Пролог. День из жизни

Джеймс Мур

Растущий хаос

Эпическое приключение в Мире тьмы

Пролог. День из жизни

Сэмюэль Хайт отложил древний фолиант и потер покрасневшие глаза. Несмотря на физическую усталость, настроение у него было бодрое. Он изучил пятнадцать книг и наконец нашел зацепку, которая должна была привести его к древнейшему из вампиров. Хайт закончил чтение, встал и размял мышцы, которые привыкли к тяжелой работе, а не сидению на одном месте.

В течение нескольких минут он убедился, что все охранные системы на месте. Нельзя чувствовать себя в безопасности, когда на тебя охотятся. За головой Хайта охотились несколько магов и почти все гару, но это не имело значения. Важна была только победа. Отец был неправ: Хайт мог справиться с чем угодно, если у него было время все спланировать и учесть все вероятности.

Он волновался насчет магов: они могли вернуться в прошлое и уничтожить его до пробуждения. Он знал, что большинство из них до этого даже не додумается, но были и те, кто на это способен. Нельзя было допустить этого: Хайт слишком далеко зашел, чтобы дать себя остановить. Если бы его планы удались, результаты были бы потрясающими – Хайта охватывал экстаз при мысли о том, что все гару на планете умрут от его руки.

Сэмюэль Хайт зашел в душ и открыл кран с горячей водой. Не медля ни секунды, он шагнул под струю кипятка, его мышцы вздрогнули, а кожа покраснела. Хайт мылся тщательно, используя самодельное мыло и кусок грубой мешковины вместо мочалки. Его кожа не выдержала такой пытки, покрывшись кровоточащими ссадинами. Закончив мыться, Хайт вытерся другим куском мешковины. Боль полезна – это напоминание о том, что жизнь тяжела и жить нужно по своим правилам. На меньшее Сэмюэль Хайт не был согласен.

Закончив с ежедневными делами, Сэмюэль Хайт подготовился к грядущим событиям. Час он потратил на чистку и смазку огнестрельного оружия, еще час ушел на заточку ножей, которые и так были острее большинства бритв. При этом в голове Сэмюэля Хайта не пробежало ни единой мысли – каждое действие было прошито у него в подсознании, почти на уровне инстинктов. Наконец, Хайт перевел взгляд на два длинных охотничьих ножа, которые он самостоятельно выковал и освятил кровью оборотней. Клинки имели в длину полтора фута и были покрыты серебром, рукояти были изготовлены из кости гару.

Он погрузился в сладостные воспоминания: сверкание серебра, крики боли и кровь, текущая по рукам. А еще – собственная боль, когда в плоть вонзились когти, которые способны резать металл. Он был просто человеком, слабым, уязвимым и способным умереть, как и другие люди. Но все изменилось. Теперь он был кем-то гораздо большим. Хайт отгонял от себя мысли о собственной божественности – могущество было не частью его натуры, а лишь инструментом. После стольких успехов у него был соблазн считать себя богом, но разум подсказывал: пуля в голову смертельна для него так же, как и для его врагов. С другой стороны, способность менять саму ткань мироздания ошеломляла даже с учетом рисков.

От недостатка сна он на какой-то миг выпал из реальности. Когда он вновь стал осознавать себя, он стоял напротив зеркальной стены гостиной, а с его груди стекала кровь, пропитывая синие джинсы и делая их черными. Кровь стекала и по его рукам, сжимающим ножи. Хайт взглянул в зеркало и улыбнулся – отражение улыбнулось ему в ответ. Глубокие порезы, пересекающие его грудь, совпадали со знаками расплаты за дерзость – шрамами от когтей первого из убитых им гару.

Сэм вернулся к столу и вынул последний флакон из потайной ниши в стене. Кровь вампира густой багровой вспышкой растеклась у него во рту. Как обычно, порезы на груди стали зарастать, превращаясь в свежие рубцы. Жизненные силы хлынули в тело Сэмюэля Хайта, смывая усталость прожитых лет и стирая последствия 48 часов без сна. Он сказал себе: «Вернись к книгам, старик. Время не ждет».

Хайт вновь открыл древнюю Книгу Нод. Так много всего, все эти древние стихи и загадки. К счастью, Сэмюэль Хайт любил загадки. Несколько часов пролетели незаметно, и, закончив свою работу, Хайт убедился: все ниточки вели в Мексику. Он задумался над открывшимися возможностями: если кровь молодого вампира обладала такой силой, то на что была способна кровь патриарха?

В Мехико придется быть осторожным – это один из самых опасных городов в мире, где ему приходилось бывать. В Калькутте тоже было опасно – Хайт затруднялся отдать одному из этих городов пальму первенства. Рядом с ними Нью-Йорк был приятным тихим пригородом.

Действие вампирского витэ сошло на нет, и Сэм вновь ощутил усталость. Он поднялся вверх по лестнице, по пути проверив, не забрался ли кто-нибудь в дом.

Хайт мгновенно провалился в сон – и вернулся в свои кошмары. Через несколько часов он проснулся в холодном поту, шепча о прощении и дрожа от утреннего холода. Пронзительный звон будильника спас его от худшей части старого знакомого кошмара. Иногда судьба была к нему благосклонна.

День начался с серьезных вещей. Хайт принялся за насущные проблемы, разложив по сумкам все свои нехитрые пожитки и обзвонив нескольких людей. В Мехико ему понадобится вся возможная помощь.

Еще два дня прошли в жуткой суматохе – Хайт занимался планированием и обзвоном союзников. Перерывы он делал только на сон и еду. Спать он старался как можно меньше – каждую ночь кошмар возвращался и судьба более не была к нему милостива.

В последний день он сделал долгий междугородний звонок. После третьего гудка ему ответил мягкий голос, в котором звучали сожаление и грусть по упущенным возможностям: «Алло».

«Диана? Привет, это Сэм. Как вы там с Гэбриелом[1]? – разговор длился еще несколько минут, затем Хайт прервал эту умиротворяющую беседу и попрощался. – Я надеюсь, что успею к Рождеству, но ничего не обещаю. Я просто хотел услышать твой голос и убедиться, что все в порядке. Береги себя, Диана». Хайт положил трубку до того, как Диана успела что-то ответить, чтобы не поддаться соблазну вновь влюбиться. На прошлое не было времени – будущее значило слишком много.

Посох из ветви Мирового древа фермы Кромби – кроваво-красный и блестящий – стоял у стены. Верхушку посоха венчал череп отца Хайта, закрепленный серебряной проволокой. Средоточие горечи в составе столь могущественного оружия – ирония, которая не оставила равнодушным даже Хайта. В глазницы черепа были вставлены большие черные камни, которые Хайт забрал у Пустых, чью часовню называл своим домом. Юные маги не злились на Хайта за камни – они рано покинули этот мир.

Тяжесть и блеск посоха внушали уверенность – он был пропитан квинтэссенцией. Никакое оружие не могло сравниться с ним по мощи. Ножи, пистолеты, магия или даже что-то хуже – Хайт был готов ко всему. Он мог справиться с патриархом.

Подходя к двери дома, он воспользовался телефоном еще раз. Оператор ответил почти мгновенно: «911. Что случилось?» – «Здравствуйте. Мой дом сейчас взорвется. Всего доброго».

Пройдя три квартала, Хайт нажал кнопку дистанционного детонатора, оставив от бывшей часовни только кратер. Взрыв был роскошным, разрушительная сила делала его живым. Хайт знал, каково это.

За спокойной внешностью Сэмюэля Хайта скрывалась охватившая его веселость. В приближающемся звуке сирены он слышал эхо своего смеха. А где-то в параллельной реальности его смех слышали другие, и им было слишком весело, чтобы думать о грядущем хаосе.

7 октября было хорошим днем для Сэмюэля Хайта. Если остаток месяца пройдет так же хорошо, его мечта о мести осуществится. Хорошо быть живым.