Постмодернистские тенденции в современном медиатексте

Текст постмодерна - это своего рода вид «чистого искусства», для ко­торого важна не референциальная связь с реальностью, а «игра» смыслов внутри семиотического единства означаемого и означающего. «По фор­мулировке Ф. Джеймисона, нарративная процедура " творит реальность", одновременно утверждая ее относительность и свою " независимость" от сотворенного смысла»¹¹. Читатель, в понимании постмодернистов, стре­мится не к познанию бытия, а к его «деконструкции» (понятие, введенное Ж. Дерридой), которая и составляет основу стратегий чтения.

Именно с этих позиций проясняются многие особенности, харак­терные для текстов современного медиадискурса. На сегодня имеется значительное количество работ, затрагивающих различные аспекты взаимопроникновения культурных принципов постмодерна и техно­логий создания медиатекста. Наиболее подробно ситуация постмодер­на в медиатексте описана С. И. Сметаниной, которая выделяет следую­щие доминантные признаки постмодернистской художественности в

медиатексте:

«фрагментарность, нелинейность изложения, нарушение причинно-следственных связей, проявляющиеся в композици­онной и синтаксической разорванности, незаконченности изло­жения и воплощающие ситуацию " хаосмоса" (так У. Эко назы­вает компромисс между порядком и беспорядком. - А. Н.);

интертекстуальность - полилог культурных языков, " текст строится из анонимных, неуловимых и вместе с тем уже читанных-перечитанных цитат, цитат без кавычек", когда ав­тор, по словам Р. Барта, " умирает", в его власти лишь сталки­вать различные манеры письма, разные стилистические реги­стры; <...>

игровая, карнавальная стихия, все подвергается озорным пре­вращениям: бытие и его дом - язык, в реальное причудливо вплетается виртуальное, традиционные способы номинации взрываются и вторгаются в не свое понятийно-тематическое поле, поражая свежестью и оригинальностью формы и содер­жания;

пастиш с его пронзительным колоритом ироничности и даже циничности (к себе, к миру, к идеям, к власти) как организую­щая форма для текстов разных жанров;

совмещение голосов автора, повествователя, персонажей и на этом фоне обнажение приемов создания текста, имитация спонтанности процесса письма, его сиюминутности»¹².

Отметим, что данные признаки выделяются безотноситель­но к конкретным жанрам СМИ. Естественно было бы предполо­жить, что в максимальной степени эти черты должны быть присущи художественно-публицистическим жанрам, в меньшей степени ана­литическим и почти не проявляться в информационных¹³. Тем не ме­нее, как мы можем заключить из опыта исследовательской работы с прессой, степень проникновения приемов постмодернистского письма зависит не столько от жанровой принадлежности текста, сколько от общей идеологической и художественной концепции издания. Чем ак­тивнее оно позиционирует себя в духе «новых» ценностей, тем богаче арсенал используемых постмодернистских приемов, в том числе - и в новостных жанрах. И наоборот - чем сильнее приверженность твор­ческого коллектива редакции традициям, тем реже на страницах такой газеты можно встретить художественные «новации» в стиле постмо­дерна.

Если говорить об указанных приемах с точки зрения лингвопраг- матики, то следует констатировать их значительный воздействующий потенциал. Так, исследование языковой игры, проведенное нами на материале новостных жанров прессы, показало, что игра выступает как мощное средство интерпретации действительности и, следова­тельно, воздействия на картину мира реципиента. Степень игрового преобразования действительности варьирует в новостях от незна­чительного стилевого тонирования события до «переформатирова­ния», т. е. трансформации его структуры и подмены компонентов¹⁴. Также и диапазон коммуникативных функций интертекстуам ных включений находится в пределах от документирования сведен] до экспрессивного усиления прагматически значимых фрагмент информации¹⁵.

Итак, проникновение постмодернистских тенденций в совр менный медиатекст проявляется в значительном распространен] таких приемов выразительности, которые как бы смещают акцен^г содержания на форму, важнее становится не то, что говорится, а ^г как говорится (сообщается). Это неизбежно приводит к ослаблен! значимости отношений «реальность - текст» в пользу отношен «смысл - текст», где смысл становится самодовлеющей силой, подч няющей себе событийную реальность. Речь идет о порождении вх туалъной реальности вместо отражения реальности объективн что означает фактический отход от традиционной ценностной of ентации журналистики на объективное освещение действительное Если учесть при этом, что на процесс «творческого переосмыслен! действительности оказывают значительное влияние корпорат! ные интересы медиапредприятий, подчиняющихся экономическ требованиям рынка и идеологическим установкам влиятельных циальных групп, то текст СМИ, выдержанный в стилистике пости дерна, выступает как средство создания той виртуальной реалы сти, которая отражает позицию заказчика данного информационн! продукта.

Постмодерн и массовое сознание эпохи «глобальной деревни»

Попытаемся теперь выяснить, какие именно стереотипы соз ния и коммуникативные ценности «среднего реципиента» порож ются культурой постмодерна, «совмещенной» с механизмами про водства массовой информации. Прежде всего, обратим внимание генетическую взаимообусловленность самих принципов постмор на и ситуации массовой коммуникации. Наиболее яркими чертг эры постмодерна, как отмечает Ж. Бодрийяр, являются «небывах до этого уровень опосредования опыта людей средствами массо коммуникации, особенно телевидением, и расцвет потребительск общества»¹⁶. Телевидение, как следует из концепции известного каг ского социолога и философа Маршалла Маклюэна, является главн коммуникативным средством эпохи «глобальной деревни»¹⁷. Име] здесь наиболее ярко воплощаются особенности постмодернисте» образа мысли и творческой деятельности. В трудах теоретиков ш модерна, по наблюдению М. М. Назарова, «телевидение даже тракт¹ ся как " архетипическая постмодернистская форма"»¹⁸. Действител! Даже при поверхностном «соположении» мировоззрения и эстет

постмодерна с коммуникативно-семиотическими параметрами теле­видения вырисовывается множество параллелей и «совпадений».

Онтология постмодерна в ее антисистематичности, фрагментар­ности и релятивизме отчетливо реализуется в плюралистичности, многоканальности и дроблении информации аудиовизуальными средствами коммуникации. При этом, по словам Г. Шиллера, види­мое обилие и разнообразие каналов и содержания вещания является в постиндустриальном обществе не более чем мифом, поскольку разли­чия между ними носят поверхностный характер и заключаются лишь в выборе «стиля и метафор»¹⁹. Сама реальность в СМИ, как мы выяснили, не столько отражается, сколько конструируется посредством образов, формируя фрагментарное, «клиповое» сознание²⁰. По словам прези­дента Американского общества газетных редакторов Лорена Гилионе, «репортажи новостей по телевидению всегда порождали сомнение, реально ли то, что в них представлено. Природа визуальных средств информации - развлекать, драматизировать, создавать сны наяву для массового зрителя - влияет на содержание информации. Мир фанта­зии смешивается с миром факта. Для многих людей то, что появляется на экране, становится реальностью»²¹. Эта реальность, в действитель­ности «гипер-» или «квазиреалъностъ», «становится специфическим средством, декорацией той или иной идеи, призванной оказать влия­ние на людей»²².

Такое влияние сказывается в первую очередь на формировании особого отношения к действительности как к зрелищу, в котором упраздняются понятия истины, ответственности, нравственности и др. На первый план в этом «обществе спектакля» (по Ги Дебору), вы­ходят шоу-политика, шоу-правосудие и пр.²³ Постмодернистское со­знание, отказываясь от понимания действительности, переходит, таким образом, к ее переживанию как шоу, рекламной кампании, режиссером которой являются СМИ²⁴. Главное в шоу - участие, «сообщничество» без необходимости рационального понимания, зритель и исполнитель слиты, не индивидуальны, сиюминутная атмосфера карнавала стано­вится постоянной формой жизни²⁵. В современных исследованиях по стилистике публицистического текста появилось понятие «легкого чи­тателя», «принуждаемого к развлечению» «легким дискурсом» СМИ²⁶. Автор этого понятия, Н. И. Клушина, обращает внимание на то, что фокусировка эстетических ценностей в развлекательном дискурсе про­исходит между полюсами «гламура» и «чернухи» - «эстетикой глянца» и «эстетикой безобразного»²⁷. При этом эпатажность подачи, сенсаци­онность и коллажность оформления неотделимы от прагматического задания - привлечь адресата к изданию, «продать информацию», а не «транслировать» ее²⁸. Метафора «карнавальности», введенная М. М. Бахтиным и ха­рактеризующая ситуацию перманентной игры, сиюминутного «на­блюдения вместо рассуждения» (В. В. Миронов), оптимальным об­разом соотносится также с такими техническими параметрами СМИ, как немедленность, постоянно увеличивающаяся скорость передачи информации. Естественное в такой ситуации снижение критичности восприятия и упразднение этических норм сопровождается разруше­нием психологических основ самой коммуникации. Речь идет о том, что «людям уже некогда " впитывать" ценности, соотнося их постоянно с предшествующими. Они начинают их потреблять»²⁹.

Оценивая культурологические аспекты этих процессов, исследо­ватели говорят о стирании границ между элитарной и массовой куль­турой³⁰, о нарушении пропорций между ними в сторону культуры массовой, «низовой»³¹. Последняя, соединяясь с возможностями мо­ментального технического тиражирования, вытесняет культуру эли­тарную, требующую длительной работы и подготовки к ее восприя­тию. В. В. Миронов пишет об уже завершающихся процессах «разру­шения классической локальной культуры» в результате становления общего коммуникационного пространства. Это «Единое Глобальное Коммуникационное Пространство» становится «самостоятельной си­лой», помещающей внутри себя диалог и подчиняющей последний «более сильной и агрессивной среде. <...> Диалог в ней практически невозможен»; это не общение ради смысла, а «общение ради общения. Общение без насыщения смыслами. <...> Царство мертвой тожде­ственности при огромной внешней активности»³². Нарратив, о кото­ром говорят теоретики постмодерна, приобретает глобальный харак­тер и становится в руках «политтехнологов» средством формирования «нужного» общественного мнения³³.

Стирание границ между указанными типами культуры сопро­вождается слиянием эстетики постмодерна с эстетикой телевидения и других СМИ. В ряду ее характеристик, объединяемых феноменом «массового», «имперсонализированного» автора, исследователи выде­ляют «неточность, размытость, тенденцию к двусмысленностям; фраг­ментацию; иронию и стремление к устранению каких-либо канонов; карнавализацию; интертекстуальность, как " связку" сопряженных зна­чений; конструктивизм, предполагающий непрерывную генерацию множества конфликтующих между собой версий»³⁴.

Гаким образом, «клиповая», «мозаичная» культура постмодерна, усиленная за счет технических средств современных масс-медиа, фор­мирует особый тип «плюралистичного» сознания, лишенного цельно­сти и нравственных оснований и, следовательно, в максимальной сте­пени предрасположенного к любому виду коммуникативного воздей-ствия. В качестве средств такого воздействия активно выступают сами повествовательные приемы постмодерна.