В Волгограде представили макет нового стадиона для ЧМ-2018 5 страница. Казаки в складчину покупают самую современную технику, совместно проводят оросительные и мелиоративные работы

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Казаки в складчину покупают самую современную технику, совместно проводят оросительные и мелиоративные работы, а в безлесных местах — лесопосадки.

Крюков Федор Дмитриевич (1870 1920) — донской казак, выдающийся писатель и журналист, политический деятель. Блистательно закончил Усть-Медведицкую гимназию и Филологический институт в Санкт-Петербурге. Служил преподавателем, затем был избран от казаков депутатом Государственной Думы. За близость к социалистам был арестован. После освобождения работал в журнале «Русское богатство», много публиковался. В первую мировую — военный корреспондент, затем, с 1918 года, секретарь Круга Войска Донского, войсковой старшина. Умер при отступлении Донской армии под Екатеринодаром. Рукопись романа, над которым он работал с 1911 года, считается утраченной.

Благодаря этому вырастают невиданные урожаи и казачьим хлебом буквально заваливаются мировые рынки. Донской хлеб в Таганроге в 1912 году стоил дешевле речного песка. Такое ценообразование было, конечно, несправедливым и не радовало казаков. Угнетали казачество и остатки сословного деления, мешавшие развитию народа.

Самым же страшным и разорительным было не отмененное требование к казакам снаряжаться в армию за свой счет. Это начисто разоряло казаков, и в 1917 году они, если и не приветствовали революцию и государственный переворот, то, во всяком случае, не пытались их остановить. Две причины были тому виной. Первая — социальное неравенство в казачьих областях и социальное неравенство казаков но отношению к России, а вторая -губительное для всякого народа равнодушие к делам страны: «Мол, там Россия, а мы — казаки. В России подурят, а у нас, Бог даст, обойдется!» Не обошлось!

ои дом — моя крепость» — казаки с полным основанием могли бы подписаться под этим изречением. Казачье жилище совмещало в себе и место обитания и оборонное сооружение. Кроме того, в нем явственно прослеживаются черты древнейшей самобытной истории. Казачий курень — еще один довод против теории о происхождении казачества из беглого населения России.

Название «курень» — монгольское. Слово «куриться», то есть пускать легкий дым, к которому иногда возводят название казачьего жилища, не имеет к нему никакого отношения. Слово «курень» означает «круглый», еще шире - «гармоничный». Монголы куренем называли кочевье, окруженное телегами. Куренем же

Полуземлянка в казачьем городке на Дону. XVI — XVII века

называли и отряд, оборонявший этот укрепленный лагерь. В этом значении слово бытовало у запорожцев. Куренем у запорожцев и у кубанцев назывался полк.

На Дону, на Днепре, на Кавказе, на Тереке люди жили с древ нейших времен. Самым простым жилищем была полуземлянка, крытая камышом или соломой. Степняки-кочевники жили в «кибитках» (юртах) или в балаганах. Такие шатры-балаганы до сих пор ставят казаки на покосах или на молевых станах.

Курень в классическом, древнейшем, забытом уже во времена половцев и неизвестном казакам виде это шестигранная или восьмиугольная бревенчатая юрта, которая до сих пор встречается в Якутии.

На конструкцию традиционного казачьего жилища, которое они называют куренем, повлияла речная культура Нижнего Дона и Предкавказья, одинаковыми при емами строительства роднящая эти далекие друг от друга места с Дагестаном и Прикаспием.

Тип куреня, распространенный у верхнедонских казаков, а позднее принесенный ими на Кавказ и бытующий у линейцев

Первые поселения возникали в плавнях — речных камышовых за рослях, где землянку не выкопа ешь — вода близко. Поэтому жили ща делали турлучные. Стены плели из двух рядов прутьев или камы ша, а пространство между ними для тепла и прочности заполняли землей. Крыша была, безусловно, камышовая, с отверстием для вы хода дыма. Но жить в таких соору жениях можно было тоже не везде. Широкие, многокилометровые раз ливы рек требовали особых постро ек свайных. Воспоминания о них сохранились в названиях. «Чи- ганаки» — это и есть постройка на сваях. А жили в них люди племени

Тип украинской хаты. Так строили на Кубани переселенные сюда черноморцы

Первые поселения возникали в плавнях — речных камышовых за рослях, где землянку не выкопа ешь — вода близко. Поэтому жили ща делали турлучные в Волгрдской области сохранилось особенно много турлучных домов к счастью сказать –т многие из них прямоугольной формы, проще говря даже вссе прямоугольные дома частного сектора даже построенные из кирпича – все они имеют турлучное происхождение, нот не мало есть в Волгрсдкой обалсти – т и класическихтурлучных домов - т. Стены плели из двух рядов прутьев или камы ша, а пространство между ними для тепла и прочности заполняли землей. Крыша была, безусловно, камышовая, с отверстием для вы хода дыма. Но жить в таких соору жениях можно было тоже не везде. Широкие, многокилометровые раз ливы рек требовали особых постро ек свайных. Воспоминания о них сохранились в названиях. «Чи- ганаки» — это и есть постройка на сваях. А жили в них люди племени

Не случайно, видно, верхнедонских казаков дразнят «чигой востропузой».

Черты свайной постройки легко читаются в современном казачьем жилище. Казачий курень -двухэтажный. Скорее всего, это не выросший до второго этажа «подклет», а воспоминание о сваях, на которых когда-то стояли жилища. Древнейшие поселения хазар располагались в низовьях рек. Да и совсем недавно еще в Черкасске весной и осенью казаки ездили друг к другу в гости на лодках, а сам городок в периоды разливов был неприступен.

Современный курень — двухэтажный, «полукаменный», то есть первый этаж — кирпичный (прежде — саманный, из кирпича-сырца), второй — деревянный.

Главное помещение в богатом казачьем курене — «зало»

Чем дальше на север, тем пер вый этаж ниже. А на Северском Донце он уже больше похож на подвал, хотя характерные черты казачьей постройки видны и здесь. Первый этаж, как правило, не жилой, а хозяйственный. Считалось, что «жить нужно в дереве, а припасы хранить в камне».

В центре первого этажа находится комната без окон, которую донские казаки называют «холод ной» (может, отсюда это слово перекочевало в название камеры предварительного заключения, что была в каждой станице), кубанцы - «доливкой» (то есть нижняя, «долу», в отличие от горницы: «горний» — высокий, верх ний). Веками отработанные приемы строительства позволяли так построить доливку, что в ней постоянно дул легкий сквознячок остывшего в окружавших «холод ную» каморах воздуха. Ах, как сладко пахнут пучки трав, горы яблок, арбузов, развешанный на нитках, на свознячке, виноград! И вся семья собирается, расстелив

кошму на прохладном глиняном полу, пьет «узвар» или ест ледяные шипящие соленые арбузы в полдень, в самую жару, когда над степью плывет в пыльном мареве жары испепеляющее солнце.

Каморы узким коридором окаймляют холодную по перимет-

Молельня в казачьем курене. Под иконами фуражка — значит, хозяин дома погиб и семья «под Божьей защитой»

ру. Когда-то здесь в нишах хранилось оружие. Узкая единственная дверь (обязательно открывающаяся вовнутрь, чтобы легко было подпереть ее бревном или камнем) вела на первый, заглубленный, этаж. Войти сюда можно было только по одному, согнувшись под низкой притолокой, и сразу ухнуть на две ступеньки вниз — мой дом — моя крепость. А в старину можно было грохнуться и ниже: прямо перед

дверью устраивали «ловчий погреб» — яму с колом посредине, закрытую в обычное время деревянным щитом. Враг, ворвавшийся в курень, сразу же попадал туда. Не там ли отстреливался от врагов Кондратий Булавин? Вообще, в эту часть куреня чужие не ходили.

Гости обычно поднимались по широким ступеням («порожкам») на второй этаж и попадали на «балясы» — балкон-галерею, террасу, которая иногда окружала весь дом. В домах кавказских казаков эта лестница на второй этаж легко убиралась, а бревном со второго этажа запиралась нижняя дверь.

Как юрта у кочевников, так и курень четко делился на левую, женскую, и правую, мужскую, половины. Прямо за сенцами — самая большая комната, зало, где принимали гостей. Здесь стояла лучшая мебель и была лучшая посуда.

В маленьком куреньке главным стержнем, вокруг которого располагались помещения, была печь - - грубка. От нее направо располагалась кунацкая, где в казарменной простоте жили неженатые сыновья хозяина — главы

Кунацкая, молодецкая, гридница — здесь жили холостые казаки и подростки

семьи. Налево — девичья, детская и стряпка. Левая сторона — потеплее.

В большом курене богатого казака все комнаты были строго разделены. Женщины и маленькие дети никогда не заходили в кунацкую: там было оружие — могли покалечиться. Дети без разрешения не входили в комнату родителей.

Крыты курени бывали камышом или соломой. Такая крыша без ремонта стоит сорок лет. Одна беда — горит как порох. И это заставляло казаков тратиться на железо. Раскаленную железную крышу прекрасно используют для сушки фруктов.

аждыи казак — государь в своем дворе» — говорит пословица. Если с юридической точки зрения это было действительно так и даже атаман не мог войти во двор казака без разрешения владельца, все же существовали предписания, которые всеми «гражданами станичного общества» выполнялись неукоснительно. Первым таким требованием-обычаем было: для каждой службы — отдельное строение, то есть отдельно конюшня — самое дорогое строение в усадьбе (иной раз дороже куреня), как правило, ка-

менное — кирпичное, отдельно — коровник, курятник, свинарник и т. д. Несколько дворов: перед куренем — баз (тюрк, песчаный), за куренем — левада, а сам курень — крыльцом на улицу, окнами в поле — точно как казаки ложились спать вокруг костра: лицом в сторону врага. На задах — огороды. А вот виноградники, сады и бахчи в станицах и больших хуторах располагались не в усадьбах, а отдельно, в специально отведенных удобных местах. Там нарезались наделы под садовые участки и виноградники. Они были либо

общими — хуторскими, станичными, либо частновладельческими. Под бахчи земля отводилась и раздавалась на паи ежегодно.

Такое размещение усадьбы и хуторов объяснялось сравнительным обилием свободной земли, нежеланием станичников жить «в утеснении» (они охотнее переселялись бы на хутора, чем стали бы уменьшать усадебную территорию) и опасением пожара. С приходом весны огненного страха ради переставали готовить в куренях И вся кухня перекочевывала в кухню летнюю — стряпку.

Казачья усадьба на Верхнем Дону. Конец XIX века (реконструкция по описанию донского казака проф. Спиридона Иакинфовича Коробкова)

Печь в летней кухне была такая же, как в курене, может, чуть поменьше. На ней не спали, и она не служила для обогрева. Хотя в ней могли мыться. Топилась она дрямом-хворостом, соломой, кукурузными будыльями, а чаще всего кизяками. Кизяки изготавливались (топтались) на дальнем заднем дворе из навоза и рубленой соломы. Полученная масса формовалась или резалась и просушивалась. Полученное топливо хранили, как поленницы дров на севере России.

Кизяки горели жарко и давали особый пепел, который долго

сохранял жар. На температурный режим сгорания кизяков рассчитана вся казачья кухня.

Отличительной особенностью кухни и всего казачьего жилья была стерильная чистота. Скота держали много, и при отсутствии чистоты жизнь в курене и на базу была бы невозможна. Печь подбеливали после каждой стряпни -ведерко с белилами и квачом всегда стояло под печкой. Над закрытым черной железной заслонкой печным жерлом — хаблом — всегда был вмазан кусочек зер-

кальца: стряпухе посмотреться — не измазалась ли сажей. Рядом с летней кухней было огнище, на котором стоял трехногий таган, а на нем либо казан (котел с большим дном), либо разного диаметра кольца, чтобы ставить чугуны. Тут же ставились самовары и стояла железная снасть: самоварные трубы, печные заслонки, ухваты (рогачи), сковородники (чапаль-ники). Печка в летней стряпке выглядела нарядно: она украшалась синим бордюром, в тех местах, где можно было использовать глину или камешки, печку расписывали изображениями коней, казаков, цветов. У веселой казачки каж дую субботу детишки разводили на беленых боках печки новые «вавилоны»... По воскресеньям печь не топили и еду разогревали на тагане.

Рядом с печью находился стол, чтобы еда была «с пылу, с жару». А в нескольких шагах от стряпки был погреб, или погребица, где в холоде и на льду хранились мясные и молочные продукты. Над летней стряпкой под навесом висе-

ли связки лука, перца, вяленой рыбы. Все это полыхало на солнце золотыми или алыми боками, дразня аппетит. При всем многообразии казачьей кухни (не может еда быть одинаковой на территории от Карпат до Тихого океана) общие для всей казачьей кулинарии черты есть. Главное — продукт предпочтительней готовить целиком. Это касается не только баранов, поросят, гусей и прочей птицы. Даже капусту квасят целыми кочанами. Все гарниры и приправы подаются отдельно.

ородок — это укрепление. С XVI века упоминаются в документах казачьи городки на Дону, на Тереке. Строились они, как правило, на островах. Таким старинным казачьим городком была поставленная на острове Хортица на Днепре Запорожская Сечь, такая же — на острове Токмак, городками-укреплениями были Чер-касск, Кагальник, Качалин, Коза-рин, Раздоры и десятки других на Дону, Терки на Тереке, Яицкий городок на Урале. Все это были окруженные со всех сторон водой или болотами крепости. Были они деревянными, со стенами из срубов, набитых землей, поставленными на валы, и частоколом для стрелков перед валами. Вот по этим изгородям, сооруженным из заостренных бревен, и получили крепости название — острог. Точно такие же остроги, как строились на Дону и Яике, ставили казаки в Сибири — от Урала до Тихого океана.

Каждый городок имел свои боевые особенности: над стенами поднимались башни, на раскатах стояли пушки, перед деревянными стенами были турлучные укрепления (плетенные из веток стены, засыпанные землей), множество «волчьих ям» и других ловушек подстерегали врага на пути к городку. Это было серьезное укрепление, в котором можно было переждать осаду значительного отряда. В городках располагались гарнизоны, отсюда уходили в походы, оставляя для защиты городков третью часть бойцов. Куда же исчезли городки?

Их старательно уничтожали враги казачества, но они поднимались вновь. А победили их время и... станицы.

Первоначально слово «станица» не обозначало населенный пункт. Это родоплеменное или товарищеское объединение семей, родов или даже племен. «Слетались птицы, стада в станицы...» — поется в одной старинной песне. Существовали «зимо

станица в конце XIX века. Древняя часть поселения на мысу — «авул> > или«кутук» — за войсковым собором. Раскопки покалывают, что здесь находился городок — древнее укрепление, около которого образовалась станица. Перед собором — майдан — центральная площадь, напротив собора — Атаманское правление. Курени в старой части станицы поставлены входом на улицу, окнами в степь. На противоположном берегу реки видны хутора, входящие в станичный юрт

вые» и «легковые» станицы, которые посылались к царю с дипломатическими поручениями. Были в таких станицах атаманы и послы с охраной. Это были боевые или охотничьи отряды, которые тоже назывались иногда станицами.

Станицы, где, вероятно, были родственники и семьи казаков, кочевали под защитой городка. В случае опасности они либо скрывались за его стенами, либо откочевывали как можно дальше, пока городок держал оборону. Территория, принадлежавшая станице, именовалась юртом. С годами станицы разрастались и все чаще останавливались у городков, то есть превращались как бы в посады при них.

Постепенно городки были поглощены станицами, или просто брошены, а все население переселилось в «укоренившиеся станицы».

План Черкасска — столицы казачества в XVIII веке

Так, скажем, станица Преображенская возникла в юрте Коза-рина — городка в 1707 году, а старый Козарин превратился в заброшенный хутор в пяти километрах от станицы.

Станицы переняли от городков все внутреннее устройство:

центральная площадь — майдан, в восточной его части — церковь или собор, напротив через площадь — Атаманское правление. Прежде эту площадь, как в городке, окружали арсеналы, кузницы, оружейные, амбары, ссыпки для зерна... Рядом с майданом обязательно тянулись коновязи, где ставили коней собиравшиеся по тревоге-сполоху казаки.

Со временем боевое назначение майдана сменилось на торговое, и на широком пространстве между церковью и правлением зашумели знаменитые ярмарки, а вокруг него появились гимназии, магазины и даже театр...

Станицы, возникшие на месте городков, постепенно в города и превращались.

План станицы на Среднем Дону. Хорошо видна средняя, древняя, часть, на которой когда-то располагался укрепленный казачий городок

Население станиц увеличивалось. Некоторые, получив земельные наделы далеко от станиц, переселялись на хутора.

Память о кочевом прошлом сохранилась в том, что находившиеся на юртовых станичных землях хутора традиционно относились к станице.

Считалось, что существует некоторая подчиненность хутора станице и станичный атаман главнее хуторского, но на самом деле все было не так просто. Часто хутор — наследник городка бывал старше станицы, а ежели хуторской атаман возрастом и наградами превосходил станичного, так станичный к нему обязан был первым почтительно обращаться.

Кроме того, в соответствии с законами гостеприимства, которые распространялись прежде всего на гостей, хуторской атаман был у себя в хуторе полным хозяином, и ему первым должен был отдавать честь любой приезжий, даже если избранный хуторским обществом атаман был простым казаком, а приезжий — генералом.

На картах и на рисунке видны происходившие в станицах изменения. Так, самое древнее городище, скорее всего, находилось

План кубанской станицы, построенной вдоль реки, по которой шла линия границы. Характерная регулярная застройка: справа — старая часть станицы, где располагался курень черноморцев, слева — новая застройка, возникшая после того, как станица утратила положение пограничного укрепления

на мысу за церковью. Здесь стоял древний боевой казачий городок, с восточной стороны защищенный рекой, а на западе, там, где ныне стоит церковь, отрезанный от степи валом и рвом, вероятно заполненным водой. Здесь на валах, в бойницах турлучных стен, на раскатах стояли пушки, за частоколом прятались стрелки. На плане XVIII века представлено такое старое боевое городище на островах. На плане станицы XIX столетия видно, что старое городище запустело: отделявший речной мыс ров превратился в ставок — пруд, а станичные улицы приобрели правильную планировку. Самая поздняя, кубанская, станица построена по чертежу архитектора, хотя и здесь хорошо различимы старая и новая часть поселения.

Однако то, что станицы первоначально были объединениями казаков, а не населенными пунктами, подтверждает и новейшая история.

Так, казаки, ушедшие после гражданской войны из родных мест, образовывали и в СССР и за рубежом станицы. Были настоящие казачьи станицы в Маньчжурии, были станицы в Болгарии, где казаки старались жить на земле по заветам и обычаям предков. Но больше всего станиц возникало в больших городах, где казаков объединяло не совместное проживание, а судьба... Так появились Пражская станица, Монреальская, несколько парагвайских и австралийских станиц, станицы в Аргентине, Бразилии... И даже общеказачья станица в Канаде. Следуя этой неписаной традиции, казаки в России, занесенные в недобрые времена далеко от родных куреней и рек, свои землячества, возникшие в местах нетрадиционного проживания, упорно именуют станицами.

жал надел казаку от сева до уборки урожая, после чего возвращался в станичное владение.

Вторую часть составлял войсковой запас, откуда нарезалась земля для нужд растущего населения и казакам за заслуги. Но и эта земля была собственностью станичного общества.

И только промытые солончаки, засыпанные овраги и другие восстановленные земли были личной собственностью казачьей семьи и потомственным достоянием. Поэтому, скажем, пай донских казаков составлял 30 десятин, но в центральных малоземельных станицах надел мог равняться 7 десятинам. Пай не продавался и уйти из станичного владения не мог. Надел сдавали в аренду, но только на срок владения им. Поняв, что так земли быстро истощаются, срок владения наделом увеличили.

В малоземельном Терском войске офицерские и казачьи паи были равными. В беспредельном по пахотным возможностям Уральском войске равенство поддерживалось тем, что пахоту начинали по команде, все вместе, и вместе по команде заканчивали. Преимущество определялось количеством разрешенных плугов: казаку — один, хорунжему — два, есаулу — четыре и т. д.

Иногородние земли не имели и брали ее в аренду у казаков. Случалось, что постоянно отвлекаемые на службу казаки жили беднее своих арендаторов. Правовое неравенство порождало ненависть между казаками и иногородними, которая выплеснулась в изуверские формы во время гражданской войны. К этому времени казаки в большинстве своем были совершенно разорены и

Главные хлеборобы нынешней России — казаки — стали пахать землю сравнительно поздно. Известно правило, которое существовало еще в XVIII веке: «А ег-да кто из казаков станет землю пахать и хлеб сеять, того казака бить и грабить». Однако это касается только казаков и не означает, что в казачьих землях не возделывали пашни. Хлеб сеяли и убирали иногородние, в том числе крепостные, принадлежавшие богатым казакам.

Когда же земледелие стало основным источником существования казаков, они быстро установили порядок землепользования. Вся земля станичного или хуторского юрта делилась на три неравные части. Первая — паевые земли, которые распределялись между всеми казаками — гражданами станичного общества. Пай — это право

Коса с греблей для укладывания в волок скошенной пшеницы

на определен- Виноградный пресс. ное кругом ко- Приготовление вина личество земли, ^на Кубани. XIX век которое каждый казак получал пожизненно. Пай не наследовался, если казак умирал. Вдова-казачка и казачий сирота имели право на полпая. Не следует путать пай и надел. Надел — это земля, которую получал казак в пользование в соответствии со своим паем. Первоначально надел нарезался казакам ежегодно — земля по качеству была разной. Делалось это для того, чтобы среди казаков не было имущественного неравенства. Принадле-

ждали от новой власти облегчения условий жизни. Почти четверть казаков не имели к 1916 году тяглового скота, но снаряжались на фронт за свои, семейные, деньги. Вот почему казаки-фрон товики первоначально поддержали революцию.

Кроме хлебопашества в казачьих областях процветали все сельскохозяйственные производства: садоводство, пчеловодство, виноградарство и виноделие.

Особо следует сказать о рыболовстве, которое было не только самым передовым в мире, но и весьма необычным. Славились терские, донские и особенно уральские рыбаки. Они превратили рыбную ловлю в настоящее производство. Уральское войско выкупило у царского правительства целые участки реки Урал. Там оборудовали ловчие ямы и ставили учуг — громадный деревянный гребень для пропуска мелкой и ловли крупной рыбы, на котором плечо в плечо стояли и «багрили» тысячи пудов икряной рыбы казаки-уральцы. Багрение — ловля ры-

Пахота на волах. Тяжелый плуг «сабаш иногда тянули три запряжки волов

Знаменитое уральское «багрение» — ловля рыбы, (со старой фотографии). Казаки в чембарах

он неделю отбивал по семьсот поклонов в день, стоя по колено в воде. Родовые реки для казаков были живыми существами, и они берегли и почитали их, как стариков-родителей.

Снасти для багрения. Внизу — челнок для вязания сетей

После реформ 1874 года земледелие в казачьих областях стремительно совершенствуется. Большое число казаков, пошедших в сельскохозяйственные учебные заведения, возвращаясь домой, приносят самые современные методы землеустройства. Так, передел паев ^/ практически останавливается — теперь он происходит раз в три, пять, а то и в

Вентерь — ловушка для рыбы, устанавливаемая на дне рек

бы из-подо льда воспето в сотнях казачьих песен. Выехав на лед, казаки баграми «тягали осетров» из ловчих ям, пока лед не превращался в мелкое крошево. Но и тогда азартный лов не прекращался, хотя казаки стояли по грудь в ледяной воде. Разумеется, рыбные угодья берегли. Из «Яикушки» — Урала в нерест не поили лошадей. Донские казаки при проходе из Азовского моря в Дон вытаскивали баркасы на берег, просушивали, «шкерили» — выскребали борта, чтобы не занести в Дон инфекцию, заново смолили и только тогда плыли в свои станицы и хутора. Рассказывают, что казака, который плюнул с парома в Дон, жестоко, «без милости» били, а затем, по епитимье,