Критерии творчества.

Возникают ли новые факторы, определяющие творчество, на этих последующих этапах деятельности? Как нам представляется, ос­новные критерии различения творческого и нетворческого принци­пиально не изменяются и набор их существенно не пополняется, хотя каждый приобретает сравнительно большую определенность на про­тяжении всей дальнейшей деятельности как процесса непосредствен­ного решения задачи, непосредственного целеосушествления.

Во-первых, это критерии, связанные с самим характером по­ставленной субъектом цели и поставленной им самим перед собою задачи, а в конечном счете, и с объективным характером проблемы. Наличие и уровень творческого в задаче определяются степенью пол­ноты или неполноты ее условий (новизны задачи и «загадочности» проблемы); возможностью или невозможностью ее решения с помо­щью уже известных способов деятельности; степенью и качеством детерминации решения задачи непосредственно «данным» в ее усло­виях, как они «явлены» субъекту; количеством представляющихся равновероятными путей и приемов решения и минимально необхо­димых этапов его; возможностью или невозможностью и уровнем применимости известных субъекту и вообще апробированных в дан­ной области алгоритмов деятельности.

В целом задача содержит в себе тем больше возможностей творчества, чем больше неполнота «наличных» ее условий, чем слож­нее ее структура (чем больше этапов требуется для решения), чем бо­лее вероятностный характер носит задача и, соответственно, чем ме­нее строго искомый результат и самый процесс решения детермини­рованы исходными условиями и чем большее число «кажущихся воз­можностей» представляется продуктивным исходя из этих условий. Творчество в процессе решения даже творческой по своей постановке и по объективной сути задачи (по проблематике, по своему предмету, даже - в этом случае допускаем - по своей объективной значимости) возможно лишь там и постольку, где и поскольку уровень поиска но­вого алгоритма достигает (во всяком случае, для субъекта) своей каче­ственной определенности как именно поиска нового, того, что не достигается тривиальными процедурами логического вывода из непо­средственно данного условиями задачи.

В свою очередь творческий характер решения творческой зада­чи зависит еще и от осознанных установок, от позиционирования субъекта по отношению к задаче. Степень продуктивности, перспек­тивности дальнейшего действия определяется целенаправленной ус­тановкой субъекта деятельности «на творчество»: на отношение к ус­ловиям задачи как к «интриге», на обнаружение недостаточности на­личных данных условий, на осознанно критичное отношение ко всем «очевидным» методам и приемам решения, на готовность придирчи­вой проверки «очевидного» - как экспериментальной, так и теорети­ческой, на осознанный поиск неалгоритмического решения. В рам­ках позиционирования субъекта по отношению к задаче и выделяется творческий (продуктивный) и нетворческий (репродуктивный) ха­рактер будущей деятельности, но даже выбор первого не означает с необходимостью, что искомый результат будет достигнут и станет результатом «творческим».

Во-вторых, можно вычленить некоторые общие критерии творческого и нетворческого подхода уже не к самой задаче, а именно к процессу ее решения: функциональной деятельности в процессе непосредственного решения задачи. Они сущностно связаны с «им­манентным» характером этого специфического процесса: функцио­нального этапа или этапов деятельности. Не только творчество, а вся­кая деятельность по непосредственной реализации цели есть процесс воплощения «замысла» субъекта, его гипотетической «идеальной» модели искомого результата в конкретном «материале» — в предмете деятельности как некоем объекте действительности, материальном или же идеальном. В силу этого процесс «целеосуществляющей» дея­тельности (непосредственного решения задачи) есть всегда процесс реально практического (в том числе и духовно практического) взаи­модействия субъекта с предметом деятельности. Поэтому именно данный этап (этапы) всякой деятельности объективно чреват неожи­данностями такого порядка, каких не бывает на всех предыдущих этапах деятельности.

Сам этот процесс - особенно решение нетривиальных задач -может протекать успешно только благодаря потенциальной «родо­вой» способности человека выходить за пределы им же самим уста­новленных или обусловленных и обеспеченных и даже «освященных» всем предыдущим социокультурным опытом человечества ограниче­ний деятельности. Актуализация этой способности и есть собственно творческий процесс. Далеко не на протяжении всего этого процесса происходит выход за пределы известного, постигнутого, повседнев­ного, тривиального даже - довольно бывает однократного преодоле­ния ограничений, однократного «обнаружения неожиданного». Но при нетворческом отношении к решению задачи субъект либо не за­мечает возникающих неожиданностей, либо пытается выйти из си­туации прежними методами и приемами, по мере сил стараясь прин­ципиально не изменять однажды избранной стратегии и тактики, со­хранить в неприкосновенности первоначальную цель и формулиров­ку задачи (предварительную гипотезу о конечном результате). Творческим процесс непосредственной «практической» деятельности (не­посредственного решения задачи) является только тогда и лишь по­стольку, когда и поскольку субъект действительно понимает невоз­можность продуктивного дальнейшего действия в рамках заранее за­данной программы и в процессе деятельности осознанно и целена­правленно изменяет масштаб самой деятельности. Склонность к та­кого рода деятельному поведению и измеряют тесты креативности, и активность проявления такой склонности характеризует количество и качество творческих способностей индивида. Способности человека играют огромную роль в процессе решения нетривиальных задач, причем тем большую, чем более нетривиальна задача, Однако в лю­бом случае особенности индивидуальной психики и в целом психоло­гическая сфера определяют творчество лишь актуально, а за предела­ми творческого акта сфера психического «в себе» - принципиальная возможность, механизм и пространство для потенциального осущест­вления творчества. Даже на самом высоком уровне нетривиальности задачи возможность ее решения зависит прежде всего и более всего от осознанной целенаправленной установки субъекта на процесс реше­ния (на свои задачи в этом процессе) как на процесс, закономерно и неизбежно порождающий все новые и всегда качественно иные не­ожиданности; как на процесс, требующий постоянной готовности к пересмотру стратегий и тактик решения и к нахождению принципи­ально новых стратегий и тактик, к постоянной бдительности по от­ношению к «изменения ситуации» деятельности, дабы не упустить тот момент в процессе, когда прежние методы и приемы начинают уже «буксовать» и потенциально могут вообще увести на ошибочный путь; как на процесс, непременно и «обязующе» предполагающий неизбежность и необходимость «переформулировок» задачи (предва­рительной гипотезы) вплоть до изменения самой цели, своевремен­ной новаторской постановки промежуточных - функциональных - подзадач и подцелей. Только такой подход к процессу практической деятельности (процесс непосредственного решения задачи, который обычно и называют собственно творческой деятельностью) может считаться творческим, и только деятельность такого рода является творческой в самом процессе решения, а вся остальная «успешная» деятельность — полезной, необходимой, зачастую созидательной и по результатам продуктивной, но репродуктивной по содержанию, не­пременно сопутствующей творчеству, но не собственно творческой.

На последнем этапе деятельности (этапе оценки субъектом-дворцом» соответствия полученных результатов поставленной цели, а конечного «продукта» - первоначальной гипотезе) критерий твор­ческого или нетворческого может быть по отношению к ее субъекту и к деятельности «самой по себе» только один, и единственный: крите­рий, который мы назовем критерием творческой потенциальности. Принципиальная новизна полученного результата для самого субъек­та есть на этапе «готового продукта» лишь констатация творческого «характера» этого результата. Если все этим и ограничивается, если в процессе оценки и уяснения для самого себя значения сделанного сам субъект «не усматривает» в своем творении, в своем открытии никаких «порожденных» последним проблем, никаких «качествен­ных» задач, а лишь возможность и необходимость «количественного» уточнения, улучшения, систематизации и т.п., то на этом этапе ника­кого творчества и не может возникнуть. Только если субъект одно­временно «видит» и реальную значимость результата, и его «рассогла­сование» с целью и первоначальной гипотезой, если он этот факт ос­мысляет как плодотворный, как реальность новой проблемы, как толчок к постановке задач, — только тогда на этом этапе и наличест­вует творчество. Творческое отношение к результату есть отношение к нему не столько как к окончанию деятельности, сколько как к на­чалу (возможности и необходимости) новой деятельности, не столько как к решенной задаче, сколько к «условиям» задачи предстоящей: это отношение является творческим тогда и постольку, когда и по­скольку в основе его - установка на перманентность творчества, от­ношение к миру и к результатам собственной деятельности как к по­тенциальному источнику новых проблем. С психологический точки зрения, в творческом отношении к результату проявляется дивергентность мышления, его «разнонаправленность», способность мыс­лящего индивида увидеть неожиданные аспекты приложения, интер­претации, развития созданного им «продукта», причем иногда такая способность простирается до готовности отказа от полученного творческого результата, пересмотра его ценности и т.д. Однако наличие психологического механизма самого по себе не означает ни непре­менной «включенности», актуализации этого механизма, ни качест­венной определенности достигнутого с помощью этого меха­низма результата деятельности. Дивергентность, замечает Д. Богоявленская, может попросту означать психическую не­адекватность [2000, с. 190]. Это еще один аргумент в пользу того, что сфера психики, обеспечивая творчество «материально», вмещает в себя феномен творчества «не вполне».