Передача мыслей 1 страница

Единственное объяснение, которое мы можем дать феномену передачи мыслей, базируется на призна­нии существования астральных флюидов — флюидов, существующих повсюду в проявленной солнеч­ной системе, но не выходящих за ее пределы.

Следует помнить, что между Акашей и астраль­ным светом существует известная разница, хотя оба эти термина нередко используются как синонимы. Акаша — это космический эфир гораздо более вы­сокого порядка, играющий роль связующего звена между различными солнечными системами и такой же бесконечный, как и изначальная космическая материя. Она является результатом движения в этой самой космической материи. Астральный свет не идентичен Акаше, так как представляет собою иную форму космического эфира. Это просто та сущ­ность в проявленной солнечной системе, которой соответствует то, что мы называем 4-м принципом в человеке. Это проявление недифференцированной материи. Это разновидность материи, гораздо более эфирная, нежели все те виды материи, кото­рые нам известны. Возможно, упоминание материи в сверхгазообразном состоянии, или лучистой мате­рии, поможет нам лучше понять, что представляют собою астральные флюиды. Хотя они равномерно распределены по всему пространству солнечной системы, вокруг некоторых объектов они образуют более плотную массу, что объясняется характером молекулярной деятельности последних. Особенно характерно это для человеческого мозга и спинного хребта, вокруг которых эти флюиды образуют так называемую ауру. Именно эта аура, окружающая нервные клетки и нервные каналы, позволяет чело­веку воспринимать информацию, запечатленную в космическом астральном свете.

Если мы разделим ментальные феномены на три группы, выделенные современными психологами: интеллектуальные образы, эмоции и волевые акты, то заметим, что волевой акт всегда вызывает учаще­ние вибрации астральной ауры. Интеллектуальный образ проявляет себя отражением этого образа в ауре, тогда как в других случаях происходит изменение цвета, также свидетельствующее об изменении в ду­ховных ощущениях. Утверждают, что каждый цвет соответствует определенному роду эмоций, однако я не готов подтвердить, что оккультисты полностью согласны в этом плане с классификацией, разрабо­танной френологами*.

Если я подумал о круге, то в одической ауре экс­трасенса появляется изображение круга. Все мыслен­ные образы отражаются в астральном свете, и эти отражения почти идентичны тем, которые возника­ют затем в мозге; однако связующее звено между этими двумя — нервный поток в мозге — воспроиз­водит подмеченный мысленный образ всегда опо­средованно. Если бы в пространстве не было связу­ющей среды, позволяющей одному человеку общать­ся с другим, то никакой передачи мыслей никогда не существовало бы; невозможно представить себе общение без наличия посредника.

Существование астрального света подтверждает уже тот факт, что многие феномены невозможно объяснить никак иначе, кроме как признанием реальности оного; к тому же он доступен восприятию Адептов. А признав, что астральный свет действи­тельно существует и что он концентрируется более плотной, нежели обычно, массой вокруг мозга и нервной системы, мы заметим, что природа снабди­ла человека всем необходимым для того, чтобы вос­принимать образы, созданные другими людьми в астральном свете.

В экспериментах с передачей мыслей наилучшие результаты достигались, как правило, при работе с детьми. Причина этого кроется в том, что аура ре­бенка пассивна, поскольку еще не приобрела свои собственные активные тенденции. Об этом можно судить хотя бы по различиям в окраске ауры ребен­ка и ауры взрослого человека. Аура ребенка — мо­лочно-белая, тогда как в ауре взрослого заметен тот или иной доминирующий цвет, отличный от бело­го, — зеленый, желтый, красный и т.д. Эти цвета свидетельствуют о приобретенных особенностях мен­тальной или духовной организации. В тех случаях, когда такой доминирующий цвет не гармонирует с особенностями окраски ауры передающего мысли оператора, происходит отторжение, но, когда от­торжения нет и разум остается пассивным, переда­ча мыслей становится возможной.

Каждую мысль сопровождает определенный фи­зический феномен, который можно назвать воз­мущением нервных флюидов. Между нервными флюидами (более точное название вряд ли можно подобрать) и окружающей их аурой существует теснейшая связь. Нервные флюиды имеют соб­ственную ауру, так же как и любое скопление мо­лекул в природе; и даже первичный эфир имеет собственную ауру — Акашу. Есть своя аура и у нервных флюидов; ее называют одической аурой человека. Все ауры едины в своей основе, так как все они аналогичны магнетическим флюидам Кос­моса. Каждая мысль оказывает влияние на нервные потоки мозга, или нервную систему. Это своего рода вибрация, которая передается астральной ауре, контактирующей, в свою очередь, с пространственными астральными флюидами. Эта вибрация про­изводит возмущения в одической ауре, окружаю­щей мозг мыслящего человека, и мгновенно пере­дается мозгу человека, которому адресованы эти мысли. Там она преобразуется в особого рода воз­мущения в ауре последнего, а затем и в вибрацию нервных флюидов реципиента — вибрацию, кото­рая немедленно передается его мозгу.

Если сила воли оператора недостаточно сильна для того, чтобы придать необходимое направление вибрации, сообщенной астральным флюидам, обыч­но требуется прикосновение; но при наличии маг­нетической гармонии или, по крайней мере, при отсутствии тенденций к отторжению вибрация сра­зу же передается по назначению и превращается в мысль в голове у экстрасенса — точно такую же, которая только что родилась в голове у оператора. Если в голове у одного человека определенная мысль вызывает определенное движение нервных флюи­дов, то в голове у другого это же самое движение может и должно создавать точно такую же мысль.

Представления современных ученых о лучистом эфире сформулированы пока что не настолько опре­деленно, чтобы мы могли составить мнение относительно их сходства с нашими собственными взгляда­ми; однако рассуждения и наблюдения, приведшие ученых к выводу о существовании эфира, явно от­личны от наших. Во-первых, то, что мы видим свет, идущий к нам от неподвижных звезд, ученые, при­знающие волновую теорию оптики, объясняют на­личием некоей промежуточной среды, которая до­носит до нас эти вибрации. И во-вторых, благодаря точнейшим математическим вычислениям, они при­шли к выводу, что планеты движутся по своим орби­там с некоторым отставанием, и объясняют это отставание силой трения все того же эфира. Учитывая оба эти факта, несложно прийти к выводу о существовании эфира в космическом пространстве. Од­нако астральных флюидов в космосе нет, есть толь­ко Акаша; так что известному науке эфиру, скорее всего, соответствует именно последняя.

Космический эфир современных ученых не со­здает постоянного поля вокруг живых организмов и, насколько нам известно, никак не связан с нерв­ной силой; мы же утверждаем, что астральные флю­иды концентрируются вокруг всякого наделенного чувствами организма, в то время как в прочих мес­тах они распространены более или менее равномер­но; но эта равномерность, опять-таки, не повсемест­на, в отличие от «научного» эфира. Астральные флюиды появляются только тогда, когда первона­чальная Мулапракрити достигает определенной сте­пени дифференциации.

Если ученые признают различие между «связан­ным» и «свободным эфиром», то это должно быть как раз то самое различие между астральными флюидами и Акашей; но, даже когда эта субстанция на­ходится просто в какой-нибудь точке пространства, не связанная ни с каким организмом, она все равно отличается по своему строению от настоящего кос­мического эфира.

В случае с обычной передачей мыслей нет нуж­ды ни в каком элементальном посредничестве.

Мы знаем, что в некоторых случаях человека одо­левает ощущение беды, когда где-то вдали умирает его друг. Как правило, в этих случаях возникает мысленный образ умирающего, причем зачастую доволь­но отчетливый. Однако мы верим также и в то, что наши ментальные идеи самым тесным образом свя­заны с эмоциями, такими, как радость или печаль. Следовательно, мы полагаем, что некоторые потоки могут вызывать у человека ощущения, не сопровож­даемые никакими образами. Мы можем представить себе ситуацию, когда образ оказывается слаборазличимым, но при этом его сопровождает нервный по­ток, создающий ярко выраженный эмоциональный настрой. Конечно, здесь возможны различные вари­ации. Может случиться и так, что потеряется только часть картины или же, напротив, в ней появятся новые, изначально отсутствовавшие элементы; но, когда изображения нет, человек ощущает только виб­рацию, проявляющуюся в форме смутного ощуще­ния беды или потери.

Иногда мы замечаем также, что реципиент полу­чает вместо подлинного изображения какой-нибудь символ или знак: например, гроб, если умирает человек. Полагаю, что если бы мы приняли в расчет те действия, которые могут производить законы психологической ассоциации, то убедились бы в том, что некоторые группы идей могут быть связа­ны друг с другом: как, например, смерть для хрис­тианина может ассоциироваться с гробом и т.д.

Одна мысль способна вызывать другие, связан­ные с ней. И любая из этих мыслей, а также сле­дующие за ней могут отразиться в мозге; причем ассоциативные идеи нередко оказываются даже бо­лее отчетливыми и яркими, нежели первоисходная мысль.

Мне рассказали о том, как одна женщина — жена солдата, переезжавшая с места на место вместе с полком, однажды ночью заявила своему мужу, сидевшему рядом на стуле, что видела свою мать, ко­торая подошла к ней, обняла за плечи и сказала: «Я оставила тебе кувшин для сметаны; забери его, пожалуйста». Ее муж, однако же, ничего не видел и не слышал. Затем видение исчезло; а впоследствии оказалось, что мать этой женщины умерла и что она действительно оставила своей дочери кувшин для сметаны.

Это типичный случай передачи мысли. Вероят­но, женщина очень хотела сообщить своей дочери о кувшине, и перед смертью это желание еще более усилилось. В результате эта мысль отразилась в ее ауре и в момент смерти унеслась к своему адреса­ту, захватив с собою одическую ауру личности. Ины­ми словами, это не было перемещением астрально­го тела в пространстве. Во всех подобных случаях, за исключением тех, где действуют Адепты, имен­но энергия мысли проявляет способность увлекать за собою часть персональной ауры. Чаще всего это бывает в момент смерти; в иных случаях увидеть астральное тело было бы невозможно, если только реципиент не ясновидящий.

Порою случается так, что, когда мысль уносит с собою часть ауры, последняя становится видна только тому, кому эта мысль была адресована. Целенаправленная передача мысли влечет за собой та­кую же целенаправленную передачу образа. Разу­меется, здесь возможно бесконечное множество различных вариантов ясности и различимости: от четких ментальных субъективных образов до объек­тивно видимых обликов.

Возьмем еще один пример: женщина направля­лась в Индию к своему брату, но в дороге сконча­лась; и жена брата мысленно увидела ее — одетой в точности так, как в момент смерти, через три часа после того, как она умерла.

Здесь, вероятно, имела место сильная привязан­ность между двумя женщинами; или жена брата была провидицей; или же здесь оказался замешанным еще какой-то фактор — например, элементальный. Это, несомненно, тоже передача мысли; но, не зная всех подробностей, детально охарактеризовать ее невоз­можно. Видение не могло передаться жене от мужа, если последний сам ничего не видел. Что же касает­ся трехчасовой разницы между временем смерти и появлением видения, то нам остается только пред­положить, что оболочка некоторое время блуждала, поскольку в момент смерти все принципы немед­ленно рассоединяются. А если это так и если умира­ющая действительно думала об этих двух близких ей людях, то вполне вероятно, что оболочка направи­лась туда, куда стремилось тело, но, обнаружив, что человек, которому она стремилась сообщить о себе, недостаточно чувствителен для этого, избрала своим адресатом более восприимчивого человека, находив­шегося поблизости.

Сама по себе передача образа происходит без всякого промедления. Иногда разум проявляет ак­тивность даже в бессознательном состоянии. Вам, возможно, встречались сообщения об усыпленных хлороформом и внешне совершенно бесчувствен­ных людях, внутреннее «я» которых продолжало воспринимать разного рода ощущения. Следова­тельно, объяснить происходящие иногда задержки можно тем, что, хотя человек, коему передан образ, принимает его в свою одическую ауру, его мозг в этот момент слишком занят другими мысля­ми для того, чтобы немедленно заметить его. Но полученные впечатления изглаживаются из ауры не сразу и потому могут быть замечены спустя не­которое время.

Следующий пример во многом отличается от упо­мянутых выше. Некий мужчина задумал в определен­ное время явить свой облик на расстоянии сразу двум дамам. Он отправился спать, а когда проснулся, то ничего не помнил о том, что пережил во сне. Но впоследствии обе дамы сообщили ему, что такой-то ночью он и в самом деле появился перед ними и действовал в точности так, как сам заранее описал. Они видели его так отчетливо, как будто он предстал перед ними во плоти.

Этому феномену можно дать несколько объясне­ний. Возможно, тот мужчина видел сон, но, когда проснулся, ничего не мог вспомнить о нем. Далее, астральный человек может иметь свои собственные состояния сознания, достаточно продолжительные, о которых ничего не знает физический человек. И еще, вполне возможно, что сила воли, нацеленная им заранее на визит к этим дамам в определенное время, создала в его мозге особый нервный поток, который действительно вырвался в назначенное вре­мя на свободу. В таких случаях мне не известно ни одного примера, когда установленное волевым уси­лием время оказалось бы нарушенным. Очень мно­гие феномены можно было бы объявить разгаданны­ми на основании этого предположения. Однако мы сами считаем наиболее правдоподобным следующее истолкование: астральный человек создал в установ­ленный момент определенный образ, оставив физи­ческий мозг в полном неведении на сей счет; или же образ сам по себе сложился в физическом мозге под влиянием предшествующего намерения.

РАЗМЫШЛЕНИЯ О КАМАЛОКЕ

[Подсказанные статьей м-ра Синнетта на эту же тему[10]]

Рассуждая на эту тему, необходимо помнить преж­де всего о том, что семь принципов человека — это не семь различных существ, или субстанций, кото­рые можно отделить друг от друга или рассматри­вать как самостоятельные индивидуальности, обла­дающие своеобразными, специфическими характеристиками. На санскрите эти принципы называются упадхи, т.е. оболочки, или вместилища, различных состояний существования Единой Жизни.

Вместилищем сознания, создающего ощуще­ние индивидуальности — «я есть я», является 5-й принцип.

В отсутствие 5-го принципа, т.е. без сознания индивидуальности, все остальные состояния су­ществования не существуют, поскольку без воспринимающего эго не может быть ни восприятия, ни воспринимаемых объектов. Потому-то и говорят, что без сына (зародыша сознания в Логосе, пробуж­дающегося к активной жизни во время космичес­кой эволюции) нет ни Отца, ни Матери. Отец и Святой Дух рождаются вместе с Солнцем: в этом и заключается истинный оккультный смысл Единой

Троицы и Тройственного Единства. Нам могут возра­зить, что животные ощущают свое существование, хотя и не имеют 5-го принципа; однако эта их спо­собность объясняется тем, что, хотя 5-й принцип у них и не соединен с нижестоящими, он все равно нависает над ними. Таким образом, именно 5-й принцип играет решающую роль в различных со­стояниях человека — как при его жизни, так и по­сле смерти. Соединение 5-го принципа (природу этого соединения мы пока не будем рассматривать) с нижестоящими побуждает первый вырабатывать земные и материальные тенденции, которые тянут его вниз. Но, находясь под сенью своего отца — 6-го и 7-го принципов, он создает в то же время и возвышенные тенденции, которые увлекают его вверх.

После физической смерти, когда человеческое существо перемещается в камалоку, настоящая борь­ба сосредоточивается в 5-м принципе, т.е. во вместилище сознания, а вместе с нею и все склонно­сти, приобретенные в земном воплощении. Таким образом, в камалоке 4-й принцип, или камарупа, являющаяся упадхи (или вместилищем) всех зем­ных желаний, страстей и т.д., притягивает к себе те склонности 5-го принципа, которые имеют ма­териальную природу, в то время как возвышенные устремления притягиваются 6-м и 7-м принципа­ми. Эта концепция станет более понятной, если учесть, что 7-й принцип — это источник энергии, тогда как 6-й — и есть эта самая энергия, излуча­емая 7-м принципом.

Состояния существования человека можно ус­ловно разделить на три группы, которые, в свою очередь, делятся на семь. Эти группы можно охарактеризовать следующим образом: физическая жизнь, астральная жизнь и духовная жизнь; а семь состояний: 1) физическая жизнь, 2) состояние меж­ду физической и астральной жизнью, 3) астральная жизнь, 4) состояние между астральной и духовной жизнью и (5, 6, 7) три состояния духовной жизни. В физической жизни активны физические прояв­ления, в то время как астральная жизнь сопровожда­ется временным приостановлением активной физи­ческой деятельности, как, например, во сне. Каж­дая жизнь проявляется только в тех сферах, которым соответствует присущая этой жизни органическая структура. Так, для проявления в нашем, физичес­ком мире необходим физический организм, без которого всякая проявленная деятельность в этой сфере была бы невозможна. В эту жизнь мы, так сказать, приносим с собою приращение принци­пов, равное по объему накопленным следствиям тех причин, которые были созданы в предыдущем воплощении. В то же время мы обладаем органической структурой, позволяющей нам создавать новые причины. Когда физическое тело изнаши­вается проявляющейся через него активной деятельностью, связующая сила, которая удерживает вместе составляющие его частицы, постепенно ослабевает, пока в конечном счете не наступит физическая смерть. Таким образом, мы не умираем сразу (если не считать преждевременную смерть, например, в результате несчастного случая), но делаем это посте­пенно, каждую минуту своей жизни. Когда жизнен­ный принцип приходит к выводу, что его нынешняя стхулашарира уже непригодна для обитания, он оставляет ее, чтобы оживить другую стхулашариру. 3-й принцип, являющийся скоплением магнетических эманации физического тела, конечно же, должен умирать вместе с последним. 4-й принцип, благодаря контакту с 3-м в физической жизни, собирает вокруг себя часть субстанции последнего; однако эта субстанция подобна аромату розы, ко­торый хотя и сохраняется после того, как розу уне­сут, очень скоро исчезает.

Вот почему друзья или родственники умираю­щего человека, даже находясь на большом рассто­янии от него, нередко видят перед собою его так называемое астральное тело. Сконцентрированная мысль, страстное желание увидеть друга и т.д. об­лачается в 4-й принцип, который, благодаря суб­станции 3-го принципа, сконденсированной во­круг него, объективизирует себя для этого, фи­зически отсутствующего, друга. Возможность такого проявления остается до тех пор, пока сохраняется эта субстанция. Вот почему индуистская традиция предписывает сжигать тела умерших: ведь если тело сожжено, из него уже невозможно черпать астральную субстанцию. Но погребенное тело, хотя и постепенно разлагается, все же сохраняет свою ауру, пусть даже в значительной мере ослаблен­ную; и через эту ауру умерший человек все еще может проявляться. В умирающем борьба между физической и астральной природой продолжается вплоть до наступления физической смерти. Эта борьба приводит астрального человека в состояние шока, временно парализует его; и из этого состо­яния бессознательного сна астральный человек выходит только в камалоке. Этот сон и есть второе состояние существования. Таким образом, ста­новится понятным, почему упоминавшиеся выше «видения» чаще всего являются именно в момент смерти близкого человека. Впрочем, иногда эти «видения» несколько запаздывают. Но скрупулез­ный анализ может привести нас к выводу, что чело­век зачастую только кажется мертвым; и даже если врачи уже не замечают у него никаких признаков жизни, борьба между его физической и астраль­ной природой может продолжаться еще достаточ­но долго.

Именно из-за этого продолжения борьбы древние старались сохранять торжественное молчание в величественном присутствии смерти. Когда человек пробуждается в камалоке, для него начинается тре­тья стадия существования. Здесь уже нет физическо­го организма, который один может позволить чело­веку создавать новые причины; так что последнему приходится иметь дело только с теми склонностями, которые он уже создал для себя. Хотя в 5-м принци­пе еще продолжается борьба, человек уже практи­чески не имеет возможности проявиться на земле. И когда остающиеся на земле люди пытаются устано­вить контакт с человеком, находящимся на этом эта­пе, они тем самым только нарушают его покой. Вот почему древние запрещали подобного рода практи­ку, называя ее некромантией и объявляя смертным грехом.

Характер борьбы зависит от тенденций, создан­ных индивидуумом за время физической жизни. Если человек был слишком приземленным, грубым и чув­ственным и почти не имел духовных устремлений, то воздействие низменных привязанностей, тянущих его вниз, удерживает его низшее сознание в 4-м прин­ципе. При этом человек превращается в некое подо­бие астрального животного и остается в таком состо­янии до тех пор, пока астральное существо само не разрушится с течением времени. Те немногие духов­ные устремления, которые у него, возможно, были, конечно же, восходят вверх, к монаде; а отделивше­еся сознание, захваченное животной душой, умира­ет вместе с нею, и личность таким образом уничто­жается. Если же человек обладает умеренной духов­ностью (что можно сказать о большинстве наших ближних), результат борьбы в камалоке целиком за­висит от приобретенных при жизни наклонностей; и длится эта борьба до тех пор, пока сознание, отож­дествив себя с наиболее возвышенными из числа этих наклонностей, не отделится окончательно от «астральной оболочки» и не приготовится таким образом к вхождению в дэвакхан. А в случае с высокодуховным человеком пребывание в камалоке оказы­вается крайне непродолжительным, так как созна­ние очень быстро ассимилируется высшими прин­ципами и возносится в дэвакхан.

Из вышесказанного несложно заключить, что лю­бое общение с существами, пребывающими в кама­локе, пагубно отражается на духовном прогрессе по­следних, а также наносит вред и тем людям, которые ищут этого общения. Подобное непрошенное вторже­ние так же и даже еще более отвратительно, чем шум­ное вторжение в чью-либо гробницу на физическом уровне. И если вспомнить, что 4-й принцип, благо­даря непосредственному контакту с 5-м, ассимили­рует часть субстанции последнего, то несложно объяс­нить, почему в некоторых довольно редких случаях существа из камалоки, коих вынуждают присутство­вать на медиумических сеансах, проявляют довольно высокий уровень интеллекта. Разумеется, бывают и такие случаи, когда «астральная оболочка» действу­ет просто как зеркало, отражающее разум самого «медиума»; или когда эти «астральные оболочки» ис­пользуются «элементалами». Но в тех случаях, когда существа из камалоки действительно являются и де­монстрируют недюжинный интеллект, это происхо­дит благодаря тому, что 4-й принцип абсорбирует часть субстанции 5-го, вследствие долговременного контакта с последним. Опять же, бывает так, что из камалоки к живым людям приходят бесплотные сущ­ности «самоубийц», а также людей, умерших неесте­ственной или внезапной смертью, и тоже проявляют несомненный интеллект; это становится возможным потому, что вышеназванные сущности вынуждены доживать в камалоке тот срок, который они должны были бы провести на земле, не случись с ними эти несчастья, прервавшие естественный ход их жизни. И только по истечении этого срока в них начинается борьба между астральными и духовными наклон­ностями. Следствия тех причин, которые они успе­ли создать в своей земной жизни, еще не созрели для проявления, поскольку все должно происходить в свое положенное время. Поэтому им приходится ждать. Но все-таки вызывать их с помощью «медиумичес­кого» круга так же опасно, как и в описанных выше случаях (причем в силу тех же самых причин). Мы, разумеется, не утверждаем, что каждый такой сеанс приносит неминуемый и несомненный вред; просто само это действо таит в себе опасность, и потому за него не следует браться людям неподготовленным.

Что же касается тех добрых людей, которых, как принято считать, удерживает на земле какое-то не­удовлетворенное желание, то на их счет у индусов существует одна специфическая традиция, ныне обычно отсылаемая на свалку разоблаченных суеве­рий, поскольку ее научное значение до сих пор не оценено в полной мере. Неудовлетверенные жела­ния духовного свойства связаны, конечно же, ис­ключительно с духовными привязанностями, утвердившимися в манасе. Поэтому нас интересуют в дан­ном случае материальные желания, т.е. какая-то физическая помощь, которую человек хотел бы ока­зать своему другу или семье и т.д., и т.п., но не ус­пел. В древние времена возле смертного одра всег­да присутствовал посвященный или Адепт, в обя­занности которого входило создание условий для освобождения умирающего от земных привязаннос­тей. Этот обычай является подлинным источником обряда «соборования» в римско-католической церк­ви, а также традиционного присутствия священни­ка у постели умирающего, принятого в других ре­лигиях. Но постепенно, по мере нарастания мате­риалистических тенденций, индусы ввели новый церемониал, который можно назвать почти что наи­лучшим выходом из сложившейся ситуации. Среди них распространилось поверье, согласно которому после физической смерти человеческое существо остается на земле на протяжении десяти дней и только после этого переходит в иное состояние существования. В это время родственники умершего ежедневно исполняют церемониал, суть которого состоит в приготовлении нескольких рисовых шариков, которые затем скармливаются воронам. Ин­дусы верят, что вороны настолько чувствительны, что немедленно замечают появление астрального человеческого существа. И если у умершего челове­ка остаются какие-то неудовлетворенные желания, его астральное существо становится рядом с рисовыми шариками, и вороны боятся к ним прибли­зиться. А если вороны немедленно съедают шарики, из этого заключают, что никаких неудовлетворенных желаний у усопшего нет и он уже освободился от привязанности к земле. Если же этого не происхо­дит, родственники покойного начинают перечис­лять все желания, которые, по их мнению, могли бы беспокоить его после смерти, обещая при этом, что непременно их исполнят. Считается, что при упоминании того желания, которое действительно беспокоит усопшего, его душа немедленно возносит­ся в положенную сферу, а вороны съедают шарики. Так это на самом деле или нет, но индусы испыты­вают настоящий ужас перед этими элементариями и вместо того чтобы призывать их на сеансах, делают все возможное для того, чтобы освободить их от привязанности к земной атмосфере.

Когда в камалоке завершается борьба между низ­шими привязанностями и высшими устремлениями в человеке, в этой сфере наступает астральная смерть человеческого существа, аналогичная физической смерти на земле. Астральная смерть вызывает новый шок, погружающий человека в бессознательное со­стояние — на сей раз перед вхождением в дэвакхан.

Оставляемая им позади пустая «оболочка» существует еще некоторое время и может проявляться вплоть до окончательного своего распада. Следует помнить, что это уже не настоящий духовный человек; и если вре­менами эта «оболочка» проявляет высокий интеллект, то только благодаря излучению ауры, приобретенной вследствие прежних контактов с духовной индивидуальностью. После 4-го состояния существования чело­век пробуждается уже в дэвакхане, пребывание в кото­ром, согласно индуистским книгам, делится на три этапа: салоката, самипата и саюджьята. На низшей стадии, салоката, человеческое существо находится пока что только под влиянием 6-го и 7-го принципов; в то время как на второй стадии, самипата, оно уже полностью подчинено последним. И только в состоянии саюджьята человек сливается с Логосом, чтобы сно­ва воплотиться после того, как насладится плодами всех тех духовных тенденций, которые сам некогда создал. Только самые возвышенные человеческие на­туры достигают этой наивысшей стадии дэвакхана. Мы, конечно же, не имеем в виду Адептов, так как в «Бхагавадгите» сказано, что джнани достигает такого состояния, где уже нет перерождений: оно называет­ся мокша, или мукти. Переходный период между пребыванием в дэвакхане и физическим перерожде­нием можно было бы назвать восьмым состоянием; но в индуистских книгах физическая жизнь рассматрива­ется как фундамент для семи последующих состоя­ний и потому не включается в категорию семи (сапта) вышестоящих миров (лока); так же как Парабрахман не входит в число семи принципов по той же самой причине. Парабрахман не включается в семе­ричную классификацию, если рассматривать ее с субъективной точки зрения; так же, как и стхулашарира — с объективной точки зрения, потому что в этих случаях они представляют собою базис, на котором выстраивается вся последующая семеричная система.

ФОРМЫ ВАК

По поводу лекций м-ра Субба Роу о «Бхагавадгите», опубликованных в «Theosophist» за апрель 1887 г., где он говорит (на с. 446): «Здесь мне хотелось бы привлечь ваше внимание к 1-й ахнике " Махабхашьи", где Патанджали говорит о трех формах проявления: пашьянти, мадхьяма и вайкхари Вак; он применяет иной способ классифика­ции...», — я должен заметить, что в 1-й ахнике «Махабха­шьи» данная классификация не упоминается. Патанджали цитирует стих из Ригведы: «Чатваривак паримитападам» и т.д. и расшифровывает чатваривак как нама, акхьята, упасарга и нипата. Яска в своей Нирукте (гл. 12) интерпрети­рует этот же самый стих Ригведы в точно такой же мане­ре, как и Патанджали, и добавляет некоторые пояснения, отличные от тех, которые цитирует м-р Субба Роу. Каията — известный комментатор «Махабхашьи» — также не говорит ни о чем таком в своей «Бхашьяпрадипе». А вот Нагешабхатта, комментатор «Бхашьяпрадипы», довольно подробно описывает упомянутые м-ром Субба Роу подраз­деления в своей «Бхашьяпрадиподьоте», ссылаясь на Харикарику или «Вакья-падию» Бхартрихари. Нагешабхатта говорит об этих же подразделениях в «Спхотаваде» своей «Манджуши»; и о них же пишут некоторые современные грамматики, цитируя Махабхарату. Однако Аннамбхатта, живший раньше Нагешабхатты и тоже комментировав­ший «Бхашьяпрадипу», интерпретировал тот же самый фрагмент иначе, чем Нагешабхатта.