Откровенно о сокровенном

Первая преграда на пути воссоединения со своим потенциалом эроса – ложный (и зачастую, тайный) стыд, делающий честное, открытое обсуждение этой темы крайне трудным для многих из нас.

Когда на своих семинарах я поднимаю вопросы диеты, денег, религии – участники откровенны и словоохотливы. Но лишь речь заходит о сексе, мастурбации, фантазиях – аудитория притихает. Через минуту-две неловкую тишину нарушает только нервный смех и осторожные покашливания.

Причина этой неестественной напряжённости – гигантский заряд нереализованных желаний, эмоций и фантазий, накопленный в душе каждым из нас. Эдакое минное поле, вынуждающее обходить десятой дорогой откровенный разговор о сексе, иногда даже с теми, с кем полжизни провёл в постели.

Приведу пример. Политик высокого уровня – добропорядочный, женатый, в половых связях с себе подобными не замечен – поведал психоаналитику о своих «постельных» фантазиях в отношении других мужчин, несовершеннолетних, и даже животных. Запись сеанса попала в СМИ. И его политическая карьера, воздвигнутая на десятилетиях служения обществу, была безвозвратно разрушена, хотя в реальности – как любят писать о киносъёмках – ни одно животное не пострадало, не говоря уж о людях. И тем не менее.

Историю эту я выдумал. Но, может, вы сомневаетесь в правдоподобности столь суровых последствий? Тогда вспомните, что случилось с Джоселин Элдерс после того, как она опрометчива предположила, что у мастурбации есть свои положительные качества и что детям о них надо знать. [39]И вспомните первые полосы крупнейших газет, когда Джимми Картер, один из самых высокоморальных президентов Америки, решив повести себя честно, признал, что в его сердце живёт сексуальная страсть. Его имиджу был нанесён такой удар, от которого он так и не оправился. Хотя такая же страсть, готов поспорить, обитает в головах, сердцах и прочих местах у большинства сильных мира сего, которым хватает, однако, политической дальновидности о ней помалкивать.

Сексуальность преследуется костлявым призраком морали сильнее обжорства и алчности, как будто нравствен человек или нет определяется лишь тем, ведёт ли он себя в постели одобренным большинством сограждан способом. Как получилось, что мы оказались в заложниках среднестатистических взглядов на секс? Ответ нам даст исследование процессов социализации и полового созревания.

Младенцами мы невозбранно прикасались ко всем местам, приносящим удовольствие, включая, разумеется, и гениталии. Стыд, вина, смущение – были незнакомы до тех пор, пока нам их не привили родители и окружающие, над которыми тоже вовремя поработили соответствующим образом. Дальнейшее взросление привносит в сексуальность ещё ряд факторов: религию, масс-медиа и социальные стандарты поведения.

Секс – вот вещь, которую я никогда не понимал.

Постоянно создаю себе в этой сфере незыблемые правила – и тут же их нарушаю!

- Дж. Сэлинджер