво­вал и за­пах Лил­ли, чис­тый аро­мат ее во­лос, слад­кий за­пах ее мо­лока, вот по­чему он был рад вновь одеть эту одеж­ду. Впро­чем, он мно­гое от­дал бы за су­хие и теп­лые нос­ки. Меж­ду паль­цев ног уже по­явил­ся ка­кой-то гри­бок.

Сто­имос­ти сун­ду­ка с кни­гами да­леко до сто­имос­ти про­ез­да на чет­ве­рых из Бра­аво­са в Ста­ромест. Од­на­ко, на Вет­ре не хва­тало ра­бочих рук, по­это­му Ку­хуру Мо сог­ла­сил­ся взять их, при ус­ло­вии, что они от­ра­бота­ют не­дос­та­ющее. Ког­да Сэм на­чал про­тес­то­вать, что мей­стер Эй­емон слиш­ком слаб, ре­бенок сов­сем мла­денец, а Джил бо­ит­ся мо­ря, Ксон­до толь­ко рас­сме­ял­ся:

— Чер­ный Сэм — боль­шой и тол­стый. Он бу­дет ра­ботать за чет­ве­рых.

Ска­зать по прав­де, Сэм был нас­толь­ко не­ук­люж, что сом­не­вал­ся нас­чет спо­соб­ности спра­вить­ся с ра­ботой од­но­го нор­маль­но­го че­лове­ка, но он ста­рал­ся. Он скреб па­лубы, на­тирая их до блес­ка кам­ня­ми, вы­тяги­вал якор­ные це­пи, ук­ла­дывал в бух­ты ка­наты и охо­тил­ся на крыс, он за­шивал рван­ные па­руса, за­делы­вал те­чи с по­мощью ки­пящей смо­лы, очи­щал от кос­тей ры­бу и на­резал фрук­ты для ко­ка. Лил­ли то­же ста­ралась. С та­кела­жем она об­ра­щалась луч­ше, чем Сэм, но вре­мя от вре­мени вид мор­ской пус­ты­ни зас­тавлял ее зак­ры­вать гла­за.

«Лил­ли», — по­думал Сэм, — «Что же мне де­лать с Лил­ли?»

День вы­дал­ся жар­ким и тя­гучим. И длин­ным. Из-за гу­дящей го­ловы он ка­зал­ся нес­конча­емым. Сэм сос­ре­дото­чил­ся на ка­натах, па­русах и по­руче­ни­ях, ко­торые ему да­вал Ксон­до, и ста­рал­ся не смот­реть на боч­ку с ро­мом, в ко­торой на­ходи­лось те­ло ста­рого мей­сте­ра Эй­емо­на, … и еще на Лил­ли. Сей­час он не мог смот­реть в ли­цо оди­чалой де­вуш­ке. Не пос­ле то­го, что они сде­лали прош­лой ночью. Ког­да она вы­ходи­ла на па­лубу, он спус­кался вниз. Ес­ли она шла на нос, то он шел на кор­му. Ког­да она улы­балась ему, он от­во­рачи­вал­ся, ощу­щая се­бя не­годя­ем. — «Мне сле­дова­ло прыг­нуть в мо­ре, по­ка она спа­ла», — ду­мал он, — «Я всег­да был тру­сом, но до се­го дня еще не был клят­вопрес­тупни­ком».

Ес­ли бы мей­стер Эй­емон был жив, то он по­сове­товал бы, что де­лать. Ес­ли бы на бор­ту был Джон Сноу, или да­же Пип или Гренн, он бы об­ра­тил­ся к ним. Вмес­то них у не­го был Ксон­до. — «Ксон­до не пой­мет, что я го­ворю. А ес­ли пой­мет, то прос­то по­сове­ту­ет, еще раз трах­нуть де­вуш­ку». «Тра­хать­ся» бы­ло пер­вым сло­вом на Об­щем Язы­ке, ко­торое вы­учил Ксон­до, и оно ему очень нра­вилось.

Ему по­вез­ло, что «Пря­ный Ве­тер» был та­ким боль­шим. На бор­ту «Чер­ной Пти­цы» Лил­ли за­гоня­ла бы его до по­лус­мерти. «Ле­беди­ными ко­раб­ля­ми» в Вес­те­росе проз­ва­ли боль­шие су­да с Лет­них Ос­тро­вов из-за их бе­лых па­русов и рез­ных фи­гур на фор­штев­не, ча­ще все­го изоб­ра­жав­ших птиц. Нес­мотря на свои ог­ромные раз­ме­ры, эти ко­раб­ли плы­ли по вол­нам со свой­ствен­ным им изя­щес­твом. При хо­рошем све­жем вет­ре за кор­мой «Ве­тер» мог обог­нать лю­бую га­леру, но во вре­мя шти­ля он был бес­по­мощен. И еще, он пре­дос­тавлял тру­су мно­жес­тво мест, где мож­но спря­тать­ся.

Бли­же к кон­цу сво­ей вах­ты Сэ­ма, на­конец, заг­на­ли в угол. Он спус­кался вниз по ван­там, ког­да Ксон­до схва­тил его за шкир­ку.

— Чер­ный Сэм идет с Ксон­до, — со­об­щил он, во­лоча его по па­лубе, а за­тем бро­сил его к но­гам Код­жи Мо.

Да­леко на се­вере на го­ризон­те вид­не­лась низ­кая дым­ка. Код­жа ука­зала на нее:

— Это по­бережье Дор­на. Пе­сок, ска­лы, скор­пи­оны и ни од­ной хо­рошей якор­ной сто­ян­ки на сот­ни лиг. Ты мо­жешь доп­лыть до бе­рега, ес­ли по­жела­ешь, и ид­ти пеш­ком в Ста­ромест. Те­бе при­дет­ся пе­ресечь мо­ре пес­ка, пе­реб­рать­ся че­рез го­ры и пе­реп­лыть То­рен­тайн. Или ты мо­жешь пой­ти к Лил­ли.

— Ты не по­нима­ешь. Прош­лой ночью мы…

— … поч­ти­ли сво­его мер­тве­ца и бо­гов, ко­торые сот­во­рили вас обо­их. Ксон­до сде­лал то же са­мое. Я бы­ла с ре­бен­ком, ина­че я про­вела бы с ним ночь. Все вы, вес­те­рос­цы, прев­ра­ща­ете лю­бовь в по­зор. Ес­ли ва­ши сеп­то­ны го­ворят по­доб­ное, то ва­ши Се­меро дол­жно быть де­моны. Нам на ос­тро­вах вид­нее. На­ши бо­ги да­ли нам но­ги, что­бы бе­жать, но­сы что­бы обо­нять, ру­ки, что­бы ка­сать­ся и чувс­тво­вать. Ка­кой бе­зум­ный и жес­то­кий бог мог дать че­лове­ку гла­за и ве­леть ему дер­жать их зак­ры­тыми, и ни­ког­да не лю­бовать­ся кра­сотой ми­ра. Толь­ко чу­дови­ще, де­мон ть­мы. — Код­жа су­нула ру­ку меж­ду ног Сэ­ма: — Эту шту­ку бо­ги да­ли те­бе то­же не без при­чины, а для то­го, что­бы… как бу­дет на вес­те­рос­ком?

— Тра­хать­ся, — ус­лужли­во под­ска­зал Ксон­до.

— Да, что­бы тра­хать­ся. Что­бы по­лучать удо­воль­ствие и де­лать де­тей. В этом нет ни­како­го сты­да.

Сэм отод­ви­нул­ся от нее:

— Я дал обет. Ни­ког­да не брать же­ны, и не быть от­цом де­тям. Я пок­лялся.

— Она зна­ет о тво­их обе­тах. В не­кото­ром смыс­ле она еще ди­тя, но она не сле­пая. Она зна­ет, по­чему ты но­сишь чер­ное и нап­равля­ешь­ся в Ста­ромест. Она зна­ет, что не мо­жет удер­жать те­бя. Она хо­чет те­бя толь­ко на вре­мя, толь­ко и все­го. Она по­теря­ла от­ца и му­жа, мать и сес­тер, дом, свой мир. Все что у нее ос­та­лось — это ты и ре­бенок. Так что иди к ней или плы­ви.

Сэм в от­ча­янии взгля­нул на дым­ку, скрыв­шую да­лекий бе­рег. Он не смо­жет ту­да доп­лыть, он по­нимал это.

Он по­шел к Лил­ли.

— То, что мы сде­лали… ес­ли бы я мог иметь же­ну, я бы ско­рее выб­рал те­бя, чем лю­бую прин­цессу или иную бла­город­ную де­вуш­ку, но я не мо­гу. Я все еще во­рона. Я дал клят­ву, Лил­ли. Я по­шел с Джо­ном в лес и пок­лялся пе­ред чар-дре­вом.

— Де­ревья наб­лю­да­ют за на­ми, — шеп­ну­ла Лил­ли, вы­тирая сле­зы с его щек. — В ле­су они ви­дят все… но здесь нет де­ревь­ев. Толь­ко во­да, Сэм. Толь­ко во­да.