Желтое НТВ. Апрель 2005

После увольнения Парфенова НТВ резко желтеет — и на канале появляется «Программа максимум». Со слоганом «Скандалы, интриги, расследования» она на телевидении заменяет бумажную газету «Жизнь». Вместе с разоблачительными репортажами Аркадия Мамонтова на «России» «Программа максимум» становится символом ТВ второй половины нулевых.

Николай Картозия

Директор праймового вещания НТВ

Зритель НТВ — от момента основания канала и до сегодняшнего времени — это неравнодушный, беспокойный человек, которому интересно узнать, что стоит за внешней стороной событий. Это протестный зритель. Неважно, смотрит он «Программу максимум» или «Центральное телевидение»: программы разные, разный стиль, уровень дискурса, но «движок» в основе один — «мы хотим знать, что нам недоговаривают».

И «ЦТ», и «Программа максимум» по-своему продолжают «Намедни». Ведь даже эксперименты с трэшем — и те начались в «Намедни»: у нас в редакции стоял стол с табличкой «Отдел аццкого трэша». Я недавно пересматривал последние выпуски «Намедни», и в одном из них был сюжет про людоедов, очень спокойный. От этих отточенных формулировочек вроде «человек человеку корм» прямо метафизический ужас тебя посещает. «Максимум» себе бы такой сюжет не позволила — слишком круто.

Последний год своей жизни «Намедни» были абсолютно отвязавшейся корабельной пушкой. Понятно было, что рано или поздно потопят наш пиратский фрегат. И вот когда «Намедни» закрыли и надо было выживать, мы и придумали «Максимум». Причем придумали поначалу абсолютно тарантиновскую обманку — расследование в жанре пародии. Мы передразнивали стиль итоговых программ. Сохраняли форму, подменяя содержание. У них — большой аналитический сюжет о Госдуме, у нас «большой аналитический сюжет» о Киркорове. И эти анонсы в стиле разносчика газет: «Чудовищная трагедия в Цусиме! Лучшие сыны России мертвы!» А потом оказалось, что массовый зритель иронию не считывает. Ему просто нравятся сюжеты про звезд без фиги в кармане, без двойного дна. То, что начиналось как желтая кофта Маяковского, к 2011 году оказалось вполне себе мейнстримовым кардиганом с желтым кармашком.

Esquire. Апрель 2005

Выходит первый номер русского Esquire. Журнал снова меняет представление о том, каким может быть мужской глянец: вместо молодых девушек на обложках старые мужчины, рядом с рекламой дорогих часов — антипутинские колонки и журналистские расследования о работе российской бюрократии. В первый год об Esquire говорят все — это один из самых заметных медиа­успехов нулевых.