Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов. Уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка» (Пр. 31:10-11).

Иначе говоря, книга Притчей придерживается взгляда на брак, который и сегодня признают хрестоматийным: нет ничего хуже плохой женитьбы и лучше хорошей.

До некоторой степени это – суть библейского богословия, потому что везде в Писании брак – образ отношений между Богом и человеком. Павел, как мы уже отмечали, прибегал к этому сравнению, чтобы описать союз любви между Христом и Его церковью. И не он один. Ветхозаветные пророки считали, что брак – это наиболее яркое и понятное описание любви между Господом и Его народом. Иисус рассказывал притчи, в которых брачный пир символизировал пришествие Царства Божьего. Добрый христианский брак – это больше чем удачный пример для проповеди. Это первый видимый и наиболее славный плод Царства Божьего. Кстати, именно на брачном пиру совершил Свое первое чудо Иисус Христос. Брак – это и первое Божье чудо после сотворения мира: «И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку» (Быт. 2: 22).

«Кость от костей моих»

Ни история, ни литература не описывают более знаменательной встречи между двумя людьми, чем встреча Адама и Евы в Эдемском саду. Когда в самом сердце Африки Стэнли нашел Ливингстона, то он нашел лишь того, кого искал. А если бы он не искал его? А если бы до встречи никто из них не видел белых людей? А если бы они вообще не видели других людей? Или вспомним Робинзона Крузо: вот он останавливается, чтобы получше рассмотреть отпечатки ног человека на необитаемом острове. И каково было бы его удивление, если бы он был не жертвой кораблекрушения, а новоиспеченной Божьей тварью и думал, что, кроме него, на земле нет людей? И если бы Пятница оказался не мужчиной, а женщиной (а Крузо даже и не догадывался бы, что среди представителей его вида есть особи женского пола)?

Все эти предположения – фантастика, но элементы фантастики есть и в рассказе из начальных глав книги Бытия о первой встрече мужчины и женщины – двух первых людей. Трудно себе представить, какой ураган мыслей пронесся в мозгу Адама, но Писание донесло до нас его слова: «Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою: ибо взята от мужа» (Быт. 2: 23). Так что же, происхождение Евы интересовало Адама гораздо больше любви? А вопрос о количестве костей в скелете мужчины и женщины – больше, чем миловидность жены? Но интересно отметить: его слова – первый образчик библейской поэзии, хотя современному человеку они могут показаться чересчур прозаичными.

Нужно помнить: эти слова Адам сказал после того, как обозрел всех животных и дал им имена. Среди них не оказалось ни одного, которое смогло бы стать ему товарищем и другом. А при виде Евы он понял, что это существо очень близко ему, но, тем не менее, они разные! Она была по-другому устроена и способ ее сотворения был иной: Бог создал ее не из праха земного, а из ребра Адама. Но несмотря на это мужчина тут же узнал в ней существо подобное себе: в отличие от животных, она относилась к его виду. Она была его второй индивидуальностью. Внутреннее естество Адама ощутило то, что он не мог выразить словами, – это его пристань, его семья. Она была костью от костей его, была покрыта его плотью – была его плотью и кровью.

А это, как рассказывает книга Бытия, и есть повод для брака: «Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут одна плоть» (Быт. 2: 24). Благодаря этому таинственному и манящему сочетанию сходства и несхожести и возможен брак. После того, как мы узнаем о разных обитателях земли, Бог, в конце концов, показывает нам того, кто отличается от других, кто затрагивает в нашей душе потаенные струны. Во многом этот человек непохож на нас, тем не менее, что-то внутри нас видит в нем кость от костей наших и плоть от плоти нашей. И происходит это на каком-то глубинном уровне. Это – кровная связь, близость сердец. Мы вступаем в кровное родство с тем, кого любим, а церемония бракосочетания только скрепляет союз. Вступить в брак – значит, в чужом человеке найти близкого, давно утерянного родственника, настоящего кровного родича, который ближе нам, чем отец и мать.

Первая встреча

Конечно, мы не можем полностью представить себя на месте Адама, понять, что значит увидеть впервые еще одного, такого же, как мы. человека, не говоря уже о представителе другого пола. Хотя это первобытное и невообразимое удивление вступающие в брак испытывают и сегодня. Вступив в супружеский союз с женщиной, мужчина получает возможность узнать ее так близко, как ни одну другую. Брак не только позволяет заглянуть в душу и сердце супруга, он не может сохраниться, если пропадет свежесть и новизна этого взгляда. Ах, как нам нужна эта новизна! Влюбившись, мы чувствуем ее вкус, но лишь брак дает долгий, глубокий и постоянный приток любви, которого, сами не зная, мы ищем. Втайне мы стараемся остановить мгновение той поразительной встречи в саду. Нам хочется стоять и созерцать друг друга, как это, наверное, произошло с Адамом и Евой, когда их взгляды впервые встретились. Мы желаем, чтобы наша душа постоянно трепетала от того, что удивительное существо другого пола рядом. Оно создано специально для нас и дано нам, чтобы помогать, утешать и радовать. Мужчины и женщины мечтают иметь сердце, способное познать эту реальность, глаза, которые в состоянии разглядеть друг друга (и самих себя), увидеть чудо друг в друге.

В этом и состоит суть брака. К этому и стремится всякий брак. Встреча между мужчиной и женщиной – это первичное звено, на котором строится брак. На ней он и держится, как плоть на костях. А потому задача супругов – возвращаться к этой встрече, по-новому видеть и переживать ее. Раньше или позже у супругов возникает подозрение: а не слишком ли мало у них общего? Может, их связывает лишь то, что оба они люди и что они случайно полюбили друг друга (или думали, что полюбили)? Как быстро уходит из любви романтика! Как мало супруги в действительности знают и понимают друг друга! Каким далеким может стать близкий человек! Даже призрак отчуждения может наполнить супругов страхом, разлучить на всю жизнь или же заставить их горевать о том, что они сделали неправильный выбор: нужно было выбрать того, с кем у тебя больше общего!

Тем не менее, эта несхожесть – чувство, что, кроме плоти и первичного влечения, у тебя нет ничего общего с супругом, – является самой сильной стороной брака. Ведь именно это ощущение позволяет хоть чуть-чуть заглянуть в тайну брака. Оно – та почва, на которой расцветает любовь, оно – таинственный чернозем, на котором ничего, кроме любви, не вырастет. Как познать истинную любовь, не отшелушив от нее все лишнее – всяческие формы физического влечения? Брак существует только благодаря тем невыносимым минутам, когда супругам становится ясно, что, кроме жертвенной любви, вместе их ничто не удержит.

Конечно же, на поверку оказывается, что общего у супругов гораздо больше, чем им кажется. Но порой в браке люди забывают о сходствах и слишком преувеличивают различия (особенно несходства в характере и темпераменте). Правда, отличия позволяют узнать друг друга на самом глубоком, самом значимом уровне, увидев в другом кость от костей своих и плоть от плоти своей. Для этого нужно, чтобы удивление первой встречи в Эдемском саду заново охватило их; чтобы супруги поразились: как это они вообще решили жить вместе; чтобы поняли: их вместе держит что-то, не зависящее от них самих, что-то над природное, что им неподвластно, что не является продуктом их воли. В размышлениях друг о друге им легче будет понять Бога: Бог – это Тот, Кто во всем отличается от нас, но с Кем люди находятся в глубоком родстве; это Тот, к Кому они привязаны любовью. Ибо Господь в неисследимом и чудном вочеловечении явил нам: Он тоже кость от костей наших, плоть от плоти нашей, причем настолько, что даже сошел с нами в могилу.

Жизнь в ореоле славы

Брак – прежде всего, акт созерцания, божественное исследование, постоянное изумление. Это становится ясно с самого начала, с того мига, когда мужчина и женщина замечают друг друга и чувствуют, что полюбили друг друга. Все начинается с удивленного созерцания, беспомощного любования, непреодолимого желания просто смотреть на возлюбленного. Сколько в нем открывается нового! Сколько нового видится в двух людях, выхваченных из толпы лучом взаимной любви. Обожание парализует. Остальные чувства отходят на второй план. На авансцену выходит любовь. Неожиданно и, кажется, впервые в жизни человек видит то, что во всех отношениях достойно его абсолютной любви и преданности. Это и называется «влюбиться». Совершенно естественно: в такую минуту не веришь глазам своим. Любовь приходит облаченной в плоть. Она умеет говорить, ходить и отвечать любовью. К этому мы не готовы. Конечно, определенная программа в нас заложена: нам свойственно ждать любви, предчувствовать и желать ее, но, когда она приходит, мы всегда не готовы. Ибо по натуре мы – скептики: как бы ни хотелось чуда, мы никогда не верим в него до конца. Когда же чудо любви разворачивается у нас перед глазами, оно сбивает нас с толку, оглушает, мы теряем способность жить нормальной жизнью и можем лишь любить – смотреть, дивиться, созерцать, обожать.

Когда это происходит, мужчина и женщина попадают в смешную ситуацию: им вроде бы и нечего вместе делать, если не считать делом беспомощное созерцание чуда взаимной любви. Ибо брак – это созерцание Божьей любви в другом существе и через призму другого существа. Нас зачаровывает факт, что чисто духовное явление может обрести столь реальные вещественные формы. Без этого главного занятия (которое и занятием-то не назовешь, а только некоей божественной статикой, созерцанием глубин любви) все остальные действия и обязанности супругов будут бессмысленными. Когда из брака уходит это первичное чувство, когда супруги уже не могут остановиться и предаться любовному созерцанию, когда простая любовь (любовь ради любви) уже не занимает главного места в жизни – брак теряет свой смысл. А потерять эту простейшую и очевидную вещь – значит, потерять все.

Брак – это жизнь в ореоле славы, жизнь с воплощенным откровением, жизнь в ежедневном познании тайн любви. Наше сильное, но крайне стеснительное любопытство постоянно подпитывается, получает пищу, но так и не насыщается до конца. В браке мы живем бок о бок с очевидной тайной, с человеком из плоти и крови, к которому разрешается прикоснуться, которого позволяется обнять. Ему можно задавать вопросы, изучать его, ласкать его. И, тем не менее, он так и остается нескончаемо таинственным и бесконечно непознаваемым.

Всегда рядом

Супруга (супругу) можно сравнить с большим деревом, которое проросло прямо посреди гостиной. Супруг всегда рядом, он огромен, все вертится вокруг него. Когда идешь к холодильнику, кровати, в ванную или к двери, об этом дереве нужно помнить. Сквозь него нельзя пройти: его нужно уважительно обходить. Дерево больше и сильнее тебя. Конечно же, его можно срубить, но тогда развалится весь дом. Оно прекрасно – это экзотическое дерево. Другого такого нет. Но оно доставляет и массу неудобств.

Многое можно сказать о друге, данном тебе на всю жизнь, но главное в следующем: он или она – это тот, кто всегда рядом. Для людей, в отличие от деревьев, это несколько необычная ситуация!

Брак – наиболее стойкое и неизбежное напоминание о человечестве. Люди живут рядом, они абсолютно реальны и очень отличаются от воображаемых существ, которыми чаще всего населены наши мысли и фантазии. Вступить в брак – значит, ежедневно сталкиваться с тайной чужой жизни, той, которая вне тебя. Это не экзистенционализм и не метафизика дзен-буддизма. Это просто жизнь, – такая, какой ты раньше не видел: жизнь под микроскопом. Тот, кого мы любим, – рядом, так близко, как никто другой. Ближе только ты сам. Даже родители не вмешиваются в жизнь взрослого человека, не влияют на его поступки так, как супруг или супруга. Женился – и вдруг понимаешь, что ты не один. Ночью, утром, в кровати и ванной кто-то всегда рядом – телом и духом, в разуме и сердце. Супружеская жизнь может казаться чем-то естественным и почти автоматическим, как само дыхание, тем не менее, супруги почему-то не в состоянии привыкнуть друг к другу до конца, как привыкают дышать. Каким бы скучным и накатанным ни казался брак, есть в нем что-то неестественное. Весь ход совместной жизни – это обычно сочетание поступков совершенно естественных с поступками очень нескладными (как это, наверное, было в первую брачную ночь).

Но что ощущают супруги по отношению друг к другу? Становится ли реальное присутствие другого в твоей жизни привычным и удобным? Проходят годы – к первоначальной тайне любви прибавляется загадка, заданная временем. Проходят десять, тридцать, пятьдесят лет – загадка становится просто неразрешимой: живешь вот так всю жизнь бок о бок, под одной крышей с другим существом, которое, как бы близок ты ему ни стал, остается по сути незнакомцем. Ты знаешь этого человека лучше, чем кого бы то ни было, но порой задумываешься – а знаю ли я его вообще? Ощущение странности усиливается по мере того, как глубже и спокойнее становится любовь супруга или супруги.

Так что же непознаваемо в супругах, скрыто в глубинах сердца любимого? Возможно, это какой-то духовный орган, который отвечает за общение с Богом: чтобы привести нас в чувство и рассказать о Себе, Своем отличии от нас, Бог, видимо, нарочно создал нас такими разными. Люди вечно страдали от того, что стремление к близости с другим человеком не может реализоваться полностью. Сойтись ближе нам мешает, прежде всего, грех, но есть и еще одно: в глубине души у каждого из нас есть святейшее, чувствительнейшее место, которое рвется к близости с другим, куда дано войти лишь Богу. Никто другой не может любить нас так, как Он. Никто иной не может быть таким другом, как Он. Только с Ним могут возникнуть глубокие и близкие отношения, каких не может быть с людьми.

Это хоть раз познанное чувство близости заставляет нас искать такой же связи с людьми: если бы наши сердца не обладали глубоким интуитивным знанием Господа, мы бы не имели понятия о том, что такое близкие отношения, не стремились бы к ним, не жаждали бы их. Поэтому, когда во взаимоотношениях с самым близким и самым любимым человеком мы чувствуем определенную дистанцию, то, как ни парадоксально, понимаем, насколько ошеломляюще близко способен подойти к нам Бог.

Из глубин души

Желание близости не возникает в нас произвольно, да и не может возникнуть, как не может младенец захотеть появиться на свет. Но до него можно дорасти, а с возрастом оно будет становиться все более искренним.

Брак – это когда мы сами, добровольно решаемся взять то, что нам уже дано: мы по собственному желанию приближаемся к Богу, вступая в близкие отношения с человеком. Мы отдаем предпочтение близости, а не отчуждению; дружбе, а не одиночеству; общению, а не затворничеству; любви, а не равнодушию; жизни, а не смерти. Но этот выбор не назовешь естественным. Его помогает сделать посланное свыше чувство любви. Только с любовью можно принять столь важное решение. Но любовь и в других ситуациях позволяет людям выбирать то, что приносит им пользу, а не вред, хотя природные инстинкты подсказывают иное.

Дело в том, что естественные человеческие инстинкты никогда еще не доводили до добра, никогда не вели к истинной любви и реальной близости. Лишь поняв этот парадокс, можно по достоинству оценить брак. Если его рассматривать, как величайшее из чудес благодати, то нужно отметить: сам институт брака противоречит нашему падшему естеству. Бывает ли супружество безоблачным? Нет, и всякая проблема в нем возникает оттого, что супруги подсознательно пытаются оспорить собственный выбор – выбор, продиктованный любовью. В этом случае мы становимся похожими на человека, которому завязали глаза, подвели к краю обрыва и говорят: «Ты дома, около кровати, сделай к ней шаг – и ложись». Любовь вынуждает нас принять радикальнейшее решение, к которому без ее помощи мы не пришли бы. Ибо что естественнее для человека: жить в любви с женой (мужем) или жить одному? Любовь требует от нас сделать такой шаг, на какой просто невозможно отважиться. В это решение можно врасти, но даже если и врастешь, то с чувством неохоты.

Скажем проще: в браке между людьми возникают отношения гораздо более близкие, чем им хотелось бы. В результате они получают не то, к чему стремились: чересчур близкие, чересчур интимные отношения – но других быть не может. Иногда хочется бежать от этой чрезмерной близости. Встреча двух людей растягивается на всю жизнь, ее нельзя прервать, невозможно отвлечься. Кто же изобрел такую пытку, кто решится на нее? В конце концов, даже с ближайшими друзьями мы не проводим столько времени! А вот брак заставляет нас нырнуть в эти глубокие и неизведанные воды, и в том его цель: увести нас с мелководья, из удобного мирка себялюбия в опасные и непредсказуемые глубины реальных человеческих отношений.

Но ведь это и цель истинной религии! Она должна напоминать нам о том, что Бог – не выдуманный нами истукан, не наше изобретение, не теория и не фантазия, не часть нас самих и не средство для достижения целей (как и супруг не может быть средством для достижения корыстных целей). Нет, самое странное, что невидимый Бог всегда рядом, гораздо ближе, чем мы можем себе представить. Он – реальная живая Личность, Он – истинное Существо, Которое можно узнать очень близко, с помощью Которого можно познать себя и любимого. Но можно понять и то, как этот Кто-то отлично знает нас! Познать Господа – значит, вступить с Ним в столь близкие и тесные отношения, что брак после этого покажется лишь их бледным отражением. И все же в материальном мире брак – ближайший аналог отношений с Богом, а потому столь часто в Библии союз человека с Богом отражается в картинах брака. Христианская вера, как и брак, учит, что мы бываем самими собой лишь тогда, когда, как это ни парадоксально, заботимся о другом человеке, когда даем перед алтарем обет вечно любить его и служить ему, когда покидаем свой мирок и пускаемся в плаванье по его миру. Лишь тогда из своего опыта мы узнаем: это другое существо не менее реально, чем мы сами. А потом мы начинаем любить его, как самого себя (так и Бог безмерно любит людей).

В мире существует объективная реальность. Каждый человек является объективной действительностью, и это указывает на существование высшей реальности – Бога. Если все, сотворенное Им, столь явно, столь разнообразно, то насколько же реален и отличен от видимого мира Творец? И в то же время глубокая Божья любовь становится явственнее видна, когда мы вдруг понимаем: Он в милости Своей счел нас не менее реальными, чем Себя, настолько реальными, что даровал нам Свою вечную жизнь. В Библии Господь показал: Он настолько любит человечество, что считает Себя женихом. Он хочет, чтобы мы стали Его невестой.

Драгоценная реальность

Итак, прежде всего. Бог хочет, чтобы мы научились столь же незаслуженно и безоговорочно ценить ближних – считать их столь же реальными и значительными, как и самих себя, т.е. любить их, как самих себя. Таков путь совершенства, который открывает Господь нашим сердцам. Один из самых ответственных поступков на этом пути – брак.

Ведь это не шутка – так близко соприкоснуться с чуждой тебе действительностью! Как сложно начать жить бок о бок с другим человеком! Как не просто открывать друг другу сердца и объятия, подпускать к себе другого, ценить его, уважать его права и желания (оказывается, желания есть не только у нас!). Дело в том, что подсознательно человек воспринимает окружающих как часть самого себя, а не как отдельную от себя целостную реальность, какой ощущает себя. Ему кажется, что они – менее реальны, чем он. Мы видим окружающих словно в тумане, и туман этот – наше собственное самовосприятие. Мы постоянно просеиваем других через сито своего «я». И до сознания доходит уже не действительный целостный образ другого, а какое-то компьютерное изображение – реконструкция чужой личности, основанная на составленной нами программе и наших пристрастиях. В жизни мы упорно защищаем реальность своего «я». Мало что может проскользнуть за колючую проволоку, не попавшись на зуб бульдогу нашего эго! Чтобы полностью открыться перед другим человеком, нужно пригласить его в свой внутренний тронный зал, усадить на престол своего «я», который знает тепло лишь вашего тела. Когда вы так поступите, престол вашего «я» будет поколеблен. Любовь – это землетрясение, которое перемещает центр мира из одного места в другое.

Конечно, нам в отличие от Адама не удалось почувствовать, что значит быть единственным человеком в мире. Тем не менее, большинство из нас живет так, будто мир существует лишь для него. Им хорошо знакомо чувство под названием «одиночество», их заботит проблема «лишнего человека». Можно жить среди людей и быть одиноким, лишним, ведь остальные тебе безразличны! А может быть, ты не знаешь, как проявить свое участие, как соприкоснуться с реалиями других? Но окружающие тоже хороши – навязчивы и невоспитанны! Они чего-то требуют, хотят, добиваются. Дай им волю – и наше «я» будет погребено под чужими проблемами. А незаменимых-то нет! Стоит нам уйти или умереть, как воды человечества сомкнутся над нами, будто нас и не было. Удивительно ли, что хочется убежать от своей незначительности, от навязчивых людей, от существ, которые, словно саранча, опустошают зеленые пастбища нашей души? Бежать от действительности можно лишь одним способом: вообразив, что мы – одни во всей вселенной. И вот, мы витаем в облаках, обходим прохожих, будто телеграфные столбы, смотрим им в глаза и не видим их, говорим с ними, а на деле обращаемся к себе. Окружающие – это знаки препинания, к месту поставленные в нашем длинном нудном монологе о себе.

Намеренное, но безотчетное отрицание действительности других – это, по сути, отрицание реальности Бога. Ибо люди – Божья совесть в миру, самые близкие к Нему в материальном мире существа. Лишь они, созданные по Его подобию, полнее всего свидетельствуют о Его существовании, Его тайне, Его созидательных способностях. Если человек в самом деле создан по образу Божьему, то, выходит, нет в мире ничего ближе к Богу, чем человек. Вывод напрашивается сам собой: находясь в присутствии самого подлого, низкого, гадкого представителя человечества, вы к Богу ближе, чем когда глядите на звезды или величественный закат.

Поэтому в Новом Завете нет ни слова о чарующих закатах. Стержень библейского богословия – висящий на кресте человек, а не захватывающие картины природы. Главная тема Библии – любовь, а чудеса природы (в отличие от чуда человеческих отношений, обновленных во Христе) не могут раскрыть эту тему полностью. Нельзя по-настоящему любить рассвет. Любить можно только человека. Мы говорим: «Я люблю природу», но любовь эту не сравнить с любовью к людям и с высшей любовью к Богу. То же можно сказать и о ненависти. Невозможно ненавидеть природные явления. Даже если что-то в природе тебе не нравится, то это чувство не сравнить с презрением и отвращением, которые можно испытывать к человеку или к нашему Господу Богу.

Не стоит заблуждаться: близкие люди постоянно заставляют нас видеть в собственном сердце любовь или ненависть, которую не увидишь, созерцая самый прекрасный закат в мире. Выходит, ближние – это кусочки лакмусовой бумаги, реагирующей на состояние нашего сердца – любовь, ненависть или какое-то промежуточное чувство. Как стыдно бывает порой, как гадко! Но точность эксперимента всегда предельная. Именно поэтому каждый житель земли в глубине души испытывает неприязнь к ближнему – просто за то, что он жив. Мы недолюбливаем других потому, что являем им глубины собственного ничтожества. Их не увидишь в звездном небе, они – в глазах ближнего. Но верно и обратное: у тех, кто во Христе обрели умение любить, нелюбовь к ближним будет гораздо меньше, но все же не исчезнет... Верующего от неверующего отличает одно: умеющий любить очень четко осознает эту ужасную истину и постоянно замечает в себе «нелюбовь». Ясно ему и другое: скрытая неприязнь к ближним по сути своей – неприязнь к Богу, мы подсознательно злимся на Него за всю свою боль, за все свои неприятности. Ведь как иначе можно выразить злость на невидимого Господа, кому пожаловаться на Предвечного? До Бога мы добраться не можем и стараемся отыграться на ближних. И получается отлично! Подумать только, у Бога есть уязвимое место, и это уязвимое место – человек! Мы не можем ударить Бога, а человека – можем! Мы не можем распять Бога, а человека – можем.

Вражда с Богом

Мы боимся и презираем окружающих, но очень важно признаться себе в том, что еще больше мы боимся и презираем Бога. Чтобы уменьшить угрозу со стороны людей, мы стараемся не видеть их, не подпускать их к себе. Аналогично мы поступаем и по отношению к Богу. Если мы сочли себя значительнее окружающих, то почему не счесть свое бытие важнее бытия Самого Бога? Даже религию можно превратить в насмешку, сделав ее искусным и безотказным способом бегства от Бога, самообожествлением. То, что начиналось с влюбленности, с искреннего и чарующего общения, легко перерастает в бесплодное себялюбие, а поклонение Богу сменяется поиском человеческого счастья. Послушание становится инструментом собственных страстей и желаний. Царство Божье можно представить в виде утопического общества, а религию сделать средством прославления человека, причем сделать очень искусно, излучая при этом благочестие.

Истинная религия начинается с признания одной главной истины: есть Бог, и это – не я. Но даже когда на человека нисходит такое озарение, оно автоматически не несет с собой веры. С него может начаться отчаянная и безумная попытка исправить положение: стать богом и сделать это под видом «религии» или «веры». Различие между религией и нерелигией – это различие между восхищением (поклонением) Богу и ревностью к Нему, между жаждой богоподобия и желанием быть Богом. Религия ищет средства противодействия греху и злу – нерелигия ищет в людях сверхчеловеческие качества, которые можно противопоставить Богу. В глубине сердца лежит стремление занять Божье место (соучаствуя, тем самым, в грехе сатаны), которое может принять и форму религиозного верования, которое «самую малость» обожествляет и оправдывает этот бунт. Жажда совершенства преследует нас всю жизнь, но мы хотим совершенства, произрастающего не из любви, а из гордыни и себялюбия. Каждый втайне хочет быть идеальным, чтобы отпала потребность в других людях, а в конечном итоге, и в Самом Боге. Мы – в отчаянии от своей ограниченности, а потому мечтаем о всесилии: мы не всесильны, но ведь можем такими стать, если не будет того, кто сильнее! Никому и в голову не приходит прямо сформулировать тайное желание, но от этого оно не становится меньше. Вот она – мечта, определяющая ход жизни, тайный корень греха.

Но у странного желания быть Богом и обладать всем миром есть одно не менее странное свойство: если бы наши притязания оказались правомерными (т.е. если бы вы или я по-настоящему были богом и существовали изначально), то не было бы мира – мы не стали бы его создавать, как не стали бы создавать столь жалких тварей, как мы сами. Ибо если мы отворачиваемся от истинного Господа, святого и всесильного Творца, то неужели не отвернулись бы мы с еще большей готовностью от мелких ничтожеств, каковыми являемся? Самое большое различие между единым Господом вселенной и мной заключается в следующем: если бы на Его месте был я, я ничего бы не стал созидать. Я не дал бы повода для заумных разговоров о различиях между людьми. Я бы и пальцем не шевельнул, чтобы сотворить что-нибудь стоящее. Зачем? К чему возиться со вселенной, создавать беспокойный род крошечных безмозглых существ, которые, недолго думая, плюнут в лицо своему творцу? Как-нибудь и без этого проживу! Еще дыхание на них расходовать! Вполне достаточно и того, что я – «все в себе», что я – человечество и одновременно божество (искрометнейшее сочетание). Мне и вечности не хватит, чтобы насладиться своей безмерностью и величием!

Мы не одни

Теперь-то вы, верно, не удивляетесь, что у религии и брака есть много общего. И религия, и брак поднимают вопрос об отличиях. И в религии, и в браке мы встречаемся с кем-то, кто подобен нам, но телесно отличен от нас. И в религии, и в браке приходится погружаться (с большим риском и потерями для себя) в истоки таинства – таинства общения и чуда, называемого любовью. Это чудо живет лишь в сердце, и сердце – его родина. Учитывая наше тайное стремление отделиться от окружающих, нам важно узнать одну поразительную истину и не просто узнать, а смириться с ней и не забывать ее никогда. Истина такова: мы в мире не одни. К этому выводу нас подводят брак и истинная религия. Мы не одни – рядом люди. Мы не одни – рядом Бог. Как бы порой ни хотелось одиночества, такого удовольствия испытать не удастся. Сходство Бога и брака в том, что они никогда не оставят нас в покое. Они всегда напоминают нам: нет жизни без общения, нельзя жить только для себя – жизнью нужно делиться.

Это самое сложное: трудно не жить, а делиться жизнью! Тяжело не существовать, а общаться с другими существами! Бог вызывал нас из хаоса и небытия не просто для того, чтобы мы жили, как живут животные, но и для того, чтобы мы любили. Человек создан для того, чтобы общаться с людьми и Богом, причем общение это всегда должно строиться на любви. От этого зависит равновесие вселенной. Все творение пало из-за греха одного человека. Читая об этом событии в книге Бытия, важно отметить: грех Адама не был актом непосредственного неповиновения Богу, он был актом повиновения другому лицу. Сначала змей уговорил Еву съесть запретный плод, а потом она «дала также мужу своему, и он ел» (Быт. 3: 6). Итак, женщина послушалась змея и все участники драмы тайно возроптали на Бога. Другими словами, грех случился с Адамом не тогда, когда он вел одинокую холостяцкую жизнь, а когда его жизнь усложнилась, обогатилась общением с другим человеком, когда встала необходимость выбрать между человеком и Богом. Главное в этой истории не то, что она произошла в Эдемском саду, а то, как складывались отношения между мужчиной, женщиной и змеем. Чего же человек не смог? Он не сумел жить в мире с Богом? Или же он не в силах жить рядом с другим человеком перед Богом, да еще в искушении? Это было и остается началом религии, началом нашего духовного труда. Мы грешим по отношению друг к другу: стараемся обойти ближнего, и это – грехопадение, повод повернуться спиной к Богу. Как тут оправдаться? Очень просто: слаб человек! Когда Ева появилась в мире, она не была просто Евой: для Адама она являлась единственным источником человеческого общения. Она – плоть от плоти Адамовой, взята из него. Кто из сотворенных существ мог быть ближе Адаму? Эта первичная связь между двумя живыми существами стала прообразом отношений между людьми, потом населившими землю. Дав определение этой связи, мы лучше поймем, что такое «человечество»: «... Мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1: 27). Они представляли для Бога такую ценность, что их сотворение Он отложил на последний день, когда все остальные элементы мироздания уже находились на своих местах. Создание Евы было своего рода «дополнением», вторым этапом творения, с помощью которого Он показал нам Свою многоипостасную суть: человек не был задуман одиночкой. Человечеству надлежало быть не группой одиночек, а «одной плотью» – сложным субъектом бытия, каждая единица которого обладает собственной индивидуальностью. Люди должны были быть едины, но не терять при этом своеобразной красоты и загадочности: не хорошо быть человеку одному, ему не хватает человечества.

Адам же был один, был одиночкой. И вот появилась Ева – они превратились в расу, единое тело: лишь при этом условии Адам смог стать отражением истинной и совершенной Божьей жизни – жизни, полной любви. Таинство Святой Троицы призвано рассказать нам о том, что Бог – не одиночка, Бог – это Трое в Одном, и этих Троих связывает любовь: Он даже в глубинах Собственного естества не принадлежит Самому Себе. Он – один-единственный Господь, но существовать в вакууме одиночества Он просто не в состоянии, да и не существовал никогда, даже до сотворения мира, ибо Бог есть любовь, а любовь предполагает наличие объекта любви (т.е. нужны хотя бы два создания). Таково условие любви. Без этого не могло возникнуть понятие «разделить чью-то судьбу», а потому невозможно было и сотворение мира – этот величественный жест, с помощью которого Бог решил разделить судьбы сотворенных существ. Есть религии, объектом верований которых является «Единый Бог». Есть многобожие. Но только в христианстве отражена величавая реальность Святой Троицы, трех ипостасей, которые сосуществуют в полном согласии, оставаясь при этом Единым Богом... Лишь Бог, Который живет в согласии с Самим Собой, может призывать мужчину и женщину любить друг друга, призывать всех любить врагов своих. Лишь такой Бог способен объединить любовью все человечество. Он один – Творец, совершеннейший пример для подражания, Он – Тот, Кто стоит выше понятия личности, объединяя в Себе три ипостаси: Отца, Сына и Святого Духа.

Больное место

В браке, как и в Боге, невозможно быть эгоистом. Мы тешим себя мыслью об относительности нашей связи с миром, лелеем надежды на то, что нам все доступно. Мы надеемся, что безгрешны, что нам не нужен никто, кроме самих себя. Супружество перечеркивает все эти представления. Брак – это постоянное вторжение в твою жизнь, нескончаемая партизанская война против эгоизма, сильнейший удар по нашему тщеславию и гордыне. Он ясно показывает, что главное в жизни – отдавать. Злость, унижение, переплавка личности, наказание и очищение – вот что такое брак. Это удар в самое больное место, то место, которое стремится к одиночеству; это затянувшееся свидание, которое порой бывает утомительным, скучным, неприятным или горестным. Но брак зовет нас отказаться от всего ради любви.

Ведь как все получается? Сначала любовь убеждает двух людей, что их чувство – самое сильное на свете, что никто еще не любил так, как любят они, что они готовы пожертвовать всем, лишь бы быть вместе. Но потом они вступают в брак. Тут-то и предстоит доказать серьезность своих намерений. Брак – это перенос любовного чертежа в реальную жизнь, практическое осуществление величайших мечтаний, идеалов, ожиданий...

Это одно из мощнейших секретных орудий Бога, с помощью которого Он совершает переворот в сердце человека; это огневой шквал, направленный в наше самое уязвимое место, – удар по взаимоотношениям с другими людьми. Каждому ясно: мы не можем с полной самоотдачей и любовью относиться ко всем жителям земли. Это не наше дело. Это дело Бога. Но и мы несем на себе часть Божьего бремени, ибо Он выбирает для нас одного единственного человека из миллиардов, с которым нам предстоит изведать все взлеты и падения любви, достичь вершин жертвенности и самоотдачи.

Говорят, огонь развести просто – достаточно сложить горкой поленья и поджечь их. Брак же, как мы хотели показать в этой главе, тоже строится на простом принципе: нужно на всю жизнь оставить вместе мужчину и женщину. «Железо железо острит, – говорится в стихе из книги Притчей, – и человек изощряет взгляд друга своего». Лучше всего эти слова подходят к браку. И главное здесь то, что мы называли «отличием»: при странных обстоятельствах встречаются два индивидуума, которые, общаясь друг с другом, оттачивают один другого, пока не засверкает, наконец, острие Любви. Даже Бог не одиночка!

Конечно, больно, когда тебя затачивают, но в то же время это удивительно теплое, чарующее ощущение – жить бок о бок с тем, кто тверже железа, горячее огня, жарче ненависти. И ты знаешь: от этого человека никуда не деться, его не одурачить, он все равно «заточит» тебя. Любовь оттачивает весь мир, но ярче всего острие блестит, когда его точит супруга (или супруг). Ибо нас освещает свет ближнего, и в этом свете нам самим виднее, кто мы такие. Свет ярче там, где крепче любовь. Любовь крепче там, где она имеет практическое выражение, где близость между супругами безгранична.

Есть в браке один парадокс: заточка – жесткий процесс, но происходит он благодаря мягкости и нежности. Невообразимо: твое острие затачивается о мягкую, теплую любимую плоть! Лишь Бог мог замыслить такое: теплота и нежность превращают мужчину и женщину в отточенные мечи. Но несмотря на всю свою сердечность брак – это очищающий огонь и меч, которые наносят рану более глубокую и болезненную, чем стрела Купидона. Он ранит нашу гордыню – тот духовный орган, который не залечить. Встретились мужчина и женщина – рана начнет открываться все шире и шире. Господь Бог сотворил женщину из ребра мужчины и прикрыл то место плотью, а в браке Он приоткрывает это пустое место и начинает вкладывать женщину обратно. Засунуть под ребро ее, конечно, невозможно, а вот прилепить сбоку можно. Она всегда будет рядом (порой чересчур навязчиво), но станет той частью мужчины, которую он будет считать собственной территорией, членом своего тела. В браке он прилепится к женщине, а она – к нему, и они будут льнуть друг к другу, как плоть льнет к костям.

Вот так, говорит Господь, задумал я разрушить ваше обособление и одиночество, привязать вас к Себе на всю жизнь и на всю вечность кровными узами.

Любовь

Взаперти

Благодаря браку перед нами раскрывается одна из самых глубоких и величественных тайн: при вступлении в брак с нами поселяется любовь. Мы искали ее с тех пор, как подросли и вбили себе в голову, что ее нужно искать и можно найти. И вот любовь скинула свои одежды, растянулась на нашей кровати и заявила, что никуда не уйдет. Мы-то думали, что любовь – нечто иллюзорное, вечно ускользающее из рук, а оказалось наоборот. И уже не знаешь, как избавиться от того, что раньше казалось недоступным! То, что восхищало и кружило голову, теперь предстает перед нами в обыденном обличий. Собака гоняется за кошкой – и философ задает вопрос: что будет, если собака кошку догонит? Так и тут. Брак ставит перед нами вопрос: что делать, если ты догнал любовь?

Точнее сказать, что делать, если любовь догнала нас... Ибо любовь – это настоящая ловушка. Любовь настолько чиста, настолько сильна! Но когда она овладевает нами, она подобна огромным железным воротам. И все. Мы – взаперти. Единственный ключик от ворот – у нашего супруга, совершенно чужого человека...

Ничего нет более сумрачного, чем темница человеческих отношений. Всякий брак в той или иной степени отдает подземельной сыростью. Вот какую шутку играет с нами любовь! Ей нравится припереть нас где-нибудь в углу. Она молниеносно лишает нас независимости, а потом стоит и смотрит: что мы будем делать? Ей нравится, когда ради нее мы рискуем головой, а потом отворачивается и говорит: сам выбирайся из ловушки! Нет на свете ничего более коварного, более холодного и расчетливого, более неуловимого, чем любовь. Она бывает абсолютно безответственна: сбивает людей с ног, ставит весь мир на голову, причем делает это так спокойно, будто ветерок шуршит осенними листьями. Многим приходилось удивляться сущности любви, которая открылась им после брака.

Но и это имеет определенную цель, которую можно сравнить разве что с мировой революцией: все, что мы видим вокруг, преобразуется любовью. Так и было задумано. Именно потому она пользуется такой стратегией: завлекает людей, ставит их в труднейшее положение, и выход только один: любить, любить все больше и больше, стать орудиями любви, полюбить то, что сделала с ними любовь. Когда брак заключен, остается только одно – любить так, как никогда еще не любил. Иначе из него ничего хорошего не выйдет.

Айсберг

Итак, мы вступили в брак. Теперь главное – понять, что есть только один выход: нужно успокоиться и изучать любовь, стремясь узнать о ней все, что мы не знали раньше. Снова и снова любовь обливает нас холодной водой. Она терпеливо показывает, как сильно отличается от наших представлений о ней. А мы все не понимаем, никак ей не верим...

Что может быть хуже этого маленького диктатора – любви? Даже ненависть не раздражает так! По крайней мере, ненависть – чувство предсказуемое, одноплановое. А любовь – она, словно хамелеон, меняет цвета. Ей нравится ускользать из наших рук. Сначала она раздувается, чтобы казаться важной, реальной и большой, а потом съеживается и сливается с пустынным ландшафтом повседневной жизни. По крайней мере, именно так предстает она перед большинством влюбленных.

Чаще всего о любви говорят: «В ней есть свои взлеты и падения». Взлеты – когда любовь очевидна, как ясный день, велика, словно жизнь, и чуть ли не телесна. Падения – когда любовь «уходит в подполье», ее не видно и не слышно, и кажется, что ее совсем не осталось. Эти слова о взлетах и падениях кажутся такой прописной истиной, что так и хочется включить их в брачные обеты. Но там говорится иное: «в радости и печали, в богатстве и бедности...».

Жизнь, как и брак, полна неожиданностей, потому что в браке участвуют целых две жизни, которые так замысловато сплетены друг с другом, что лишь Бог, по словам Иисуса (Мк. 10: 9), может разлучить их. Это хитросплетение жизней и человеческой воли настолько сложное и замысловатое, что разобраться в нем может только любовь. Хотят люди или нет – им приходится учиться любви. Стоит отвлечься на минутку, как она проскользнет в их жизнь. Любовь умеет подкрадываться как-то незаметно, возникать в такие моменты жизни, когда человек просто не в состоянии разобраться в себе самом.

Любовь, как и любая духовная реальность, то видна, то нет. Она настолько велика, что ее невозможно до конца охватить разумом и чувствами. Труд любви свершается ночью, тайно, часто под видом других чувств и так быстро, что за этим не уследишь. Когда мы видим отблеск любви, мы понимаем, что она все еще очень далеко от нас. И вдруг она проносится мимо, ее невозможно изловить – только она сама может поймать нас. Она непредсказуема, иррациональна, она приходит свыше. Теория эволюции не объясняет, как возникла любовь. Результаты любви хорошо видны в нашей жизни, а самой любви не увидишь, ибо она, как звезда в открытом космосе: лучи ее проникают в нашу жизнь и согревают нас; она – невидимая закваска всей нашей жизни. Такова суть любви: быть невидимой и непостижимой, находиться в миллионах световых лет от нас и – быть больше нас, заставлять содрогаться от своего прикосновения. Кто может отвергнуть ее притязания? Ведь любовь, как и смерть, хочет нас целиком. Кого не пугала тень любви, проносящаяся над нами, как тень акулы над ныряльщиком? Любовь – не любовь, если она не переполняет нас, не заставляет нас цепенеть. У любви есть жало, жало смертельное. Тот, кого ужалила любовь, умирает для всего, что любил раньше. Против своего желания он может умереть для самого себя, для своей воли. Ибо его воля (если все сложится хорошо) запутается в силках, которые будут держать ее крепче крепкого. Любовь парализует волю.

Снова детство

Но нельзя говорить, что любовь лишает нас свободы. Когда влюбляешься, больше всего страшит именно она – свобода собственного выбора: стоит принять одно-единственное решение – и ты женат. Выбор супруги или супруга – это вольный процесс, при котором мы этой свободы можем и не почувствовать. Есть такие люди, которых утешает мысль, что их женили насильно, ' что они пошли на поводу чувств, потеряли голову и были неспособны мыслить разумно. Тем не менее, изысканные ухаживания влюбленных, рвение, с которым они перестраивают свою жизнь ради любимого, хорошо организованная свадьба указывают на то, что их действия вполне предсказуемы и целенаправленны. А вот любовь неожиданно проникает в кровь, подобно адреналину. Она бывает так сильна, что порой кажется: ее одной хватит для поддержания жизненных сил организма.

Ни для кого не секрет, что в любви есть безрассудство, захватывающая дух свобода. Но кто понимает, что безрассуднее всех влюбленный, готовый вступить в брак? Жених похож на старый паровоз, у которого внезапно выросли крылья и который старается упорхнуть от своих вагонов. Помолвка – это как начало детства: новые, неизвестные прежде вещества появляются в крови... Такое чувство, будто обретаешь новое тело, будто ты – существо, которое только что выбралось из кокона: кожица блестит и еще не совсем просохла... Мир кругом такой яркий! А незнакомое новое тело настолько чувствительно ко всему! Новорожденный ребенок не имеет самосознания, а когда вторую жизнь обретает взрослый человек – это иное: его шатает, он спотыкается. Что это выросло у него за спиной? Что приподнимает его в воздух?

Конечно, это чудесно, но и страшно: ощущаешь такую свободу, что трудно свыкнуться с ней, а потому судорожно ищешь какой-то переключатель в мозгу и сердце, чтобы перейти на автопилот, чтобы было на что потом свалить ответственность за все, сделанное в этот странный период. Ибо в любви всегда приходится принимать важнейшие и труднейшие решения, причем невозможно успокоиться, пока решение не принято. Чувствуешь себя прямо-таки пилотом тяжелого бомбардировщика, которому необходимо совершить аварийную посадку на поле! Любовь не терпит неопределенности, она требует бесповоротного решения. Ее не устраивает лишь уголок в сердце влюбленного: она хочет захватить его целиком, неустанно подталкивает его к кардинальному моменту жизни. Поэтому влюбленного не оставляет чувство неотложности, беспокойства, он понимает: необходимо все силы и чувства бросить на урегулирование создавшейся сложной ситуации, от разрешения которой зависит благополучие всей дальнейшей жизни. Ведь любовь – экстремальна. Только она способна всю жизнь человека сфокусировать в одной точке, свести ее к одному вопросу, единственному решению, сиюминутному сплаву энергий. Нет в ней ничего туманного или абстрактного – ведь абстракцию любить невозможно. Мы любим совершенно конкретную улыбку, определенный тембр голоса; никакая другая улыбка, никакой другой голос впечатления на нас не производят. Любовь всегда математически точна, ужасающе конкретна. Изучить ее можно, только полюбив. И тогда все остальное меркнет во мраке. У любви есть свой закон притяжения – тебя тянет и тянет к единому центру. В истинной любви есть элемент очевидности, озаренности, конкретности и уверенности. Стоит усомниться – как тут же сгинешь во мраке и хаосе. Но стоит поверить и принять – и исполнишься светом. Да любовь и сравнить-то не с чем! Есть ли в жизни другое решение, которое столь кардинально меняет жизнь человека, помимо выбора – любить или не любить? А раз оно принято – пути назад нет.

Проблема женитьбы – это сложнейшее решение, но, приняв его, попадаешь в еще более сложную ситуацию. Ибо величайшая новая свобода не кончается в день свадьбы (хоть это и противоречит распространенному мнению). Напротив, брак – это дверь в неограниченную свободу, а влюбленность – лишь ловушка для простаков, которая завлекает их в свободное падение истинной любви, лепное украшение на здании любви. Вступить в брак – все равно что попасть на раскаленную крышу свободы, туда, где любовь никогда не спит. Любовь по своей природе неугомонна: постоянно чего-то ищет, исследует глубины, растет, стремится полностью использовать неограниченные возможности свободы. Вступить в брак – значит, не уйти с передовой любви, а наоборот, оказаться в гуще событий. В браке изо дня в день приходится принимать немыслимое решение, которое принять можно, лишь витая в облаках любви, вне себя от любви, когда безоглядно веришь любимому. Брак – это не судьба, а дар, который человек волен принять, дар новой жизни.

И разве странно, что не каждый решается на такое? Силы для этого может придать только любовь, которая становится все больше и больше. В браке ежедневно приходится помнить о своем решении. Но принять его сознательно, без благодати Божьей человеку не под силу.

«Кишмет» или благодать?

Нередко задают вопрос: что такое любовь – судьба или случайность? Мы часто размышляем над тем, существует ли «одна-единственная» или «один-единственный», или при определенных обстоятельствах можно с равным успехом влюбиться в любого из целого ряда подходящих кандидатур или вообще – в кого угодно.

По недолгом размышлении станет ясно: вопрос неправильно поставлен. У нас создается впечатление, что в любви возможны два варианта, но это только теоретически. Даже если два человека от рождения предназначены друг для друга, все равно требуется целый ряд совпадений, чтобы они встретились. Однако верно и то, что каждый человек может полюбить другого в конкретных положениях. Но кто знает, предопределены ли заранее эти особые ситуации? Не будем слишком много говорить о внешних обстоятельствах, потому что главная причина этого – внутренняя. У каждого свой характер, своя жизнь, мы – сами себе обстоятельства. Выходит, что судьба и случай – это два названия одной и той же вещи. Дверь обстоятельств навесили на петли судьбы.

Как бы то ни было, величайшая загадка заключена в том, что влюбиться по собственному желанию невозможно. Ты либо влюбляешься, либо – нет, а механизм можно назвать как угодно – «кишметом» или обстоятельствами, случаем или благодатью. Даже истинная свобода не может быть порождена по воле человека – ее можно только получить в дар. У поезда любви свое расписание – он не приходит по вызовам.

Вопрос о том, случайна любовь или предопределена, имеет одну интересную особенность: его задают лишь те, кто еще не влюбились или не имеют представления о том, что такое любовь. Теоретику интересно, есть ли «где-нибудь его половинка», или же первая встречная подойдет в жены. Но тому, кто истинно влюблен, совершенно безразлично, мог бы он полюбить другую или нет. Он нашел свою Истину и другие истины ему безразличны. Для того, кто верует, и для того, кто любит, нет иной истины и иной любви.

Итак, настоящая любовь всегда судьбоносна. Она предопределена. Она подготовлена удивительным набором обстоятельств. А судьбой в мире называют Божью волю, совпадением – Божью благодать.

Лучше один раз увидеть...

Предположим, любовь каждому извечно предопределена Богом. Но значит ли это, что в ней нет ничего свежего и произвольного? Нет! Главное качество любви – то, что можно назвать «deus ex machina»: ощущаешь, как что-то неожиданно, мгновенно возникло рядом. Что-то совершенно новое, необычное и удивительное было моментально сотворено, и оно меняет ход твоей жизни. Мы понимаем, что любовь дана нам от Бога, потому что она всегда приходит в том обличий и при таких обстоятельствах, которые невозможно предугадать. Она берется из ниоткуда. Суть ее – чистая и вольная благодать. Она – один из удивительных путей, которыми Бог вливается в нашу жизнь. Дух захватывает от неожиданности, приходят обновление и преображение.

«Влюбиться» – значит (осознает это человек или нет), получить откровение от Бога, обрести новое видение сути вещей, по-новому понять силу и возможности жизни. Но прежде всего влюбленному предстоит решить, насколько он желает следовать открывшемуся видению. Чтобы от любви сделать шаг к супружеству – нужно много веры. Можно ли все в жизни поставить в зависимость от духовных ощущений? В благодать брака возможно войти, лишь точно уразумев себе, что такое любовь.

Совершенно очевидно: мы сами понять это не в состоянии. Такое знание приходит свыше, оно дается Богом через одного-единственного человека. И вот наступает момент, когда стоишь рядом с этим человеком, и в присутствии многих людей делаешь очень важное и значимое заявление, которое касается нового, уже совместного видения. Любовь похожа на землетрясение, а потому совершенно естественно, что мы уходим в нее целиком: даем обеты и всю свою жизнь посвящаем тому, чтобы догнать, исследовать, проверить, насладиться этим постоянно обновляющимся видением. Конечно, брак – это «эксперимент», но он будет лишен смысла, если не поставить всю свою жизнь в зависимость от его исхода. Мы клянемся друг другу в том, что ощутили нечто, заставившее нас любить друг друга, «покуда смерть не разлучит нас». Мы поднялись на гору, увидели новые земли и решили, что их стоит освоить. Если мы разлюбим еще до смерти, если в какой-то момент прервем совместное путешествие, то это значит, что мы сделали шаг назад и теперь утверждаем, что не было никакой горы и никаких новых земель, что любовь – это не всепобеждающая реальность, а пустой каприз, иллюзия, ошибка, случайное стечение обстоятельств и эмоций. Так мы потеряем и перечеркнем одно из глубочайших духовных ощущений всей жизни.

В разводе есть такая удручающая черта: теряешь не только супругу или супруга, но и собственную веру. Это происходит всегда, независимо от того, каких верований человек придерживается. Если твоя религия – себялюбие и чистейший гедонизм, она будет разрушена разводом. Распространенное мнение о том, что можно развестись и остаться друзьями, ладить после развода лучше, чем до него, – чистейшая выдумка. Если люди расстаются, значит, они неприятны друг другу, враждебны друг к другу.

И тут стоит признать, что порой развод – это меньшее из двух зол и на деле более приемлемое для Бога, чем сохранение брака, построенного на взаимных нескончаемых обидах. Бывают случаи, когда развод можно считать удовлетворительным выходом из положения, и пары, предпочитающие сохранять беспокойный брак, должны посмотреть правде в глаза и ответить: чему они хранят верность – друг другу или институту брака? Иначе им грозит опасность повиноваться букве закона о разводе, но не духу его.

Каковы бы ни были конкретные обстоятельства, факт остается фактом: разорвать брак без серьезнейших для себя последствий невозможно. Ибо видение, которое когда-то открыла нам любовь, приятно и удивительно, и все остальное – прах и пустота по сравнению с ним. Не удивительно ли, что многие боятся любви, стараются не подпускать ее к себе близко? Мы инстинктивно знаем, что любовь похожа на пламенного революционера, в голове у которого дичайшие планы светлого будущего, или на опасного идеалиста, который ничего лучше не придумал, как схватить нас за рукав и трясти, пока не перевернутся все прежние представления о жизни, не преобразится наше сердце и не появится новый стимул к жизни. Стоит на секунду поддаться этой силе, как она повалит тебя. Положи ей палец в рот, и она откусит всю руку, и произойдет это в мгновение ока, вспышкой молнии.

Бить «эго» на его же территории

Именно поэтому супружество является таким удивительным предприятием: оно обладает гораздо большей силой, чем все внешние обстоятельства, и может полностью изменить течение жизни. Порой люди, вступая в брак, думают, что им удастся остаться самими собой или же измениться чуть-чуть, причем все изменения будут им подконтрольны и предсказуемы. Таким супругам придется плохо: когда начнется трудный и нескончаемый процесс перемен, они будут сопротивляться ему всеми силами и отказываться двинуться с места, в их жизни начнется полный сумбур, переворачивающий все удобное и привычное.

Даже при наилучшем стечении обстоятельств брак – один из крупнейших кризисов жизни, и об этом лучше знать заранее. Это может быть «здоровый, увлекательный и конструктивный кризис» или разрушительный кошмар – все зависит от готовности супругов к переменам, от их уступчивости. Но, по иронии судьбы, даже самые жесткие, черствые и не подходящие для этого дела люди бросаются в объятия брака и наивно отдаются на милость двум преобразующим: любви человека и милостивой Божьей любви. Так что будьте готовы к переменам, ошеломляющим и революционным преобразованиям в своей судьбе.

Можно назвать лишь одно событие в жизни, которое производит в человеке подобные масштабные изменения – это обращение к Богу. Говоря о любви и браке, нужно помнить, что мы имеем дело с событием именно такого размаха. Вступить в брак – это не просто поселиться вместе с тем, с кем проводишь время. Нет, с первого шага начинается цепная реакция: трудности следуют за трудностями, решения за решениями, перемены за переменами, происходят личные катаклизмы, которые не только изменяют нас до неузнаваемости, но в чем-то подобны обращению к Богу. Так и должно быть. Любовь – мощнейшая из всех сил, и неудивительно, что самые острые в жизни ощущения несет именно она: любовь к Богу и супругу. По преобразовательной силе любовь не сравнить ни с волшебством, ни с заговором, ни с наркотиком, ни с пыткой. Она – величайший из всех учителей, ибо нет более сильной власти, более гипнотической силы, более мудрого совета, более радостной вести; нет иного хозяина, которому хотелось бы повиноваться с большим усердием. Когда любовь стучится в двери, кто не бросит всех дел и не побежит открывать? Даже если мы не можем отворить, мы все равно станем подслушивать у двери и подглядывать в замочную скважину, прося ее не уходить, не оставлять нас. Втайне мы будем молить ее разрушить наши защитные механизмы, погрузить нас в свой славный свет.

Всем интересны коллизии любовных романов, хочется знать, как люди влюбляются, как меняют свою жизнь. Это не менее любопытно, чем рассказы о Божьих откровениях и обращении к Богу. Кроме того, занимательна тема войны, но она уступает в популярности любви, ибо война – это массовое истребление жизни, в то время как любовь – гимн жизни – уничтожает нечто более сильное и менее податливое: наше эго. Любовь – духовная битва. Людские тела крушить несложно: плоть податлива, легко истекает кровью. А найти уязвимое место своего внутреннего «я», как делает любовь, прогнать гордыню – вот это задача!

Как же это получается у любви? Как ей снова и снова удается вырывать людей из уютной тьмы себялюбия и переносить их в мир смирения? Могу предложить одно объяснение, погрешив при этом упрощенческим подходом: любовь бьет эго на его же территории. Она – единственное чувство, которое возникает не как ответная реакция, а само по себе. Выходит, что любовь – это естественный природный эгоизм, чистейшее проявление собственного «я», единственное состояние, в котором может существовать это «я». Когда незаконное «я», которое подпитывается гордыней и амбициями, сталкивается с чем-то истинным, оно не может выжить. Оно, наконец, находит то, к чему так стремилось, его сокрушает чувство стыда, радости, облегчения. Оно больше не боится затеряться, так как только что нашлось. Любовь побеждает эгоизм, потому что делает ненужным само понятие собственного «я» или, по крайней мере, полностью изменяет наше представление об этом «я». Ибо лишь волшебная сила любви может убедительно показать, что истинной цели собственного «я» – полной независимости – можно добиться, только следуя по пути абсолютного самопожертвования. Лишь любовь самодостаточна, лишь она ничего не теряет, когда растрачивает себя, так как отдавать себя – суть любви. Только любовь обладает такой силой и уверенностью в себе, что никогда не отступает даже перед злейшими врагами. Она остается в одиночестве, потому что все остальное уже раздала.

Любовь нападает на гордыню, уничтожает ее, причем делает это гениально просто: когда приходит любовь – отпадает нужда в гордыне. Любовь создает чувство полной защищенности и безопасности, и мы с легкостью отказываемся от всех ухищрений, на которые нас толкает жажда самоутверждения. Да и к чему самоутверждаться, когда тебя любят бескорыстно и преданно, любят не за достоинства, а несмотря на недостатки; когда твое «я» знает: оно нравится, и желать больше нечего, не надо ничего требовать, не надо завоевывать любовь. Пока наше «я» борется за чью-то любовь, само оно любить не может. Нужно понять: чужой любви нельзя добиться. Откуда взять сил для любви? Ты силен, когда понимаешь, что тебя любят. Нельзя полюбить усилием воли, полюбить можно, только когда тебя любят. Поэтому самые крепкие браки и самые глубокие отношения с Богом складываются тогда, когда люди совершают открытие: заработать любовь нельзя, как нельзя потерять ее по собственному желанию, как нельзя противостоять ей. Это настоящее религиозное пробуждение. Оно коренным образом отличается от всех остальных религиозных чувствований, – какими бы высокодуховными они ни были – тем, что человек находит собственное «я», ощутив, что его любят. «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!» – слова из главы 4 Песни Песней. «Пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих». Это слова Самого Бога, обращенные к человеческой душе.

Письмена на сердце

Помнит ли мужчина, как он в первый раз держал в своих объятиях женщину, которая потом стала его женой, и услышал от нее слово «люблю»? Понял ли он тогда это? Осмелился ли понять? Постиг ли он тогда, что слова эти – не только от женщины, но и от Господа? Почувствовал ли, что это Сам Бог говорит ему о любви? Что это Сам Бог хочет ободрить его, сказав, что не стыдно быть самим собой? Человек несовершенен, а любовь Божья к нему – совершенна, так чего еще нужно? Когда мужчина и женщина влюбляются друг в друга, они по-новому ощущают Божью любовь. Человеческая любовь – это самый яркий знак того, что Бог нас любит, потому что всякий истинно любящий любит Господа и всякий истинно любимый любим Господом.

Любовь между мужем и женой – это соучастие в Господней любви к человечеству. Всякий, кто вкусил супружескую любовь, может, проходя по улицам, вглядываться в лица прохожих и представлять себе, что каждого из них, наверное, свято и самозабвенно любят. Любой незнакомец занимает место в чьем-то сердце, он так же непохож на других и интересен, как ваша жена или ваш муж. Когда человек любит и, особенно, когда любят его, ему начинают нравиться окружающие.

Вот какой освободительной силой обладает любовь, а потому, напоминая друг другу об этом чувстве, муж и жена увеличивают свою радость. Одна из важнейших задач каждой супружеской пары – говорить друг другу о любви. Это напоминание о Божьей любви. Это не всегда приятно, не всегда легко. Порой жена говорит: «Я люблю тебя», а мужу не хочется слышать этих слов. Может быть, он сильно устал и не хочет думать об их значении. Он не в состоянии отказаться от занятий, которые мешают любви. У него нет ни времени, ни сил ответить на любовь. Ему не до любви – у него полно дел. Пусть все кругом любят друг друга, а у него не то настроение!

Но несмотря на сопротивление слова о любви очень важны. Нужно, чтобы они были сказаны – громко, как бы ни было трудно их произносить и слушать. Необходимо, чтобы они были услышаны. Какое несравненное чувство испытываешь, когда любовь, будто слезы, вскипает внутри, когда вдруг осознаешь красоту и благость супруги (супруга), когда вдруг понимаешь, как она (он) тебе дорога (дорог). Следует говорить о любви и тогда, когда не можешь сдержать чувств, и тогда, когда сдержать их можешь, когда не хочешь говорить или когда слова застревают в горле, как рыбная кость. Нужнее всего говорить их, когда ты зол или обижен, когда проступает та или иная человеческая слабость. В такую минуту слова «Я люблю тебя» звучат как просьба о прощении, как признание собственных ошибок. Они неожиданно, громоподобно, явственно и невинно срываются с губ на удивление не только слушающему, но и говорящему. Ибо помимо красоты и благости настоящую любовь посещает и грех, а в словах любви поражает прежде всего то, что несмотря на происшедшее они порождены истинной любовью, а потому всегда истинны, всегда новы и неожиданны.

Конечно же, бывают минуты, когда слова «Я люблю» звучат натянуто, искусственно, неискренне, кажутся фальшивыми. Но на самом деле слова любви – вещь удивительная: это исповедь души, и их нельзя говорить несерьезно. Быть в такие минуты неискренним – значит, лгать себе, обвинять самого себя. Это серьезный симптом. Стоит немного поразмыслить, и увидишь: жизнь верующего без этих слов невозможна. Но они должны соответствовать своему значению. Они могут казаться пустыми, но при произнесении наполняются смыслом, жизнью и глубиной. Не так ли происходит во время молитвы, когда мы говорим Богу о своей любви? Слова – мертвы и пусты, пока не наполнятся смыслом, а это возможно, если произносить их от чистого сердца. Но и тогда требуется постоянное подтверждение их истинности: только так до нас дойдет их суть, окутает, будто туман, прольется к корням, как дождевая влага. Язык – как ручка, на которую нужно посильнее нажать, и она будет писать прямо на сердце (хорошее или дурное).

Невинность человечества

Итак, нужно учиться любить устами и голосом, равно как глазами и плотью, сердцем и разумом. Нет в нас такого органа, который неспособен любить, который не призван любить, который не желал бы преобразиться и стать самой любовью. Любовь – это бесценное сокровище, которое остается, когда сгорает эгоизм.

Любовь – не просто п