Homozapiens

Zapping-это энергичное переключение телевизора с канала на канал при помощи пульта дистанционного управления. Процесс этот давно заин­тересовал психологов и литераторов. Некоторые из них утверждают, что современный телезритель превращается в homo zapiens, которым дистанционно управляют некие транснациональные центры власти-знания.

Вопрос о связях власти и телевидения задавали себе многие большие художники. К примеру, Чарли Чаплин в своем великом фильме " Новые вре­мена", которому он предпослал камертон-эпиграф: " Повесть об индивиду­альной предприимчивости и человечестве, мечущемся в поисках счастья".

Картина снята в 1936 году, в дотелевизионную эру, но роль телеэкра­на в ней вовсе не идеализируется. Это вездесущее и всевидящее око, осуще­ствляющее надзор и передающее распоряжения руководства. Нечто по­добное десять лет спустя опишет в своем романе " 1984" Джордж Оруэлл.

Как известно, первые телевизионные приемники, именуемые " иконоскопами", появились еще в начале 30-х годов. Этими разработками занимались инженеры-изобретатели в Германии, Англии, СССР. В Германии еще в 1935 году прошли первые публичные телевещательные сеансы. Наряду с проектом создания " народного автомобиля" (эта идея

Гитлера, воплощенная конструктором Ф.Порше, была реализована лишь после падения гитлеровского режима), обсуждалась также идея создания " народного телевидения". Но тогда шефа гитлеровской пропаганды Геббельса эта техническая новинка не заинтересовала, возможно, из-за того, что тогдашнее ТВ могло существовать только в режиме " прямого эфира", а это значительно осложняло цензуру.

В Англии премьер У.Черчилль был убежденным противником ТВ. Зато настоящая " ТВ-лихорадка" произошла в США. Произошло это при самом активном участии двух эмигрантов из России - изобретателя Владимира Зворыкина (в 1919 году он эмигрировал в США, а в 1933 году запатентовал электронную систему изображения) и Давида Сарнова, влиятельного в радиоэлектронной промышленности менеджера, президента RCA. Ф.Рузвельт стал первым президентом США, выступившим по ТВ.

Сегодня, в конце XX - начале XXI века, власть телеэфира многократно усилилась. Практически любое событие в мире уже не считается таковым, если оно не отразилось на телеэкране. Исследователи заговорили о новом миропорядке именуя его медиакратией.

Еще в 1998 году, во время известных студенческих волнений в Китае ] ia площади Тяньаньмьн ш, демонстранты несли обращения к своему прави­тельству, написанные на английском языке. Их адресатом были телезрите­ли в мире. Война против Ирака в 1991 году, намеренно зычно обозначен­ная военными стратегами " Бурей в пустыне", была " выиграна" именно на телеэкране. Все это зрелище происходило под девизом " здесь и сейчас".

Лидеры путча ГКЧП в 1991 году хорошо понимали, что старый боль­шевистский рецепт, прописывавший захват власти с взятия " вокзалов, почты и телеграфа", спустя семь десятилетий непременно должен дополниться кон­тролем над телевидением. Но именно оно и послужило началом их краха. Все увидели, как у самопровозглашенного " президента" Янаева трясутся руки. Руки такой власти массы не могли признать легитимными.

Российский кризис 1993 года начинался с роспуска парламента 21 сен­тября и закрытия " Парламентского часа" на ТВ. Уже во время расстрела российского парламента в октябре того же года весь мир сиюминутно на­блюдал эту трагедию, передаваемую по каналам CNN. Московская толпа алчно глазела с близлежащего моста, как символ законодательной власти, переименованный в " Белый дом", покрывался черной копотью пожара. Когда стрельба вынудила ее спастись бегством, она продолжила свое занятие в режиме реального времени, сидя у экранов своих телеприемников.

Вполне можно предположить, что транслируй CNN Октябрьский пе­реворот в России 1917 года или взятие Рейхстага в мае 1945-го, образ

этих событий мог обрести совсем иной профиль в массовом сознании. Тогда, спустя время, он воссоздавался на киноэкране с пропагандистской целью, усилиями мастеров-кинорежиссеров разного художественного калибра - С.Эйзенштейна в " Октябре" и М.Чиаурели в " Падении Берлина".

Меняются времена - меняются и приоритеты. Лишь пропагандные модели остаются старыми. В современной России ленинская формула о кино как важнейшем из всех искусств и сегодня звучит весьма актуально. Лишь только с двумя поправками. Во-первых, не кино, а телевидение. А во-вторых, искусством его можно назвать далеко не всегда.

Как одно из следствий этого - необходимость творить политику электронных СМИ с сохранением некоторых законов тоталитарной ком­муникации. Это в очередной раз подтвердила в 1999 году откровенно пропагандистская конфронтация бывших партнеров по президентским выборам 1996 года - ОРТ, РТР и НТВ.

Мотивы визуальной тирании уже в 80-е годы исследовал французский философ Поль Вирильо. В своих трудах " Логистика восприятия: война и кино", " Машина видения", " Экран пустыни" он пророчески описал телевидение не только как одно из средств массовой информации, но и как разновидность новейшего оружия, развитие которого приведет к непредсказуемым измене­ниям в современном мире. Вот несколько фрагментов из его текстов:

" Мы живем в обществе, в котором коммуникация осуществляется с помощью электромагнитных волн [...]. Местом осуществления политики в обществах прошлого было некое публичное пространство (площадь, фо­рум, агора...). В настоящее время публичное пространство уступает место публичному изображению. Сегодня избиратель голосует, глядя на экран телевизора [...]. Мы движемся по направлению к катодной демо­ кратии. Аудиовизуальный пейзаж: превращается в " поле боя", в квадратный горизонт экрана, обстреливаемый видеозалпами. Именно так рождается грозный призрак " четвертого фронта", фронта коммуникационного ору­жия. Таков планетарный медиаполис, объединенный в единое целое систе­мой телекоммуникаций, город, облик и судьбу которого пока еще никто не может предсказать " (" L'Ecran du desert? " Paris, Editions Galilee, 1991). В интересующем нас ракурсе политической рекламы и паблик ри-лейшнз эту новую реальность можно охарактеризовать современным пе­реложением известного афоризма Карла Клаузевица: " Телевидение - это продолжение политики другими средствами".

Во время бомбардировок силами НАТО территории Югославии одними из первых уничтожались телецентры. В Приштине, на территории, ставшей

подконтрольной " миротворческим силам", первым делом восстановили именно телецентр. Ведь между фразами " Язнаю истину '" и " Явидел это по телевизору " массовое сознание ставит знак равенства. Для пущей убеди­тельности сошлемся и на высказывание Карла Поппера, прославленного культуролога, автора концепции " открытого общества": " Демократия не выживет, если телевидение не будет поставлено под контроль. Она долго не продержится, если власть телевидения не будет полностью разъяснена ".

По-видимому, это предупреждение в большей степени касается мо­лодых демократий, подобных той, в которой, согласно всем объявленным приметам, сегодня живем мы.

Одна из аксиом современной политической жизни гласит: " Выигрыш от появления на экране всегда больше проигрыша ". Примером тому может служить история сатирических ТВ-передач НТВ " Куклы" и " Итого". Первая реакция на своих гуттаперчевых экранных двойников была со сто­роны власти отнюдь не восторженная. Дело даже дошло до прокуратуры. Но очень скоро властные структуры осознали явные и тайные преимуще­ства от пребывания на ТВ-экране, пусть даже в сатирической передаче.

Меняются времена, меняются и инструменты воздействия на массы. Была цивилизация печатного слова, сейчас ее сменила цивилизация взгляда -телевидения. О нем-то и пойдет речь.