В период старения

Факторы возраста и пола перекрываются индивидуально-ти­пологическим фактором, имеющим значение, как было показа­но выше, уже в период раннего детства. Тем более индивидуаль­но-типологический фактор важен для понимания инволюцион­ных процессов, чему уделяется еще недостаточное внимание в Геронтологии. Исключение составляют труды румынского re-

^

ЧАСТЬ VII. Психология геронтогенеза

ронтолога и гериатра К. И. Пархона, который специально за­нимался определением типологического (нейродинамическо-го) фактора в процессе старения.

Интересно сопоставить его данные с данными исследовате­лей взаимосвязи возраста и типа в период дошкольного дет­ства. Напомним, что для этого периода, например, по данным В. Э. Чудновского, наиболее характерной является большая или меньшая однозначность такого типологического свойства, как слабость нервной системы, по сравнению с которой весь­ма многозначны проявления подвижности и уравновешенно­сти нервных процессов.

Если обратиться к геронтологическим данным К. И. Пархо­на, то первоначальное впечатление явно наводит на мысль о картине обратного развития, о нисхождении старческих моди­фикаций типа нервной системы до возрастных доминант ран­него детства. В самом деле, 43% общего количества клиничес­ки и экспериментально изученных К. И. Пархоном стариков относится к слабому типу нервной системы. Затем следуют старики, отнесенные им к группе «промежуточного варианта» (36%), из которых половина принадлежит к уравновешенно­му (спокойному и живому), а другая половина — к неуравно­вешенному типу. Наименьшее (21%) число стариков относится к сильному типу нервной системы, из них две трети принадлежат к уравновешенному варианту, а одна треть — к неуравновешен­ному.

Следовательно, по К. И. Пархону, слабый тип в сочетании с неуравновешенностью составляет доминирующую типоло­гическую особенность старческого возраста. В связи с этим Пархон пишет, что «уменьшенная корковая реактивность объяс­няет, почему сильный уравновешенный живой тип нервной системы встречается лишь в 11 % общего числа случаев. Нали­чие сильного уравновешенного типа нервной системы возмож­но лишь при высокой функциональной активности нервной системы с вытекающим отсюда наличием равновесия, равен­ства силы обоих основных процессов (раздражение и тормо­жение)...»¹.

Пархон К. И. Возрастная биология. Бухарест: Меридиан, 1960. С. 106.

К. Г. Ананьев. Человек как предмет познания 381

Цикл развития нейродинамической конституции человека ЙС. И. Пархон, по существу говоря, представляет как последо­вательную смену типологических особенностей, как переход 4ОТ сильного уравновешенного живого типа, а также от проме­жуточного уравновешенного живого типа, который наблюдал­ся у них (у стариков. — Б. А.) в молодости и в зрелом возрасте, К слабому типу или к неуравновешенному варианту в преклон­ном возрасте. Увеличение группы лиц, принадлежащих к сла­бому типу в старости, объясняется тем, что часть стариков, об­ладавших сильным уравновешенным живым типом, сильным неуравновешенным типом, промежуточным неуравновешен­ным вариантом, промежуточным уравновешенным спокой­ным вариантом, попадала в эту группу как вследствие чрезвы­чайных переживаний, так и, в некоторых случаях, вследствие заболеваний»¹.

Согласно этой концепции, преобладание слабого типа нерв­ной системы у стариков объясняется тем, что к некоторому числу людей, обладавших всегда особенностями слабого типа (так сказать, конституционально), присоединяется большое число лиц, перешедших в старости к слабому типу (через ряд промежуточных состояний) по различным экзогенным и эндо­генным причинам.

К числу таких причин К. И. Пархон относит различные се­рьезные травмы общественного характера, влияние материаль­ных и семейных невзгод (разводы, смерть близких), различные заболевания, вызвавшие перенапряжение корковых процессов и возрастающее снижение реактивности коры. Нельзя не отме­тить, однако, что суждения о прошлом типологическом разви­тии своих испытуемых и пациентов К. И. Пархон составлял путем типологической диагностики анамнестических повество­ваний, ретроспективных обзоров, которые далеки, конечно, от безупречности фактического материала, необходимого для типо­логического определения. Вряд ли имеются какие-либо объектив­ные основания для суждения, например, такого рода: «...83% лиц, Которые в молодости и зрелом возрасте принадлежали к силь­ному типу нервной системы и обладали бытовыми условиями,

Там же, с. 108.

382 ________________________ ЧАСТЬ VII. Психология геронтогепезд

благоприятствующими усилению этого типа, вследствие чрез­вычайных переживаний не смогли противостоять влиянию по­следних и перешли, таким, образом, в старости к неуравнове­шенному типу нервной системы»¹. Поскольку о прошлом стари­ков К. И. Пархон мог судить только по анамнестическим данным трудно признать основательность утверждения, что «старики в течение своей жизни изменяют тип нервной системы, пере­ходя от сильного к слабому типу»².

Но если нельзя с уверенностью судить о типологическом прошлом испытуемых К. И. Пархона, то нет никаких причин сомневаться в типологическом диагнозе, поставленном на ос­новании клинических и экспериментальных данных. Распро­страненность и увеличение числа слабых типов нервной сис­темы к глубокой старости — факт, вероятно, неоспоримый. Что же этот факт представляет по своей природе? Возрастной ме­таморфоз нейродинамической конституции, ее маскировку возрастными состояниями, взаимонейтрализацию возрастных и типологических свойств или, напротив, контрастирование типа и возрастного фона у многих из стариков?

При существующем в геронтологии положении разобраться в этих отношениях возраста и типа еще невозможно. Нужны спе­циальные физиолого-психологические исследования с большим охватом времени жизни, т. е. с многофазным длительным наблю­дением. Пока же придется использовать один косвенный путь, что стало возможным благодаря дополнительному описанию К. И. Пархоном аффективных состояний и динамики внимания у испытуемых стариков со слабым типом нервной системы.

Следует отметить, что сам К. И. Пархон нигде не дает рас­пределения типов нервной системы по полу. Фактор полового диморфизма им вовсе не учитывается. Однако для игнорирова­ния полового диморфизма при решении вопроса о причинах преобладания в поздних возрастах слабого и неуравновешен­ного, «промежуточного» типов оснований в действительности нет. Для этого достаточно взглянуть на табл. 7.1³, содержащую

¹ Там же, с. 109.

² Там же, с. 115.

³ Там же, с. 138.

^

ß _ Г. Ананьев. Человек как предмет познания

Таблица 7. l