Негативизм в жестах и в речи

Аффективным индикатором следующего сдвига в развитии ребенка, происходящего между 15 и 18 месяца­ми жизни, является негативизм, выражающийся в отри­цании в жестах и словах. Прогрессивная реорганизация на этом уровне включает увязывание речи и сопровож­дающей ее способности к образному мышлению и мани­пуляции символами с чувствами своего «я» и «я» друго­го, которые представлены в психике и дифференцирова­ны по полу. Такая связь несет с собой растущую способность к саморефлексии и рефлексии других, а также за­чатки способностей к формированию защит.

При подробном рассмотрении можно отметить, что Спитц (1957) видит в «нет», появляющемся сразу после такой реорганизации и проявляющемся в жестах и в речи, начало полезного языка, самый ранний при­мер использования ребенком замещения действия об­щением. Став доступной, речь ускоряет и облегчает пе­реход к независимому функционированию ребенка; она не только делает возможной общение, но и организует мыслительный процесс и умственные операции. Язык становится средством мышления, организации, рефлек­сии и овладения. Соответственно, начинает выкристал-

– 410 –

лизовываться осознание себя, как мальчика или девоч­ки, как отдельного от матери человека, скорее, малень­кого и зависимого, нежели всемогущего. Более того (о чем мы пишем при обсуждении сознания), произнесе­ние ребенком слов позволяет сделать вывод о начале дифференциации между внутренним миром психичес­кой реальности и внешним миром объективной реаль­ности. Итак, ребенок начинает формулировать желания и несложные фантазии и отличать их от требований внешней реальности. Период упрямства, негативизма, амбивалентности с присущими ему конфликтами и труд­ностями развития объектных отношений и возвещает об осознании этих различий.

Спитц также полагает, что «нет» ребенка в жестах и речи является проявлением идентификации с агрессо­ром и, как таковое, защитным механизмом. В том, что ребенок использует защитные механизмы, проявляется заметный прогресс в развитии его Эго, так как на более ранних стадиях развития еще нет внутренних структур, необходимых для точного восприятия, рефлексии и ин­теграции события (это необходимо для запуска защит­ных механизмов). Хотя реакции отказа, бегства, или из­бегания были налицо, все они связаны с использовани­ем матери в роли социального представителя: они были основаны на аффективном сигнале, получаемом от нее и указывающем на оценку ею данной ситуации, а не на собственной внутренней ее оценке. (Данный вопрос об­суждают Стопоров и Лахманн, 1978; Фрайберг, 1982 и Валпершчэйн, 1983.) Овладев навыками образного мыш­ления с сопровождающими их умственными возможнос­тями, ребенок может подвергать события осмыслению (рефлексии) и мобилизовать согласно своим внутренним оценкам защитные механизмы. Среди них на практике обычно встречаются: идентификация с агрессором, по­вторение, обращение пассивного в активное. Это стано­вится возможным именно теперь — с началом фантази­рования и символизации. Отказ, бегство или уход так

– 411 –

же представляют собой распространенные ранние защит­ные механизмы.²¹

Прогрессивная консолидация, следующая за появ­лением речи, соответственно включает дальнейшую диф­ференциацию между собой и объектом, мальчиками и девочками, любовью и ненавистью, сознательным и бес­сознательным и первичными и вторичными процессами. Навыки образного мышления и функционирование за­щитных механизмов могут говорить о большем упорядо­чении и интеграции внутри Эго. Эти результаты создают фундамент для следующего этапа его формирования — интернализации конфликта как начала функционирова­ния Суперэго.