Часть, в которой герои стараются

Просто невероятно, как некоторые жизненные обстоятельства в корне могут поменять твоё отношение ко всему окружающему миру.
Ещё совсем недавно Гарри боялся даже и слово сказать отцу про то, что собирается стать музыкантом, а сейчас он уже ночует у Криса, так как, сказав эту новость своему отцу, тот просто наорал на него, лишил всякой материальной помощи и выставил за дверь. Вот так просто. Как какую-то жалкую собачонку. Будто он ему и не сын вовсе, а какой-то посторонний человек.
Но Гарри было всё равно. После того случая с Зейном для него потухли все цвета, и он просто думал, что ему уже нечего терять. Он решил пустить всё на самотёк, ему стало абсолютно наплевать.
Он сказал отцу – тот его выгнал. Наплевать. У него нет денег – придётся в первый раз в жизни устроиться на работу. Наплевать. Отец теперь вряд ли будет оплачивать его дальнейшее образование в Paramount High School – так что его, скорее всего, выгонят и оттуда тоже. Наплевать. Крис не сможет предоставлять ему своё жилье вечно – в конце концов, у них большая семья: он, мама, отец и три младшие сестрёнки. Наплевать.
Гарри было абсолютно всё равно, и эта апатия просто захватила всё его сознание.
В данный момент он просто бездумно лежал на кровати в комнате Криса, глядя на белый потолок и думая, что ему делать со своей жизнью. Он раньше никогда не мог подумать, что из-за одного лишь человека сможет потерять интерес ко всему. Он всегда лишь фыркал на фильмы, в которых главные герои страдали из-за того, что не могут быть друг с другом, он никогда не верил в любовь, это казалось ему красивым, сказочным мифом для людей, любящих фантазировать. Но когда то же самое произошло и с ним – он был в растерянности. Ещё никогда его чувства не были настолько сильны, и ещё никогда он не хотел быть с кем-то настолько сильно.
Но слишком много боли принёс ему Зейн, и слишком много фальши было в их отношениях. Да и Зейн, кажется, не горит желанием возобновлять общение с кудрявым. Ну и пусть. Его жизнь и так уже катится в никуда – так что плевать.
К тому же, он уже подал заявку на участие в X-factor. Он бросил всё, ради этого. У него больше нет ничего, кроме этой грёбанной заявки. Он просто сломается, если у него не получится осуществить свою мечту.

- Не думаешь, что нам стоит поговорить? – не уставая, вопрошала блондинка, спокойно сидя на диване, в то время как брюнет, сидя за столом в гостиной, нервно чиркал ручкой по каким-то бумажкам.
- Нет, Перри, нам не о чем говорить, - сказал, как отрезал, Зейн, продолжая яростно насиловать бумагу.
Но вскоре он понял, что ничего из этого не выйдет, настроение неподходящее, ненужные мысли слишком мешают, поэтому он лишь откидывает ручку на стол с громким звуком и роняет голову на стол, зарываясь руками в свои волосы, сжимая их.
Плохо. Слишком плохо и пусто внутри. Невыносимо.
Увлекшись, Зейн не заметил, как чья-то рука стала нежно поглаживать его волосы.
- Зейн, прекрати мучать себя, - сказала Перри, садясь на корточки и теперь находясь на одном уровне с ним. Двумя руками она берёт его лицо в свои руки и поворачивает к себе, не давая возможности избежать зрительного контакта.
- Зейн? – позвала она его, потому что видела, что его взгляд всё ещё был расфокусированным, будто мыслями он был не в этой комнате, а где-то далеко-далеко. – Зейн, - мягко позвала она его, и, наконец, его взгляд прояснился, и карие глаза уставились на неё. Сейчас брюнет был похож на маленького потерянного ребёнка, и очень, очень грустного. Будто у него отобрали его любимую игрушку, и он теперь не знает, что делать. – Я думаю, ты должен поговорить с Гарри, - встретив его непонимающий взгляд, она как-то сочувственно улыбнулась. – Да, даже такая незрячая особа, как я, сразу поняла, в чём тут дело. Думаю, нам стоит перестать цепляться за наши школьные отношения. В конце концов, мы были подростками, и наши клятвы тогда ничего не значили. Мы растём, мы меняемся, у нас меняются взгляды на жизнь, на события, на людей, - она на минуту замолчала, задумавшись, но затем вновь мягко улыбнулась: - И ты уже точно не влюблён в меня.
Малик хотел возразить, но понимал, что просто устал от этой лжи. Ложь разрушает жизни, ложь портит отношения, ложь – зло. Именно она разлучила Зейна с его Гарри. Возможно, если бы он сразу во всём признался, всё не зашло бы так далеко, и пакистанец бы не успел влюбиться в кудрявого ангела так сильно. И не сделал бы ему так больно сейчас.
В конце концов, брюнет прикрывает глаза, утыкаясь лбом в шею блондинки, которая тут же бережно его обнимает, гладя по спине.
- Всё наладится, - говорит она. – Вот увидишь.

***

Просто видеть Гарри в школе, хоть и мельком, уже становится облегчением для Зейна. Это значит, что он в порядке, что с ним всё хорошо, что он не наделал глупостей. Хотя… с чего бы ему делать глупости? Вдруг, он уже и не вспоминает даже о Зейне, и теперь ему плевать? А Малик тут всё со своими чувствами.
У брюнета чесались руки обнять его, прижать к себе и вдохнуть тот самый неповторимый запах. Он скучает по нему, так безумно скучает, что он уже просто сжимает руки в кулаки, чтобы хоть чем-то их занять, так как всё его естество просто тянется к Гарри.
Он скучает по его голосу, по его искреннему смеху, по их разговорам. По их объятьям и поцелуям. И, вроде бы, кажется, что вот он – Гарри, стоит только руку протянуть, но на деле между ними огромная невидимая пропасть.
Перед началом пятого урока Зейн увидел Гарри около школьного туалета, где он смотрел на экран своего мобильного и улыбался. У завуча защемило сердце. Тело как-то странно реагировало на этого парнишку, поэтому, не ведая, что он делает, Зейн пошёл по направлению к Гарри и промолвил:
- У тебя такая красивая улыбка, - чёрт, язык, что ты мелишь?
Гарри испуганно оторвался от своего телефона, поднимая голову и замирая. Зрительный контакт – вещь очень и очень опасная, которая может поглотить тебя с головой и без остатка, и выбраться из которой очень сложно. Время шло, а они всё смотрели друг на друга, и, казалось, воздух между ними стал просто электрическим.
Зейн, казалось, впитывал в себя все черты лица Гарри, Гарри же просто любовался Зейном.
Прозвенел звонок, и оба парня будто очнулись. Гарри тут же спрятал телефон в карман и взял сумку с подоконника.
- Мне… мне нужно идти, - как-то неуверенно сказал он, проходя мимо брюнета, однако тот ухватил его за локоть, правда, тут же отпуская, понимая, что они уже не в тех отношениях, чтобы он мог вообще к нему прикасаться. Сейчас кудрявый казался недосягаемым.
А Зейн хотел сказать так много, да вот только всё и позабыл. И сейчас лишь смотрел на удаляющуюся фигуру того, кто украл его сердце, и единственное, что вылетело из его уст, было:
- Я люблю тебя!
Это прозвучало довольно тихо, но очень отчётливо для Гарри так, что тот даже остановился, медленно поворачиваясь. Эта фраза была наполнена таким отчаянием и безысходностью, что просто ввела Стайлса в ступор.
Это не было поспешным высказыванием, это не было тем, что называется «вырвалось», это было результатом бессонных ночей, которые провёл Малик, думая и анализируя. Это было правдой. Той, которую он осознал только сейчас, когда уже осознанно сказал это вслух.
Зейн видел, что Гарри всё так же стоял, опешив, и Малик двинулся в его сторону, остановившись в нескольких метрах.
- Я люблю тебя, - уже шёпотом повторил он.
Гарри хотелось бросить всё к чёрту и просто прильнуть к Малику, ощутить его, наконец, в своих объятьях, забыть все разлады как страшный сон и жить долго и счастливо. Но слишком много этих «но».
- А вдруг это твоя очередная ложь? – спросил его Гарри, заглядывая в глаза. – Откуда я знаю, что ты не врёшь? Я поверю тебе вновь, но потом окажется, что у тебя припасены ещё скелеты в шкафу, и я не думаю, что я вынесу всё это ещё раз.
Гарри осознал, что окончательно и бесповоротно влюблён в своего завуча гораздо раньше, но сейчас что-то мешало ему ответить на чувства Зейна взаимностью. По крайней мере, вслух.
Кудрявый видел, как брюнет прикрывает глаза и опускает голову.
- Я понимаю. Но… дай мне ещё один шанс, я смогу тебе доказать, что у меня больше нет никаких секретов.
- А как же твоя невеста? И то, что я твой «ученик», а ты мой «завуч»? – спросил его Гарри.
- С Перри мы расстались, причём это было обоюдным решением. А насчёт второго… думаю, если очень постараться, то это не будет для нас проблемой, - он слегка улыбнулся. – Сегодня, после уроков, подожди меня, хорошо? И я докажу. Пожалуйста.
- Ну… вообще-то, после школы у меня первый рабочий день, я сейчас, вроде как, без денег, - пожал он плечами, прекрасно понимая, что сделает ради Зейна всё, что угодно, и это лишь банальное «ломание». Он пойдёт за брюнетом на край света, это он знал наверняка.
- Прошу, Гарри, - буквально умолял его Малик, поднимая руку, чтобы погладить его по щеке, но в самую последнюю секунду безвольно её опуская.
- Я… - Гарри выдохнул. – Да, конечно, - он слабак, это правда. Ну и пусть. Лучше он будет слабаком, чем так глупо лишится своего счастья, ведь человек, стоящий перед ним – это всё, что ему нужно и всё, чего он когда-либо хотел.