Близость

Двое в одном

Супружество – это теснейшая связь между двумя людьми, по крайней мере, его первоначальный замысел был именно таков. Брак предполагался как уникальное беспрецедентное явление. Своим размахом и кардинальностью он должен был превосходить все остальные формы человеческих отношений, любой другой завет, который могли бы заключить двое людей. Дружбу, отношения родителей с детьми, учителей с учениками нельзя сравнить с любовью. Ни в каких других отношениях нет такого равенства партнеров, такого постоянства, элемента совместного проживания, половых отношений, невозможно установление родства благодаря нескольким произнесенным словам обета. Как было задумано, брак – это союз, глава всем союзам, первое и последнее слово в человеческой близости. С общественной, юридической, физической, эмоциональной и прочих точек зрения нет иного такого средства достижения близости с другим человеком, да никогда и не было.

Но за такую близость приходится платить и платить собственным «я». Каждый, вступающий в брак, рано или поздно поражался размеру платы, ужасающему неудобству вещи, называемой близостью, которая входит в жизнь супругов. Очень часто во время церемонии бракосочетания жених и невеста зажигают по свече, потом от своих двух свечей одновременно зажигают третью, а свои – гасят. Трогательная простота этого обряда мало напоминает то, с чем им предстоит столкнуться в повседневной жизни: там две личности постепенно сливаются в одну. В действительности им приходится гасить не слабое пламя свечи, а огонь самоволия и независимости. Таким образом, брак – это целенаправленное выживание собственного «я». Вся жизнь – так или иначе – смиряет нас. Но нет более сильного ощущения, чем когда тебя смиряет другой человек – изо дня в день, один и тот же. Это – усталость, нервозность, отчаяние. Нет сильнее страдания, чем страдание, порожденное постоянной близостью другого человека. Но нет большей радости и большего утешения, чем то, которое можно найти в этой близости. Радость и утешение струятся из брака, как вино из виноградного пресса, а когда в брак добавлены флюиды двух людей, живущих рядом, – он играет.

Что случается с двумя людьми, когда они влюбляются друг в друга, когда попадают в «виноградный пресс» близости? Колени подкашиваются, земля уходит из-под ног, исчезает вселенная и личный мир каждого из них. Независимо от своих желаний человек, влюбившись, обновляется. Бывает так, что, постояв с кем-то пять минут в одной очереди и не обменявшись при этом ни словом, все равно неловко и загадочно входишь в его жизнь, испытываешь на себе его влияние, поддаешься множеству многообразных воздействий – подсознательных и малоизученных, но, тем не менее, реально существующих. В браке есть то же самое неисследованное притяжение, только достигшее огромной силы. Большая близость, нежели в браке, невозможна!

Но это происходит (символически и реально) при рождении ребенка! В конце концов, родители умрут, а ребенок останется, как живое знамение немыслимой глубины родительского союза. Двое стали одним: «Но не сделал ли того же один, и в нем пребывал превосходный дух? что же сделал этот один? он желал получить от Бога потомство» (Мал. 2: 15).

Неизведанные дали

Супруги – как космонавты. Они отправляются исследовать неизведанное, да и сами постоянно находятся как бы в условиях нескончаемого эксперимента. Они изучают тонкости человеческих отношений. В атмосфере близости полно необычного, много взлетов и падений. Супруг – это профессия повышенного риска, неспокойная и опасная работа. Но супруги (в отличие от космонавтов) получают не столь видимую и значительную награду. В их честь не устраивают торжественных приемов, причем большинство супружеских пар даже избегает всего того, за что их стоило бы наградить. Например, они стараются не тратить время на общение друг с другом, так как считают, что это пустая трата. Прошел год семейной жизни, и только диву даешься: куда же исчезли долгие разговоры, пристальные взгляды друг на друга? Гораздо больше сил супруги начинают расходовать на другое: на друзей, общественную работу, карьеру, воспитание детей (в Божьем страхе или наоборот). Они делают все, что угодно, и забывают о том, что составляет основу брака. Какая польза от непрерывного и систематического вторжения в личную жизнь другого? Но оказывается, это – сердце и душа, «ракетное топливо» доброго брака! Везде, во всем обществе воздвигнуты заборы, стены, системы защиты против незаконного вторжения в личную жизнь. Но в браке все встает с ног на голову. Стены рушатся, мужчина и женщина живут под одной крышей и спят под одним одеялом. Их жизнь – открытая книга для супруга, каждый изучает жизнь другого и старается участвовать в ней. И при этом нет никакой заранее оговоренной процедуры действий, нет формальностей. Мужчина и женщина видят друг друга в обыденной жизни: у нее на голове – бигуди, у него в руках – газета, но при этом они должны еще общаться друг с другом. Общение – вот цель и предназначение брака. Время от времени люди старались выдумать другие цели супружества, пытались как-то избежать этой – главной. Но факт остается фактом: брак строится на слиянии душ, и препятствий тут быть не должно. Нет учебников по браку, нет закона, определяющего правила поведения в браке. Закон один – любовь.

Так что, каким бы упорядоченным, заформализованным и традиционным институтом ни казался нам брак – это одна из самых спонтанных, неизвестных и непредсказуемых форм человеческих отношений. Брак – это открытый космос, неизведанные дали. На первый взгляд, он – лишь один из винтиков в общественном устройстве, но, если присмотреться, он – самое серьезное, самое постоянное, самое необходимое и самое авантюрное, что есть в обществе. Именно «ячейка общества», скрепленная словами простых, но в то же время необычных и бесповоротных клятв, – сердце общества, которое невозможно без института брака. Кроме этих странных пар из мужчины и женщины, которые умерли друг ради друга в любви (признают они сами это или нет), все остальное в человечестве – преходяще.

Уничтожить брак – то же, что уничтожить законы физики: если две элементарные частицы перестанут притягиваться друг к другу, то ни материя, ни вселенная не смогут существовать. Все строится на взаимности, и брак – крайнее выражение людской взаимности, тайная соединяющая сила человеческих отношений, определяющая все остальные связи между членами общества. Это самая малочисленная организация – в ней никогда не бывает больше двух членов, – но, если бы во всем мире осталась лишь одна такая организация, ее значимость сохранилась бы. Я верю, что эта пара стала бы известнее, чем Шекспир, Мартин Лютер, Папа римский или человек, которому сделали пересадку мозга. Но браков – как звезд на небе, и такая многочисленность не умаляет их значения. Клубы, товарищества, коммуны, ассоциации – все они существуют по схеме брака, но каждый вид общественного объединения отражает лишь один из аспектов брака.

Супружество – это праздник, посвященный появлению истинной, долгой и реальной связи между двумя людьми. Нигде больше (ни в бизнесе, ни в политике, ни даже в дружбе) не происходит добровольного формирования реальных и действенных связей между людьми, связей постоянных, но в то же время простых и незамысловатых. Брак – самое простое и (что бы про него ни говорила статистика) самое прочное воплощение мечты человечества об идеальном утопическом обществе. Добрый брак ближе всего на земле стоит к идеалу мира и согласия между людьми. Это – знак, духовная, общественная и политическая модель крепкой любви, долготерпения, всепрощения, которые встречаются и в других сферах жизни. На свадебном пиру каждый раз вспоминаешь об идеалах и надеждах человечества. Брак – это обращение к миру, призыв к братству и любви. Я не говорю, что на земле возможно утопическое идеальное общество, но люди инстинктивно чувствуют, что брак – это шаг в нужном направлении, что вселенского мира можно достичь, если людей объединят любовь, верность и самопожертвование, которые являются основой доброго брака. Брак – это лаборатория, обязательное условие существования любви и братства между людьми.

Именно поэтому хорошие браки – основа общества. Это семена или ячейки, которые указывают путь к величайшей человеческой мечте – миру Утопии, которая сама по себе – мечта о Царстве Божьем. Конечно же, предвестник Царства – Церковь. Но даже в ней преданность одного человека другому не выражается в столь практичной и всеобъемлющей форме, не имеет такой глубины, вещественности, силы и постоянства, как в браке.

Брак, основанный па любви

Мир любит свадьбы, а к самому супружеству относится с сомнением. Общество чувствует необходимость в браке, а потому всячески старается сохранять этот институт и укреплять его; но в то же время понимает, что он – могучее оружие для продвижения Царства Божьего, что он подразумевает такую близость, которой мир боится и сторонится. Мир не устроен для общения, наоборот, это место уединения. Мир боится боли, честности, смирения, без которых невозможны тесные человеческие отношения. В результате, общество лезет из кожи вон. но не для того, чтобы приспособиться к браку, а для того, чтобы «укротить» его, подмять под себя, превратить в формальность, преуменьшить его значение, насмеяться над ним, лишить его присущей ему пугающей силы. Так что во все века существования человечества брак был в опасности – ему грозило стать игрушкой в руках политиков и эгоистов, выполнять несвойственные ему задачи. Браки по расчету существовали всегда. Были супружества, основанные на взаимной выгоде, и браки, организованные свахами. Общество признавало этот институт, считало его правильным шагом, средством добиться более высокого положения, удобств, богатства, власти, связей. С другой стороны, брак обесценивался – его излишне идеализировали или говорили, что это – узаконенный секс; к обетам относились то с излишней легкостью, то с чрезмерным формализмом. Мало-помалу стереотипы жены и мужа стали притчей во языцех – персонажами анекдотов.

В наше время существует еще одна тенденция – браки становятся более жизнеспособными, более целостными. Несмотря на свободомыслие западной культуры о близости супругов говорят как никогда много. Прежде и речи не было о столь тесном сплетении индивидуальностей в браке. Никогда раньше не заявляли столь единогласно, что основа брака – любовь. Сегодня во многих кругах браки по расчету просто немыслимы, но в то же время никогда раньше не признавали «расхождение характеров» веской причиной для развода. Выходит, браки распадаются, но значение брака растет, увеличиваются его ценности, а те пары, которые остаются вместе, находятся перед лицом новой трудной задачи: углублять взаимное общение между людьми. Время идет, на брак все чаще смотрят, как на совершенно уникальное явление, как на союз мужчины и женщины, в котором самая главная ценность – любовь, а мерило «успеха» – степень близости между супругами. Нет другого института на земле (включая и церковь), который ставил бы перед собой столь высокие задачи, облеченные в такую практическую форму: который был бы всецело основан на близости двух любящих сердец. Все остальное может существовать без любви, а вот брак без близости (хотя такое и водилось в прежние века) стал чуть ли не синонимом ада.

Истина о близости в браке не нова. Во всех культурах, у всех народов было известно, что Божий план – это моногамный брак, основанный на любви. Если в ветхозаветные времена и существовала полигамия, то Богу она не была угодна, как не доставляли Ему удовольствия войны, которые Он Сам заповедовал вести израильтянам. Воля Божья одно, а Его желание – другое. Если отталкиваться от этого утверждения, то станет ясно: полигамия в Библии была лишь временной мерой, неизбежным злом, разрешенным ради большего блага, каким, возможно, являлись более высокие темпы воспроизводства населения: многочисленность израильтян помогла им выжить среди языческих народов. В любом случае, в основе брака, согласно Библии, лежит моногамная любовь, близость между двумя супругами. Так было в Эдемском саду, где кроме Адама и Евы не было никого. Так было с Авраамом (который был гораздо ближе своей первой жене Сарре, чем Агари). Так было и с многоженцем Ровоамом, о котором сказано: «И любил Ровоам Мааху, дочь Авессалома, более всех жен и наложниц своих» (2 Пар. 11: 21).

Бежать некуда

Сегодня общество много внимания уделяет браку, а супруги сталкиваются с проблемами совершенно иного порядка: разрывов и разводов нынче больше, чем когда бы то ни было, и все потому, что близость стала играть в браке более значительную роль. Как ни странно, но именно кризис института брака демонстрирует его жизнеспособность, его здоровое начало и. в конечном итоге, помогает приблизить брак к тому идеалу, который определил Бог. Устоять брак может только благодаря любви. Любовь – единственная причина и единственное оправдание существования брака. Правда и то, что супругам негде спрятаться друг от друга – избежать требований брака невозможно. Что же происходит? История показывает: институт брака оправдывает и благословляет не всякая любовь, а только Христова. Господь соединяет людей и удерживает их вместе, они сами на это неспособны, не поможет случай, не объединит никакая сила. Он – Господь брака, у Него – ключи от брака. Именно этот урок никак не дается миру: если в браке человек не может отречься от себя во имя любви и прежде всего во имя любви к Богу, то брак не устоит! Быть супругом в наши дни – высокое призвание.

И вот безбожники толпами бегут от брака. Какая обычная картина: мужчина и женщина терзают свои жизни, рвут одну любовь за другой. Если когда-то и была стабильность в светском браке, то теперь она практически исчезла. Брачные обеты нужны были для того, чтобы два человека прекратили растрачивать энергию в ухаживаниях, перестали испытывать сексуальный голод, закончили утомительный поиск «принца» или «принцессы». Но вот значение брака падает, и люди начинают тратить много времени на удовлетворение своих прихотей! Они только и говорят, что о сложности взаимоотношений; они не чувствуют в браке стабильности, не доверяют друг другу. Вместо того, чтобы набираться мудрости и зрелости в общении с одним партнером, они перечитывают десятки раз первую страницу букваря, повторяя одну и ту же ошибку с каждым новым любовником или любовницей. Каков результат? Развод – гораздо более типичная развязка, чем долгая совместная жизнь. Сегодня муж чаще страдает не из-за смерти жены, а оттого, что она его оставила. Психологи говорят: развод или разрыв – более серьезная травма для психики, чем смерть супруга. После развода горюют дольше и сильнее, чем после смерти супруга, тут же стараются найти утешение в другой связи или лелеют мечты о воссоединении.

Помните, что сказал Иисус о разводе? Ученики пришли к выводу: «... если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться» (Мф. 19: 10). Сегодня не часто увидишь, чтобы Господь на месте казнил грешников или приказывал целому народу восстать против них. Очевидно другое: людей снедает внутренняя потребность в близости, их мучает сама невозможность обрести ее. Так что чаша Божьего гнева изливается сегодня благодаря нерушимости института брака. Никогда раньше не распадалось так много семей, но сам институт брака остается незыблемым. Сегодня он – выше и чище: требования чистоты брака слышатся все громче, все больше говорят о жертвенной любви. Библейский идеал супружества – это эталон, по сравнению с которым видны недостатки современного общества, грех и развращенность человеческих сердец: ведь не часто увидишь в миру истинную близость!

Открытие и разоблачение

Брак для человека все равно, что монотеизм для богословия. Это – решение перейти Рубикон, сжечь за собой все мосты, отрезать себе путь к отступлению. Оно требует высокого, чистого и полного самоотречения. Как иначе допустить веру в каждый уголок своей души? На уровне человеческих взаимоотношений есть лишь один жест доверия, который можно приравнять к упомянутому: это решение довериться другому человеку настолько, что не пожалеть ради него своей жизни.

Подумайте о том огромном влиянии, которое оказывает брак на все поступки человека – хорошие и дурные. По оценкам ученых, только пять процентов всех браков можно назвать истинно счастливыми, тогда как в остальных мысль об «ужасной ошибке» не покидает супругов. Неудачный брак – это самое неприятное в жизни. Хуже может быть только дурное богословие, т.е. неудачный брак с Богом. В обоих случаях ставки высоки, потому что на карту поставлено самое дорогое, что есть у каждого: любовь, доверие, верность. В браке и вере проверяются постоянство, преданность, способность уповать на супруга. Одно предательство может разрушить семью, уничтожить все доброе, что существовало в ней. Если нет глубокой и крепкой веры в единого всемогущего Отца, Чья любовь совершенна, то откуда взяться прочной супружеской любви? В эпоху религиозного синкретизма именно отсутствие веры губит большинство браков. Можно сказать и наоборот: если мы не можем хранить верность одному-единственному человеку, то как остаться преданным невидимому Богу? Самое большое, на что способен человек, – верить и любить. Но и вера, и любовь живут, если есть ничем не омраченная близость с предметом любви и веры. Другими словами, не существует любви без прочных отношений с объектом любви, а что может быть ближе заветных взаимоотношений? Ведь это – всеохватная, добровольная, нерушимая связь между двумя сердцами.

Христианство и брак невозможны без этой заветной близости, без полной откровенности с другим, без абсолютного растворения в другом. Человек может затеряться в пантеоне богов, и, чтобы обрести себя, есть один путь – обратиться к Господу. Кроме того, если даже в трудную минуту не отворачиваешься от супруга, то начинаешь лучше относиться и к себе. Чем ближе к нам блистающий и таинственный мир другого человека, тем виднее ему мир наш. Мы видим себя в других, причем не такими, какими хотели бы увидеть, а такими, какие мы есть. А если отойти от своего зеркала и искать себя в чужих зеркалах, стараясь выбрать то, где выглядишь красивее, то добра не жди, знай: ты бежишь от правды о себе. Брак и христианскую веру объединяет одна общая черта: постоянно приходится жить в лучах чужой совести, быть под наблюдением второй пары глаз. Как мы боимся осуждения! Как опасаемся оказаться в свете прожектора! Страшно все время находиться в присутствии Бога или другого человека. Уйдя из родительского дома, мы считаем, что избежали надзора. Нас некому больше воспитывать, мы вступили в новый неизведанный мир взрослой жизни, мы пьянеем от ощущения собственной неподотчетности и свободы. Но брак, оказывается, и в грош не ставит такую независимость. Не признает ее и наш Отец – Бог. Главное в христианстве, как и в браке, – зависимость. Истинной близости без взаимной зависимости не бывает. Она возможна только при условии нравственной открытости и зависимости. Близость, без которой жизнь холодна и одинока, бесцельна и непроглядна, – это обоюдное познание и взаимораскрывание. Мы очень любопытны: нам не терпится что-нибудь узнать о других, выяснить чужие тайны. Но это невозможно, пока мы сами не смиримся, не дадим познать себя, не раскроемся в собственной глупости и гордыни, хрупкости и греховности.

Кому хочется столь пристального внимания к себе? Кто желает распахнуться перед другим? Но в этом – суть брака. В браке человек лишается последнего укрытия. О нем теперь известно все: как он спит, когда ест. когда лицемерит и лжет, что думает и чувствует. Где бы у мужа ни вскочил прыщ, жена узнает об этом... Но узнает только жена. То же произойдет, если какое-то темное пятнышко образуется в его душе. Супруги не играют в прятки. Брак – это луч прожектора, это пристальное внимание со стороны супруги или супруга... Таким же вниманием не оставляет супругов и Господь. Брак – это высшая степень обнаженности, беззащитности, близости. Это простая, неприкрашенная истина, связывающая двух людей, истина во всем и любой ценой. Чтобы она укоренилась, нужно вынести боль, испытать неудобство, но без нее нельзя: о ней необходимо заботиться, ее следует взращивать. Брак – это таинство «открытости», высшее средство познания друг друга. Есть поговорка: «Хуже всех нас знает жена (или муж)». Но она верна только для неудачных браков.

Броня достоинства

Значит, неприятна и непривычна не близость, а скорее, нравственное осуждение, которое приходит с этой близостью. Люди жаждут быть ближе друг к другу, но их отталкивает грех, который тут же становится очевиден: выходит из подполья эгоизм, заметнее становится наше ничтожество, проявляется какое-то чудовищное «я», которое изо всех сил старается начать жить своей жизнью.

Конечно, только Бог может внушить людям странное желание знать о себе всю правду. Только Он может дать силу и храбрость открыться друг перед другом. Как Он это делает? Как ухитряется засунуть нам в рот горькую пилюлю в оболочке из страстного желания и решимости? Одна из оболочек пилюли – таинство, называемое любовью, единственная вещь на небесах и под небесами, способная защитить нас от страха перед истиной о самих себе. Такова и Божья любовь: это броня прощения, примирения, в которую мы облекаем свое тленное естество, броня собственного достоинства, скрывающая наше ничтожество. В определенном смысле Божья любовь придает нам храбрости, чтобы жить, зная о своем грехе; жить, точно осознавая, кто мы и какие мы. Это невыносимое знание собственного «я» мы потом меняем на другое – знание Господа и, превыше всего, знание Его спасительной силы, даруемой через любовь Его Сына Иисуса Христа. Это и означает «облечься во Христа»: обрести Его силу, чистоту и благость и признать, что у нас этих качеств нет. Только таким образом достижимо полное преобразование характера – исключительно через близость с Богом во Христе.

Так же обстоит дело и в браке: Господь сближает мужчину и женщину, объединяя их в интимнейший союз с помощью любви. Любовь – это единственное, что может защитить их на трудном пути самопознания. Каждому хочется постичь себя и каждый боится этого. Страх перед самопознанием может победить только любовь. Лишь она может уничтожить постоянную угрозу осуждения и отвержения, которая нависает над всеми. Кажется, люди просто не могут не осуждать друг друга, а в браке осуждение бывает настолько велико, что избавиться от него можно лишь одним способом: простить друг другу недостатки, набраться храбрости и увидеть собственные грехи, победить их и заполнить освободившееся место любовью. Лишь тогда возможно полное преобразование и преображение характера: каждый будет вбирать в себя положительные качества супруга и прощать отрицательные. Супруги станут броней друг для друга, силой и достоинством друг друга.

Процесс поиска и открытия другого человека – это одновременно и процесс отрицания себя. Конечно, не личности, не собственного «я», а ложного себялюбивого «я». Бог присутствует в миру через людей: когда мы приближаемся близко к человеку, то при этом добровольно входим в «геенну огненную» его осуждения и явственно видим свой эгоизм. Это помогает бороться с ним. Выходит, близость – это очищающий огонь, такого жара не вынести, если не уверен, что тебя любят. А уверенность можно приобрести только одной ценой – ценой верности, полной преданности.

Выходит, что мы «получаем» другого, отдавая взамен себя, завоевываем его ценой самораскрытия и самоуничтожения, как и Христос искупил нас, страстно и мучительно обнаружив глубины Божьей любви, вознеся тело Свое на крест.

Обрести и хранить

Итак, мы обрели человека ценой своего сердца, и теперь можно сказать, что мы им владеем. В современном мире обладание супругом считается чуть ли не величайшим грехом. Но возможен ли без этого истинный брак? Даже в брачных обетах есть замечательные слова о том, что мы «обретаем и обладаем». Павел писал: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1 Кор. 7: 4). Здесь имеется в виду физическая близость, но ведь и владелец земли имеет особые права на свою землю. Физическая близость доказывает, что в семье присутствует что-то более глубокое, ибо в браке отдаешь мужу или жене не только тело, но и сердце. Одно сердце отдается в обмен на другое, в обоюдном обладании – глубочайшее и бесповоротное выражение человеческой близости. Можно сказать и так: любовь – это полная готовность к тому, чтобы тобой обладали.

Но как трудно согласиться на то, чтобы тобою кто-то обладал! Даже страшно подумать. Тут и нужен институт брака. Брак – единственное состояние человека, когда он может сказать о себе, что обладает другим. Это дано нам как образ обладания Бога Своим творением – нами. Позволяя другому обладать нами, мы узнаем на деле, каково быть во власти Господа, как отдаваться Ему без промедления и сомнения.

Что же получается? Бог – собственник? Конечно, нет! Есть удивительные слова, принадлежащие блаженному Августину, их можно найти во вступлении к его исповеди: «Ты создал нас для Себя, и мятется сердце наше, доколе не успокоится в Тебе!». От этого не уйти. Бог создал нас для Себя, Он имеет на нас все права, мы – в Его власти. У Бога много имен и одно из них – Бог-ревнитель: «Ибо ты не должен поклоняться богу иному, кроме Господа; потому что имя Его – «ревнитель»; Он – Бог ревнитель» (Исх. 34: 14). Вы думаете. Бог не возгорается, когда мы заявляем, что не принадлежим Ему? Когда отдаем себя во власть вещам, людям или посторонним идеям? Разве можно было бы говорить о любви Творца, если бы Он терпеливо и беспристрастно смотрел, как мы разрушаем и уничтожаем себя, отсекаем себя от единственного Источника жизни? Но Господь знает: Он – наша жизнь, а потому Его ревнование – это забота о нас.

Так что бывает и праведная ревность, которая не только совместима с истинной любовью, но и неотъемлема от нее. Любовь – всегда любовь: что свойственно Божьей любви, свойственно (хотя бы в идеале) и человеческой. В браке есть место ревности. Супруг и супруга инстинктивно понимают: любимый человек может найти покой и удовлетворение только при соблюдении абсолютной верности, а потому ревниво охраняют друг друга и, тем самым, оберегают свой внутренний покой. В свою очередь, оба супруга принадлежат Господу (а Бог – им!). Да что говорить! Именно желание принадлежать другому и подтолкнуло их к браку! Они не просто искали свою «вторую половинку», они желали отдать себя друг другу.

Нет в мире большей силы, чем та, которая рождается в двух принадлежащих друг другу сердцах. Какое представление о силе бытует в миру? Сильный человек манипулирует, управляет, обладает властью, он может оказывать давление и влияние на другого человека или группу людей. Ради власти ведутся войны, к ней стремятся правительства, ее покупают за деньги. Но та власть, к которой стремится мир, – ничто по сравнению с властью друг над другом, которую дает Бог супругам. Самая крепкая власть – власть любви. Любовь – единственная истинная сила, потому что ей сила не нужна. Любовь – исключительное богатство, потому что только она отказывается от себя, дарит себя другому.

Пик близости – это когда два человека не боятся и не стыдятся власти любви, когда они полностью отдаются чистейшей радости и свободе, когда чувствуют, что обладают сами и что ими обладают. Величайший покой – знать, что твое место в объятиях другого, но ты не растворишься в нем, а расцветешь в этих объятиях, найдешь в них себя. Наше естество – в такой любви, которая не существует без самоотдачи. Самоотдача и одновременно обладание – вот оно, Божье чудо.

Противясь притязаниям жены Потифара, Иосиф сказал ей такие слова: «Вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему» (Быт. 39: 8-9). Он признает, что жена – это собственность мужа, но собственность особая: настолько близкая, что ее. как и свою жизнь, никому нельзя отдать или передоверить. Брак – это слияние, взаимопроникновение двух сердец: в них возникает такая взаимозависимость, что они не могут без нее жить. Она – образ нашей принадлежности Христу. Мы принадлежим Ему, как ветви – лозе.

Конечно, муж и жена не обладают друг другом настолько полно, как Бог нами. Но они обладают друг другом в большей степени, чем другими вещами и людьми. Когда муж с любовью смотрит в глаза жены, он твердо знает: эти глаза и этот человек полностью принадлежат ему. Ни дети, ни дом, ни машина, ни страховой полис, никакая другая вещь не являются его собственностью настолько, насколько жена. Она принадлежит ему на всю жизнь. Все остальное отнять легче, чем ее.

Обоюдное обладание настолько сильно, что союз супругов совершенен: только смерть может разлучить их, ибо только любовь смогла связать их. Что такое влюбленность? Это процесс, в ходе которого Бог отдает двух людей друг другу. Так может сделать только Он. Только Бог имеет право распоряжаться людьми.

Обеты

Невыполнимое обещание

Брак – это не соединение двух миров, а отказ от двух миров с тем, чтобы создать третий.

В этом плане призыв к браку равносилен словам Иисуса, сказанным богатому юноше: продать все свое имение и следовать за Ним. Брак – это призвание. Он невозможен без полной самоотдачи. Для большинства людей брак – это единственный в жизни поступок во исполнение заповеди Иисуса возлюбить ближнего как себя самого. Ибо поначалу муж и жена – просто ближние друг для друга: может быть, измученный жизнью ближний, не раз раненный стрелами любви, уставший от жизни. Что заставляет нас увидеть огромную ценность этого человека, разглядеть в нем то, чего до нас не заметил никто? Что заставляет нас поклясться ему в любви до гробовой доски?

Такой шаг невозможен без Божьей благодати и Его любви. Конечно, многие браки заключаются и даже сохраняются без сознательного обращения к Божьей помощи, без чувства зависимости от Него. Но прочный длительный брак не может существовать без тайного прикосновения Его благодати, которая приходит в виде удивительной способности – соблюсти ряд невыполнимых обещаний, чему помогают любовь, честность, доверие, верность. Как можно утверждать, что и через двадцать лет будешь заботиться о муже или жене? Можно пообещать девушке, что заедешь за ней в семь часов вечера. Но обещать любить ее до гроба!.. Брачные обеты очень просты и удивительны, возвышенны и безрассудны. Но, как ни странно, это – единственные обещания, которые супруги пытаются сдержать. Удивительные, краткие, глупые слова! Пройдет год (уж не говорю, двадцать или пятьдесят лет!), и супруги будут удивленно покачивать головами, гадая, как же им удалось выполнить неосуществимое?

А если обещание нарушено? Супруги в отчаянии. И все потому, что в церкви не они давали обеты друг другу, а Господь давал им обещание. Чисто по-человечески, соблюдение брачных обетов невозможно: их нельзя соблюсти и нельзя не соблюсти. Лишь простаки, вступая в брак, думают, что стоят на пороге рая! Взрослые люди понимают: они делают шаг в неизвестность. В какого бы бога они ни верили, все в его руках. Даже неверующие, вступая в брак (равно, как и лежа на смертном одре), чувствуют, что настало время тихо помолиться.

Христианина утешает одно: в человеческом обществе нет более невероятного института, чем институт брака. Несколько шагов в корне и надолго изменяют всю их жизнь: обязанности супругов настолько велики, что изобрести их мог только Бог, а потому и выполнить их можно лишь с Его помощью, с помощью Его милости и любви, исполняя Его волю на каждом миллиметре жизненного пути.

Мужчина и женщина

Кто не знает о брачных обетах? Порой мы не задумываемся об их содержании и смысле. Они стали чем-то вроде народной традиции, желательного обряда. В суде принято клясться на Библии. Но обещающий испытывает чувство благоговения не от соприкосновения с запредельным, а от мысли о юридической ответственности за лжесвидетельство.

Не обманывайтесь: брачный союз мужчины и женщины – событие поистине запредельное и в основе его лежит обмен клятвами. Мы уже говорили о том, что брачные обеты – это порой единственные истинные обеты, которые принимают на себя люди. Иногда это единственные священные слова, которые исходят из уст супругов. Чтобы произнести обет, нужно не более тридцати секунд. Чтобы выполнить его – нужна вся жизнь.

Выполнить обет – не значит не нарушать его, иначе брачные обеты были бы нарушены уже через день после свадьбы. Между обетом и обещанием есть одна существенная разница. Если нарушил обещание, нужно о нем забыть или дать новое, а обет остается в силе независимо от поведения сторон. Дать обет – не значит подписать контракт или дать обещание. Нельзя пообещать любить другого – можно дать обет любви. Таким образом, обет – это исповедание, это взывание к Богу с просьбой о Его милости и силе.

Выходит, выполнить обет – значит, не воздержаться от его нарушения, а посвятить всю жизнь тому, чтобы познать его суть; выполнить обет – значит, быть готовым к любым переменам. Можно сказать и так: когда человек четко осознает, что далек от выполнения своего обета, – это знак того, что обет выполнен. На деле не человек выполняет обет, а обет овладевает человеком. Например, обет может сделать человека честным, если день за днем будет показывать ему глубины его неискренности. Обет – это таинство, неразрешимая загадка: он может исправить и пристыдить человека и в то же время возвысить и воодушевить его. Женатый человек – человек «соблюденный». Его блюдет и защищает обет, данный им перед Господом. Я говорю не об ощущении покоя и комфорта, но о чувстве глубокой прощенности.

Насколько темна ночь?

Многие полагают, что мужа и жену удерживает вместе любовь друг к другу. Но это не так. Куда же девается любовь, когда супружеская пара подает на развод? К этому моменту разойтись в разные стороны им мешает только одно препятствие – их обеты. Но «отозвать» их – это не чистая формальность. Да, это проформа для суда, но перед Богом и друг перед другом они никогда не признают это формальностью: для человеческого сердца ее не существует.

Чтобы брак существовал и был крепким, без любви не обойтись, но скрепляют брак именно обеты, которые и являются твердой почвой под ногами любви. Любовь – это не чувство и не ощущение, а обещание, решение, волевой акт. Любовь можно сравнить с восклицательным знаком, а обеты – с вопросительным. «Как ярко светит солнце!» – восклицает любовь, а обеты спрашивают: «Сможешь пройти через ночную тьму?». Браки, которые строятся только на любви, распадаются или, в лучшем случае, крайне неспокойны. Л вот браки, в которых не забывают про обеты – эти дичайшие обещания, данные перед Богом, – в которых уповают на Бога, постоянно обновляются.

В супружестве важно знать одно: выход есть всегда, но это не развод. Независимо от того, как велика проблема, необходимо вернуться к началу, расставить все по полочкам, как сделали это мы, произнеся обеты. Нужно вспомнить о полной самоотдаче, отбросить всякую осторожность и защитные механизмы, отдаться в руки любви, зажав при этом в кулак всю свою волю. Я не говорю, что мы снова влюбимся, нет, мы сознательно «войдем в любовь».

Есть один совет, который очень часто дают «разлюбившим» друг друга супругам: вести себя так, как в период влюбленности, даже если при этом придется все летние вечера просиживать вдвоем на крылечке. Раньше это удавалось им только с Божьей помощью, ибо только Он способен был вселить столь естественное притяжение в сердце каждого из них. Но главная Его цель – родить в нас не природное, а сверхприродное притяжение. Такое под силу только Его любви. Порой в браке приходится возвращаться к началу, к истокам любви и самоотречения, но на этот раз уже без поддержки чувств и эмоций, без изначальной влюбленности. Возможно, придется действовать в одиночку, лишь верой и упованием, без помощи со стороны мужа или жены. Но таков Божий метод: при дневном свете Он учит нас делать то, что потом мы обязаны повторить в кромешной тьме!

Не нужно думать, что мы должны «сдаться» супругу. Нет, мы сдаемся браку, выполняя при этом одну из двух новозаветных заповедей, обращенных к супругам: брак – это союз любви; развода быть не может. (Эти две заповеди обладают одинаковой значимостью, следовательно исполнять одну из них и пренебрегать другой – немыслимо). Брак освящен Божьим обетованием любви, а потому стоит потрудиться, каким бы грешником наш муж или жена ни оказались. Когда мы отдаемся браку и тому грешнику, которого по милости Божьей когда-то полюбили, то этим исполняем истинную Божью волю. Так будет продолжаться и в вечности, после того, как закончится земная суета. Но уже здесь и сейчас нужно учиться различать невидимое и делать невозможное.

Цель – вечность

Только Бог мог пообещать, что сохранит нас от тления! Но это значит, что Он обещал уберечь нас от изменчивости и греховности наших слабых сердец. Такое под силу только Богу. Этим Он дает нам увидеть отблески вечной жизни. В браке Бог заставляет мужчин и женщин решать вопрос о вечности, возрастать духовно, облекаясь в Божье постоянство, получая то единственно незыблемое, что можно обрести в этом мире, – неизменность сердца и верность. Господь учит нас бороться с искушением завести новую жену или нового мужа, влюбиться в кого-то еще, зажить в одиночку, ожесточиться, разлюбить. Благодаря этой науке мы вкушаем вечную жизнь. Но это возможно, если все время помнить о Божьих обещаниях, данных нам в форме обета.

Дать обет можно только верой. Если бы человек по своей природе был существом верным, то и обет не понадобился бы. Его «да» было бы действительным «да», а «нет» – настоящим «нет». Но люди – неверны, нечестны, неспособны долго и постоянно любить, а потому им приходится объявлять во всеуслышание, что они изменятся в лучшую сторону. Заявление это не делает из человека добродетельного существа, которое свято соблюдает свое слово. Напротив, в нем теперь виднее недостаток личной добродетели, ибо в свидетели своих слов он призывает друзей, родственников, подчеркивая свою зависимость от чего-то высшего, так как исполнить обет верности ему самому не под силу.

Брачные обеты прославляют Бога. В день свадьбы мужчина и женщина делают шаг во исполнение величайшей заповеди – заповеди любить. Кроме того, брак – это священное излияние Божьей благодати, которая и сделала такую любовь возможной. Жених и невеста смиренно выражают готовность отдаться во власть любви, но именно Господь делает такую любовь осуществимой. Он дает нам обетование, что дар не будет у нас отнят.

Итак, каждый, давший обет (если дал его с верой), может больше не волноваться о том, что разлюбит. Мы дали обет любить до гроба. Если муж или жена станут толстыми, некрасивыми, больными, старыми, неработоспособными, совершат что-то злое или постыдное, – ничто не освободит нас от обета любить в радости и горе, в богатстве и бедности. Дав такое обещание, мы одновременно признали, что не к силах его выполнить. Этим же обещанием мы исповедуем свою веру в Бога, показываем полную зависимость от Него: Он – сама верность, потому что всегда держит совершенно невероятные обетования, данные Своему народу!

Церковный брак ясно показывает, что в человеческих страстях и обещаниях нет постоянства – неизменны только страсти Господни и Его обеты. Брак – это обряд, который символизирует следующее: Бог соединяет вместе двух людей, а потому Он будет сохранять их единство. Супругов соединили не люди, а потому люди не могут разлучить их (Мф. 19: 6). Брак – это признание Божьей силы: мы заявляем всему миру, что Бог может творить в жизни смертных нечто, обладающее вечной значимостью, и властвовать над мятущимся человеческим сердцем. Обеты не гарантируют вечной влюбленности, они говорят лишь о том, что люди хранят любовь по благодати Божьей и силой Его. В этом и заключается удивительная особенность христианской любви: для христианина любовь – не чувство, а скорее, действие, причем действие не человеческое, а сверхприродное и вечное. Любовь – это глубокая, постоянная, растущая и самообновляющаяся работа воли, надзирает за которой Дух Святой. Она не прекратится. Таким образом, свадьба – это открытое и смелое заявление: ничего романтического в браке нет, как нет ничего случайного или изменчивого. Это – дар Господний, цельный и нерушимый, крепкий, как скала.

Совершенно естественно: кто в это не верит, не может прочувствовать все запредельные реалии супружества. Для него брачные обеты будут, в лучшем случае, вежливым и ожидаемым соглашением между сторонами, а в худшем – комом застрянут в горле, кинжалом вопьются в сердце, прахом рассыплются из деревенеющих пальцев.

Утонченная простота

Проблема всех неблагополучных браков одна: супруги стараются слишком многого достичь в миру и при этом, подобно Марфе из рассказа Луки (Лк. 10: 42), забывают, что «одно только нужно». После любви Божьей одно только нужно супругам – их брак, их взаимная любовь. Ничто на свете не должно стоять выше этого – ни дети, ни работа, ни друзья, ни даже христианские труды.

Вроде бы факт очевидный. Но вернуть браку его законное место очень трудно. В конечном итоге, чтобы брак устоял, приходится бороться не со своими недостатками и эгоизмом; гораздо труднее бороться со всеми хорошими и полезными занятиями, их придется откладывать из-за семьи. Сколько закадычных друзей уйдет на второй план, чтобы на первом оказался самый близкий друг – супруг или супруга! Сколько интересных дел придется отложить ради исполнения семейных обязанностей! Сколько добрых намерений останется невыполненными! Сколько сил можно было бы потратить на церковную работу или отдать на благо общества, не будь обязательств перед супругом или супругой! Будет сильное искушение уподобиться Иуде Искариоту, который, увидев, как Мария выливает драгоценный елей на нога Иисуса, воскликнул: «Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?» (Ин. 12: 5). Больше всего нас раздражает в браке «пустая трата времени». Нам кажется, что мы растрачиваем жизнь ради одного-единственного человека, а хочется оставить о себе память миру, помочь тысячам, стать известным миллионам... Как же велика будет скорбь, когда мы поймем: даже одному-единственному, самому близкому человеку мы не всегда в состоянии помочь!

Сила и секрет чудных брачных обетов – именно в такой «пустой» трате времени, такой упрощенности. Брак – это решимость всю жизнь любить одного-единственного человека, любить тщательно, добротно (ведь любить – это работа). Что может быть проще? Нет на свете ничего проще любви.

Соответственно, самое простое занятие на свете – любить Господа. Любить человека – чуть сложнее. Но тут и помогают брачные обеты: их цель – убрать все препятствия, которые люди сами воздвигают на пути любви, чтобы свести любовь к выполнению наипростейших и легко выполнимых условий. Мир стремится к великим и недостижимым идеалам, а супруги идут по более скромной и более реальной тропе – заботятся друг о друге день за днем. С точки зрения мира, в этом занятии нет ничего почетного, а вот с точки зрения Бога – нет занятия более важного. Какие покой и радость охватывают душу, когда делаешь совсем простые вещи из любви к Богу, те вещи, которым Он нас учит.

Когда супруги вдруг замечают, что брак – это труд, то делают вывод: брак отнимает много времени. Они в ужасе от того, что брак обретает необъятные размеры, выливается в жуткие траты времени, в гигантские, необратимые потери чистейшего, бесценнейшего времени. Брак – это же бездонная бочка! И это нельзя прекратить ни на один день, потому что суть брака – быть вместе. Это союз любви, а любовь – духовное средство передвижения, ракета, которая летает дальше и быстрее всех других. Выскочи из нее на минутку – и она улетит без тебя в неведомые дали. Останови ее – она заржавеет. Забудь о ней – она исчезнет. Быть пассажиром на борту такой ракеты – огромный труд. Нравится вам или нет, вы с супругой отправились в полет на борту этой ракеты. Вот ваша работа. Бог поручил нам дело – общаться с людьми, и нет общения ближе супружеского.

Брак неизбежно становится флагманским кораблем в море общения. Ваш дом – то место, где должна зародиться любовь, и ее вы потом понесете другим. Кому хочется портить отношения с близким другом, тещей, свекровью, начальником? Но если отношения уже испортились – это не так страшно. А вот пробежит малейшая тень между супругами – и все разваливается. Если не разваливается, значит, сердца их начали черстветь, и это неизменно скажется на их взаимоотношениях. Муж и жена – одна плоть. Быть врозь для них – все равно, что быть вдали от своего тела. Если человек в обиде на самого себя, то он в обиде и на весь мир! «Любящий свою жену любит самого себя», – говорил апостол Павел (Еф. 5: 28). Вот как тесно связывает Бог супругов во Христе! И Он установил так, что любовь христианина берет начало в его собственном доме.

Видите, куда приводят, казалось бы, безобидные обеты: теперь приходится нужды и желания одного-единственного человека ставить выше нужд всех остальных жителей вселенной, какими бы насущными и великими их нужды ни были. Чаша супруга или супруги всегда перетянет, домашние дела становятся для нас важнее великих свершений. Иисус правильно говорил: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит... жены... своей... тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14: 26). Можно сказать и так: «Невозможно возлюбить жену, пока не возненавидишь весь мир». Дело здесь не в ненависти, а в приоритетности привязанностей. Принимая крещение, человек дает обет, что Господь Иисус становится отныне главой его жизни. Так и на свадьбе. Брачные обеты ставят наши отношения с супругом или супругой выше отношений со всеми остальными людьми. Благодаря обетам обычный человек занимает важнейшее место в жизни другого, так и мы, уверовав, таинственным образом занимаем важнейшее место в жизни Бога.

Направленная любовь

Не нужно полагать, что брак преследует узкие интересы, что он – закрытое общество, созданное двумя людьми с целью взаимного обожания, что каждый из членов этого общества должен все свои жизненные силы направлять на любовь к супругу. Напротив: если супруги целиком «зациклились» друг на друге, не признают обязательств перед человечеством, – такой брак не достоин своего высокого имени. На элементарном уровне брак – это союз между «мной» и «не мной», но супруги заключают союз не только друг с другом, но и с обществом: со всем, что не является «мной». Вступая в брак, человек осознает практическую неосуществимость такого союза, но выражает желание вступить в него, двигаться к высшей цели, начать семейную жизнь. Человек делает все возможное, чтобы полностью сродниться лишь с мужем или женой: он знает, что это можно, но во всяком деле должно быть начало. Преданность должна с чего-то начаться, и этот шаг – вовсе не символический – помогает человеку возлюбить и окружающих.

Любовь – это не река, зажатая между двух берегов. Ей свойственно выходить из своих пределов. А вот наполовину обмелевшая река, не говоря уж о полностью обмелевшей, выйти из берегов не может. Вы скажете: на любовь уходит слишком много времени, а потому она не может выплеснуться за рамки одного дома! Напротив, обет любить единственного человека нужен для того, чтобы наполнить нас любовью до краев, погрузить нас в ее глубины, высвободить в нас способность любить других – стольких, скольких раньше мы никогда не любили. Наше время и энергию пожирает не любовь, а скорее, недостаток любви. Именно он мешает семейной жизни, заставляет бесконечно копаться в себе и отнимает силы, которые можно было бы потратить на любовь к другим.

Давая брачные обеты, мы делаем то, что Сам Господь сделал по отношению к Аврааму: Он дал обетование Своей любви человеку. Соблюдая это обещание, мы подражаем верности Господней, которую Он проявлял по отношению к Своему народу, которую с самого начала намеревался распространить на все человечество. Почему же, свершая спасение, Господь решил обратить Свои усилия именно на избранный народ, провозгласив им: «... будете Моим уделом из всех народов» (Исх. 19: 5)? Может, у Бога любви хватило лишь на один небольшой народец? Вовсе нет! Любовь остается собою, когда имеет узкую направленность, когда на объект любви направлено все внимание любящего. На просьбу хананеянки Иисус сначала ответил: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15: 24). Но подумайте: служение Его было направлено на четко определенную группу людей, и лишь поэтому оно смогло потом распространиться по миру. Любовь Иисуса всегда была явной и очевидной. Его любовь – это не размытые эмоции универсалистов, которые заявляют, что «любят всех», а на деле не любят никого. Нет, любовь Иисуса была четко привязана к объекту любви, а потому-то о ней и смогли узнать все те, кто вплотную с Ним не соприкоснулись. Она была направлена не на весь Израиль, а на небольшую группу людей, и даже скажем точнее: на одного конкретного ученика, «которого любил Иисус».

Иисус сохранил безбрачие, но Он пользовался стратегией направленной любви, а потому супруги видят ее и понимают, как мыслил себе Бог брачный союз. По замыслу Бога, супружеская любовь должна обретать максимально конкретные формы, строгую направленность и высший накал, становясь при этом неизбежной. Именно так Бог превратил любовь в задачу, которую надлежит исполнить даже ценой собственной жизни. Мы говорили, что брак – это ловушка, очень хитроумная ловушка, в которую попадаются два человека (им приходится друг друга любить). Произнося обеты, они принимают ультиматум: любовь или ничего. Выходит, если супруги не могут любить друг друга, как самих себя, то они не могут по-настоящему любить ни самих себя, ни кого бы то ни было еще. Когда они любят, их любовь становится огнем, способным зажечь все вокруг них.

Завет верности

Брачные обеты своими корнями уходят в библейскую концепцию завета. Заключая такой завет, два человека обязались стать настолько близкими друг другу, что взаимное общение становилось для них важнейшим делом всей жизни, тем источником, из которого брало начало все остальное. Таким образом, обет не ограничивает, а скорее, снимает запреты, расширяет естественные границы человеческих возможностей. Мы не попадаем в сети, а освобождаемся из них, и Бог освящает нас на выполнение задачи, которая, оказывается главным делом жизни: работой завета, любовных взаимоотношений. Может, у нас и времени на это не хватит... Но, тем не менее, это тот труд, который Господь считает важным настолько, что создал нас, чтобы мы разделили с Ним радости любви.

Итак, общение между супругами – вещь важная и неотложная. Если им не удается поддерживать общение, то они будут призваны к ответу. Кому охота идти к психиатру, разведенному с женой? Кто станет доверять политику, который твердит о мире, а сам не может помириться с женой? Кто будет слушать священника, в чьем доме нет мира? В Библии есть, конечно, одно исключение – пророк Осия, неудачный брак которого и лег в основу пророчества. Но сам-то Осия был верен своей неверной жене, и распад его брака высветил крах всего общества, разложение сердца Израилева. Мы видим: брак здесь показан как барометр духовной жизни. Неурядицы в браке – очень прискорбный случай, они указывают на разлад человека с самим собой и с Богом, а любовь в браке – это образ Божьей любви и верности. Узнаем мы из книги Пророка Осии и еще одно: Господь не всегда обрекает нас на счастливые и безоблачные браки. Для Него главное не успех, а та глубина верности, которая может стать выше невзгод и видимых неудач и послужить образом Господней верности Своему народу.

Так и мы должны относиться друг к другу с любовью, строящейся на обете, не зависящей от счастья или внешних признаков успеха. С чего начаться такой любви, как не с ближайшего тебе человека, спутника жизни, которого ты сам избрал из всех людей на свете? Если мы не в состоянии любить своего супруга в бедах и радостях, трудностях и жизненных бурях, то как сможем возлюбить нищих, убогих, забытых миром людей? Бог дает нам одну любовь, которая больше всех других чувств, которая приходит легко и без напряжения (по крайней марс, с начала), естественную и самопроизвольную, которой, видимо, любил Иисус Иоанна. Когда возникает такое естественное чувство. Бог будто бы говорит нам: «Посмотри, как просто любить! Какая свобода и радость в любви! Никогда не забывай этого чувства, храни и береги его, пусть оно будет светом, озаряющим твои отношения с другими людьми. Я хочу показать тебе потенциал любви, хочу научить тебя любить, как люблю Сам, любить нелицеприятно, чтобы и ты мог вкусить всю полноту Моей жизни».

Если подумать, людям более свойственно ненавидеть, чем любить, быть неверным, чем хранить верность. Легкомыслие – более человеческая черта, и выходит, что брак – живое, дышащее чудо. Это выразительное доказательство наличия любви в лишенном любви мире. Причем она не только существует, но крепнет и растет несмотря на все препятствия. Если двое людей могут любить друг друга, значит, любовь жива, значит, в доме супругов она гораздо реальнее, чем в мечтах об утопическом обществе и в мирных декларациях стран и правительств. Любовь в семье – это твердая гарантия: что бы в мире ни случилось, хоть немного любви в нем останется.

Брак или безбрачие?

Если это правда, если брак – действительно чистейший и одновременно очень практический образ заветной Божьей любви, то почему Новый Завет, вроде бы, говорит о безбрачии? Почему для христианина брак является неким «минусом», чем-то, что отвлекает его от служения Богу? В книге о христианском браке этого вопроса никак не обойти, особенно если вспомнить сложный отрывок из письма Павла к коринфянам. Ведь, с одной стороны, Павел говорит, что безбрачие – благо для человека, а с другой, – «Лучше вступить в брак, нежели разжигаться» страстями и продолжает: в браке – много забот, а «я хочу, чтобы вы были без забот». И еще: «Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше» (см. 1 Кор. 7: 1, 9, 28, 32, 38). О чем Павел говорит? Почему брачные узы он ставит на второе место после безбрачия, почему считает брак чем-то вроде лекарства от похоти?

Порой, когда читаешь Писание, важно не только понять то, что хотел сказать автор (хотя это – основа грамотного толкования), но и то, какое влияние его слова оказали на тогдашнего читателя. Каково же было воздействие уклончивого совета Павла? Несомненно, кто-то решил, что любовь к женщине недостойна христианина, некоторые разорвали помолвки, другие дали обеты безбрачия. Но был и иной результат: многие занялись исследованием своей души, стали задавать себе трудные и болезненные вопросы о том, что движет людьми, стремящимися вступить в брак, чего они хотят и ждут, чего желает Господь. Кто может прочесть этот отрывок и не задать себе подобных вопросов? Это место Библии – камень преткновения для многих. Таковым оно всегда было для тех, кто намеревались вступить в брак. Оно – тормоз удивительного действия. Каждый, кто спрашивал себя: «Хочет ли Бог моего брака?», не мог не знать совета Павла и не мог не понять, что ничего утешительного в этом совете нет. Слова Павла сильно смущают и осложняют решение проблемы.

Но в этом их сила. Не был ли и Сам Иисус камнем преткновения? Ожидали ли евреи, что спасение свершится именно таким образом? Само Его присутствие усложняло израильтянам решение главных жизненных вопросов! Если посмотреть на Его методы, то мы увидим: Он даже в большей степени, чем Павел, не старался дать совет или ответ на вопрос, а пытался создать атмосферу нравственного и богословского поиска, чтобы ищущий сам нашел правильное решение. Вот суть евангельского учения: оно не налагает запретов, а открывает сердце верующего, чтобы он сам обнаружил записанный в собственном сердце закон.

Мало кто из христиан вступал в брак, положившись лишь на совет Павла. На свадьбах этого отрывка не читают! Многие женились невзирая на этот совет, не веря ему, запутавшись в нем или явно его презрев. Вот каков накал страстей между христианином и Библией: наперекор распространенному мнению, Писание дано нам не для того, чтобы мы ему повиновались, а для того, чтобы мы повиновались Господу. Ошибка фарисеев и заключалась в том, что они старались повиноваться букве Писания, забывая о любви к Богу и служении Ему. То же можно сказать и о многих христианских сектах, которые извратили букву Нового Завета, как фарисеи исказили Закон. Ибо Закон Господний, как ни странно, – и не закон вовсе, а хартия прав и свобод.

О какой же из христианских свобод идет речь в этом послании Павла? Очевидно, о полной свободе христианина в выборе собственного семейного положения – жениться или не жениться. Кто безбрачию предпочитает брак, делает выбор добровольный и глубоко продуманный. И все – благодаря предостережениям Павла. Павел просто-напросто оставляет христиан один на один со своей свободой во Христе. Он загнал их в угол, и теперь решение жениться будет носить характер радикальный, бесповоротный, ибо верующие понимают: Бог дал им свободу выбора. Павел признает истинность брачных обетов, понимает, что они – начало удивительного и требующего немалой решительности предприятия. Это изменяет традиционные мирские представления о браке, как о застойном, безжизненном институте. Павел не преумаляет супружество, но дает христианину полную свободу выбора. Он не отрицает ни брака, ни безбрачия.

Секс

Образ и воплощение

Иногда я думаю: каково быть нудистом? Привыкают ли такие люди когда-нибудь к своей наготе? Что касается меня, я до сих пор не привык к обнаженности собственной жены. Кажется, что тело ее сияет ярким светом, столь ярким, что невозможно смотреть на него долго. Я не могу отвести от нее глаз, но, тем не менее, должен... Смотреть на нее слишком пристально и слишком заинтересованно – значит, нарушить границы чужого владения. Это почти преступление! Когда смотришь на цветок или же, спрятавшись, наблюдаешь за животным в лесу, – это иное. Нет, тело моей жены, светлое и завораживающее, больше, чем цветок, стремительнее, чем животное, величественнее тысячи закатов. Для меня ее тело – самая удивительная вещь во вселенной. Когда я пытаюсь смотреть на нее, улавливаю ее дикую, величественную красоту – такую свободную и первобытную, совершенно не изменившуюся от начала времен (что бы там ни говорили сторонники теории эволюции), – то начинаю понимать, что значат слова о мужчине и женщине, сотворенных по образу Божьему. Если образ так чуден, то каков же Оригинал?

В браке мы узнаем, что наготу, как и Самого Бога, можно созерцать бесконечно. Увидеть до конца ее невозможно, на нее никогда не смотришь в упор, потому что она – одновременно откровение и тьма, свет и тайна. Странный интерес, который мы проявляем к человеческому телу, останется с нами до конца жизни. Всем любопытно заглянуть в замочную скважину. Ярчайший образец этого – человек, одержимый похотью, которому мало увидеть лишь одну стриптизеру, лишь одну глянцевую фотографию. Но подобная похоть глаз и плоти – это извращение совершенно естественного любопытства. Сам Господь сделал так, что нас зачаровывает чужая плоть. Именно Бог дал обнаженному телу его блистающую красу и сделал это с одной целью: чтобы она была дивным отражением Его бесконечно большей славы.

Плоть – чудо, и у этого чуда есть еще один аспект – воплощение. Ибо не только люди созданы но образу и подобию Божьему, но и Сам Он не устыдился стать подобным нам, принять образ человеческий. И даже этот – из кожи и костей – образ Бога славен. Другими словами, Бог облагодетельствовал этот образ Своим присутствием в нем. Значит, человеческое тело – священно, ибо в нем пребывал Бог. Каким бы изувеченным и отталкивающим тело ни было, в ярком свете воплощения – просто по ассоциации с Иисусом Христом – оно кажется святым сосудом, более святым, чем все остальное во вселенной, святым, как святые дары евхаристии. Как на причастии хлеб – образ Тела Христова, так и мы, верующие, – образ Его тела. Благодаря вере Он живет в нас.

Блики Божьего отражения можно увидеть в солнце, деревьях, мельчайшей бактерии. Но Он в них не живет и никогда не жил. Он не исчезнет, если вся вселенная разрушится, взорвется или превратится в ничто. Он – Тот, Кто ее сотворил, Он существовал до нее. Он – трансцендентный Бог, полностью отличный от твари, вездесущий, но не обитающий в своих творениях. Пребывает Он только Сам в Себе, т.е. на небесах, во Христе, в Святом Духе и, по удивительному дару благодати, в Своем народе. Лишь с пришествием Иисуса Христа в мир вся полнота божества облеклась в материальную форму, полностью воплотилась, вочеловечилась. Когда Творец пришел к Своему творению телесно, Он появился не в виде звезды, шаровой молнии или в образе белого кита, не в святой книге и не только в духе, а пришел, как человек. Причем Он не воплощался последовательно во многих людях – пророках, – но воплотился в одном человеке – Мессии, Святом Божьем. Можно ли было сказать о Господе, что Он стал воистину человеком, если бы не ограничил Себя рамками одной-единственной жизни, которую предначертал и каждому из нас? Тем не менее, в этой одной жизни, в Иисусе, самая суть человеческого естества – потрепанная и ветхая человеческая плоть падшего мира – вошла в соприкосновение с вечностью, впиталась по Божьей милости в вечность.

Нагота

Выходит, что человеческое тело – славнее всего остального в тленном мире (я говорю о «славе» в обычном смысле, как о «внушающей благоговение красоте», и в библейском смысле, как о воплощении духовного), и именно в ослепительной наготе слава эта очевиднее всего: она дразнит и дает откровение. Есть в человеческой наготе что-то открытое, явное для глаза и для души, чего не увидишь ни в чем другом. Нет ничего на нее похожего. Завеса Святого Святых разрывается, и мы что-то видим там, в полумраке, что-то очень знакомое, но странное, будто сон. Ведь люди – это единственные существа на земле, которые вообще могут обнажиться! Они одни могут так чудно приоткрыть себя. Все остальные объекты живого и неживого мира наги по определению. Деревья могут одеваться в осеннее великолепие, море может блистать солнечным покровом, но говорим мы так, лишь сравнивая их наряды с человеческой одеждой. Только человек прикрывает тело искусственными одеяниями. Все остальное всегда пребывает нагим и открытым перед лицом Господним – и не стыдится этого.

Что же отличает человеческую наготу от наготы других объектов природы? Что ему прятать? Откуда в этой обнаженности такая прямота, такая первобытность, такой вызов, почему она так невыносима и так возбуждает? Почему ее так стыдятся и прячут? Из-за чего вдруг неотъемлемая часть нашего существования стала такой тайной – ведь это всего лишь нагая плоть со всем тем, что нужно ей для жизни? Это все равно, как если бы деревья, камни или реки начали скрывать какие-то щекотливые части своего организма! Как если бы мы стыдились взглянуть на небо или траву. Да и что такое стыд? Он знаком только людям!

Не существует ни одного удовлетворительного объяснения этому таинственному чувству – стыду. Можно сказать лишь одно: он тесно связан с двумя другими загадками – злом и грехом. В книге Бытия рассказывается история возникновения нашей одежды – она появилась, когда в человеке обнаружилось лукавство: человек одновременно осознал, что согрешил и что наг. До грехопадения «были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились». А когда они вкусили запретный плод, «открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт. 2: 25; 3: 7). Суть понятна: они оделись не потому, что замерзли или промокли. В раю не было снежных заносов! Нет, мы одеваемся, потому что грешны, но и красивейшие наши одежды подобны арестантскому одеянию: они напоминают нам, что человек – грешный беглец, скрывающийся от Бога и своих товарищей. Где бы нагота ни открывалась – на нудистском пляже, при развратной оргии, в первобытном обществе, в больничном отделении для новорожденных, – это либо незнание о своей греховности, либо агрессивное отрицание таковой. Лишь безбожные или невинные могут ходить нагишом.

Но у этого правила есть одно исключение – брак. Лишь в святилище для двоих можно презреть общепринятые правила и запреты относительно наготы вз