Традиционные журналистские методы: наблюдение, эксперимент, интервью

Среди традиционных методов прежде всего выделяют ме­тод наблюдения. В его основе, пишет Г. В. Лазутина, лежит «способность человека к восприятию предметно-чувственной конкретности мира в процессе аудиовизуальных контактов с ним»[4]. Журналистское наблюдение всегда имеет целена­правленный и четко заданный характер. «Именно преднаме­ренность восприятия и осознанность задач позволяет смотреть — и видеть»[5]. В социологии под наблюдением подразумева­ют прямую регистрацию событий очевидцем. Подобного рода «регистрация событий» предполагает не только непосредствен­ное восприятие объективной действительности, но нередко и участие в ней журналиста для более глубокого изучения проис­ходящих на его глазах событий.

Метод наблюдения активно используется в журналистской практике. И обусловлено это рядом причин. Во-первых, журна­лист, включаясь в некое событие, имеет возможность проследить динамику его развития. Репортаж с места события отличается не только высокой степенью оперативности, но и тем, что в нем со­здается атмосфера сопричастности тому, что происходит на гла­зах репортера (особенно это свойственно телевидению и радио). Во-вторых, непосредственное наблюдение за поведением людей позволяет увидеть неприметные на первый взгляд детали, харак­терные личностные черты. Информация, почерпнутая из такого рода наблюдений, всегда отличается живостью и достоверностью. В-третьих, журналист, будучи очевидцем события, сам фиксирует наиболее значимые его моменты и в своих оценках независим от чьего-либо мнения. Уже на стадии отбора фактов, выделяя среди них главные и второстепенные, изучая причинно-следственные связи, установившиеся между различными элементами события, корреспондент закладывает предпосылки для более объективного изучения и освещения фактов в своем будущем произведении.

Но, включаясь в наблюдение, журналисту стоит помнить и о возможных объективных и субъективных сложностях. Гово­ря об объективных трудностях, необходимо отметить, что жур­налист чаще всего имеет дело с какими-то частными и неповто­римыми ситуациями, которые не всегда можно заново «проиг­рать». Проблема, следовательно, состоит в необратимости тех или иных явлений социальной жизни. Говоря о субъективных трудностях, нужно обратить внимание на то, что журналист сталкивается с человеческими эмоциями, с порой сложными и даже конфликтными межличностными отношениями. В данном случае на качество первичной информации могут повлиять и субъективные оценки людей, их ценностные ориентации, усто­явшиеся представления и стереотипы, интересы и т. д. Люди могут изменить тактику своего поведения, если узнают, что за ними наблюдают.

Исходя из этих особенностей наблюдения, теоретики в области социожурналистики высказали мнение, что «в каче­стве самостоятельного метода наблюдение лучше всего приме­нять в таких исследованиях, которые не требуют репрезента­тивности данных, а также в тех случаях, когда информация не может быть получена никакими иными методами»[6].

На практике метод наблюдения разделяют по нескольким основаниям: а) степени формализованности (структурализованное и неструктурализованное), б) месту проведения (полевое и лабораторное), в) регулярности проведения (систематическое и несистематическое), наконец, г) позиции наблюдателя в исследо­вании (включенное и невключенное). В структурализованном на­блюдении журналист фиксирует события по четко заданному пла­ну или, точнее, процедуре, а в неструктурализованном — ведет наблюдение в свободном поиске, ориентируясь лишь на общие представления о ситуации. Полевое наблюдение предполагает ра­боту журналиста в естественных условиях, а лабораторное — в неких сконструированных журналистом ситуациях. Системати­ческое наблюдение предполагает обращенность журналиста к той или иной ситуации в определенные периоды времени, а несисте­матическое — спонтанность в выборе наблюдаемого явления. Позиция наблюдателя в невключенном наблюдении заключается в следующем: журналист, как правило, находится за пределами на­блюдаемой ситуации и не входит в контакты с участниками собы­тия. Он вполне осознанно занимает нейтральную позицию, стара­ясь не вмешиваться в ход происходящего. Данный вид наблюде­ния чаще всего используется для описания социальной атмосферы, например, вокруг выборов, различных общественных акций, со­циально-экономических реформ и т. д. Включенное наблюдение предполагает участие журналиста в самой ситуации. Он идет на это сознательно, меняя, например, профессию или «внедряясь» в некую социальную группу для того, чтобы изнутри распознать объект. «Смена профессии» возможна в тех случаях, когда жур­налист уверен в том, что своими непрофессиональными или не­квалифицированными действиями он не нанесет людям ни физи­ческого, ни морального ущерба. Например, сотрудникам СМИ про­тивопоказано представляться врачами, юристами, судьями, работниками государственных служб и т. п. Подобного рода за­преты предусмотрены как соответствующими нормами журнали­стской этики, так и определенными статьями уголовного кодекса. Вот какими мыслями по этому поводу делится журналист Н. Ни­китин: «Правила игры при включенном наблюдении становятся чересчур важными, чтобы позволить себе не знать их или не по­мнить. От прежних времен... одно правило: журналист не может выдавать себя за профессионала, деятельность которого тесно свя­зана с жизнью, физическим и нравственным здоровьем, матери­альным благополучием людей. Главное правило: забудь о том, что ты журналист. Здесь по-настоящему и прежде всего перед самим собой стань тем, за кого ты себя выдаешь». И далее Н. Никитин предлагает начинающим журналистам конкретные практические советы: «Старайся освоить новую профессию как можно быстрее и выполнять свои обязанности как можно лучше. Не задавай мно­го вопросов: все, что нужно, умей увидеть, а не услышать. Не торопись: часто то, что с риском пытаешься узнать сегодня, без труда становится известным завтра. Не пытайся знать больше по­ложенного: твоя осведомленность в любом случае имеет предел, перешагнуть через который нельзя, не меняя свое положение в организации. Не стремись быть особенно " интересным": старай­ся сводить дружеские разговоры на текущие проблемы, планы, случаи из жизни и т.п. своих собеседников, а не собственные. Но основной принцип — будь тем, за кого себя выдаешь»[7].

Завершая речь о методе наблюдения, заметим, что впе­чатления и сведения, полученные журналистом, необходимо пе­репроверить, дабы еще раз убедиться не только в их достовер­ности, но и в объективности. Здесь журналистам могут быть полезны советы социолога В.А. Ядова, который для повыше­ния степени надежности (обоснованности и устойчивости) дан­ных предлагает следующие правила:

а) максимально дробно классифицировать элементы собы­тий, подлежащих наблюдению, пользуясь четкими индикаторами;

б) если основное наблюдение осуществляется нескольки­ми лицами, они сопоставляют свои впечатления и согласуют оценки, интерпретацию событий, используя единую технику ведения записей, тем самым повышается устойчивость данных наблюдения;

в) один и тот же объект следует наблюдать в разных ситу­ациях (нормальных и стрессовых, стандартных и конфликтных), что позволяет увидеть его с разных сторон;

г) необходимо четко различать и регистрировать содержа­ние, формы проявления наблюдаемых событий и их количе­ственные характеристики (интенсивность, регулярность, пери­одичность, частоту);

д) важно следить за тем, чтобы описание событий не сме­шивалось с их интерпретацией, поэтому в протоколе следует иметь специальные графы для записи фактуалъных данных и для их истолкования;

е) при включенном или невключенном наблюдении, вы­полняемом одним из исследователей, особенно важно следить за обоснованностью интерпретации данных, стремясь к тому, чтобы перепроверить свои впечатления с помощью различных возможных интерпретаций[8].

Метод эксперимента в журналистике зачастую отожде­ствляют с методом включенного наблюдения. Тому есть свои причины. Во-первых, как и во включенном наблюдении, журна­лист-экспериментатор поддерживает непосредственную взаи­мосвязь с объектом изучения. Во-вторых, эксперимент, как и наблюдение, может проводиться скрытно. Наконец, в-третьих, эксперимент относится к визуальным средствам изучения со­циальной действительности. Впрочем, несмотря на общность основных признаков эксперимент имеет и свои особенные чер­ты и характеристики. «Под экспериментом понимают метод исследования, базирующийся на управлении поведением объекта с помощью ряда воздействующих на него факторов, контроль за действием которых находится в руках исследователя»[9].

В эксперименте объект является средством для создания искусственной ситуации. Делается это для того, чтобы журна­лист на практике мог проверить свои гипотезы, «проиграть» некие житейские обстоятельства, которые позволили бы ему лучше познать изучаемый объект. К тому же в любом экспери­менте заложен не только познавательный интерес журналиста-исследователя, но и управленческий. Если во включенном на­блюдении корреспондент является скорее регистратором со­бытий, то, участвуя в эксперименте, он имеет право вмешиваться в ситуацию, воздействуя на ее участников, управляя ими и при­нимая какие-то решения. «Воздействие на наблюдаемые объек­ты в ходе его не только является допустимым, но как раз и предполагается, — утверждает В.П. Таловов. — Прибегающие к экспериментированию корреспонденты не ждут, когда люди, те или иные должностные лица, целые службы раскроют себя спонтанно, т.е. произвольным, естественным образом. Это раскрытие преднамеренно вызывается, целенаправленно " орга­низуется" ими самими... Эксперимент — это наблюдение, со­провождаемое вмешательством наблюдателя в изучаемые про­цессы и явления, в определенных условиях — искусственный вызов, сознательное " провоцирование" этих последних»[10].

Таким образом, эксперимент связан с созданием искусст­венного импульса, призванного проявить те или иные стороны изучаемого объекта. Журналист может провести эксперимент на себе, внедрившись в нужную ему социальную группу, стать «подставной фигурой» и т.п. При этом он не только воздействует на ситуацию, но и стремится привлечь к эксперименту всех ин­тересующих его лиц. Вот примеры из редакционный практики. Будучи совершенно непьющим человеком, корреспондент «Общей газеты» Наталья Лескова решила выяснить, что предла­гается на рынке антиалкогольных услуг и во что они обходятся. Свой эксперимент она начала с традиционного «кода Довжен­ко». «Вылечим от алкоголизма за 1 — 3 дня» — гласил текст объяв­ления. Со слезой в голосе Н. Лескова поведала о некоей запой­ной подруге — здесь журналистка использовала искусственный импульс. И тут же последовала реакция: «" Она сейчас в запое? " — спросил мой телефонный собеседник. " Да..." " Выезжать надо немедленно! Иначе может быть поздно... За срочность скидка 10%. Выведем вашу подругу из запоя"». Лечение с кодировкой обошлось бы мнимой подруге журналистки от 150 до 300 долла­ров за каждый сеанс. В другом лечебном центре сотруднице ре­дакции отказались давать какую-либо информацию. Поэтому ей пришлось " признаться" в якобы своем пороке. «Вы должны при­ехать в поликлинику, — услышала ответ. — Вас осмотрит врач-нарколог, даст лекарство — и все». «Что — все?» «Вы больше не пьете». «Совсем?» — «Мы работаем с гарантией!» За такое чудо журналистке предложили выложить 250 долларов. Благодаря пред­принятому эксперименту автору статьи удалось собрать исчер­пывающую информацию обо всех антиалкогольных услугах. «За 150 — 200 долларов предлагали вшить Торпедо, от которого охота до зеленого змия отпадает напрочь. " Всего" за полтора миллиона — чудесную инъекцию " эспераль" и беседу с наркологом. " Очи­щение" по " авторскому уникальному методу" стоит 700-800 ты­сяч рублей (в зависимости от массы тела), а " беседы" — по 100 долларов каждая и т. д.». В результате эксперимента, где журна­листка выступила в роли несчастной пациентки, она приходит к выводу, что, несмотря на дороговизну услуги, эффективного ме­тода лечения алкоголизма нет, так как все «секреты» кодирова­ния основаны на страхе. " Главное — напугать до смерти", — признался один врач»[11].

Журналист А. Филиппов принял участие в уникальном на­учном эксперименте. В Институте медико-биологических про­блем 13 наиболее сильных и выносливых мужчин привели в состояние гипокинезии — искусственной невесомости. С накло­ном головы в 4 — 6 градусов им пришлось почти неподвижно про­лежать 120 суток. Лежа головой вниз, А. Филиппов умудрялся писать репортажи о том, как он был «подопытным кроликом». Рассказывая об этом, автор репортажа Л. Орехова пишет, что «А. Филиппов был одним из самых рьяных защитников идеи полета в космос журналиста. Предлагал запустить его самого с женой: для проведения зачатия в условиях невесомости». Если же говорить об искусственном импульсе, который был «запу­щен» в ход А. Филипповым, то он заключался в следующем ро­зыгрыше: «По натуре человек веселый и неунывающий, Андрей не давал во время эксперимента скучать и другим. Однажды, например, при помощи медсестры тайком перекрасил свои воло­сы. Утром приходят врачи, а Андрюша спит себе... огненно-ры­жий! Будят его, трясут: " Андрей, что с тобой?! " Он якобы ничего не понимает и делает испуганное лицо...». Розыгрыш позволил журналисту не только «разрядить» унылое и скучное протека­ние эксперимента, но и посмотреть на поведенческую реакцию врачей, наблюдавших за своими пациентами[12].

При планировании и проведении эксперимента журналис­там надо учитывать следующие моменты. Во-первых, еще до начала опыта необходимо определить его цели и задачи. Для этого нужно хорошо изучить ситуацию, собрать предваритель­ную информацию о вероятных участниках, проработать имею­щиеся документы и другие источники, а также наметить пред­мет изучения, т.е. то, что особенно будет интересовать в объек­те исследования. Во-вторых, необходимо определить место действия: будет ли эксперимент осуществлен в естественных или в лабораторных условиях. Соответственно надо подгото­вить и себя, и других участников операции. Вот как описывают корреспонденты «Известий» Рустам Арифджанов и Сергей Мо­стовщиков свой натурный эксперимент, предпринятый ими в 1996 году. «Судя по периодически публикуемым данным, са­мым дорогим городом нашей Родины сейчас является Якутск, тогда как самым дешевым — Ульяновск. Знаменитая потреби­тельская корзина РФ из 19 продуктов, позволяющая статисти­кам считать, что граждане в течение месяца с ее помощью не помрут, оценивается на родине холода в 471, 4 тысячи рублей, а на родине Ленина всего в 130 тысяч. Это милые цифры, особен­но если знать, из чего Госкомитет в свое время сплел нам наши корзинки. Но поскольку отродясь их никто не видел, в Якутск и Ульяновск мы поехали со своими собственными потребительс­кими котомками, составленными, исходя из своего скудного пред­ставления о жизни»[13]. Далее журналисты описывают свои «похождения» по этим городам. Эксперимент проводился па­раллельно в двух регионах страны. Журналисты попытались вместе с семьями местных жителей, ставших участниками экс­перимента, прожить на тот «минимум», который высчитал Гос­комстат. Выводы были неутешительны. Познав истинное поло­жение людей, сравнив мифические и реальные цифры прожи­точного минимума, известинцы приходят к заключению, что нужно кардинально менять сложившуюся ситуацию.

После того как журналист определил, в каких условиях бу­дет проходить акция, ему следует сформировать рабочие гипоте­зы и выбрать индикатор воздействия на экспериментальную си­туацию. И лишь после этого решается, какими методами фикси­ровать и контролировать процесс исследования. В структуре экспериментальной ситуации Л. В. Кашинская выделяет следу­ющие элементы: исходное состояние объекта — воздействую­щий фактор — конечное состояние объекта. «Исходное состоя­ние объекта у журналиста обычно зафиксировано, т.е. имеется определенная отправная информация. Но в этой же информа­ции содержатся и те побуждающие мотивы, которые вызывают необходимость создания экспериментальной ситуации:

— недостаточность необходимой журналисту информации для проверки или уточнения его гипотезы;

— невозможность получить такую информацию обычны­ми методами;

— необходимость получения психологически достоверных аргументов»[14].

Таким образом, эксперимент в журналистской практике целесообразно проводить лишь в тех случаях, когда перед кор­респондентом стоит задача более глубокого проникновения в жизнь, когда ему с помощью различных воздействующих факторов необходимо выявить истинные поведенческие реак­ции людей, наконец, когда требуется проверить гипотезы по поводу того или иного объекта социальной действительности.

Термин «интервью» происходит от англ., interview, т.е. бесе­да. При всей, казалось бы, привычности данного метода, необхо­димо соблюдать определенные технологические приемы, чтобы оптимально построить межличностное общение. Те или иные процедурные операции определяются как общими родовыми особенностями метода, так и видовыми различиями «внутри» него. По содержанию интервью делятся на так называемые докумен­тальные интервью — изучение событий прошлого, уточнение фактов и интервью мнений, цель которых — выявление оценок, взглядов, суждений и т.п.[15]

Есть различия в технике проведения беседы. Есть форма­лизованное интервью, под которым понимают стандартизиро­ванное и структуризованное общение. Здесь, как и в анкетах, есть открытые, закрытые и полузакрытые вопросы. Интервью имеет четкую структуру, при которой каждый вопрос логичес­ки вытекает из другого, а все вместе они подчинены общему замыслу беседы. В неформализованном интервью вопросы рас­полагаются по иному принципу. В силу того, что данный вид опроса ориентирован на глубинное познание объекта, он имеет меньшую заданность содержания. Вопросы определяются те­мой разговора, обстановкой беседы, сферой обсуждаемых про­блем и т.д. С.А. Белановский о назначении этих двух видов интервью пишет: «Стандартизированное интервью предназна­чено для получения однотипной информации от каждого рес­пондента. Ответы всех респондентов должны быть сравнимы и поддаваться классификации... Нестандартизированное интервью включает в себя широкий круг видов опроса, не отвечающих требованию сопоставимости вопросов и ответов. При исполь­зовании нестандартизированного интервью не делается попыт­ки получения одних и тех же видов информации от каждого респондента, и индивид не является в них учетной статистичес­кой единицей»[16].

Интервью различают и по степени интенсивности: корот­кие (от 10 до 30 минут), средние (длящиеся иногда часами), иногда их называют «клиническими», и фокусированные, проводимые по определенной методике, так как они большей частью ориен­тированы на изучение процессов восприятия и по своей про­должительности могут быть ограничены только задачами и це­лями исследования. Например, журналисту необходимо выявить определенные социально-психологические аспекты восприятия читателями отдельных текстов, посвященных предвыборной кампании. Для достижения этой цели создается фокус-группа, избирается модератор (ведущий фокус-группы), составляются программа и процедура исследования, наконец, разворачивает­ся работа с фокус-группой по установленной программе.

Журналистам нужно знать основные требования, предъяв­ляемые к интервьюеру. «То, что интервьюеру приходится брать на себя роль субъекта общения, предъявляет к нему, по край­ней мере, два специфических требования. Интервьюер дол­жен обладать умением " сходиться с людьми", располагающи­ми информацией... — это первое требование. Второе требова­ние — тщательная подготовка к интервьюированию. Опыт показывает, что эрудированный, в деталях знакомый с пред­метом изучения интервьюер вызывает у респондента симпа­тию, а это уже гарантия того, что интервью окажется продук­тивным»[17].

Знание психологических особенностей общения так же важно, как и уровень компетентности и подготовленности к беседе. Ведь от того, насколько журналисту удалось разгово­рить собеседника, заинтересовать его своими вопросами, во­влечь в дискуссию, во многом зависит объем и качество полу­чаемой им информации. С.А. Белановский справедливо заме­чает, что процесс практического обучения интервьюированию, — это, по существу, процесс фиксации и осознания ошибок. К ним он относит «ошибки, нарушающие психологический кли­мат интервьюера и респондента, в результате которого респон­дент " замыкается в себе"; ошибки, влекущие за собой искаже­ние сообщаемой респондентом информации, в результате ко­торого респондент сообщает не то, что думает, что-то скрывает и т. д.; ошибки, влекущие за собой представление нерелевант­ных (не имеющих отношения к цели интервью) сообщений.

Такие сообщения могут быть правдивы, развернуты, значимы для респондента, но они не продвигают интервьюера к цели исследования»[18]. Конечно, готовых рецептов на каждый кон­кретный случай нет, но самоанализ и анализ опыта коллег по­зволят начинающему журналисту лучше разбираться в людях и приобрести определенные навыки и умения в налаживании межличностных контактов.

Готовясь к интервью, журналист, как правило, решает не только различного рода организационные вопросы (дого­варивается о времени и месте встречи, определяет, какие тех­нические средства записи будут использованы и т. д.), но и продумывает тему будущей беседы, знакомится со специаль­ной литературой, составляет приблизительный вопросник, на­конец, мысленно «обкатывает» сценарий будущей беседы. Все эти моменты, несомненно, могут сказаться на результативно­сти встречи.

На подготовительном этапе немаловажное значение име­ет и выбор респондента. В социологии, например, выработаны определенные принципы отбора: «1. Простой случайный от­бор. Этот метод применяется в тех случаях, когда в опросе необходимо зафиксировать естественный разброс мнений пред­ставителей разных социальных групп, отражающий разброс в генеральной совокупности. Более точную выборку дает фор­мирование равных по численности квот. Применение этого метода целесообразно в тех случаях, когда известны парамет­ры отбора, которые с высокой степенью вероятности обеспе­чивают соблюдение значимых для исследования характерис­тик. 2. Метод " снежного кома". Метод представляет собой мо­дификацию социометрического опроса: у респондентов спрашивают, не знают ли они людей, подходящих по тем или иным признакам для включения в выборку. 3. Двухступенча­тая выборка. Суть его в том, что из первоначально сформиро­ванной обширной выборки респондентов по определенным кри­териям отбирается подвыборка, которая и является основным объектом исследования»[19].

Данные методы могут быть использованы в журналист­ской практике в модифицированном виде. Простой случайный отбор лучше применять тогда, когда журналист хочет выяснить мнение различных слоев населения по интересующим его воп­росам. Метод формирования равных квот эффективен тогда, когда необходимо сопоставить мнение специалистов по како­му-то вопросу. Метод «снежного кома» наиболее действен при экспертном опросе, когда список экспертов пополняется с по­дачи уже опрошенных лиц. Двухступенчатая выборка может использоваться при формировании фокус-групп. К достоинствам фокус-групп относится то, что благодаря особой организации групповой беседы, когда ее участники могут не только свобод­но высказывать мнения по поводу предложенной им темы, но и определенным образом воздействовать друг на друга, журна­лист получает ценную информацию обо всех поведенческих и эмоциональных реакциях респондентов. С помощью фокуси­рованного интервью журналист может выявить особенности восприятия людьми той или иной информации, образ их мыс­лей, социальные установки и интересы.