Хабиба адавийа

Рассказывают, что когда Хабиба целиком отдавалась поклонению, она часто поднималась на кровлю и, одетая в шерстяное платье и чадру, взывала:

Боже! Звезды воссияли, очи смежились сном, шахи замкнули свои врата, и лишь Твой портал отверст. Каждый друг уединился со своею милой, лишь я одна предстою перед ликом Твоим.

Когда светало, она молилась так:

Ночь позади, и снова приходит день. О как страстно желаю я знать, прошла ли эта ночь подобающе в Твоих глазах, чтобы могла я возрадоваться и утешиться, или же Ты отверг мою привязанность, и мне следует порицать себя. Присягаю Твоим великолепием, что неизменна моя привязанность. Прошу Тебя, покуда я жива, давай мне знать о моем достоинстве или о Твоем неодобрении. Если Ты прогонишь меня, клянусь, что не оставлю Твоего порога, ибо сердце мое не вмещает иного, кроме Твоей милости и щедрот. (Ибн Джавзи, Сифат ас-сафват)

ХАЛИМА ИЗ ДАМАСКА

Халима происходила из рода Пророка. Она жила в Сирии и была наставницей Рабийи Сирийской.

Рабийа, жена Ахмада ибн Аби аль-Хавари, однажды навестила Халиму и рассказывала об этом так:

Когда я вошла, Халима читала из Корана. Она обратилась ко мне со словами: — Рабийа, я слышала, твой муж хочет взять вторую жену? — Да, — подтвердила я. — При всем его уме он дозволяет своему сердцу отвлекаться от Бога на двух жен. Ты слышала толкование коранического стиха «Кроме тех, кто придет к Аллаху с беспорочным сердцем»? (26: 89) — Нет, — призналась я. — Его смысл в том, что следует отдать свое сердце Богу Возвышенному, и ничему более.

На меня так сильно подействовали слова Халимы, что когда я шла от нее, меня качало из стороны в сторону, словно в трансе. Прохожие могли подумать, что я пьяна, и это смущало меня. (Джами, Нафахат аль-онс)

ХАКИМА

Хакима принадлежала племени бани макзум из предместий Мекки. У нее в обычае было сидеть, устремив взгляд на дверь Дома Каабы, ожидая, когда та откроется, и непрестанно рыдать и громко причитать, покуда с ней не случался обморок.

Однажды, когда ее не было, дверь Каабы открылась. Когда она пришла, свидетели живописали ей это так: — Хакима, Дом Бога сегодня открылся. Если бы ты видела, с каким рвением паломники совершали обход Дома, как их сердца истомились и были измучены страстным жажданием, и как они ожидали милости Божьей и прощения! Если бы ты только видела, как уничиженно они стенали, моля о прощении, ты бы возрадовалась.

Услышав это, Хакима пронзительно вскрикнула, словно сердце ее разрывалось на части.

Она непрерывно пребывала в возбужденном состоянии, взыскуя Того, кого утратила в смятении безумия. Она жила, связанная достижением своей цели, непрестанно жаждая созерцать Каабу, которая привлекала ее более, чем что-либо еще во всем мире — вплоть до самой своей смерти. (Аль-Хорайфиш, Цит. соч.; Ибн Джавзи, Сифат ас-сафват)

ХАСАНА АБИДА — Как-то я услышал о почтенной женщине по имени Хасана, — рассказывает Мохаммад ибн Кодам, — которая оставила преходящие соблазны мира и полностью посвятила себя поклонению. Ночи свои она проводила в молитве, а днем постилась. В ее доме не было ничего, и когда ей хотелось пить, она отправлялась к ближайшему ручью и пила из пригоршни. Она была красива, и одна женщина подбивала ее на замужество. — Разве только ты приведешь мне мужчину, который склонен к аскетизму и не будет отвлекать меня мирскими делами, — ответила Хасана. — Думаю, однако, что такого человека трудно будет найти. Клянусь Богом, не в моей натуре любовь к мирскому, развлечения и забавы с мужчинами. Если бы я отыскала человека, который постится сам и подвигает на пост меня. Который стенает и побуждает стенать и меня, который подает милостыню и тем самым подвигает и меня быть милосердной, — вот это хорошо, и тогда я готова, иначе же — нет. (Ибн Джавзи, Сифат ас-сафват)

ХАЮНА

Рашид ибн Алкамах Ахвази передает молитву Хаюны, которую она обычно совершала при наступлении ночи:

«О мой Возлюбленный, единственный и неповторимый! Ночами Ты препятствуешь мне читать Коран, а в дневные часы отстраняешься от меня. Боже мой, если бы дни мои могли стать ночами — чтобы исполниться блага близости к Тебе!»

Салам Асвад рассказывает, что однажды Хаюну побеспокоил восход солнца, и она попросила у Бога: «Если воистину знаешь Ты меня как Свою возлюбленную, о Господи, отведи палящие лучи солнца от моего лица». Тотчас облака закрыли небо.

Салам рассказывает, что Хаюна как-то постилась, пока не почернела, и люди начали попрекать ее. Она подняла голову к небесам и взмолилась: «Я стараюсь услужить Тебе, а Твои создания насмехаются надо мной. Клянусь Твоим величием и славой, что буду служить Тебе до тех пор, покуда не останется во мне ни костей, ни жил».

И она произнесла стих:

Ты обетуешь друзьям Своим приятное наслаждение.
Никого мне не надобно, кроме Тебя.

Как-то Рабийа Сирийская пришла навестить Хаюну, и среди ночи ее сморил сон. Хаюна поднялсь и растолкала ее: «Вставай же, это час трапезы тех, которые истинно ведомы. Усердие в молитве делает желанной невесту ночи».

Салам передает, что Хаюна как-то в беседе с Абдул-Вахидом укоряла его: — Сперва остереги свою душу, о проповедник. Клянусь Богом, что не последую за твоим гробом после смерти. — Но почему? — спросил тот.

Хаюна ответила: — Ты беседуешь с людьми и стараешься стать им ближе — как ребенок, который идет под материнский кров, позабыв про уроки и вынуждая учителя наказать его. Иди же и вместо этого отхлещи свою страсть, Абдул-Вахид, взгляни иначе на свой долг перед Богом. Доволь сперва своей душе извлечь пользу из твоих увещеваний, а потом проповедуй другим.

Слова Хаюны подвигли Абдул-Вахида на серьезное внутреннее тружение, и целый год он вел уединенную жизнь.

Салам также рассказывает, что Хаюна как-то сказала:

«Каждый, кто любит Бога, обретет Его близость. Каждый, кто исполнится радости, станет желанным. Желанного — охватит смятение любви. Смятенный любовью — исполнится отваги. Отважившийся — достигнет Его.. Достигший Его — внидет в Единство. Входящий в Единство становится арифом (знающим). Ариф — притягивается ближе. Приблизившийся — не подвержен сну, излияния душевной боли поглощают такого человека».

Говорят, что Хаюна непрестанно молилась так:

«О Боже, в залог упования моего на Тебя даруй моему сердцу покой. Умиротвори помыления мои довольством Тобою. Не дозволь жребию моему отдалиться от Тебя, о желанный для всех томящихся».

Эбрахим передает, что Райхана как-то навестила Хаюну. Ночью началась буря, и Райхана перепугалась. Хаюна же рассмеялась и укорила ее, сказав: «Трусишка! Если бы я только ощутила в своем сердце любовь к чему-то еще, помимо Него, или страх чего-то иного, кроме Него, я бы вонзила в него нож». (Найшапури, Кетаб ‘окала’ аль-маджанин, том 1, с. 407)

Перевод А. Орлова.
В рассказе использованы материалы
из книги Джавада Нурбахша “Женщины-суфии”,
Нью-Йорк, Издательство “Ханака Ниматуллахи”, 1983.