Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Конфликт самооценки
|
|
Таблица 4-8: Конфликт 4 – конфликт самооценки
| Конфликт самооценки | |
| Общее описание | |
| Конфликты самооценки, больше чем другие уровни конфликтов, являются общими для всех: каждый человек желает иметь удовлетворительное чувство собственного достоинства и признания. Конфликт самооценки присутствует, когда попытки признать собственное достоинство проявляются в настоящем или провалились в прошлом чрезмерно, неуспешно или неудовлетворительно. Конфликт здесь обращен к собственной оценке, а не к оценке объекта как неадаптивный крайний полюс темы «быть способным задавать себе вопросы», и «придавать себе ценность». Касательно своей степени, важные конфликты самооценки у этих пациентов значительно превышают те нарциссические проблемы, которые являются частью других конфликтных уровней. Сюда не относится базовое вовлечение нарциссической мотивационной системы (нарциссические «обертона») любых других конфликтов. С возрастом, нарциссическая дестабилизация часто заканчивается и приводит к соответствующим попыткам компенсации. Что касается самооценки (структуры), то, как и во всех конфликтах, для того, чтобы вообще возникли основанные на мотивации конфликты со специфическими ситуациями триггерами, должна присутствовать достаточная способность к регуляции. | |
| Пассивная форма | Активная форма |
| Общие критерии | |
| Когда пассивная форма преобладает, пациент переживает критический провал в чувстве собственного достоинства («Я больше ничто»). Часто, возникающие симптомы делаются прямо ответственными за это. Нарциссические требования склонны редуцироваться, подчеркивается ненужность и неважность себя. Обвинение, тем не менее, открыто или не директивно приписывается другим, особенно врачам или публичным институтам. Ведущий аффект пациента: четко заметное чувство стыда. Возможен вид хронического чувства защиты, где манифестирующее самоунижение служит бессознательному укреплению своего Я. Это проявляется, например, в переносе, в идеализированном и явно смущающем восхищении (исследователем), а в контрпереносе, в чувстве желания поддержки (сопровождаемом, возможно латентным, но заметным чувством обесценивания) или унижения других. | Когда преобладает активный тип, в пациенте заметна усиленная самоуверенность в отношении других как попытка справиться со страхом или реальным кризисом самооценки. Пациенты, на первый взгляд, могут выглядеть самоуверенными, но скрываемое чувство небезопасности, тем не менее, вскоре становится заметным («псевдо самоуверенность»). Ведущий аффект пациента может выражаться как раздражение или гнев («нарциссическая ярость»), когда позитивно-нарциссический образ себя ставится под вопрос. Во взаимодействии, исследователь часто подвергается сомнению, вплоть до унизительного оскорбления. В контрпереносе, исследователь замечает чувство унижения и импульсы желания оправдаться, благодаря обесцениванию пациента, возможно следующему за гневом, вплоть до унижения пациента. |
| Сферы жизни | |
| Родительская семья | |
| Семейная традиция часто несет негативный имидж («То, с чем приходится мириться!»). Пациент часто является носителем компенсаторных ожиданий, благодаря которым миф об изгнании и его собственном низком положении сохраняется, несмотря на старания и попытки преодолеть имеющиеся трудности. Альтернативно, пациент склонен демонстрировать постоянное самоунижение против окружения переоцененной семейной привязанности, которую никогда не будет в состоянии оставить. | Как родительская семья, так и собственная биография пациента значительно идеализируются, и пациент чувствует себя достойным потомком семьи, или же они игнорируются пациентом, тривиализируются, либо отрицаются вплоть до демонстрации забывчивости. Спрятанный стыд желания избежать темы родительской семьи, может быть легко заметен. |
| Семья/партнерство | |
| В близких отношениях такие люди не редко ищут постоянного партнера, с которым они смогут разделить и совместно справиться с историей обид, унижений, проблемами и стрессом, которые угрожают их самооценке, особенно в том, что касается социального престижа. Отношения стабилизируются благодаря общей теме «всегда не хватает» и отграничению от тех, кто кажется более преуспевающим. | Отношения и выбор партнера служат, будучи паттернизированными в так называемые Я-объекты (self-objects), в основном для стабилизации самооценки. Отношения формируются таким образом, чтобы сделать себя объектом восхищения, или сделать партнера очень достойным восхищения (в надежде «добавить» себе ценности, ассоциируюсь с партнером). Постоянное обесценивание партнера может служить возвышению собственного профиля («Не знаю, что я делаю, ввязываясь во что-то типа этого»). Люди, которые живут, согласно этой модели, склонны разделять мир на друзей и врагов. |
| Работа/профессиональная жизнь | |
| В своей работе эти люди показывают большое старание и ориентированность на достижения, чтобы компенсировать ущерб, и обычно даже неплохо преуспевают в рамках своих возможностей. Конкретно за этим может скрываться преувеличенная уязвимость по отношению к обидам, когда их старания игнорируются. Пациенты также могут, открыто демонстрировать отношение отказа от работы и достижений, которые конгруэнтны их образу себя («Я бы все равно не справился»)! | В профессии, у них есть тенденция переоценивать свой ранг и исполнение. Рабочие проблемы и дефицит собственной производительности отрицаются или приписываются другим. Часто, актуальная профессиональная позиция не очень высока, потому что пациенты, благодаря своей уязвимости чувству обиды, склонны разрывать отношения и притворяться более слабыми. |
| Социальный контекст | |
| Позиции, занимаемые в социальных группах скорее подчиненные. Они предпочтительно объединяются с теми, кто находится примерно в таком же неблагоприятном положении. Выбранные группы могут, опосредовано олицетворять программные требования («Ассоциация переселенцев»). Часто, тем не менее, пациенты рано уходят из ассоциаций, потому что фрустрируются, полагаются на себя или ищут поддержки у хорошо известных лиц. Они склонны избегать нового социального опыта. | Изыскиваются особенные социальные группы или контакты с известными и популярными личностями, чтобы гарантировать свой блеск светом, исходящим от достоинства других («Твой свет помогает мне сиять ярче»). Также, эти пациенты имеют потребность активно ограждать себя от предположительных «неудач», из-за страха, что эти неудачи «пятнают» их репутацию. |
| Собственность и деньги | |
| Накопленное имущество, владение собственным домом и т.д., все бессознательно направлено на компенсацию неудовлетворительного опыта неполноценности. Тем не менее, они не создают основу для нарциссического удовлетворения, но часто подтверждают субъективное чувство потери. | Собственность и деньги являются представительскими атрибутами, которые служат утверждению собственного достоинства («Фетиш изобилия»). Не редко, эти атрибуты не настоящие, но скорее существуют только в желаниях и фантазиях пациента. |
| Тело/сексуальность | |
| Пациент переживает свое тело как недостаток, что нередко приводит к пренебрежению («Тело получает что заслуживает»). В качестве альтернативы, хирургические процедуры могут помочь путем бесполезных, часто повторяющихся попыток коррекции различных частей тела, улучшить образ себя («Если бы только мой нос был прямым...»). Преимущественно, эти пациенты убеждены в своей собственной сексуальной непривлекательности. | Эти пациенты имеют чрезмерно сильную тенденцию сделать тело более молодым, красивым и привлекательным, чтобы компенсировать ощущаемую или иногда реальную слабость. В контексте спорта, культ тела, и подобные феномены и признаки могут подбираться к воображаемой телесной неуязвимости и заметной либидозной инвестиции тела. Старение, как правило, ведёт к проблемам и вызывает компенсаторное поведение. Собственно, сексуальная потенция/привлекательность переоцениваются как собственная ценность. |
| Заболевания | |
| Заболевания часто подтверждают дефицитное самовосприятие («Это просто то, что надо»!). Не редко, заболевания или травмы сознательно или бессознательно переживаются как эквиваленты несправедливости, случайное или осознанное намерение нанести ущерб, через других, например врачей. В болезненном поведении, это может приводить к уходу или агрессивно требовательному желанию возмещения врачами или другими авторитетными людьми. | Даже не значительные заболевания, угрожают чувству самооценки и могут приводить к выходу из строя. В любом случае они требуют сильных защитных и компенсаторных усилий, которые простираются далеко за пределы актуальных требований. В крайних случаях может случиться декомпенсация в пассивную форму. Болезненное поведение часто характеризуется отрицанием и тривиализацией. |
| В обеих формах часто эффект угрожающий самооценке, типа «Я больше ничего не заслуживаю» или эффект стабилизации самооценки, типа «без боли я был бы совершенен» приписываются симптому, который распространяется гораздо дальше, чем может быть понято из клинической картины. Поэтому, жизнь может быть «организована» вокруг болезни. Возможная оценка симптома, соответственно, будет воспринято в фантазии пациента, не как облегчение, а как наказание. |
Конфликт самооценки: активная форма
Описание случая: финансовый консультант
Г-н Д. 52 лет, был направлен своим кардиологом, который не смог найти каких-либо органических причин его повторяющейся тахикардии и, таким образом, предположил психологические факторы. На приветствие исследователя, пациент удивительно долго не отрывался от журнала, который тем временем читал. Эта сцена создавала впечатление «работы на публику». По пути в комнату для консультаций, пациент не мог скрыть свое разочарование молодым возрастом исследователя. Он, собственно говоря, ожидал, что его будет осматривать директор клиники. Тем не менее, он позволил себе вовлечься в беседу, так как был благодарен, что ему уделили время. Он начал разговор, и за первые 15 минут расспросил исследователя о его квалификации и планируемых процедурах. Он рассказал, что последние два месяца чувствует себя подавленным, сонливым и безынициативным, значительно хуже, чем раньше, и что больше не может придерживаться той же активности. У него были повторяющиеся приступы аритмии, потливости, нехватки воздуха, сопровождающиеся страхом смерти от сердечного приступа. Это было непривычно, никогда раньше он не был болен и всегда уделял особое внимание своему здоровью и фитнесу.
Он никогда не позволял себе болеть и, будучи независимым финансовым консультантом, был всегда очень подтянут. Его клиенты всегда были очень требовательны. «В этой области ты можешь преуспеть только, если выкладываешься на тысячу процентов». «Если ты жонглируешь миллионами других людей, ты не можешь позволить себе ошибки». Только благодаря дальнейшему исследованию его профессиональной ситуации, пациент рассказал о своем недавнем банкротстве, которое возникло незадолго до появления его симптомов, и в котором он потерял деньги не только своих клиентов, но и свои собственные сбережения в сомнительных транзакциях. Только со значительными усилиями и заметным стыдом, который, однако, проявился отдельно, он признал свою запущенную финансовую ситуацию, включающую большие долги и идущий судебный процесс. Пациент тривиализировал свою проблему, он, в общем-то, не видел больших трудностей в том, чтобы выбраться из этой «путаницы»: «Дональд Трамп, в конце концов, тоже справился».
Однако, с его слов, не смотря ни на что, в этой проблеме было и кое-что хорошее. Только сейчас он понял, как сильно заставил страдать себя и свою семью в последние два года. Он пренебрегал своей семьей, ничего не делал, а только работал и не замечал, насколько семья была важна для него. Без помощи и поддержки своей жены, он возможно вообще не выжил бы в последние недели. Только сейчас он понял, какая фантастическая у него жена. Она не только хорошо выглядела и все на нее заглядывались, она всегда была рядом на сто процентов. Она была его «драгоценностью».
Так как он был сейчас «крепок», он заметил как мало ему на самом деле нужно для счастья. В прошлом, он придавал значительно больше важности большим и модным машинам. Сегодня он водил подержанную маленькую машину, которую подарил ему его брат. Она делала свою работу. Он всегда думал, что роскошь, которая его окружала, важна, сейчас это ему больше было не нужно. Он снова и снова подчеркивал, что маленькие вещи в жизни, например, цветы у дороги, служат источником удовольствия.
Данные расширенного биографического анамнеза собрать не удалось, так как пациент забирал слишком много времени своими интерпретациями. Он не захотел второй раз участвовать в беседе для продолжения диагностики. Он хотел сам справляться своими «небольшими проблемками». Когда он прощался, то шутил, с улыбкой на лице, что, увы, не сможет больше быть лабораторной крысой для исследователя. Придется поискать другую жертву.
Конфликт самооценки: пассивная форма
Описание случая: разочарованный
Г-н К. 32 лет был направлен из неврологической клиники после длительного лечения по поводу впервые проявившейся судорожных приступов. Врачам, которые прежде им занимались, его настроение показалось депрессивным. На приветствие, пациент откликнулся дружественно, но немного с опаской и недоверием. Пациент подтвердил свои депрессивные симптомы, он был с ними знаком с момента удара, который пережил несколько лет назад (он страдал от расстройства коагуляции, которое раньше не было диагностировано). Тогда, весь мир рухнул, так как его девушка оставила его, больше не желая жить с «калекой». С большими трудностями он восстановился от эмоционального спада, прежде чем спустя время, снова оказался способен функционировать и продолжил работать. В последующие годы, случился другой удар и два сердечных приступа, которые окончательно подорвали его. Впоследствии, он перешел на пенсию, хотя сам он больше не видел смысла в жизни и пытался покончить с ней. Его работа в качестве главного медбрата в психиатрическом отделении, всегда была очень важна для него, и придавала его жизни некоторый смысл. Сейчас он ощущал потерю смысла и чувствовал себя ничтожеством. Психиатрическое лечение, которое он теперь получал, заставило его осознать, что он находится на стороне пациентов, которую до этого и представить не мог. Он был особенно разочарован, что девушки неоднократно покидали его, и даже его сестры не поддерживали его. Он чувствовал, что теперь никому не может доверять из-за страха разочарования. За последние два года у него было 16 эпизодов отношений, которые каждый раз распадались через короткое время. Каждый раз, когда отношения устанавливались, он начинал себя чувствовать лучше. Вместе с тем, он стал осознавать, что видимо, не заслуживает столько счастья и что его девушка скоро все равно оставит его. В таких ситуациях он предпочитал готовиться к разочарованию, которое все равно должно было случиться.
В прошлом, еще до появления своего физического заболевания, он был очень чувствительным и скрытым человеком. В детстве, он получал мало заботы и любви от своих родителей. Его отец рано умер, и с тех пор у него были очень близкие отношения с матерью. Она была для него скорее как хороший друг и всегда поддерживала, когда у него были проблемы. Он часто просил у нее совета, так как часто чувствовал себя небезопасно, когда надо было принимать серьезные решения. В общении с другими, он научился хорошо скрывать свою неуверенность бравадой. Если кто-то не мог его выносить, это было проблемой этого человека, и он не видел никакого смысла тратить на него время. И так продолжалось до тех пор, пока он не встретил девушку из «хорошей семьи». Она была очень богата, что в первый раз заставило его усомниться в собственной ценности. В конце концов, он был всего лишь медбратом. Он пытался не лишаться присутствия духа из-за этой ситуации, и протестовал против ценностей своей подруги, подчеркивая свою более простую жизнь, например, разъезжая на машине, больше походившей на груду мусора. Но после того как его девушка оставила его, он все хуже и хуже справлялся с собой. Через короткое время возник первый приступ. Последние два года он неоднократно пытался начать амбулаторную психотерапию. Однако каждый он был разочарован психотерапевтом. Один из них посоветовал ему пойти и покончить собой, если это было то, что ему нужно; внимание других было обращено на другие аспекты беседы. Он не мог обнаружить у них хоть какой-то интерес к себе лично и бросал терапию спустя короткое время. Тем не менее, сейчас он мог предоставить себе возможность терапии, которую предпринял бы в случае понимания со стороны терапевта.
|
|