Татарские училища

Всякому заезжему без сомнения странно покажется найти в Казанских Татарах, говоря вообще, народ более образованный, нежели некоторые даже Европейские. Татарин, не умеющий читать и писать, презирается своими земляками и, как гражданин, не пользуется уважением других. По сему-то всякий отец старается как можно ранее записать детей своих в училище, где бы они выучились по крайней мере читать, писать и узнали бы начала своей религии.

Для споспешествования сему при каждой мечети полагается училище, состоящее под особенным надзором Ахуна; Мулла мечети здесь учитель, ежедневно занимающийся обучением всем этим предметам. В здешних двух Татарских слободах находится 8 мечетей, и при них только 4 училища, в коих однако ж много учеников. Их способ учения имеет нечто особенное от нашего: разве в нем можно найти некоторое отдаленное сходство с пансионом. Дом для училища покупается каким-нибудь богатым Татарином; отопление и потребные починки его берет на себя из угождения Богу другой Татарин на один год или более. Внутри такого дома находятся, кроме малых сеней, одна большая комната, в которой, как в театре для сцены, пол возвышен на несколько ступеней. На этом возвышении располагаются так, что учителю, его помощнику и ученикам достается место каждому шага в полтора для подушки, ящика, посуды, книг и письменного прибора.

Помощник учителя и ученики в одной и той же комнате и учатся, и ведут свое хозяйство; даже ежели бы кто из них сделался болен, то должен в самом училище лежать на своей подушке до окончания болезни. Учитель в таком случае заступает для больного место врача и лечит его про­стыми средствами. Подушки учителей отделяются от ученических занавескою из пестрой материи. Над местом, учителем занимаемым, на прибитых к стене полках кладутся нужные для учения книги. Тут же часто можно видеть и чеботарный прибор: учитель учит и чинит сапоги, как себе, так и ученикам своим.

Дети поступают в училище на 7-м или 8-м году своего возраста; курс их учения продолжается по меньшей мере 5 лет. Те же, кои посвящают себя наукам, т.е. желают со временем сделаться священнослужителями, или учителями, остаются в школе гораздо долее.

Ученье начинается азбукою, после которой читают книгу Гавтиак, содержащую в себе извлечения из Алкорана, отчасти сокращенно, отчасти же целыми сурами (так называются главы в Коране). Потом читают Татарские книги, печатанные здесь, в Казани: Пиргули, Субатулгазизин, Фаузулназат, Стуани, в коих заключаются изъяснения на Коран в стихах или прозе и, наконец, книгу Мухамед-Ефенди, содержащую в себе наставления в торговле[23], а иногда и Грамматику (Наху) Арабского языка.

Кроме чтения и оснований магометанской религии здесь учатся и Арабскому языку столько, сколько то нужно для поверхностного разумения Алкорана; также Персидскому и Бухарскому. Языкам этим они учатся, как для облегчения сношений по торговле, так и для того, чтобы уметь читать Турецкие книги, в коих весьма часто встречаются Арабские и Персидские слова, и писать высоким слогом, который состоит единственно в примешивании без разбора к Татарским словам Арабских, Персидских и Турецких. Но тут не учат языку Татарскому по правилам Грамматики; Татарин, говорят они, языку своему должен выучиться от матери, а потому и не нужно платить за то деньги в училище. Замечательно, что здешние Татары, находясь посреди Русских, с которыми и по торговле имеют многие сношения, так мало стараются знать Русский язык. Нет из них почти ни одного, который бы хорошо говорил на этом языке, а еще менее таких, кои бы умели писать на нем. На вопрос мой, почему в школах их не обучают по-русски, я получил в ответ, что такой ученик, по их мнению, сделался бы негодяем, и не имел бы места в их обществе.

Учитель (по-арабски Стотт, по-татарски же Халфа), вместе и Мулла мечети, не живет в самом училище, но имеет у себя помощников, выбираемых им из старших учеников, кои и должны для надзирания жить в самом училище. Он не получает какого-либо определенного дохода, но довольствуется подарками, от учеников ему приносимыми. Такие подарки состоят из муки, меду, чаю, медной монеты, в малом однако ж количестве, а иногда, к большому какому празднику, ему дарят халат. Дети здешнего купца Суюрова каждую Пятницу приносят учителю своему в подарок 8 караваев хлеба. Здесь, как и везде, чем учитель взыскательнее и строже, тем более получает подарков от учеников своих, но и со всем тем его доходы не простираются более ста рублей в год.

Когда я удивлялся столь малым доходам сих учителей, один почтенный Ахун сказал мне: Попросите вашего Господина Министра Просвещения, чтобы он принял наши училища в свое особенное попечение и покровительство. Мы желаем, чтобы дети наши обучались наукам, но не знаем средств к достижению сего; доселе мы посылаем в Бухару всех тех, кои хотят занять место ученого священнослужителя, потому что здесь они не имеют случая и средств образоваться надлежащим образом!

Учение начинается по утру с рассветом. В это время Ахун наставляет учеников в религии. По четвергам повторяют пройденное в целую неделю; кто не хорошо отвечает, того секут или сажают в подполье. Учителя надзирают вместе и за опрятностью учеников своих, и за исправлением их обязанностей: неисправные в том или другом, равно как и те, кои не молятся Богу днем по пяти раз в самом училище, подвергаются таковому же наказанию. Времени для отдохновения учащимся нет; только в Четверток учение прекращается с половины дня и начинается опять по утру в Субботу.

Для письма они употребляют перья Индийского петуха, чернила приготовляют из туши, растертой на воде, бумагу любят лощеную. Некоторые ученики в продолжении курса учения своего иногда успевают прочитать весь Коран четыре раза. Они учатся, сидя на подушке с поджатыми под себя ногами и читая на распев жалобным, гнусливым голосом свои уроки: все это, взятое вместе, составляет какое-то совершенно особенное зрелище. Так как ученики остаются в школе безвыходно целую неделю, то и избирают обыкновенно по жеребью такого, который должен приготовлять им кушанье, потому что женщин здесь не бывает. У них есть общий котел, в кото ром варят себе салму или пельмени. Каждый может есть свою долю, когда хочет; но обыкновенно они завтракают в 8 часов утра и обедают в б часов вечера.

Женский пол у Казанских Татар получает равным образом известную степень образования, и между Татарками мало найдется таких, кои бы не умели надлежащим образом читать и писать. Он учатся у жены Муллы здешней новой мечети: женщина эта имеет большие способности для обучения их сим предметам. Я сам видел прекрасно написанные ее воспитанницами письма и некоторые Татарские песенки. Сверх того, почти все Татарки учатся у матерей своих или родственниц шитью; они особенно занимаются вышиванием золотом Татарских сапожков и тебетеек; здесь они обнаруживают большое искусство и изобретательность в составлении узоров.