Понимание стиля жизни

Возможно, в этой связи было бы полезно продемонстрировать то, как мы определяем нормальный стиль жизни и что это дает нам для понимания ошибок и некоторых особенностей. Но прежде стоит упомянуть, что в подобного рода исследованиях мы не принимаем в расчет типы. Наш подход отличается, так как у каждого человека свой индивидуальный стиль жизни. Так же, как невозможно найти на дереве два абсолютно оди­наковых листа, невозможно отыскать двух одинаковых людей. Природа столь богата, а возможности разнообразия стиму­лов, инстинктов и ошибок столь велики, что совершенно не­возможно, чтобы два человека были в точности идентичны. Следовательно, когда мы говорим о типах, это всего лишь ин­теллектуальный прием, чтобы сделать более понятными неко­торые сходства в людях. Когда мы постулируем интеллектуаль­ную классификацию, такую как типы, и изучаем характерные черты, их составляющие, наши рассуждения становятся яснее. Однако этим мы еще не принимаем на себя обязательства ис­пользовать одну и ту же классификацию все время, а только прибегаем к наиболее подходящей для каждого конкретного случая. Люди, которые серьезно относятся к различного рода типам и классификациям, однажды наклеив на человека ярлык, Уже не могут себе представить, что этот человек может быть отнесен к какому-то типу другой классификации.

Чтобы пролить свет на эту проблему, приведем пример. Скажем, если мы говорим о типе человека, который не адап­тирован социально, мы имеем в виду того, кто ведет бессодер­жательную жизнь и не вовлечен в социальные проблемы. Это

346 _____________________________ ЧАСТЬ VI. Психология адросльц-

один из способов классифицировать индивидов, возможно, по наиболее важному признаку. Но возьмем, к примеру, индиви­да, чей интерес, каким бы ограниченным мы его ни считали заключается прежде всего в том, чтобы видеть. Такой человек сильно отличается от другого, которого влечет другой интерес — слышать. Тем не менее, оба они могут быть социально не адапти­рованы и испытывать трудности в установлении контакта с окру­жающими. В таком случае, если мы не понимаем, что типы — это всего лишь удобные абстракции, классификация по типам мо­жет стать источником путаницы.

А сейчас давайте возвратимся к нормальному человеку, ко­торого мы избрали в качестве стандарта для исследования от­клонений. Нормальный человек — это человек, который живет в обществе и в своем образе жизни столь хорошо адаптирован, что, хочет он того или нет, общество извлекает определенную выгоду из его деятельности. Кроме того, с точки зрения пси­хологической, у него достаточно энергии и смелости, чтобы от­крыто встречать проблемы и трудности, которые случаются в его жизни. У людей же с психопатологическими отклонениями отсутствуют оба эти качества — и социальная адаптация, и спо­собность справляться с повседневными трудностями жизни.

В качестве иллюстрации я могу привести пример одного трид­цатилетнего мужчины, который всякий раз, пытаясь решать свои проблемы, в самый последний момент отступал. В дружбе он был чрезвычайно подозрителен, в результате чего его дружес­кие отношения никогда не были глубокими. Невозможно, что­бы дружба крепла в условиях подозрительности, так как вто­рой партнер неизбежно почувствует напряженность. Без труда можно было понять, что в действительности у этого человека не было настоящих друзей, несмотря на то что он общался с большим числом людей. Иметь друзей ему мешали недостаток заинтересованности и отсутствие социальной адаптации. Он сторонился общества и в компаниях хранил молчание, объяс­няя это тем, что там у него не возникало никаких мыслей и, следовательно, ему нечего было сказать.

Более того, человек, о котором мы говорим, был застенчив. Во время разговора его лицо то и дело заливала краска. Когда же ему удавалось преодолеть свою застенчивость, он говорил

.

. Адлер. Стиль жизни

достаточно хорошо. В чем он действительно нуждался, так это «такого рода помощи, не обремененной критикой. Разумеет­ся, когда он был в обычном состоянии, общаться с ним было _йе слишком приятно, и у окружающих он не вызывал симпа­тии. Он это чувствовал, что лишь усугубляло его нелюбовь к беседам. Стиль его жизни можно описать так, что он обращал на себя внимание при попытке войти в какую-то компанию.

Следующим после жизни в обществе и искусства ладить с людьми является вопрос деятельности. Наш пациент постоян­но пребывал в страхе, что в своей деятельности он потерпит поражение, провалится, и поэтому занимался ею денно и нощ­но. Он перерабатывал и перенапрягался, из-за чего практичес­ки самоустранился от решения реальных проблем, возникаю­щих в его деятельности.

Если мы сравним то, каким образом наш пациент действо­вал в двух важнейших сферах своей жизни, то увидим, что его поведение всегда было слишком напряженным. Это признак сильного чувства неполноценности. Он недооценивал себя и видел в других людях и новых жизненных ситуациях опас­ность для себя. Он жил и действовал так, как будто находился среди врагов.

Теперь у нас достаточно данных, чтобы описать стиль жиз­ни этого человека. Мы видим, что он желает действовать, но страх поражения парализует его. Он словно бы стоит перед пропастью, разрываемый желанием и невозможностью сдви­нуться с места. Его преуспевание относительно, и он предпо­читает оставаться в одиночестве и не вступать во взаимодей­ствия с другими людьми.

Третья проблема, ставшая на пути этого человека, — пробле­ма, к решению которой не готово большинство людей, — это проблема любви. Он не смел приблизиться к противоположно­му полу. Он желал любить и жениться, но сильное чувство непол­ноценности сковывало его действия. Он не смог осуществить Желаемое; все его поведение и жизненные установки укладыва­ются в слова «Да... но!». Он был влюблен в одну девушку, за­тем — в другую, что довольно часто случается у невротических личностей, так как, в сущности, две девушки — это меньше, чем одна. Подчас эта истина объясняет склонность к полигамии.

т

348 ЧАСТЬ VI. Психология взрослых

Теперь давайте рассмотрим причины, обусловившие такой стиль жизни у этого человека. Во время его формирования, то есть в первые четыре — пять лет жизни, случилась трагедия, имевшая значительные последствия и которую поэтому необ­ходимо рассмотреть подробно. Как мы понимаем, нечто убило в этом человеке нормальный интерес к другим и дало повод решить, что жизнь — это сплошные трудности и что лучше не двигаться вперед вообще, чем все время противостоять ее тя­готам. Таким образом, он стал осторожным, нерешительным, склонным к всегдашнему отступлению.

Нужно также упомянуть тот факт, что он был первым ре­бенком. Мы уже говорили о большом значении и влиянии на личность последовательности появления детей в семье, указав, что основные проблемы первенца возникают потому, что года­ми он является центром внимания, чтобы в конце концов быть свергнутым, когда его место займет другой любимец. В боль­шинстве случаев причину застенчивости и робости человека можно найти в том, что ему предпочитают кого-то другого. Так что в данном случае исток проблемы было отыскать несложно.

Во многих случаях стоит просто задать пациенту вопрос: вы первый, второй или третий ребенок в семье? — и у нас по­является все необходимое для исследования. Однако можно использовать и другой метод: спросить о ранних воспоминани­ях. Его мы будем довольно подробно рассматривать в следую­щей главе, но уже сейчас можно отметить, что этот метод сто­ит внимания психологов, так как первые воспоминания или первые рисунки позволят восстановить ранний стиль жизни, который мы называем прототипом. Ранние воспоминания кли­ента позволяют увидеть ту часть прототипа, которая действу­ет в сегодняшней его жизни. Как правило, всем запоминается что-то очень важное, даже если это просто осталось в памяти и ему не придают особого значения.

Существуют школы психологии, которые исходят из про­тивоположного предположения. Они считают, что самые важ­ные моменты прошлого человек забывает; в действительнос­ти же большой разницы между этими двумя концепциями нет. Бывает, что человек может рассказать нам оставшиеся в его па­мяти воспоминания, не понимая, однако, что они значат. Он не