Сиротские институты

В 1834 г. был создан Московский Александровский сиротский институт для детей обоего пола. В существовавших Воспитательных домах были сиротские отделения.

Сиротские воспитанники мужских отделений Московского Воспитательного дома и Александровского сиротского института были выведены в созданный кадетский корпус. С этого года Московский сиротский институт стал только женским. Выпускницы готовились быть домашними воспитательницами и наставницами. В одном из его отделений готовили рукодельниц, которых после окончания курса направляли в имения швеями или мастерицами.

В 1837 г. Гатчинский воспитательный дом был преобразован в сиротский институт для «обер-офицерских сирот» (мальчиков), в котором одно время готовили домашних учителей. Класс для подготовки учителей был открыт в 1844 г., где в большом объеме преподавалась педагогика, но через 10 лет класс был ликвидирован, и в институте стали готовить канцелярских служащих и правоведов.

Работа Гатчинского сиротского института связана с именем замечательного русского педагога Егора Осиповича Гугеля (1804— 1841). Е.О.Гугель был автором ряда учебных книг: «Чтения для умственного развития малолетних детей и обогащения их познаниями», «Руководство к умственным упражнениям при преподавании отечественного языка в 3-х курсах» и др., издателем «Педагогического журнала» (1833—1834). С 1830 г он работал инспектором Гатчинского сиротского дома В 1832 г. вместе с П С Гурьевым на свои средства они при Воспитательном институте открыли школу для малолетних. Это был специальный эксперимент организации дошкольного обучения и воспитания с целью его усовершенствования.

В Гатчинский сиротский институт поступали дети в возрасте от 4—5 до 12 лет. Они жили в небольших пансионах, которые содержали в своих частных домах женщины-благотворительницы. Отсюда дети шли в школу, где проводили время в играх и учебе. В 10 лет ребята поступали в институт, целью которого было готовить из детей-сирот будущих наставников.

Гугель был знаком с опытом приюта швейцарского педагога Г.Песталоцци и считал, что не все его методы воспитания следует перенимать слепо. В отечественном образовании он дает новое направление в начальном обучении, изменив методы преподавания отечественного языка и арифметики. Гугель выступил против популярного в то время метода взаимного обучения.

Тысячелетняя история призрения детей-сирот Детские приюты в России осуществлялась по двум направлениям: государственно-общественной и частно-церковной До XIX в. преобладали государственные учреждения, но в начале XIX в стали усиливаться патронат и воспитание детей-сирот в городских и крестьянских семьях. В это время создаются приюты, которые содержали частные лица, попечительские советы или различные благотворительные общества.

В 1837 г. в Петербурге по инициативе фабриканта-горнозаводчика А.Демидова был открыт первый детский приют, в котором находились дети в то время, когда их матери уходили на работу. С детьми занимались только днем. Вскоре в городе открылись еще четыре подобных заведения В приютах дети питались, их одевали, следили за здоровьем, обучали чтению и письму, счету, различным трудовым навыкам. В приютах открывали ремесленные классы, создавали хоровые кружки1 В 40-х гг. подобные приюты создаются при промышленных предприятиях Так, в 1841 г подобных приютов в Питере было 6, в Москве — 7.

В 1838 г. создается Комитет гласного попечительства В Москве и Петербурге приютами руководили Советы, а в губернских и уездных городах — попечительства

В 1846 г в приютах были только приходящие дети, но позднее стали создаваться «сиротские отделения», где постоянно жили дети, не имеющие родителей.

К концу XIX в приюты стали смешанными, где находились приходящие и постоянно живущие дети

В 1894 г. в Петербурге Фребелевское общество1 открывает первый бесплатный народный детский сад для детей из бедных семей; на средства фабрикантов создаются фабричные детские сады для детей рабочих

В России была целая сеть приютов, которые содержались за счет частных лиц и общественных организаций Известным был приют принца Петра Георгиевича Ольденбургского в Петербурге, открытый в 1846 г В приюте было два отделения, мужское и женское. Воспитанники получали образование начальной школы и обучались какому-либо ремеслу, выпускники направлялись в реальные училища В приюте были музыкальная и рисовальная школы, струнный и духовой оркестры, переплетная, слесарно-механическая и часовая мастерские.

В женском отделении приюта были гимназия и педагогический класс, девочки учились играть на рояле, белошвейному мастерству, росписи по ткани и фарфору, изготовлению искусственных цветов. В 1900 г. на Всемирной выставке в Париже приют был отмечен двумя серебряными медалями.

В 1847 г. в Петрозаводске был открыт приют для девочек, рассчитанный на 100 человек. Девочки в нем содержались до 12 лет, в исключительных случаях — до 16 Обучение велось по программе начальных училищ, в основу воспитания было положено привитие навыков самообслуживания, работы в саду и огороде Часть урожая продавалась Выпускницы устраивались на работу помощницами модисток, лучшие оставались помощницами смотрительниц.

В Москве на пожертвования Бахрушиных был устроен приют в Сокольниках При нем существовала школа и мастерские для занятий ремеслами Для детей бедных вдов Бахрушины открыли начальную школу и отдельно ремесленную школу

К концу XIX в число приютов в России значительно выросло Так, только «Московское общество попечения о бедных и больных детях» к 1899 г. открыло 89 учреждений для 849 детей-сирот и полусирот в возрасте от 3 до 10 лет.

В начале XX в. в России было 148 приютов. Из них 11 яслей-приютов, 10 ремесленных приютов и рукодельных школ, школы поварского дела и одна школа для подготовки смотрительниц. После закона 1828 г. большинство воспитательных домов, приютов, детских яслей создавалось за счет благотворительности. К 1917 г. на территории РСФСР располагалось 538 детских приютов, где воспитывались 29650 детей.

В.Ф. Одоевский (1803-1869)

На протяжении 50 лет в XIX в. в практике сиротских приютов и воспитательных домов (1803—1869) применялось «Положение о детском приюте», разработанное Владимиром Федоровичем Одоевским.

Князя В.Ф.Одоевского, аристократа из рода Рюриковичей, почитали за писательский дар и энциклопедические знания; он был в центре прогрессивной части петербургского общества. Выступал за введение в России всеобщего образования, против привлечения иностранцев в качестве домашних учителей, так как, по его мнению, это вредит гражданскому воспитанию молодежи.

Посещая приюты для детей-сирот в 20-е гг., он ознакомился с их жизнью и работой воспитательниц. С середины 30-х гг. занимался благотворительной деятельностью, открытием приютов; тогда же разработал «Положение о детских приютах».

В «Положении» он обращает внимание организаторов приютов на то, что в приютах важно не только присматривать за детьми, но и заботиться об их воспитании, вырабатывать у них навыки дисциплины, опрятности, привычку трудиться; обучать воспитанников какому-либо ремеслу.

Одоевским были написаны две «Детские книжки для воскресных дней», которые стали пособием для воспитательниц сиротских приютов и воспитательных домов. В них давались педагогические рекомендации воспитательницам, сказки и небольшие рассказы для детского чтения; был включен и дидактический материал: карты, рисунки, чертежи.

Книги «Азбука для употребления в детских приютах. Таблицы складов», «Руководство для гувернанток», «Наука для наук. Книжки дедушки Иримея были написаны Одоевским специально для воспитательниц приютов и воспитательных домов.

В «Антологии педагогической мысли России первой половины XIX в» (М., 1987) помещена часть его статьи «Руководство для гувернанток». Хочу обратить внимание на главу «Разговоры с детьми», в которой Одоевский дает психологический анализ разговора с ребенком и самое главное — рассматривает этот процесс с позиций восприятия речи взрослых ребенком. Этот анализ представляет интерес не только для социального педагога, но и для любого социального работника.

«Искусство говорить с детьми, — пишет он, — очень важно для успеха в воспитании. И все познания воспитательницы не принесут пользы, если она не умеет говорить тем языком, который и может быть внятен и убедителен для ребенка».

По мнению Одоевского, только на книгах ребенок ничему не научится. Нужны объяснения взрослых. Живое слово воздействует на умственное, эстетическое, нравственное и религиозное развитие ребенка эффективнее, чем простое чтение. Но разговоры с детьми требуют искусства. Не всякое слово, направленное на добро, так отзовется на ребенке.

Значит, пишет он, важно не только ЧТО, но и КАК нужно говорить с детьми. Важно видеть, КАК ребенок слушает, понимает ли он то, что Вы говорите. Речь ребенка и взрослого различна. Воспринимая речь взрослого, ребенок проходит несколько ступеней познания. В том-то и состоит искусство взрослого при разговоре с ребенком: суметь дать образ, сравнить, активизировать на процесс сравнения мысль ребенка, кратко изложить суть, ясно представить то, в чем убеждаешь ребенка. Кроме того, нужно следить, внимателен ли ребенок, мыслит ли он самостоятельно. В этом случае следует помочь ему словами: «Подумай!», тем самым направив мысли ребенка в нужное русло.