Статья 13

В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность.

Общественные объединения равны перед законом.

Запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.

1. Предыдущая Конституция России предусматривала лишь право каждого на свободу мысли (статья 43). Статья 13 действующей Конституции ввела в юридический оборот понятия «идеологическое многообразие» (часть первая) и «политическое многообразие» (часть третья). При кажущейся очевидности их смысла они требуют пояснения. Во-первых, речь идет об использовании вместо иностранного термина «плюрализм» более доступного для массового понимания русского слова «многообразие». Кроме того, учитывалось, что долгое время принцип плюрализма искажался его критиками и противопоставлялся принципу демократического централизма как якобы более демократическому. Во-вторых, как бы «разводятся» идейное многообразие и его выражение в организационных формах политических движений и партий.

Закрепление идеологического и политического многообразия в Конституции - явление нормальное. Такое многообразие прочно вошло в общественную жизнь демократических стран Запада. В условиях России, когда преодолевается десятилетиями насаждавшееся идеологическое однообразие (закреплявшееся, кстати, в преамбулах и в текстах советских конституций), такая генеральная правовая норма особенно необходима.

2. Норма, сформулированная во второй части данной статьи, является логическим развитием нормы, сформулированной в части первой, и запрещает устанавливать в качестве государственной или обязательной какую-либо идеологию (будь то марксизм-ленинизм, либерализм, идеология «национального государства» либо религиозная доктрина).

Закрепление этого принципа в главе «Основы конституционного строя» подчеркивает важность того, что отныне государство гарантирует гражданам: никто не будет подвергаться, как в недавнем прошлом, преследованиям за свои убеждения. Положения данной статьи следует соотносить со статьями 28 и 29, а также статьей 44 Конституции, гарантирующими гражданские свободы.

3. Политическое многообразие и многопартийность стали неотъемлемой частью общественной жизни России. Закрепление этого положения в Конституции означает необратимость процесса становления гражданского общества, в котором партии играют как бы роль посредника между гражданским обществом и государством.

Следует отметить, что если положения частей первой и второй статьи 13 достаточно четко закрепляют многообразие идейных основ многопартийности, то положения частей четвертой и пятой как бы поглощают понятие партии более широким понятием «общественные объединения». Их особой разновидностью и являются партии. Тем не менее, положения части третьей статьи 13, видимо, потребуют детализации и развития в федеральном законе о политических партиях, об их месте и роли в обществе и государстве.

Отметим также, что положения частей первой - третьей комментируемой статьи сформулированы в точном соответствии с нормами международного права и отвечают стандартам, изложенным в принципах и положениях Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинки, 1975 год), Венского Итогового документа (1989 год), Документа Копенгагенского совещания (1990 год), Парижской хартии для новой Европы (1990 год), Документа Московского совещания (1991 год) и других документов. Таким образом, впервые в отечественном конституционном законодательстве по этому вопросу имеет место соответствие его положений нормам международного права, что служит дополнительной гарантией соблюдения принципов конституционного строя.

4. Положение части четвертой о равенстве общественных объединений перед законом имеет особо важное значение опять-таки с учетом нашего недавнего прошлого. Закрепление данного принципа призвано пресечь попытки восстановить монополию какой бы то ни было одной партии и покончить с практикой предоставления одной (или нескольким) из них каких-либо привилегий. Эта норма также соответствует международной практике. В Документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (29 июня 1990 г.) участники Совещания обязались уважать право отдельных лиц или групп лиц создавать в условиях свободы политические партии и другие политические организации, а также создавать необходимые юридические гарантии, позволяющие им соревноваться друг с другом «на основе равенства перед законом и органами власти» (статья 7.6 раздела 1).

5. Положения части пятой статьи 13, определяющие основания запрета на создание и деятельность общественных объединений, конкретно перечисляют деяния, влекущие как по внутреннему законодательству, так и по международному праву наступление уголовной ответственности лиц или групп лиц, совершивших эти деяния.

Цели или действия, направленные на насильственное изменение основ конституционного строя, предполагают, что игнорируются демократические правила законного изменения его (референдум, Конституционное Собрание и т.д.) и делается ставка на силу (государственный переворот, насильственное отстранение законно избранного главы государства или правительства, разгон парламента). Для аналогии напомним, что Основной закон ФРГ квалифицирует как антиконституционные те партии, которые, если оценивать их цели или поведение их сторонников (именно сторонников, а не только членов партии), стремятся причинить ущерб основам свободного демократического порядка, либо устранить его, либо поставить под угрозу существование Федеративной Республики (статья 21, параграф 2).

Что касается нарушения территориальной целостности, то положения статьи 4 Конституции Российской Федерации дают основание толковать его как умышленное действие или призыв к нему, направленные на произвольное изменение границ России в сторону уменьшения ее территории.

Другие основания для применения санкций в отношении общественных объединений закреплены текущим законодательством, в частности Уголовным кодексом.

Следует также учитывать нормы международного права, являющиеся, согласно части четвертой статьи 15 Конституции Российской Федерации, составной частью ее правовой системы. Так, статья 20 Международного пакта о гражданских и политических правах сформулировала ясно и однозначно запрет пропаганды войны (пункт 1). Эта же статья во второй ее части гласит: «Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом». Непосредственное отношение к положениям части пятой статьи 13 Конституции имеет и другая норма указанного Пакта, предусматривающая, что свобода ассоциации допускает закрепленные законом ограничения, которые «необходимы в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц» (пункт 2 статьи 22).

Запрет на создание вооруженных формирований вне структуры государства, предусмотренный частью пятой статьи 13, сформулирован и в ряде зарубежных конституций. Так, статья 18 Конституции Италии гласит: «Запрещаются тайные общества и такие объединения, которые, хотя бы косвенно, преследуют политические цели посредством организаций военного характера».

Роспуск, запрет на создание и деятельность общественных объединений по основаниям, перечисленным в части пятой комментируемой статьи, должны происходить только на основании закона по судебному решению.