Счастье есть?

Счастье… А есть ли ты?

Если есть, где искать?

В дебрях какой мечты?

Можешь ли подсказать?

«Друг мой, ведь я в тебе.

Лишь пробудись от сна.

Просто позволь себе

Праздник испить до дна.»

Ну, а потом что пить?

«Кубок наполнят вновь.

Выбери в счастье жить

Вместо тоскливых снов.»

Ирина проснулась на руках у Василисы, огляделась – она снова в доме.

- Это был сон? – первое, что спросила.

- Смотря что считать сном, но сейчас отнесись к этому так, - ответила хозяйка.

«Значит, не сон, раз не спрашивает, о чем речь», - подумала Ира. Ей казалось, что сейчас будет самым нормальным вскочить и бежать из этого дома и леса, но ни страха, ни желания сделать это она в себе не обнаружила. В ней, скорее, росло любопытство к тому, что происходит, и доверие к Василисе, кажется, некто, кто оттащил ее за волосы от ворот, это и была Василиса, хотя такая сила для хрупкой женщины неожиданна. И все же ей хотелось решительным образом потребовать объяснений: что там было за воротами?

- Ты про что? – переспросила Василиса.

Ирина вкратце рассказала о происшедшем.

- А, это ты, девочка, чуть в Марево не попала, - и, уловив немой вопрос Иры, объяснила: - Марево – это Великая Мать – Полнота, не Пустота, как у буддистов, это Всё, из которого можно приготовить Варево – заготовки событий, а затем и материализовать объекты и события. Помнишь, Микелянжело о своем Давиде как отзывался: «Я просто отсекаю все лишнее». В мареве есть Всё, а ты выбираешь, чему быть для тебя.

- То есть, сейчас многие другие существа из того же Марева готовят свое Варево? – спросила Ирина, скаламбурив.

- Да, Марево – одно на всех, а Варево у каждого свое.

- Но есть же кто-то, кто запустил этот процесс? Эдакий Всевышний?

- Мы все вместе и Марево и Варево и Явь и т.д., и являемся самим Всевышним.

- Но есть у него какое-то свое «Я» - центр, ядро, что ли?

- Для него нет ни внутреннего, ни внешнего, ни далекого, ни близкого. Нет центра или периферии, он – Все одновременно без начала и без конца.

- Но я ведь могла погибнуть, шагнув за ворота, верно? – спросила Ирина.

- Ты перестала бы быть отдельной, чтобы «ходить в Марево» и сохранять свою «отдельность» тебе надо выстроить структуру Домницы, тогда сможешь вернуться из Марева, а пока нет.

- Но если я в этом смысле бессмертна, так, может, стоит уйти туда и не возвращаться и всем моим мучениям конец, ни мужчины, причинившего боль, ни забот, ни тоски. Зачем живым существам собирать из Марева свои миры, в которых мы страдаем? И могу ли я собрать себе из Марева что-то поприличнее, чем судьбу матери-одиночки? Что такое Домница?

Вопросы сыпались из Ирины с огромной скоростью, Василиса даже замахала руками в попытке ее остановить.

- Из Марева ты можешь соткать не только другую жизнь, но и другой мир, а также посещать иные миры, уже сотканные различными существами, а, вернее, их сознаниями, если договориться с ними, т.е. освоишь их методы восприятия, а для этого надо с ними познакомиться и подружиться. Что касается сострадания, то здесь вопрос философский. «Зачем ты страдаешь и каковы твои выгоды от этого?» и «Что будет, если эти страдания прекратятся, как ты будешь жить, если все твои проблемы закончатся?». Видишь ли, даже со страданиями можно договориться, но как это сделать с собой? Сможешь ли ты без них долго – ведь они – наше социальное тело боли – способ быть, выживать в социуме, пользоваться ресурсами, защитой и поддержкой общества, при этом еще и избегать ответственности. Это способ сохранять свое достоинство и самооценку в сложившихся условиях: Вот если бы не нищета, я бы такой бизнес раскрутил, я – в целом хороший, это внешний мир всему виной. Если такого человека лишить страданий, его самооценка падет очень низко, ведь теперь ему ничего не мешает стать писателем, художником, бизнесменом. Поэтому мы держимся за нищету, убогость, болезни. Это серьезный способ сделать себя в своих глазах героем положительным. Если сейчас дать тебе методику, которая приведет к тебя к достойной жизни, мужчине, деньгам, возможно, еще детям, любимой работе, что будет?

- Что будет? – эхом повторила Ирина.

- Давай попробуем, встань в центре комнаты. Представь, что ты находишься в центре крестовины, как у кубика-рубика.

- Это та, что была на площадке?

- Да, теперь перед тобой два квадрата и позади тебя два квадрата. Ты стоишь в центре креста, прочерченного на полу, - с этими словами Василиса, достав откуда-то веревочки, разложила их на полу крестом, в центре которого оказалась Ирина. – Сейчас вопросом «Что будет, если я достигну благополучия в жизни?» - вступи в левый передний квадрат и слушай себя, что там будет происходить.

Ирина выполнила все инструкции Василисы, она ходила по секторам, для каждого из которых задавался свой вопрос. В каждом из секторов возникали свои образы и ответы. Некоторые из образов Василиса просила перетащить в какой-нибудь другой сектор и под конец ум, мысли Ирины начали проясняться. Отчетливо и ясно она поняла, что к разводу с мужем подвела она сама, что судьба, на которую она ропщет, соткана ею самой. Еще она почувствовала облегчение, когда перетаскивала образы из квадрата в квадрат. Оказалось, у каждого из них свое назначение и смысл. И она решила освободиться от всего старого и ненужного, построить свою новую жизнь, настроение начало подниматься на глазах. Ире больше не хотелось бежать из этого странного захолустья, вся шелуха за многие годы опала с ее души, как лист осенью падает с дерева, появилась четкая уверенность, что она вернется к матери и дочке другой, обновленной и живой.

Выйдя из крестовины, Ира радостно обняла Василису, державшую в руках веревочки, только недавно разложенные на полу.

- Ну, вот, видишь, что делает прояснение в крестовине, только пока сама туда не ходи без меня, неопытная еще. Вечером я расскажу тебе, чем ты будешь заниматься сама, а пока пошли, наносим дров для печки.

Они носили дрова, убирали дом, мыли окна и готовили ужин и разговаривали обо всем. Василиса объясняла, что в конечном итоге любое живое существо хочет разгадать замысел Всевышнего, но Тайна сия за семью печатями есть, а кому и раскрывается, тот с Земли-Матушки слетает за ненадобностью: выучился, мол, выпускник. Говорили о матрицах смерти и как человек, в попытках ее избежать, попадает в ловушку этих самых матриц, и еще о многом другом говорили до вечера.

К вечеру Ира почему-то не чувствовала усталости, будто кто-то ее напитал, а когда они, поужинав, сели с Василисой за стол, Ира была готова слушать и слушать дальше, как очарованный первоклассник своею первою учительницей в предвкушении открытия чего-то загадочного. Василиса зажгла керосинку, достала из сундука тетрадь, ручки, карандаши: «Пора попрощаться с прошлым», - сказала она и расположила все это перед Ириной.

- В этой тетради пиши все недосказанное, описывай все недоплаканное, что задавила в себе. Сначала говори со своим бывшим, потом переходи вообще к прошлому, дальше по ситуации. Что хочешь оставить – храни в сокровенном месте, можешь взять сундучок, а с чем хочешь распрощаться – вырви лист из тетради, сложи из него кораблик и выпусти вот сюда, - с этими словами она распахнула подпол и удивленная Ирина, подойдя поближе, увидела ту самую речку под избой. Василиса продолжила: - Лучше стоять так, чтобы поток реки уходил влево или назад – так легче отпустить прошлое, но все индивидуально, не смотри на меня так, это не канализация, ты же знаешь, мы ходим во двор, но дом – это тот же живой организм и все в нем должно быть устроено так же, как в теле: свои легкие, глаза, мочевой пузырь, ты отпустишь туда кораблик, а дом «выписает» твою беду, вот увидишь, станет легче.

- А где у дома сердце? – спросила Ирина.

- Сердце у дома – его хозяйка, а голова – хозяин.

- Где хозяин этого дома?

- Ты скоро его увидишь… - сказала Василиса и закрыла подпол.

Они отправились спать. Закрывая глаза, Ирина поймала себя на мысли: «Счастье – есть!».