Исповедь хулигана частный сыщик и прошлое

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

В свое время, классе в шестом, когда писали сочинение на избитую тему

вроде " Кто-ты-будешь-такой? ", я несколько опрометчиво заверил милейших

педагогов, что собираюсь стать историком и непременно раскрыть парочку

исторических загадок (уж и не помню, каких именно).

Первую часть обещания, грешен, так и не выполнил. Зато теперь, спустя

тридцать лет, настало время выполнить вторую -- я имею в виду раскрытие

исторических загадок. Путь к этой цели был сложен, прихотлив и, пожалуй что,

зигзагообразен (я имею в виду не траекторию физического тела под

наименованием хомо сапиенс, а прихотливые зигзаги писательского

вдохновения). Хотя, если подвергнуть все тщательному анализу, возможно, и

выяснится, что случайностей здесь гораздо меньше, чем может показаться мне

Своим рождением эта книга обязана трем немаловажным факторам: любви к

истории, любви к логике и любви к детективам. Три этих привязанности, как

пресловутые три кита, во многом и определили саму жизнь автора этих строк.

В школе он был жутким двоечником (особенно преуспев на сем поприще в

том, что казенно именуется " изучение литературы"), за одним немаловажным

исключением: школьный учебник истории я обычно еще до начала нового учебного

года прочитывал за день -- а потом весь год, ничуть не напрягаясь, получал

Развитием логического мышления обязан Станиславу Лему, чьи книги

впервые открыл тридцать с лишним лет назад и по сей день с ними не

расстаюсь, перечитывая и в переводах, и в оригинале. Лучшего учебника логики

Вообще Лем -- наверное, единственный автор, которого я не только

беззаветно люблю, но и временами побаиваюсь. Его холодная, убийственная,

безукоризненная логика настолько совершенна, что временами кажется

прямо-таки нечеловеческой. Под " нечеловеческим" я имею в виду не " стоящее

вне человеческого опыта", а скорее " находящееся над неким пределом

человеческих возможностей". И если уж пытаться в самопознании достичь

предельно возможных глубин -- пожалуй, могу сказать о себе, что вся моя

творческая биография есть бесконечная попытка хотя бы приблизиться к Лему во

владении логикой. Именно так -- не подражать стилю, не разрабатывать схожие

темы, а стараться овладеть логикой елико возможно мастерски.

Занятие в наш век, конечно, неблагодарное -- если вспомнить, что

отшумевшая " перестройка" была, собственно, жутчайшей вакханалией абсолютно

нелогичного мышления. Впрочем, ситуация меняется, так что не все еще

Наконец, любовь к детективам. Что до этого пункта, питаю наглую мысль:

связь между мною и детективом вряд ли стоит сопровождать долгими

комментариями, поскольку тот, кто читает эти строки, наверняка читал мои

детективы, а кое-кто, хочется верить, даже дочитал до конца...

Словом, однажды все сплелось воедино -- любовь к истории, кое-какие

навыки логического мышления и страсть к детективным расследованиям. Именно

эти три компонента и породили данную книгу. Рожденную, особо подчеркну, не

из желания в очередной раз шокировать нашего утомленного сенсациями

читателя, а вполне серьезно разобрать некоторые исторические загадки,

исследовать события, которые (теперь я в этом свято убежден) происходили

немного не так, точнее говоря, совсем не так, как нам об этом рассказывает

Как справедливо заметил сэр Исаак Ньютон, мы все стоим на плечах

гигантов. В моем случае предшественниками, укрепившими в убеждении не

сходить с избранного пути, послужили, пожалуй, два человека: блестящий

историк Натан Эйдельман, не пугавшийся исследовать альтернативные варианты

истории (" Не было. Могло быть".), и английская писательница Джозефина Тей, в

романе " Дочь времени" продемонстрировавшая великолепный пример логичного и

вдумчивого расследования исторической загадки -- и вдобавок показавшая, как

рожденный сотни лет назад миф может заслонить реальные события, как

переживает своих создателей клевета, как недостаток логики прочно укореняет

чьи-то корыстные выдумки в качестве официально признанной, канонизированной

Появившиеся в последнее время работы академика Фоменко, посвященные

" Новой хронологии", лишь подхлестнули давнее желание испробовать свои силы

на поприще частного сыщика, разгадывающего исторические загадки. В этой

книге, то и дело переплетаясь, будут присутствовать обе линии: развенчание

некоторых, крайне устойчивых мифов и попытка дать собственное истолкование

давным-давно отгремевшим событиям. Ну, а попутно в меру сил и возможностей я

попытаюсь справиться с иными загадками прошедших столетий.

Те, кто привык механически принимать на веру все, о чем гласят толстые,

умные, написанные ученым языком книги, могут сразу же выбросить сей труд в

мусорное ведро. " Россия, которой не было" рассчитана на другую породу людей

-- тех, кто не чурается дерзкого полета фантазии, тех, кто старается

доискаться до всего своим умом и рабскому следованию " авторитетам"

предпочтет здравый смысл и логику. История не есть нечто застывшее,

окостеневшее. Совсем недавно, на нашей памяти, с грохотом рушились

авторитеты, не столь уж давние события получали совершенно иное толкование,

а штампы и ярлыки опадали, как осенние листья в грозу. Процесс далеко не

закончен -- и потом, не стоит забывать: если событие или документ допускают

двойное (а то и тройное) толкование, право на жизнь имеют все версии. По

крайней мере, именно такова практика: хороший сыщик и в романе, и в жизни

обязан отработать все версии, а не следовать политической конъюнктуре или

Увы, в последние годы этот принцип нарушался самым вульгарным образом.

Достаточно вспомнить сонм перестроечных публицистов, вбивавших в сознание

читателя, как гвоздь, одну-единственную версию: виновник загадочной смерти

М.В. Фрунзе на операционном столе -- злодей Сталин. Потому что больше

некому. Потому что Сталин, просыпаясь утром, чувствовал жгучее желание

сотворить до заката уйму злодейств и, не успев натянуть штаны, начинал

прикидывать: " А кого же мне сегодня зарезать? "

Между тем такой ход рассуждений противоречит самой природе детективного

расследования. Обнаружив в гостиной труп миллионера Джона Смита и узнав, что

наследниками скончавшегося от пули в затылок богача были господа Икс, Игрек

и Зет, самый тупой полицейский не успокоится, пока не проверит алиби всей

троицы. Применительно к нашему случаю это означает, что кроме Сталина под

подозрением с равным успехом могут находиться и Троцкий, и Тухачевский.

Именно Троцкого Фрунзе сменил на высших армейских постах (вспомните железный

принцип римской юриспруденции " Кому выгодно? "), а склонность Тухачевского в

самом прямом смысле убирать тех, в ком он видел соперников и конкурентов,

давно уже не является секретом... Взять хотя бы недоброй памяти операцию "

Весна", когда в конце двадцатых -- начале тридцатых годов (Сталин был еще не

всевластен) по инициативе Тухачевского было физически уничтожено около трех

тысяч командиров армии и флота (в основном бывших царских офицеров, имевших

несчастье превосходить в чем-то бывшего поручика, преуспевшего главным

Этот пример я привожу, чтобы проиллюстрировать свой главный принцип:

подвергая сомнению, следуй строгой логике и незыблемым законам детективного

расследования. Именно поэтому лично я уверен, что Виктор Суворов [188,

189]*, ругаемый и оплевываемый иными ревнителями идеи коммунизма, был

всецело прав: Сталин и в самом деле готовил операцию " Гроза" -- сиречь

неожиданный удар по Германии с выходом в Европу. Убеждает меня в этом не

" любовь к Сталину" (к ушедшим в небытие до нашего рождения историческим

деятелям, строго говоря, нельзя испытывать ни любви, ни неприязни), а

холодная логика. Совершенно нелепая череда странностей, приведшая к

форменному краху 22 июня 1941-го года, может иметь только это единственное

объяснение. В противном случае придется признать, что Сталин, гений упорства

и недоверия, на несколько предвоенных месяцев словно бы сошел с ума -- а

потом, после удара немцев, столь же стремительно выздоровел, обретя прежнюю

железную волю и недоверие решительно ко всем. Истории медицины подобные

примеры неизвестны. Следовательно, Гитлер и в самом деле сорвал своим ударом

операцию " Гроза" -- мне, кстати, без особого труда удалось отыскать в

открытых источниках немало примеров, работающих на версию Суворова, это не

* Здесь и далее в скобках приводится номер источника в списке

Допускаю, кого-то эта книга форменным образом разозлит -- особенно в

той ее части, где отрицается само существование " татаро-монгольского ига"

или делается попытка доказать, что первоначальное крещение Русь получила

вовсе не от Византии. В свое оправдание могу сказать одно: изучая то, что

именуется " достоверными свидетельствами", я не делал никаких натяжек. Ничего

не притягивал за уши, не выдергивал фразы из контекста и не перевирал

смысла. Просто-напросто пытался в меру сил и умения дать другое толкование

кое-каким " общеизвестным истинам". Не моя вина, что эти истины допускают

Что очень важно, я не хотел никого обидеть, прошу иметь это в виду. И

очень надеюсь, что в некоторых главах никто не усмотрит глумления над

православием, равно как не заподозрит автора в русофобии и тому подобных

грехах. Мною двигали не " фобии" и не " филии", а скорее уж слова Сенеки: " Да,

я преклоняюсь перед всем, что создала мудрость, и перед самими создателями;

мне отрадно видеть в ней наследие многих, накопленное и добытое их трудами

для меня. Но будем и мы поступать, как честные отцы семейства: умножим

полученное, чтобы это наследие обогащенным перешло от нас к потомкам... Но

пусть даже все открыто древними -- всегда будет ново и применение открытого

Одним словом, я не могу знать заранее, какие чувства будет испытывать

читатель этой книги, но могу, думается, гарантировать одно: скучать ему не