Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?
Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже.
Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал.
Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее. ✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать». Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами! Другие памятники этой поры
Из других памятников XIII в. должно быть отмечено житие Авраамия Смоленского. Оно написано учеником Авраамия Ефремом на основании показаний современников, по собственным воспоминаниям автора и под значительным влиянием предшествующей житийной литературы, в частности несторова жития Феодосия Печерского. Авраамий Смоленский выступает в житии как большой книголюб, отличавшийся незаурядной образованностью, усвоивший хорошо сочинения отцов церкви и читавший «глубинные книги», т. е. такие, в которых объяснялись глубокие по своему значению истины. Он был искусен и в иконописании, но наибольшую популярность приобрёл как выдающийся проповедник, даром своего красноречия привлекавший огромное число слушателей и в то же время возбуждавший вражду к себе со стороны смоленского духовенства, преследовавшего его клеветой и бранью. Дело доходит до суда, который, однако, вынужден оправдать Авраамия, после чего слава его как подвижника и учителя ещё больше возрастает. Сама по себе фигура Авраамия, замечательного книжника и проповедника, очень показательна для суждения о высоте культурного уровня Смоленска, в котором князем Романом заведено было училище, где, по преданию, учили не только славянскому языку, но и греческому и латинскому '. От XIV в. до нас дошло сравнительно небольшое количество литературных памятников: тяжёлая обстановка, в которой находилась Русь при татарском владычестве, очень мало способствовала как развитию литературной традиции, так и её сохранности; не прерывалось в этом веке преимущественно лишь летописное дело, а также составлялись компилятивные сборники поучений типа «Измарагда», «Маргарита» и др. Тверская литература XIV в. представлена такими памятниками, как летописное сказание о Шевкале, имеющее параллель и в народной исторической песне о Щелкане Дудентьевиче, лучше всего сохранившейся в сборнике Кирши Данилова 2, и повесть об убиении в Орде великого князя тверского Михаила Ярославича (ум. в 1319 г.), проникнутая антимосковской тенденцией и написанная под влиянием сказаний об убиении Михаила Черниговского и о Борисе и Глебе3. Сказание о Шевкале передаёт исторический факт, рассказанный в летописи под 1327 г. В этом году тверичи под предводительством князя Александра Михайловича сожгли живьём татарского наместника Шевкала (Чолхана) с его свитой в отместку за насилия и издевательства, которые Шевкал чинил в Твери. В песне говорится, что Щелкан «не много он сидел судьею», но стал и вдовы то бесчестити, красны девицы позорити. надо всеми наругатися. над домами насмехатися.; Песня говорит далее о том, что за эту расправу над татарами «ни на ком не сыскалося», тогда как по летописи известно, что татары при участии московского князя Ивана Калиты жестоко отплатили тверичам, страшно разорив Тверь и вынудив Александра бежать в Псков. В Москве, помимо местной летописи, в первой половине XIV в. создаётся житие первого московского митрополита Петра (ум. в 1326 г.), написанное ростовским епископом Прохором, в значительной мере в целях возвеличения Москвы как политического центра. Более заметное развитие литературной продукции за это время связано с Новгородом, являвшимся в течение данного времени крупной политической и экономической силой. К числу новгородских памятников XIV в. относится несколько произведений, в которых в сильной степени использованы элементы легенды и апокрифа. Такова «Беседа о святынях Царьграда» (1321 —1323), в диалогической форме описывающая святыни Константинополя, памятники его искусства и его историческое прошлое и, по-видимому, принадлежавшая перу путешествовавшего в Константинополь священника Григория Калеки, впоследствии архиепископа новгородского Василия. Сходен с ней по характеру «Странник» ближе нам не известного Стефана Новгородца (около 1350 г.), также описывающий святыни Царьграда2. По связи с характерными для северо-восточной Руси религиозными «сумне-ниями» и «шатаниями», начавшимися ещё в середине XIV в., усилившимися особенно в XV в. и бывшими отражением движения посадских низов, возникает около середины XIV в. вошедшее под 1347 г. в третью Новгородскую и первую Софийскую летописи Послание новгородского архиепископа Василия к тверскому епископу Фёдору о земном рае. В противоположность распространившимся в Твери толкам о «мысленном» лишь существовании рая Послание рядом легендарно-апокрифических свидетельств пытается доказать его реальное существование: местонахождение его было открыто новгородцами Моиславом и его сыном Иаковом, но сами они рая не видели, «понеже не дано им есть видети тоя светлости неизре-ченныя и ликования тамо слышащаго». Новгородцам было якобы известно и место, где находится ад. Рассказ этот имеет очень близкие параллели в западных легендах о рае и аде, распространившихся на Западе вместе с литературой путешествий 3. Из памятников псковской литературы этого времени наибольшее значение имеет летописная повесть о князе Довмонте (ум. в 1299 г.), написанная в начале XIV в. под значительным влиянием церковно-летописного и так называемого «особого» жития Александра Невского и отчасти проложного жития Владимира. Сказывается в повести и влияние народно-поэтической традиции (ср., например, обращение Довмонта к псковичам перед походом на Литву: «Братья мужи псковичи, кто стар — то отец, а кто млад — той брат! Слышал есмь мужество ваше во всех странах; се же, братья, нам предлежит живот и смерть. Братья мужи псковичи, потягнете за святую Троицу, и за святыя церкви, и за свое отечьство»). Довмонт выступает в повести как героический защитник Пскова от нападений Литвы и немцев. Повесть вошла в первую и вторую Псковские летописи под 1265 г. '. Наконец, литературная продукция ростовско-суздальская, заявившая себя ещё с конца XII в. житием Леонтия, епископа ростовского, в дальнейшем житиями Исайи и Авраамия ростовских, ростовской летописью, в XIV в. представлена упомянутым уже выше Лаврентьевским списком летописи (1377), а также возникновением местной легенды о царевиче Ордынском Петре и его потомстве в их взаимоотношениях с ростовскими князьями, на фоне характерных бытовых и исторических подробностей. Жития Леонтия, Исайи и Авраамия ростовских отличаются, между прочим, тем, что в них подчёркивается непосредственная связь Ростова с Царьградом и независимость ростовской церкви от киевской митрополии. Так, Леонтий едет в Ростов прямо из Царьграда, игнорируя Киев и его митрополита. Что касается царевича Петра, то он является выходцем из Орды, приобщившимся к православной вере через посредство местного ростовского епископа. Таким образом, ростовская литература обнаруживает тенденцию к отгораживанию Ростова от других русских областей. В повести о Петре Ордынском рассказывается, что он, уйдя в XIII в. из Орды под влиянием рассказов побывавшего там ростовского епископа Кирилла, прибывает в Ростов, крестится там и по внушению явившихся ему во сне апостолов Петра и Павла строит церковь на приобретённой у ростовского князя Бориса земле, границы которой он выложил по верёвке серебряными и золотыми монетами. В Ростове Пётр женится на дочери одного из ордынских вельмож, осевших в Ростове и принявших православную веру. Князь очень подружился с Петром, настолько, что даже побратался с ним. Из любви к нему он грамотами закрепил за ним и его потомством много земель, лесов и воду от ростовского озера. Долго пожив, Пётр умирает, приняв перед смертью монашество. Он был погребён в усыпальнице при построенной им церкви, рядом с которой основан был монастырь. Потомки ростовского князя, позавидовав потомкам Петра, затеяли с ними тяжбу сначала из-за земли, потом из-за озера. В обоих случаях спор разрешают татарские послы — в пользу потомков Петра. Один из них, Игнатий, позже предотвращает разгром Ростовской земли татарским полководцем Ахмылом, заболевшего сына которого, по побуждению Игнатия, исцеляет ростовский епископ Прохор. Это расположило Ахмыла к ростовцам, которым он не причинил никакого зла, а епископа и певчих даже весьма щедро наградил. Нашествие Ахмыла на Ростов было в 1322 г. Легенда о Петре Ордынском возникла, вероятно, не позже половины XIV в., но письменное оформление её, как и жития Авраамия Ростовского, относится, по-видимому, к концу XV в. Автором повести был, вероятно, монах построенного Петром монастыря, поставивший себе задачу доказать юридическую непререкаемость прав потомства Петра и петрова монастыря на владение землями и водами, на которые претендовали потомки ростовского князя. Это было время, когда автор мог не слишком считаться с властью ростовских князей, так как она сильно ограничена была уже в ту пору властью князя московского. Повесть очень наглядно рисует отношения, установившиеся в конце концов между частью русского духовенства и татарами: духовенство пользовалось со стороны татар рядом привилегий, и отсюда та картина взаимных отношений между русской церковью и татарской властью, какую мы видим в повести '.
|