Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?
Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже.
Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал.
Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее. ✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать». Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами! Незадачливый король Ежи
В этой книге читатель не раз встретится со случаями, когда чистейшей воды сказки попадали в историю и оставались в ней на правах реальных событий, а происшедшее на самом деле впоследствии бывало объявлено даже не сказкой -- гнусным вымыслом. Чтобы лучше понять, отчего так происходит, рассмотрим два случая: правду, объявленную вымыслом, и вымысел, неумышленно объявленный правдой... В двадцатых годах прошлого столетия во Франции вышла весьма любопытная книжечка. Ее автор пытался доказать, что Наполеона Бонапарта... никогда не существовало! Что " так называемый Бонапарт" -- на самом деле нечто вроде массовой галлюцинации, отражение старинных народных поверий. Двенадцать маршалов Наполеона (которых на самом деле было вовсе не двенадцать -- А.Б.) объявлялись " преломлением в народном сознании двенадцати знаков зодиака". И так далее, и тому подобное. Читатель, решивший, что речь идет о шутке, о розыгрыше, ошибется. Розыгрышем здесь и не пахло. Книга была написана по заказу восстановленных на французском престоле Бурбонов и издана на их денежки из секретных полицейских фондов. Бурбоны абсолютно серьезно пытались вычеркнуть из истории корсиканского узурпатора, вбить в умы версию о " массовой галлюцинации" -- при том, что еще были живы тысячи людей, видевших Наполеона, говоривших с ним, от простых солдат до коронованных особ. Заодно Бурбоны приказали датировать их указы годами, приходившимися на правление Наполеона, -- опять-таки со всей серьезностью. Все-таки на дворе стоял девятнадцатый век -- и потому столь лихо вымарать из истории Наполеона не удалось. Однако в более ранние времена такие штучки, бывало, и удавались -- с таким успехом, что мы лишь сегодня начинаем продираться к истине... Рассмотрим второй случай -- превращение мифа в " реальную историю", даже не по злому умыслу, а по недоразумению. Дело происходит в Польше (заранее предупреждаю, что история эта вымышлена мною от начала и до конца). Год на дворе... Ну, пусть будет 1889 -- время относительно спокойное, восстания уже отшумели, террористы постреливают, но еще не набрали размаха, в общем, жизнь не так уж плоха, в особенности если один из наших героев, блестящий шляхтич Пшекшицюльский, политикой не интересуется совершенно -- вертопрах, светский фат, завсегдатай салонов, раутов и гостиных, излишней образованностью, как и подобает ясновельможному пану, " шляхтичу с кости и крови", не обременен. Зато богат и гостеприимен -- опять-таки в полном соответствии с исконной великопольской традицией. Именно в имение пана Пшекшицюльского попадает его новый знакомый, встреченный у графини Н, -- серьезный молодой человек в очках, гость из далекого экзотического Сиама, еще не переименованного в Таиланд. Гость завершает в Европе свое образование, а заодно и пишет книгу -- в его родном Сиаме очень мало знают о столь экзотическом континенте, как Европа... А поскольку молодой ученый (пусть будет Чандранипат, что ли, имя не вполне таиландское, но сойдет...) честолюбив и прилежен, он предпочитает балам и попойкам многочасовые бдения над старыми бумагами. Он честолюбив, он хочет войти в историю как автор первого труда о загадочной Польше, написанного рукой сиамца... -- Все это к вашим услугам, пане Чандранипат! -- широким жестом указывает пан Пшекшицюльский на покрытые паутиной и пылью шкафы с книгами и бумагами, которые не открывал отроду. -- Батюшка мой, знаете ли, интересовался изящной словесностью, а мне все как-то недосуг... Копайтесь, коли охота, пока не надоест! И, повязав модный галстук, со спокойной совестью бросает скучного гостя -- у соседа званый вечер, у второго очаровательная дочка, у третьего великолепные наливки... Гость, о котором, признаться, наш шляхтич скоро и забыл, дни напролет просиживает в библиотеке, с трепетом разворачивая пыльные свитки. Как истый ученый, он упрям в хорошем смысле слова -- а потому польским уже более-менее овладел. И вскоре натыкается на сущее сокровище. Из старой папки с потускневшим ярлыком " Бумаги пятнадцатого века" наш сиамец вытаскивает прелюбопытнейшее письмо. Начертано оно не на пергаменте, а на бумаге -- что ж, это, надо полагать, копия, которую посчитали нужным сделать ввиду несомненной важности документа. И вот наш усидчивый ученый, старательно шевеля губами, вчитывается... " Приветствую, дружище Збышек, желаю всех благ! Письмо твое получил. Сообщаю последние новости, тебе наверняка будет интересно. Король Ежи Третий, и без того слабый умишком, растерял последние мозги, когда до него дошли вести об успехах мятежников. Королева Катажина помогать ему отказалась напрочь, бедняга просто извертелся, пытаясь хоть чтото придумать. Только в его дурную башку ничего умного и не приходит -- а мятеж тем временем разрастается, и наш Тадеуш, будь уверен, показал себя с самой лучшей стороны, рад за него. Встретил здесь князя Михала -- он без особой охоты едет в Колонию нанимать солдат. Даже если у него что-то и получится, королю это поможет, как мертвому припарки... Я ему на это намекнул, после чего мы с князем поссорились напрочь. Вот и все, пожалуй, устал я что-то скрести перышком. До встречи! " Наш прилежный сиамец Чандранипат возвращается в Варшаву с копией сего интереснейшего документа. И, засев за книгу о Польше, старательно повествует о том, как в пятнадцатом столетни от рождества Христова здесь вспыхнул мятеж, и недалекий умом король Ежи, которому отчего-то отказалась помогать даже королева, попал в жуткое положение, явно не в силах справиться с восставшими. Немного смущает неувязка: в списках правивших в пятнадцатом столетии королей никакого Ежи Третьего нет. Должно же быть этому какое-то объяснение? Ага, кажется, дело и прояснилось... Ежи Третьего нет, зато имеется Владислав Третий. Правивший подозрительно короткий срок -- 1434-1444. Всего десять лет. Меж тем его предшественник Владислав Ягелло и правивший после Владислава Третьего Казимир просидели на престоле больше сорока лет каждый. К тому же имеется какой-то странный разрыв: правление Владислава окончилось в 1444-м, а Казимир вступил на трон лишь три года спустя, в 1447-м... Сиамец явственно ощущает холодок какой-то мрачной загадки. Правил короче всех в этом веке... И этот странный трехлетний перерыв... Подлинного ученого такие странности должны насторожить... Вскоре готова парочка великолепных гипотез. Либо Ежи Третий и есть Владислав Третий, либо правление Ежи приходится на эти три " выпавших" из истории года, и потомки предпочитают умалчивать о безумном короле, потерпевшем поражение в борьбе с мятежниками, преданном собственной супругой Катажиной... Впоследствии, уже в родном Сиаме, Чандранипат изложит в своем труде обе эти версии, с добросовестностью истинного ученого отметив, что доказать правдивость какой-либо из них пока не в состоянии. Однако его книга и без того производит впечатление на сиамский ученый мир: признание, лавры, перстень от короля... Все. Легенда зажила самостоятельной жизнью, утвердившись на страницах писаной истории в качестве реальности. Впоследствии, конечно, докопаются до истины, но с тех пор много воды утечет, наш Чандранипат так и умрет в преклонных годах, в блаженном неведении, и на его книгах долго будут учиться сиамские студенты... А все оттого, что заезжий сиамец поверхностно выучил польский язык. Достаточно, чтобы читать и понимать написанное, но кое-какие тонкости так и не успел узнать... Письмо написано не в пятнадцатом веке, а в конце восемнадцатого, и представляет собой не копию, а оригинал. В польском языке, как и в некоторых других славянских, иные иностранные имена пишутся так, как и на родине носителей этих имен, а иные, наоборот, переводятся согласно правилам польской грамматики...* * Когда-то мне доставляло несказанное удовольствие чтение чешских журналов, где в международных новостях частенько фигурировала Малгожата Тэтчерова. Таковы уж правила чешского -- " Маргарет" переводится как " Малгожата", а поскольку " Тэтчер" -- не девичья фамилия, а фамилия по мужу, она соответствующим образом и склоняется... " Ежи Третий" -- это Георг Третий, английский король, и в самом деле слабый на голову. " Мятежники", соответственно, -- американские повстанцы. " Королева Катажина" -- не супруга бедняги " Ежи", а русская императрица Екатерина Вторая, и в самом деле отказавшаяся помогать Англии в войне против восставших колонистов. " Князь Михал" -- это какой-то английский герцог по имени Майкл -- в польском языке слово " ксенже" с равным успехом может обозначать и " князя", и " герцога", что до сих пор создает помехи даже опытным переводчикам. Загадочная Колония, где набирает солдат герцог Майкл, -- на самом деле немецкий город Кельн, по-польски " Kolonia". " Тадеуш" -- это, конечно же, польский генерал Тадеуш Косцюшко, участвовавший в войне американцев за независимость. Как же письмо попало в папку, помеченную пятнадцатым веком? Аллах его ведает, это уже дело десятое. Ктонибудь перепутал -- не шибко прилежный слуга или папаша пана Пшекшицюльского. Такие мелочи нас уже не должны интересовать. Важнее другое: стало понятнее, как рождаются исторические ошибки, продиктованные не сознательным стремлением к обману, а добросовестным заблуждением, недостатком знаний. А ведь к этому может добавиться и вполне осознанная фальсификация, и заказное стремление переписать историю, густо разбавив ее мифами, а реальных людей превратив в сказочных персонажей... В этой книге мы столкнемся и с первым, и со вторым...
|