Замечания по поводу информационного общества

Уважаемый оппонент, к сожалению, совершенно не понял как теорию информационного общества вообще, так и конкретно тот взгляд на перспективы информационного общества, который был изложен в нашей статье. В чём выразилось его непонимание?

Он пишет: «Рассуждая в рамках «постиндустриальных» теорий, Строев выдвигает ряд весьма спорных утверждений. Например, про производство материальной продукции он утверждает, что «её суммарная стоимость в общественном производстве относительно невелика, а по мере дальнейшего развития и далее будет снижаться». Ну если привязаться к нынешнему мировому рынку и понимать под «стоимостью» рыночную цену, то да, «невелика» доля материальных благ в стоимостном выражении. Но ведь цены всегда зависят от многих политических факторов, это и целенаправленное влияние на цены ведущих государств, и монополистический сговор транснациональных компаний. Так разумно ли давать такую классификацию типа общества и состояния развития производительных сил на планете, которая зависит от столь зыбкой вещи, как цены. А если бы завтра мусульмане всего мира объединились бы и разгромили США в войне, после войны возобновив прежнюю структуру производства, как у себя, так и в США. Но изменили бы при этом баланс цен (а следовательно и структуру потребления), так чтобы нефть и газ стоили очень дорого, компьютерные программы подешевели бы вдвое, а банковские услуги – в десятеро? Что изменилось бы?»

Увы, приведённый выше абзац наглядно демонстрирует, что тов. Н.Волков не понимает базовых качеств постиндустриального (информацтонного) общества. Суть перехода от индустриального общества к информационному состоит не в том, что изменился баланс спекулятивных цен на ту или иную продукцию, а тем, что потребность общества в промышленном продукте по мере прогресса производительных сил обеспечивается трудом всё меньшей доли населения. Соответственно всё большая доля населения высвобождается из сферы промышленного производства и переходит в сферу производства информационного. Стоимость – в рамках марксистской теории – это не рыночная цена товара, а мера труда, общественно необходимого для его производства на данном уровне развития производительных сил. То есть фраза о доли суммарной собственности из моей статьи, понятая тов. Н.Волковым столь превратно, на самом деле не имеет никакого отношения к спекулятивным рыночным ценам, а означает лишь, что в ведущих развитых странах в информационном производстве аккумулируется всё большая, а в промышленном – всё меньшая доля суммарного общественного труда.

Далее тов. Н.Волков, уже отождествив стоимость с ценой (причём приписав почему-то данное отождествление нам!), ведёт критику в том смысле, что различные формы труда вообще не могут быть измерены друг относительно друга: «Как оценить, сколько яблок стоит закон Архимеда, сколько мер зерна стоит теорема Пифагора, или сколько киловатт-часов стоит Манифест Коммунистической партии Маркса и Энгельса?». Ирония момента в том, что превознося Манифест как нечто бесценное и не поддающееся в своей ценности измерению, тов. Н.Волков здесь отрицает наиболее фундаментальную составляющую марксизма – трудовую теорию стоимости. Которая как раз и утверждает, что различные формы труда МОГУТ измеряться единой мерой друг относительно друга, а сложный труд может быть пересчитан в простой. Для нас здесь важно то, что критика той позиции, которая изложена в нашей статье, у тов. Н.Волкова и здесь, и практически во всех иных случаях сопряжена с отрицанием тех или иных положений марксистской теории. Это, хотя, конечно, и косвенно, свидетельствует о том, что наши замечания и предложения по Программе Партии не выходят за рамки развития марксистской науки.

Вернёмся, однако, к критике тов. Н.Волкова в адрес нашей статьи. Уважаемый оппонент уличает нас в «абсурде» по поводу следующей фразы наших предложений: «Подтянуть к изобилию информационной продукции производство материальной (индустриальной и сельскохозяйственной) продукции на нынешнем уровне развития производительных сил не представляется сложным, так как её суммарная стоимость в общественном производстве относительно невелика, а по мере дальнейшего развития и далее будет снижаться».

В ответ на это Н.Волков замечает: «Т.е. Строев думает, что раз, например, компьютеры стоят дороже нефти, то изобилие компьютеров гарантирует, что человечество легко «подтянет» производство нефти до нужного уровня! Абсурд! Мы может сколько угодно напридумывать умных теорий, устройств или программ, и можем объявить их сколь угодно дорогими (продавать друг другу за миллионные суммы), но мы никогда не добудем нефти больше, чем ее имеется в недрах! Мы не вырастим леса больше, чем позволяет территория суши планеты Земля! А вот количество информационного продукта мы можем наращивать беспрепятственно. Но его изобилие не гарантирует избытка еды или транспорта».

Во-первых, сразу бросается в глаза, что в нашей статье речь шла о производстве индустриальной и сельскохозяйственной продукции, а уважаемый оппонент уличил нас «в абсурде» подменив индустриальную и сельскохозяйственную продукцию на невосполнимые и восполнимые, но ограниченные природные ресурсы. То есть он сначала подменил наше утверждение своим, а затем проиллюстрировал абсурдность последнего. Во-вторых, он опять-таки продемонстрировал полное непонимание как марксистского представления о стоимости, так и природы постиндустриального информационного общества. Речь ведь идёт не о ценах на тот или иной продукт. Речь идёт о том, что информационное общество возникает именно на базе столь высокой производительности труда в сфере промышленности и сельского хозяйства, которая позволяет обеспечить потребности всего общества в их продукции трудом всё меньшего количества работников. Соответственно, достичь избытка производства в этих областях не только возможно, но и по мере дальнейшего развития производительных сил на базе прогресса технологий всё проще. А раз возможен избыток, то есть материальная база для перехода от капиталистического обмена к комунистическому распределению «по потребностям», хотя и только в пределах тех развитых стран, которые вышли на соответствующий уровень развития производительных сил.

Таким образом, в основе замечаний тов. Н.Волкова в отношении данной части наших предложений лежит, главным образом, непонимание им трудовой теории стоимости и марксистских представлений о развитии производительных сил как базе и локомотиве всего исторического процесса.