Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Конфликт идентичности
|
|
Таблица 4-11: Конфликт 7 – конфликт идентичности
| Конфликт идентичности | |
| Общее описание Под «Я» мы понимаем полноту внутренних образов себя. Эта система «Я» - идентичности должна быть тщательно разделена на две сферы: сферу регуляции чувства самоценности (нарциссизм), и сферу самоидентичности. В обеих сферах не напряженные состояния связаны с чувством благополучия и безопасности (Sandler/Joffe, 1970). Успешное формирование идентичности с удовлетворительной продолжительностью и согласием приводит к чувству благополучия и безопасности. Конфликты возникают от противоречивых самопрезентаций, связанных с чувством небезопасности и неудовольствия. Этот конфликтный диссонанс сфер «Я» нужно четко дифференцировать от растворения идентичности. Растворение идентичности является структурной проблемой, которая описана в разделе «структура» ОПД. Если диссонансные конфликты в более специфическом смысле возникают, они обращаются к собственной идентичности, вот почему эти конфликты не совсем бессознательны, но часто сознательны или подсознательны. Следовательно, это касается тех людей, которые не преуспели в построении своей собственной идентичности с соответствующим чувством благополучия. Сюда не входят все более частые внутренние и внешние конфликты, так как они случаются со всеми людьми, например, в рамках миграции (например, мусульманин переезжает в западное общество), которые основаны на значительных реальных противоречиях в социальной ткани жизни. Пациенты с расстройствами Эго и «Я» (как пограничные, так и другие личностные расстройства) отражены в структурной оси, несмотря на то, что сферы конфликтов идентичности-Я выделяют тех, чьи репрезентации «Я» и объекта наделены удовлетворительными нетронутыми Эго-функциями, такой образ себя приводит к конфликтам. Формирование идентичности – это пожизненный процесс. Он отражается в каждом этапе развития в субъективном ощущении идентичности и непрерывности. Идентичность всегда связана с отношениями с различными объектами, то есть, существует множество различных идентичностей, которые в бесконфликтном сценарии проявляются как гармоничная и продолжающаяся само-идентичность. Примерами являются половая идентичность, идентичность отца, религиозная идентичность, идентичность члена семьи, национальная и этническая идентичность, и т.п. По мере социализации людей в процессе их развития в, зачастую, различных идентичностях появляются не только сознательные, но временами значительно более сильно переживаемые бессознательные самопердставления (Schussler, 1995). Особенно стоит упомянуть нарушения в сфере частичной идентификации: тело, пол, семейная идентичность, этническая, религиозная социальная политическая, эмоциональная и профессиональная идентичность. Таким образом, конфликты могут возникнуть, например, между идентичностью отца ребенка и сыном отца, или между иностранной родительской семьей и желанием интегрироваться (национальная принадлежность), или между желанием быть успешным как мужчина, но придерживаться женственности, или между повышающейся социальной мобильностью, требующей принятия новой идентичности и чувством лояльности собственной социальной среде. Дополнительные конфликты идентичности включают конфликты между различными идентичностями образа тела: женщина атлет и женское тело, искалеченное тело и телесная целостность, «вечный ребенок» и старение, а также и пост-хирургические состояния, например, после ампутации груди. Конфликты идентичности должны быть диагностированы, когда существенная часть психодинамической феноменологии проявляется в этой области, а не в других конфликтах, которые были ранее описаны (например, в контексте конфликта вины). | |
| Пассивная форма | Активная форма |
| Общие критерии | |
| Люди с пассивным типом управления конфликтом переживают чувство хронического или повторяющегося недостатка идентичности («Кто я на самом деле?», «Чему я принадлежу?»). Копинг стратегии преимущественно проявляются тривиализацией, рационализацией, до степени отрицания диссонанса идентичности, которые, в крайнем случае, проявляются в чувстве полного отсутствия идентичности. Однако их стоит отличать от людей, которые умышленно скрывают свою идентичность. Избегание жизненных ситуаций, сталкивающих человека с небезопасностью его собственной идентичности является постоянным признаком. | Люди с активным типом управления конфликтом имеют общую тенденцию активно оправдывать небезопасность в своей собственной идентичности. Постоянным признаком попыток преодолеть небезопасность базовой идентичности большинства разнообразных ролей, является постоянное использование компенсации, и избегание диссонанса идентичности (создание семейной саги, фантастической генеалогии и заимствованных идентичностей). Преобладающим базовым чувством является беспокойство и страх того, что собственная система идентичности может быть подвергнута риску посредством противоречий. |
| Сферы жизни | |
| Родительская семья | |
| Идентичность родительской семьи кажется либо бесцветной или глупой, либо заметно расшатанной. Было всего несколько привлекательных и важных ролевых моделей, с которыми идентификация могла быть принята. Во всей семье, видны неясные или противоречивые идентичности, например, отец может одновременно/постоянно быть успешным бизнесменом, и незащищенным человеком, банкротом, и униженным получателем социальной защиты. | Противоречия идентичности в сфере семьи оправдываются при помощи активных конструкций, которые более всего выделяются интенсивностью, с которой они поддерживаются. Изложенная история родительской семьи содержит идеализированные или фиктивные рассказы. Экономические проблемы, например, были вызваны происками врагов, или редкой гениальностью отца («слишком хорош для этого мира»). В родительской семье, которая воспринимается неважной или даже унизительной, доминирует неосознанное желание поставить себя отдельно и начать все заново (основатель династии, «все сделано самостоятельно»). |
| Семья/партнерство | |
| Партнер, который будет способен дать пациенту идентичность и поддержку своими собственными ясными и замечательными характеристиками избегается. Это постоянное расхождение трудно принять и оно постоянно напоминает о собственной небезопасной идентичности. Если пациент, тем не менее, находит партнера со стабильной идентичностью, он, вероятнее всего, безусловно поставит свою идентичность ниже идентичности партнера. | Находятся те партнеры, отношения и семьи, которых своими характеристиками смогут лучше обеспечить пациенту идентичность и поддержку. В лучших случаях это приводит к стабильным решениям, как если новые родственники становятся семейными историками. Сильное или преувеличенное принятие новой семейной идентичности может привести к нарушению адаптации (как, например, в прошлом ярлык «нувориши»). |
| Работа/профессиональная жизнь | |
| В своих успешных историях учебы и достижений, эти пациенты часто выглядят противоречиво. Для того чтобы быть успешным, им не хватает внутреннего постоянства и ролевой безопасности. Временами, они кажутся обманщиками и непостоянными в своих профессиональных ролях и функциях («он одет как врач»). До определённой степени, они пробуют множество ролей и позиций. | Профессиональная жизнь пропитана неординарными дающими идентичность ролями («всегда на службе»). Вот почему работа и исполнительское поведение этих людей часто выглядит проблематичным и негибким, так как они преследуют свои собственные ценности и характеристики в смысле переоцененных идей (фантазеры и изобретатели). Необходимая ориентация на факты и задачи находящиеся под рукой, занимает второе место после отношений с собой и собственной идентичностью. |
| Собственность и деньги | |
| Ранее существующие ситуации, касающиеся собственности, могут служить заменой чувства безопасности, которое отсутствует в самоорганизации человека (иметь, вместо быть). Иногда люди не знают, что делать с деньгами, которые они зарабатывают («они не подходят мне»). | Ситуации, касающиеся собственности, по существу, служат для стабилизации своей идентичности («Я выдающийся знаток, которому принадлежит эта коллекция. Я авангардист, для которого был построен такой дом»). Имущество призвано обеспечить функцию придания идентичности. Это нужно отличать от того, что имущество повышает (нарциссическую) самооценку. |
| Социальный контекст | |
| Пытаясь адаптироваться в социальном окружении, эти люди выглядят как «хамелеоны», но, несмотря на это они склонны выглядеть скорее бесцветными («хорошо адаптированными»). Им не хватает социального профиля, который может привести к трениям с другими, но необходим другим для того, чтобы «распознавать» их. По этому их, в конечном счёте, не уважают. Это же может быть причиной, избегания ими социальных контактов, которые могли бы сделать их заметными. | Эти люди стремятся к членству в группе и удерживаются там, из-за функции придания идентичности («Мы артисты»). Эти пациенты могут выделяться тем, как они преувеличивают эти ролевые идентичности. Это может достигать карикатурной степени. («Гений физик», признанный протёртыми на локтях рукавами своего свитера). |
| Тело/сексуальность | |
| Недостаток своеобразия и неведение, касательно идентичности, приводит к равнодушному отношению к телу. Здесь нет типичной модели. Если отвергнутый обанкротившийся отец имел живот, то подчеркнутая худоба или «сознательные пищевые привычки» могут формировать бессознательное отграничение от него. Некоторые варианты здесь могут проявиться только благодаря случайным обстоятельствам в ранней или настоящей жизни. Подобным образом, использование одежды для выражения своей личности ограничено и не определенно. Сильно переменчивая ориентация внешнего проявления указывает скорее на пассивно определенную идентичность («необходимость следовать моде»). | Убедительный стиль ухода за телом должен быть изучен с точки зрения предоставления функции идентичности. Если тренированное тело («накаченный пресс»), трехдневная щетина, и лысая голова являются социальными атрибутами мужчины, то это дает возможность стабильности человеку, который не уверен в своей мужественности. Одежда всегда обеспечивает идентичность («одевайся на успех»). Униформа, национальные костюмы, дизайнерские лейблы формируют часть стиля идентичности, как «искусственная поношенность» или стиль панков. Характеристиками здесь являются ограниченный выбор и фиксация. |
| Заболевания | |
| Из-за своей пассивности, эти пациенты не успешны в поиске и принятии новой адекватной роли (больного). Они избегают любых конфронтаций, преимущественно беспомощны и пассивно послушны. | Пациенты склонны активно брать на себя и формировать свою роль больного (Мольер: ипохондрик). Если они были ничем, то теперь больные. Всё представление о себе определяется фактом болезни. На другом полюсе сильное отрицание роли больного, потому что она не согласуется с идеями о своей идентичности («Я не тот, кто болеет такими болячками» - «Вы не можете просто затолкать меня на койку»). Пациенты, таким образом, рискуют не только тем, что болезнь может стать хронической, но также из-за последствий отрицания болезни. |
Конфликт идентичности: смешение активной и пассивной формы
Описание случая: иностранка из Швейцарии
36-летняя пациентка начала разговор, рассказывая о трудностях, несомненно, связанных с ее отношениями. Ее муж говорит ей, что она не знает, чего хочет. Он считает странным, что она, несколько лет работая на успешной позиции после университета, решила изучать психологию и начать всё с самого дна. Так было и во многих других сферах. Он говорил, что она искала чего-то, сама не зная чего, и ни что не делало её счастливой. Такие упреки приводили к ссорам между ними.
Пациентка родилась в Швейцарии и выросла в Цюрихе. Во вводной беседе она впечатлила исследователя тем, что в ее языке абсолютно отсутствовал акцент: она говорила на совершенно чистом немецком. Ещё больше удивило то, что она была дочерью типичной швейцарской семьи, и жила в Германии только со времени брака, т.е. шесть лет. На вопрос об этом, она только улыбнулась доброй улыбкой и сказала, что это её гиперадаптация. И так было во всем. Многие восхищались такими её способностями. Однако сама она была более скептична. Для иллюстрации она рассказала историю о том, как однажды вернулась в Швейцарию и зашла в магазин что-то купить. Конечно, она говорила на своем родном диалекте с продавцом, но продавец ей на удивление, ответил на чистом немецком, как если бы она была иностранкой, которая пыталась говорить на швейцарском немецком.
Пациентка могла рассказать больше подобных примеров. В ее компании все полагали, что она юрист, хотя она изучала национальную экономику. Её отец был юристом, но как его любимая дочь она предприняла попытку отдалиться от желания отца пойти по его стопам. «Я бы не смогла полностью преуспеть», прокомментировала она. Она переняла юридические знания, юридический способ мышления, как и большой интерес к судебным делам почти случайно. Из-за этого, в её компании скоро возникли «безумные ситуации». Её начальник спросил её о том, как она оценивает положение судебных специалистов. Судебный советник, вероятно, ненавидел её за это, но был достаточно умен, чтобы понимать, что она была здесь «любимой дочерью», и также обсуждал с ней как будто случайно за ленчем, важные бумаги, которые должны нужно было подписать. Разговор прошел почти без упоминания того, что ее муж тоже юрист. Желание изучать психологию понималось этой умной и рефлексивной пациенткой, как двойное устремление: это было следующей попыткой дистанцироваться, чтобы не путаться все время, а также, попыткой прояснения, надеждой больше узнать о себе через учебу. «Так, как раньше у меня это получалось, я буду первоклассным психологом», прокомментировала она, без какой-либо самоиронии».
На первое диагностическое интервью пациентка оделась поистине в исключительном стиле. Это было бесспорно женственно и со вкусом. Было трудно понять её положение за пределами работы, она «одевалась почти как мужчина», так как «это было более удобно». В контрпереносе возникло впечатление, что пациентка как будто кокетничает, что было конечно неуместно.
Она была младшей после трех братьев («Нужно было приспосабливаться, чтобы выжить». Такова была одна из нескольких ремарок, намекающих на конфликт). Отец был успешным бизнесменом юристом, мать была домохозяйкой. Ее рассказ о детстве был странно беден («У нас было все что нужно»). Все три брата изучали закон, но получили самые разные профессии. Как ей казалось, она не могла выносить вида крови, и поэтому о том, чтобы стать врачом, что её отец ещё смог бы перенести, не могло быть и речи. Таким образом, оставалось компромиссное решение изучать национальную экономику, которая ей не очень нравилась. Идентичность семьи формировалась через отца и его язык. Он был швейцарским националистом и голосовал за анти-иммиграционную партию. Ни один из его сыновей не смог избежать этого «подарка идентичности», но, несомненно, они смогли найти удовлетворительные индивидуальные решения. Пациентка колебалась между приспособлением (+) и сопротивлением (-). Ее муж – немец (-) и юрист (+). Национальная экономика была для нее не важна (-), но не оставляла и намека на сопротивление (+). Она думала стать юристом (+), но не позволяла так обращаться к себе (-). Она швейцарка по рождению (+), но смогла настолько хорошо приспособиться к иностранной жизни, что ее невозможно было распознать (-). Она имеет не тот пол (-), но не хочет детей, что могло бы этому угрожать (+). Из-за этого, она не может дать семье внуков (-), которых все братья уже дали. Тем не менее, отец счастлив этим (+), только мать, чья роль растворяется в тени, кажется печальной. В возрасте 36, пациентка на пороге новой попытки найти идентичность, в этот раз её концепция скорее революционная (-). Поэтому, она поддерживает альтернативную идею изучения закона, что, в конце концов, не будет трудным для нее, по ее собственному мнению (++). «Тогда всё, что мне нужно сделать, это снова выучить сносно швейцарский немецкий!»).
В контрпереносе доминирует всеохватывающее чувство беспомощности и недостатка ясности. Динамика, так четко описанная выше, которая стала более очевидна только в течение курса нескольких диагностических интервью, была представлена в абсолютно мягком виде. При желании, в любой момент легко можно было бы упустить высокий уровень субъективного. В дополнение к признакам конфликта между потребностью в заботе и самодостаточностью, конфликта самооценки и эдипального сексуального конфликта, на переднем плане находится конфликт идентичности феноменологически. Никаких других конфликтных паттернов не выявлено. На поверхности, конфликт разыгрывался в профессиональной сфере, и в меньшей степени в сфере национальности. На более глубоком уровне, и скорее предположительно, чем определенно, мы имеем дело с конфликтом половой идентичности – она чувствует «себя не в своей тарелке», не важно какую профессию она выберет.
4.4 Ось IV: Структура
|
|