Передача мыслей 4 страница

Полагаю, автор сможет лучше понять характер затруднений, с которыми неизбежно сталкиваются те, кто проводит подобные эксперименты, если внима­тельно прочитает роман Бульвер-Литтона «Занони».

Миру еще предстоит выяснить, смогут ли адеп­ты, обученные по системе иерософии и находящи­еся «под влиянием солнечных ангелов», сохранить свои знания и способности, отказавшись при этом от «аскетизма, умеренности и целомудрия», и пе­редать затем способность вести так называемую «жизнь адепта» своим потомкам.

Говоря об отношении теософов к спиритуализму, м-р Оксли заявляет, что, по мнению первых, так на­зываемые спиритуалистические феномены происхо­дят вследствие «вмешательства просветленных живых людей, а не развоплощенных духов». Я был бы очень рад, если бы ученый автор смог отыскать в высказываниях теософов хотя бы одно указание на сей счет. Как это ни странно, но далее он утверждает также, что, по мнению теософов, подобного рода феномены обязаны своим существованием «блуждаю­щим оболочкам и разлагающимся останкам того, что некогда было человеком». Это объяснение, безуслов­но, верно — во всяком случае, для некоторых феноменов, но автору явно не следовало утверждать, что хотя бы часть этих феноменов происходит в резуль­тате деятельности живых, развоплощенных, созна­тельных существ, если он не в состоянии конкретно объяснить, кем являются эти загадочные существа, и доказать чем-то более весомым, нежели просто пред­положения, факт их существования. Он заблужда­ется, полагая, что в случаях с так называемыми спи­ритуалистическими феноменами мы видим тот же самый modus operandi, что и в феноменах, произво­димых восточными адептами. Впрочем, едва ли мне стоит далее распространяться на эту тему, посколь­ку она и так уже неоднократно обсуждалась на стра­ницах «Theosophist».

М-р Оксли возражает против моего утверждения, что «человеческий дух (7-й принцип) обладает ста­тусом, силой и святостью, на которые не может пре­тендовать ни один бог, дэва или ангел индусского пантеона». И хотя я специально обращал внимание читателей на то, что человеческим духом я называю бессмертный и нерожденный 7-й принцип, или Атму, он почему-то решил, что я веду речь о духе или жизненном принципе человеческого уровня его собственной классификации. Было бы лучше, если бы он для начала постарался вникнуть в смысл моих слов, прежде чем заявлять, что они противоречат учению Кришны. Ибо, насколько я заметил, его представления о семи принципах в человеке, столь часто упоминаемых на страницах этого журнала, до сих пор остаются неправильными и крайне запутан­ными. Поскольку английскому языку явно недоста­ет технической фразеологии для отражения многих истин арийской науки и философии, я вынужден пользоваться такими английскими словами, которые могут хотя бы с известной степенью приблизитель­ности передать мою мысль. Именно поэтому на сей раз я намеренно уточнил, что под человеческим ду­хом подразумевается 7-й принцип в человеке, дабы избежать всякого недопонимания. И этот принцип, в чем я совершенно уверен, не исходит ни от одно­го ангела во вселенной, включая самого Бусириса. Буддийские и индусские философы называют его нерожденным и вечным. Высшее знание, которое может иметь сущность, — это знание собственной сварупы: а, согласно учениям школы адвайта арий­ской философии, к которой я имею честь принад­лежать, между этим принципом и Параматмой нет на самом деле никакой разницы.

М-р Оксли полагает, что теософы согласны с мнением спиритуалистов, так как признают, что «возможно также общение и с другими духами». Однако ученый автор не понимает, что под словом «дух» теософы подразумевают не «развоплощенных духов» спиритуализма, а нечто совершенно иное. И следовательно, данный постулат вовсе не сводится к признанию правоты спиритуалистов, вопреки ав­торской убежденности.

Далее наш уважаемый автор продолжает разъяс­нять краеугольные доктрины иерософии, которые, как он считает своим долгом уточнить, вовсе не яв­ляются простыми «фантазиями и предположения­ми». Похоже на то, что иерософисты верят, будто жизненный поток исходит из «Бесконечной Мона­ды», упомянутой мною в первой части моей рецен­зии на книгу «Философия Духа». Таким образом, представления м-ра Оксли об этой монаде не совсем совпадают со взглядами восточных оккультистов. На самом деле эта монада, или центр, — вовсе не ис­точник космической энергии в какой бы то ни было форме, но воплощение великого Закона, коему при­рода следует в своих действиях.

Ученый автор утверждает также, что «эзотери­ческие теософы» и их крупнейшие лидеры при­знают существование энергетического «потока», направленного от планетных Духов к вышеупо­мянутой монаде. И здесь я снова вынужден с сожалением заявить, что м-р Оксли искажает взгля­ды теософов в угоду своему воображению. Сама гипотеза до крайности нефилософична. Подоб­ное перемещение энергии от планетных Духов к великому Закону, управляющему Вселенной, обыч­ный смертный вряд ли сможет себе вообразить. Но при этом не приходится сомневаться, что мо­нада, о которой ведет речь м-р Оксли, идентична монаде, упоминаемой в моей статье. К тому же автор сам это подтверждает. С учетом вышеизло­женного напрашивается единственный вывод: м-р Оксли выдвигает все эти странные и беспочвен­ные заявления относительно действия и противо­действия космической энергии, циркулирующей между Бесконечной Монадой и планетными Духа­ми, даже не представляя себе толком, чем на са­мом деле являются эти сущности. Справедливость этого заключения станет очевидной, если ознако­миться с авторским мнением по поводу характера деятельности планетных Духов. Из его слов сле­дует, что эти Духи «удерживают мириады элемен-талов в сферах внутренней Природы», т.е. на сле­дующем уровне жизни, непосредственно примыка­ющем к этому, и самым деспотическим образом заставляют их исполнять свои приказы и произ­водить следствия, направленные на увековечение их собственных специфических качеств на уровне материального существования. Признаюсь, что ни­когда ничего не слышал о существах, которые ис­полняли бы столь деспотические функции. Оче­видно, что это не планетные Духи теософов; и если они действительно существуют где-то еще, помимо воображения м-ра Оксли, то я осмелюсь просить его об одолжении — как можно скорее просветить публику на предмет истинной приро­ды этих загадочных и беспощадных тиранов. Я также могу уверить автора в том, что ортодоксаль­ные брамины, которым он не желает покровитель­ствовать, не имеют ничего общего с такими пла­нетными Духами и даже ничего не знают о них. Я был искренне рад узнать от своего ученого оп­понента, что солнечные ангелы всегда готовы сражаться за свободу наших несчастных элемента-лов, дабы как можно скорее положить конец этой отвратительной тирании; так что если, помимо других прекрасных и полезных занятий, наук и искусств, существующих в мире, населенном эти­ми ангелами (а нам говорили, что художники, му­зыканты, механики, священники, ученые и фи­лософы «продолжают заниматься своим любимым делом» в этом мире духов), будет создано еще и Общество борьбы за гуманное обращение с живот­ными, эти солнечные ангелы, безусловно, будут удостоены звания самых почетных и уважаемых его членов.

Ученый автор завершает свое увлекательное из­ложение принципов иерософии, возвещая всему миру, что «под властью солнечных ангелов не бу­дет ни аскетизма, ни воздержания, ни целомудрия как такового, но только совершенство в наслаж­дении жизнью, вследствие сбалансированного ис­пользования всех тех способностей, которые долж­но унаследовать человечество».

Действительно ли эта новоявленная система философии и этики «напыщена и утопична», бу­дет судить читающая публика, и прежде всего — индийская. Я же, со своей стороны, могу уверен­но заявить, не боясь возражений, что эта система не имеет никакого прообраза или обоснования ни в тексте «Бхагавадгиты», ни в какой-либо другой религиозной или философской книге индусов. Это просто результат собственных рассуждений авто­ра, и именно так ее и следует воспринимать. По моему же скромному разумению, сия теория ни­сколько не верна и не философична.

На этом я прощаюсь с м-ром Оксли и прошу его не сердиться на меня за ту резкую критику, которая содержится в моих статьях. Напротив, я буду очень рад, если мои замечания убедят его еще раз самым тщательным образом изучить за­ключенную в «Бхагавадгите» философию духа и те выводы, которые он делает в своей книге по по­воду фундаментальных вопросов оккультной философии и этики. С его интуицией и интеллектом ему, несомненно, удастся отыскать для себя путь к постижению мистерий эзотерических наук Вос­тока, если только он снова не впадет в соблазн де­лать обобщающие выводы, не имея для этого до­статочной информации, и преждевременно давать ответы на вопросы, не изучив предварительно все данные, предоставляемые нашей древней наукой и философией.

Я был счастлив услышать, что мой ученый ан­тагонист присоединился к нашей теософской ас­социации, и надеюсь, что в дальнейшем он будет трудиться в дружеском согласии с восточными брать­ями, возрождая великие истины, хранителями ко­торых были древние Иерофанты, и создавая ядро будущего Вселенского Братства.