Структура социально-психологической теории и ее значение

Социальная психология состоит из двух частей - теории и практики, в связи с чем выполняет соответствующие функции -теоретическую и практическую. Учебные курсы и учебники по социальной психологии обычно так и называются, хотя и не всегда имеют право на это. Они, по существу, отражают только основы социально-психологической теории. Учебников по прикладной социальной психологии в общепринятом смысле не было до выхо­да в свет таких работ, как «Введение в практическую социальную психологию» (МГУ, 1996) и «Прикладная социальная психология» под редакцией А.Н.Сухова, A.A. Деркача (М., 1998).

Между тем в зависимости от выполняемых функций курс и учебни­ки «Социальная психология» следует подразделять на «Социально-психологическую теорию» и «Прикладную социальную психологию».

Социально-психологическую теорию нельзя представить без ча­стных теорий, т.е. без таких теоретико-прикладных дисциплин, как политическая психология, этнопсихология, психология управ­ления, экономическая психология, экологическая психология и др. Что же касается содержания прикладной социальной психологии, то ее «ядро» образуют социально-психологическая диагностика, консультирование, воздействие и психотехнологии в социальной практике. В этом случае социально-психологическая теория явля­ется как бы стволом дерева социальной психологии, а ее ветвями, соответственно, - перечисленные отрасли.

Главная задача социально-психологической теории состоит в освещении основных характеристик социально-психологических явлений, объяснении причин и механизмов, построении прогно­зов их развития, а также в научном раскрытии и обосновании су­щества приемов оказания социально-психологической помощи.

Структура социально-психологической теории включает в себя следующие компоненты: 1) методологию; 2) феноменологию; 3) за­кономерности и механизмы; 4) теоретическое обоснование прак­сиологии (методики применения различных воздействий или их совокупностей с точки зрения их эффективности). Западная соци­альная психология более свободна от методологии, вместо кото­рой она использует профессиональную «идеологию».

Отечественная социальная психология имеет давние традиции, хотя и не всегда положительные, по взаимодействию с философией. В прошлом развитие социальной психологии тормозили чрезмерно жесткие рамки закостеневшей в своих догматах философии. Сейчас в области философии и социальной психологии ситуация карди­нально изменилась.

Следует особо выделить принцип объективности, без соблюде­ния которого нельзя серьезно говорить о социальной психологии как науке. Своими корнями он уходит к позитивизму, сформули­ровавшему требования к процессу познания социальных явлений.

Однако в гуманитарных науках все большую популярность при­обретает подход к социальным явлениям с позиций понимающей социологии и психологии. Как правильно подметил немецкий фи­лософ и историк культуры В.Дильтей, мало фиксировать соци­ально-психологические явления, их нужно еще и «прочувствовать», для того чтобы познать. Социальной психологии необходимо со­трудничество с социальной философией и социологией. В то же время ей не обойтись и без истории, точно так же, как нельзя по­нять и объяснить историю без социальной психологии.

Изучение любого социально-психологического явления (лично­сти, общности, социальных институтов, в том числе политических,

общественных и экономических) невозможно без учета влияния культурно-исторического контекста.

В России подобный подход впервые применил Л. С. Выготский, затем Б. Ф. Поршнев и др.

В. А. Шкуратов подготовил докторскую диссертацию, в которой обосновал предмет исторической психологии, а затем издано одно­именное учебное пособие.

В настоящее время, по мнению В. А.Шкуратова, в психологии наблюдается переход от естественно-научных парадигм к нара-дигме (повествованию, сюжетному мышлению, рассказу). Вряд ли с этим полностью можно согласиться. Но исключать данный под­ход - значит обеднять социальную психологию [25].

Учет культурно-исторического контекста при изучении соци­ально-психологических явлений важен в теоретико-методическом плане.

Культура, ее элементы имеют непосредственное отношение к базовым социально-психологическим явлениям: ментальности, смыслу жизни, социальным ценностям, картинам мира и социаль­ным чувствам.

В свою очередь, знание об историко-культурном развитии соци­ально-психологических явлениях позволяет объяснить современное состояние политических, общественных и экономических инсти­тутов.

Как уже отмечалось, в настоящее время проблемами власти, общества и экономики занимаются теоретико-прикладные отрас­ли социальной психологии: политическая, этническая и экономи­ческая психология [4, 8].

В то же время следует отметить, что предметы указанных от­раслей социальной психологии определены нечетко, что связано с отсутствием концептуального подхода к определению предмета политической, этнической и экономической психологии. С точки зрения содержания эти отрасли представляют собой достаточно абстрактные рассуждения о психологических аспектах политиче­ского лидерства и т.д. при отсутствии конкретики.

В качестве концептуальной основы теоретико-прикладных от­раслей социальной психологии, а именно политической, этниче­ской и экономической психологии, должны стать современные парадигмы социальной психологии.

С этой точки зрения во главу угла должны быть поставлены культура и социально-психологические явления, связанные с нею.

В 1952 г. вышла книга американских культурологов А. К.Ли-бера и К. Клаксона «Культура. Критический обзор концепций и определений». В ней приведено более 150 определений культуры.

Б. С. Ерасов выделяет пять базовых определений культуры:

1) культура как особая сфера и форма деятельности, связанная с мышлением и т. д.;

2) культура как общий уровень развития общества;

3) культура как сумма общественных достижений;

4) культура как специфическая система норм, ценностей и смы­слов, отличающая одно общество от другого;

5) культура как духовное измерение всякой деятельности [5].

Культуру представляют такие социально-психологические яв­ления, как ментальность, смыслы (смысл жизни, жизненные планы и цели), социальные ценности, мотивационная сфера, «Я» и ког­нитивные характеристики (картины мира, стереотипы, самооценка, самоотношение), понятия «Мы» и «Они», социально-психологи­ческая компетентность, конфликты, социальные чувства и эмо­ции, общение: язык, стиль, диалектные особенности и т. п.

Между элементами культуры и социально-психологическими явлениями существует взаимосвязь, в отдельных случаях границы между ними практически отсутствуют.

История социальной психологии началась с изучения мифов, обычаев, языка, т.е. психолого-исторических, этнопсихологических явлений, проведения кросскультурных, сравнительных исследований.

Но в дальнейшем увлечение позитивизмом без учета историко-культурного контекста при проведении исследования привело к кризису социальной психологии. Это проявилось и в теории, и на практике. Еще в 1880 г. М.Забылин - составитель книги «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания и поэзия» писал: «Читая лекции отечественной истории в наших учебных заведениях, пре­подаватели этого предмета мало говорят об обычаях и образе жизни наших предков, почему бытовая сторона нашего народа в своем прошлом почти потеряна для нас. Между тем археологиче­ские и этнографические исследования указывают нам на следы и остатки обычаев, обрядов и образа жизни народа. В сказках, бы­линах, повериях, песнях встречается очень много правды о род­ной старине, и в поэзии их передается весь народный характер века, с его обычаями и понятиями» [6].

Объектом социального психоанализа является сфера бессозна­тельного, но применительно к конкретным социальным субъектам: личности, группе, этносу, нации, народу на основе изучения «кол­лективного бессознательного» (К. Юнг) и «социального бессозна­тельного» (Э.Фромм). Сюда же относятся исследования структуры душевной жизни социума («психологии народной жизни», «души народа», «души России») [10]. Социальный психоанализ может быть использован в основном в качестве метода интерпретации социально-психологических явлений.

Картина мира представляет собой сложное многоуровневое об­разование, в которое наряду с научным, понятийным знанием вхо­дят и религиозный опыт, и виртуальные построения искусства, и идеологии, и глубинные пласты мифологического и коллективного бессознательного в духе К. Юнга [27].

В психологии исследование картины мира, в том числе и ее по­литического аспекта, интенсивно развивается в рамках психосе­мантического подхода [15, 16, 21, 26]. В психосемантике реализу­ется парадигма конструктивизма, где картина мира трактуется не как зеркальное отражение действительности, а как одна из воз­можных «пристрастных» культурно-исторических моделей мира, которые создает единичный или коллективный субъект. В этом плане психосемантика стоит на позиции признания множествен­ности возможных моделей мира, плюрализма истины и, как следст­вие, множественности путей развития отдельного индивида, обще­ства, страны, всего человечества.

Дж. Келли ввел понятие личностного (персонального) конст­рукта как элемента этой конструктивной системы на уровне инди­вида. Этот термин может быть расширен и применительно к об­щественному сознанию, впитавшему в себя личностные конструк­ты, которые стали достоянием культуры.

Феноменология должна включать как общую, так и частную теорию социально-психологических явлений, а именно: теорию социально-психологических явлений на микро-, среднем и макро­уровне. Что же касается взаимоотношений социальной психоло­гии с ложно понимаемой идеологией, то первой следует оставать­ся нейтральной, последней же уступить место профессиональной этике социальных психологов.

Вопрос об идеологизации не праздный. Можно спорить о содер­жании идеологии, но наивно полагать, что какое-либо общество и гуманитарная наука могут обойтись без нее. Еще недавно историче­ский материализм безапелляционно выступал в роли истинной тео­рии. Именно это обстоятельство низводило социально-психологи­ческую теорию до «полуфабриката», и всем социально-психологи­ческим явлениям требовалось материалистическое обоснование.

В США в 1990 г. Национальная ассоциация социальных ра­ботников приняла этический кодекс, в котором изложены основ­ные принципы деятельности социального работника, в частности: безупречное поведение и компетентность, моральная ответствен­ность перед клиентом, коллегами, работодателем, своей профес­сией и обществом [22].

В отечественной психологии также разработан и принят этиче­ский кодекс. Суть его состоит в том, что основополагающим прин­ципом отечественной социальной психологии должен стать прин­цип гуманизма: обеспечение личностного роста, самоактуализа­ции «Я», приумножение общечеловеческих ценностей, т. е. крите­рием оценки теории и социально-психологической практики обя­зан быть тезис: «Человек - мерило всех вещей». Однако при этом нельзя отрицать и сбрасывать со счетов роль политических, идео­логических и экономических условий. Не стоит игнорировать и целый ряд положений, сформулированных К. Марксом и его по-

следователями относительно детерминант, определяющих сущ­ность социально-психологических явлений. Вместе с тем необхо­димо сказать о том, что в качестве методологии отечественной социально-психологической теории более семидесяти лет высту­пала идеология, превратившаяся из когда-то живого учения в сово­купность догм. Следствием псевдометодологии явилось искаже­ние содержания и структуры социально-психологической теории. Так, вместо анализа реальной дифференциации общества изуча­лась только его классовая структура - рабочий класс, крестьянст­во и интеллигенция, а вместо исследования широчайшего спектра общностей - коллективы. В конечном счете это привело к тому, что общество, в котором мы живем, оказалось неизученным.

Воинствующая и односторонне разрабатывавшаяся методоло­гия привела к абсурдному разделению социальной психологии на буржуазную и марксистскую, в то время как следовало говорить о зарубежной и отечественной социальной психологии. Идеологи­ческое разъединение социальной психологии повлекло за собой ограничения в области теории, создание деформированного и од­новременно рафинированного, профильтрованного психологиче­ского тезауруса, содержание которого свелось к формуле: «У них все плохо - у нас все хорошо».

В настоящее время набирает силу критическая социальная пси­хология, пытающаяся подвергнуть коррекции идеологизирован­ный понятийный аппарат, превратить описательную социальную психологию в объяснительную, имеющую пусть развивающийся, но достаточно строгий понятийный аппарат, четко сформулиро­ванные задачи, которые она призвана решить, свою систему мето­дов, продуманный порядок планирования и координации научных исследований.

Как ни парадоксально, но несмотря на обилие в недалеком прошлом публикаций по методологическим проблемам, отечест­венная социально-психологическая теория оказалась на своеобраз­ном голодном пайке. Длительное соревнование за идеологическую чистоту в исследованиях породило в отечественной социальной психологии монополизм отдельных школ и направлений, выразив­шийся в однобоком взгляде на социально-психологические явления и факторы, определявшие их основные характеристики.

Подобные академические теории оказались мертворожденными. Ни одна из них так и не «заработала» на практике. Однако немало представителей этих псевдотеорий бросились в социальную прак­тику и, забыв о принципах своих школ, занялись бизнесом. По­нятно, что такая эклектика, основанная на механическом соеди­нении различных теорий и практических приемов, дискредитиру­ет социальную психологию как науку.

Таким образом, положение сейчас таково, что говорить об общей социально-психологической теории пока преждевременно.

Она не имеет единой парадигмы. Ни одна из существующих соци­ально-психологических теорий, если исходить из данного пара­метра, не может претендовать на этот статус.

Теории социальных институтов, организаций, групповой дина­мики, нейролингвистического программирования, психоаналити­ческие, когнитивистские, бихевиористские, психосинтетические, интеракционистские, теория гештальтпсихологии и другие не яв­ляются универсальной объяснительной моделью. Они носят част­ный характер и теоретически обслуживают только определенный круг социально-психологических явлений. Одни объясняют законо­мерности возникновения и протекания социально-психологиче­ских явлений, другие делают упор на раскрытие механизмов их взаимодействия, третьи обслуживают прикладные направления психологии: диагностику, консультирование и технику воздейст­вия. Такое разделение сфер приложения этих теорий правомерно. Однако, к сожалению, факт специализации теории далеко не всегда учитывается, что приводит к курьезным последствиям.

Попытки придать какой-либо теории ранг общей, универсаль­ной теории имели место как в отечественной, так и в зарубежной социальной психологии. В данном случае имеются в виду дея-тельностный, стратометрический подходы, а также психоанализ и другие теории. Указанные теории имеют свой конкретный объект приложения. Вне этих границ они превращаются в квазитеории, надуманные, искусственные конструкции, которые их создатели пытаются наложить на все без исключения социально-психологи­ческие явления и объяснить их. С разрушением идеологических догм рухнули и парадигмы, опиравшиеся на них. Образовался ва­куум, ничем не заполненная методологическая ниша. Сразу же уве­личился поток переводной литературы. В результате теоретическая социальная психология по своему содержанию стала представлять конгломерат знаний. Глубоко продуманная интеграция всего цен­ного, которое, несомненно, есть в каждой из названных теорий, пока не проведена.

Если говорить о том ценном, что было накоплено благодаря своеобразной теоретической моде, то это происходило в основном путем выявления и научного освещения феноменологии на микро­уровне. Почти не развивались теории социальных конфликтов, межэтнических отношений, психологии власти. Причем эмпири­ческая база для социально-психологической теории создавалась главным образом в стенах научных учреждений и учебных заведе­ний, в частности, в результате изучения студентов.

По мере развертывания социально-психологической службы на предприятиях и в других сферах крепла прикладная социальная психология. В последнее время в области прикладных социально-психологических исследований наблюдается своеобразный бум. В России возникли многочисленные центры прикладных социаль-

но-психологических исследований: общественного мнения, межна­циональных конфликтов и т.д. Однако дефицит теории обесценива­ет их практическое значение. Прикладную функцию социальной психологии нельзя рассматривать в отрыве от теории. Проводимые многочисленные опросы общественного мнения, не объединенные какой-либо теоретической конструкцией, малопродуктивны.

С образованием Ассоциации практической психологии раздел между теоретиками и практикующими психологами (а позже и внутри последних) увеличился. В связи с этим следует заметить, что отрицать значение эмпирических исследований, оказания пси­хологической помощи нельзя. Однако без разработки хорошей тео­рии ценность всего этого в значительной степени снижается. Здесь важную роль играют научные традиции, ориентации, культура.

Существенным образом возросло значение и теоретического обоснования праксиологии. Отсутствие солидной теоретической базы не только снижает эффективность социально-психологиче­ских диагностики, консультирования и воздействия, но нередко и дискредитирует их. Интерпретация данных не должна проводиться без учета теорий, которые лежат в основе используемых методик. В противном случае, а это бывает еще довольно часто, происходит подрыв авторитета социальной психологии.

Что же касается практики воздействия, то здесь наблюдается такая же пестрая картина, как и в социально-психологической теории. Стремясь наверстать упущенное время и возможности, социальные психологи спешно обучаются на курсах по овладению технологиями эриксонианского гипноза, нейролингвистического программирования, трансактного анализа, медитации, зомбиро-вания и пр.

В основе повального увлечения прикладными направлениями лежит стремление быть на уровне мировых стандартов, а нередко и склонность ко всему сенсационному, экстраординарному. По­этому не случайно большинство социальных психологов у нас не являются профессионалами и не работают в рамках какой-либо фундаментальной научной школы.

Малая продуктивность многих прикладных социально-психо­логических направлений, в частности групповой психотерапии, совершенно очевидна. Тем не менее психологические шоу поль­зуются успехом и приносят большой доход в отличие от занятий социально-психологической теорией. Но «болезнь роста» не долж­на дискредитировать прикладную социальную психологию. Бум, наблюдаемый сегодня, пройдет. Вместе с ним канет в Лету непро­фессиональный и поверхностный подход, используемый в сугубо коммерческих целях. Гуманная сущность прикладной социальной психологии должна остаться. Гарантом этого могут выступить только профессиональная идеология и высокая общая культура специалистов-психологов.

Потребность в социально-психологической теории в последнее время возрастает и в связи с переменами, происходящими в обще­стве, в сферах экономики, национальных отношениях, экологии и др. Все это сопровождается социально-психологическими измене­ниями: переоценкой ценностей, ломкой стереотипов, социальными стрессами, утратой смысла жизни, дегуманизацией отношений, сме­ной ролевого поведения, статуса, резкой дифференциацией обще­ства, этнополитическими конфликтами. Несущая черты экстре­мальности ситуация в обществе, непривычное содержание и ди­намика идущих в нем процессов, глобальные перемены в жизни людей оказывают всестороннее влияние на их психику. Коренной ломке подвергаются взаимоотношения в семье, малых и больших группах. Реальной стала проблема психического нездоровья обще­ства. Происходит экспансия государства и общества, их различных институтов в область интимного, личного посредством средств массовой информации. Когнитивный диссонанс стал атрибутом многих слоев общества. Переход от социальных гарантий и про­грамм в области трудовой занятости, образования, здравоохране­ния к личной ответственности сопровождается напряженностью. Далеко не каждый может адаптироваться к рыночным отношени­ям. Все это выдвигает перед социально-психологической теорией совершенно новые задачи, основные из которых следующие:

1. Теоретическое осмысление места и роли человека в изме­няющемся мире; выявление социально-психологических характе­ристик личности, наиболее распространенных ее типов в совре­менных условиях в целях разработки приемлемой ее модели.

2. Исследование всего многообразия отношений и общения, в том числе их деформации в связи с утверждением в нашем социуме новой системы ценностей и изменениями в формах собственности.

3. Выработка социально-психологического взгляда на природу государства, политики, экономики и общества на основе объек­тивного анализа социальных институтов и общностей, их реаль­ного значения для личности.

4. Разработка теорий социальных конфликтов (политических, межгосударственных, этнических, криминальных и пр.).

5. Выработка теоретических основ социально-политических ди­агностики, консультирования и оказания помощи (психогигиена, социальная реабилитация, психопрофилактика, групповая психо­терапия, тренинги, обучение, психологическое просвещение, ро­левые игры). Наряду с необходимостью теоретического освещения названных проблем социально-психологическая наука не должна оставаться безучастной к решению проблем организованной пре­ступности. Разработка признаков и организация борьбы с преступ­ностью невозможны без обращения к социально-психологической теории. Последняя помогает разобраться в механизмах индивиду­ального, группового и массового преступного поведения, анализи-

ровать конфликты и забастовки, а также устанавливать психоло­гические контакты, доверительные отношения с различными кате­гориями населения, вести переговоры по освобождению заложни­ков, оказывать воздействие в целях пресечения массовых эксцессов. Социально-психологическая теория позволяет также совершенно по-иному взглянуть на природу института наказания и выявить его потенциальные социореабилитационные возможности.

Литература

1. Андреева Г.М. Социальная психология. - M., I988.

2. Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология. - Пг., 1921.

3. БСЭ. - 2-е изд. - М., 1957. - Т. 40.

4. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. - М., 1994.

5. Ерасов Б.С. Социальная культурология. - М., 1996.

6. Забылин М. Русской народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. -М., 1880.

7. Кондратенко В.Г., Донской Д.И. Общая психология. - Минск, 1993.

8. Крысько В.Г., Деркач A.A. Этнопсихология. - М., 1992.

9. Макаренко A.C. Соч.: В 7 т. - М., 1957. -Т. 4.

10. Основы социального психоанализа / Под ред. В. Д. Попова. - М., 1996.

11. Парыгин БД. Основы социально-психологической теории. - М., 1971.

12. Парыгин Б.Д., Рудаков Л.И. Н.К.Михайловский о психологическом факторе в историческом процессе // История и психология. - М., 1971.

13. Петровский A.B. Социальная психология. - М., 1987.

14. Петровский A.B. Вопросы истории и теории психологии: Избранные труды.-М., 1984.

15. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: иссле­дование форм репрезентации в обыденном сознании. - М., 1983.

16. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. - М., 1988.

17. Поршней Б.Ф. Социальная психология и история. - М., 1979.

18. Смелзер Н. Социология. - М., 1994.

19. Социальная психология / Под ред. Г. П. Предвечного. - М., 1975.

20. Теоретическая и прикладная социальная психология / Под ред. А. К.Уле-дова. -М., 1988.

21. Франселла Ф., Банистер Д. Новый метод исследования личности. - М., 1987.

22. Чорбинский С.Н. Социальная работа и социальные программы в США. -М., 1992.

23. Шибутани Т. Социальная психология. -М., 1969.

24. Шихирев П.Н. Современная социальная психология в Западной Евро­пе. - М., 1985.

25. Шкуратов В.А. Историческая психология. - М., 1977.

26. Шмелев А.Г. Введение в экспериментальную психосемантику: теоретико-методологические основания и психодиагностические возможности. - М., 1983.

27. Юнг К. Архетип и символ. - М., 1991.

Раздел II СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ