Тест 19.

1. Что такое критерий?

 знак качества

 отличительный признак

 образец критики

 зарвавшийся критикан

2. Что такое дивергенция?

 это учение Дарвина о схождении всех видов

 это расхождение

 это рассогласования

 это паника в связи с тревожным состоянием

3. Что такое «репродуктивный»?

 связанный с воспроизведением

 связанный с уничтожением

 связанный с повторным рождением

 связанный с искусственным осеменением

4. Как можно истолковать слово «нетривиальный»?

 уродливый

 обычный

 пресный

 уникальный

5. Что такое позицирование?

 упрямство

 участие в модельном бизнесе

 выставление позиции

 критика творчества

АНТРОПОЛОГИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ТВОРЧЕСТВА.

За пределами индивидуальной психологии и собственно твор­ческого процесса (который, как мы стремились показать, может быть творческим хотя и на любом этапе, но реально является таковым в отдельных лишь «моментах») остается фундаментальный вопрос об отношении творчества к деятельному самоутверждению и самореали­зации личности, к ее «самоизменению» и к «самосозиданию» в про­цессе и в результате деятельности. Безусловно, в этом явлении сфера индивидуальной психики «творца» не является сугубо пассивной сто­роной, а психологические механизмы вполне объективны, однако, как нам представляется, в процессе деятельности «самосозидание» — в психологическом аспекте прежде всего, но и не только в психологи­ческом - не является уникальным следствием либо эпифеноменом творчества, но, скорее, лишь одним из аспектов научения, т.е. приоб­ретения индивидуального опыта в ходе жизни - в процессе деятель­ности. Именно в силу этого обстоятельства, поскольку научение (а научение, безусловно, - один из важнейших психологических меха­низмов творческой деятельности, а в аспекте самосозидания лично­сти едва ли не главенствующий) не только социокультурный фено­мен, представляется не вполне корректным и отнесение творчества лишь в сферу «культуральную», усмотрение в творчестве лишь про­дукта «социального изобретения» [Дружинин, 1999]. Мы вполне согласны, что «самосозидание», скорее, не психологическая, но социокультурная характеристика творчества в его общественно-исторической роли и обусловленности. Иной подход, на наш взгляд, к этому проявлению творчества и невозможен в рациональном рас­смотрении. Но при всем том «жизнетворчество» и «самосозидание» личности никогда не сводятся к одной только творческой деятельно­сти; их главное отличие от любого «локального» процесса деятельно­сти и от каждого из обозначенных нами «моментов» творчества, на­правленного «вовне» субъекта, как раз и заключается в том, что твор­ческий или нетворческий характер «самосозидания» как принципи­ально незавершенного процесса не может быть полностью определен «изнутри» самой деятельности как самодовлеющего и всегда завер­шенного (в смысле дискретности, завершения определенной задачи определенным результатом) процесса. Когда мы говорим о том, что творчество в аспекте созидания личности не является творчеством в человеческом смысле, то все же ведем речь о самосозидании лично­сти, т.е. человека в его общественном смысле, человека как субъекта. И в этом отношении характер деятельности не может быть и не быва­ет нейтральным фактором. Оставляя в стороне социокультурную проблематику воздействия творчества на «творца», мы коснемся только тех аспектов «творческого» или «нетворческого» воздействия конкретного процесса деятельности на ее субъекта, которые прямо и непосредственно определяются «творческой» или «нетворческой» позицией и ролью личности в этом процессе.

Всякий процесс деятельности - в той или иной мере и форме -представляет актуализацию ее субъекта, самореализацию в предмете и характере деятельности и всегда более или менее выражение воз­действует на «деятеля», приводит в нем к каким-то изменениям и как в субъекте деятельности, и как в целостной личности. Но при «не­творческой» роли субъекта в процессе деятельности воздействие на ее предмет и личностный «след» субъекта в «продукте» оказываются ми­нимальными: во всяком случае, по отношению к возможностям именно данного субъекта.

Безусловно, что уровень способностей, профессиональных и собственно креативных, оказывает огромное влияние и на результат деятельности, и на уровень творчества в ее процессе. Но не меньше влияние оказывает, как правило, сама позиция субъекта деятельности: ее творческая или нетворческая направленность и осознанная уста­новка — именно она определяет в огромной степени и «коэффициент полезного действия» данного субъекта в процессе деятельности, и уровень самореализации субъекта в деятельности. Творческое отно­шение к миру позволяет человеку преодолеть, как отмечал С.Л. Рубинштейн, «страдательность». При нетворческом отношении человек оказывается фатально зависим от окружающего объективно­го мира, и эта зависимость была бы принципиально непреодолима, если бы даже при нетворческом отношении, в ситуации нетворческой деятельности, пускай в самой малой степени, не происходило бы на­копление жизненного опыта и его осмысление, т.е. не содержалась бы потенция перехода к творчеству. Именно в этом смысле творче­ский характер задачи (выбор «творческой» задачи) и творческий ха­рактер деятельности являются наиболее могущественными фактора­ми человеческого развития и саморазвития субъекта: роста всей его личности, развития и умножения всех его «сущностных сил» — в том числе и его способностей и того качества, которое впервые детально было исследовано Д. Богоявленской и определено ею как «интеллек­туальная активность».

Если под интеллектуальной активностью понимать не только «интеллектуальную инициативу» или квантитативные характеристи­ки интеллекта (всегда, впрочем, определяемые в конкретных психо­метрических исследованиях с довольно большой погрешностью), но осознанную установку субъекта на выход за пределы непосредствен­ного «заданного» самою проблемой, то следует согласиться с мнени­ем Б. Кедрова, который в предисловии к давнишней уже монографии Д. Богоявленской писал: «Все виды творческой деятельности объеди­няет... интеллектуальная активность» [Кедров, с. З]. При таком ши­роком понимании интеллектуальной активности именно в ее область следует отнести определяющую творческий характер деятельности субъекта личную готовность дерзания «вопреки всему»: и авторите­там, и общепринятым взглядам, и инерции собственного мышления, и необходимой для всякого человека и всякой деятельности вере в объективную значимость и «истинность» социокультурного опыта человечества и в итоги предшествующих открытий и достижений в данной области деятельности как в неотъемлемую часть этого опыта (кстати, в более поздних работах Д. Богоявленской речь идет о «надситуативной активности» применительно к творчеству; дерзание «вопреки всему» и является, как нам кажется, такой надситуативной ак­тивностью). Без преодоления «робости» перед накопленным (в том числе и собственным) опытом, как и без безусловного, но рацио­нального пиетета к «общему знанию», - т.е. без интеллектуальной активности как, прежде всего, критичности разума - нет и не может быть творчества: в развитой форме «творчество есть способность це­лого не восстанавливать, а снимать ограниченность своих наличных форм и предпосылок».

Однако, как нам представляется, сама интеллектуальная ак­тивность есть не раз и навсегда заданная величина и имманентная характеристика личности, но, скорее, функция от психологической установки «на творчество», которая, в свою очередь, определяется сложным комплексом субъективных и объективных причин и обстоя­тельств: от социально-исторических и социокультурных до субъек­тивно-личностных и индивидуально-личностных — прежде всего, от мотивационной структуры личности, а также от умонастроений кон­кретной общественной среды и направленности главенствующих на конкретном историческом отрезке времени социальных процессов и векторов их «духовной компоненты», во взаимодействии с которыми выстраиваются «векторы» творческой активности личности (что каса­ется «обеспечения» такой установки, то здесь представляется весьма плодотворной предложенная В. Дружининым гипотеза «когнитивной функциональной избыточности» как психологического «ресурса» творчества).

Если же в область творчества отнести «самоизменение» челове­ка, то степень «изменения» личности субъекта в процессе и результа­те деятельности в известной мере зависит от интеллектуальной ак­тивности, уровнем которой в решающей степени предопределяется уровень эффективности деятельности и ее результативность, но сама интеллектуальная активность представляется, так сказать, мобилиза­ционным резервом психики, - самосозидание личности в процессе и результате деятельности предопределяется прежде всего и по пре­имуществу осознанной установкой субъекта на необходимость и воз­можность «самоизменяться». Эта установка и определяет меру твор­ческого отношения субъекта к самому себе непосредственно в процессе деятельности, стимулируя и интеллектуальную активность, и иные творческие «силы и средства»; однако, как мы стремились пока­зать, подобная осознанная установка не только не повсеместна, но, скорее, является исключением или редкостью в массе мотивационных предпосылок, внешних и внутренних стимулов творчества. Од­новременно это означает неприменимость понятия «творчество» по отношению к «жизни человека» в целом (иначе как метафоры) и «в каждое мгновенье» жизни безотносительно к конкретным задачам и к конкретной деятельности данного человека в данных условиях и в данный момент его жизни. Сколь ни вдохновенны и поэтичны опи­сания восторженного отношения человека к миру («в одном мгнове­нье видеть вечность»), сама по себе способность «удивиться» бытию и воспринимать его активно, эстетически и интеллектуально пережи­вая действительность и даже нестандартно осмысляя ее, является лишь «касательной» к творчеству как к деятельности, лишь побужде­нием к целенаправленной актуализации субъектности человека и к «самосозиданию» человека-субъекта. Творчество в деятельности че­ловека-субъекта, непосредственно направленной на самого себя, на свое развитие и самосовершенствование, имеет место там и постоль­ку, где и поскольку человек осознанно руководствуется деятельным недовольством собой, целенаправленным отношением к самому себе как к объекту, который «не устраивает» его и который он стремится «изменить» посредством деятельности.

Приняв в качестве системообразующего фактора творчества способ деятельности, мы обнаруживаем, что творчество во всех его проявлениях (при корректном истолковании) есть осознанная субъ­ектом в своей специфике деятельность (осознанная по-разному и не непременно «до конца»), отличающаяся постановкой принципиально новых задач и неалгоритмическим характером их решения, причем принципиальная новизна может возникать как в ходе первичного целеполагания, так и в процессе достижения цели. Творчество лишь один из способов человеческой деятельности и один из специфиче­ских «моментов» ее, качественно отличающихся от иных способов и «моментов» выходом из заранее установленного «формата» деятель­ности как «по ходу» деятельности, так и по результату. Творчество антропоцентрично и по своему «субстрату» — человеческой деятель­ности, и в самом процессе своем на всем его протяжении, и в своем результате: преображении и совершенствовании человека и мира че­ловека.

Творчество отнюдь не «дар», но возможность, вырастающая из объективного характера бытия и субъективного характера деятельно­сти, что позволяет человеку действовать (ставить цели и добиваться целей) не только методом проб и ошибок, но исключая из «просчета вариантов» субъективно неприемлемые и возвращаясь к кажущимся «объективно невозможными». Безусловно, что творчество - один из факторов антропогенеза, хотя бы в том отношении, что возникнове­ние труда и игры потребовало творческих усилий человека, однако творчество и антропогенно: объективная необходимость быть субъек­том и осуществлять субъектность свою в том числе и в творчестве суть объективные характеристики бытия человека, формирующиеся в процессе индивидуальной жизни как сознательное, с разной степе­нью осознанности, и целенаправленное, с разной степенью активно­сти в реализации разнообразных индивидуальных целеустремлений и субъективных побуждений, намерений и мотивов, развитие «родовой программы». Пусть даже мы отнесем творчество в «сферу духа», - это сфера человеческого духа в его безграничном богатстве, в его беско­нечном и беспредельном становлении, в его Абсолюте. И антрополо­гическое понимание не «возвышает» и не «унижает» творчество как феномен Человека во Вселенной, но дает возможность уйти из фило­софической неопределенности и ложной многозначительности в об­ласть рационального истолкования этого явления, его роли и места в жизни и становлении человека и человечества.