💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Творчество братьев Стругацких и проблема своеобразия «советской фантастики» в литературном процессе второй половины XX века.

Стругацкие с непостижимым упорством, год за годом, книга за книгой, выделяют для нас главные пробле­мы. Первейшая — воспитание детей. Отчаянный вопрос; что делать, чтобы наша скверна не передавалась следующим поколениям? От этого зависит бу­дущее человечества, это равно волнует христианина, мусульманина, атеиста; ученого педагога и неграмотного старика, брошенного внуками. Стругацкие впервые написали об этом тридцать лет назад и даже — вопреки своим пра­вилам — предложили проект новой школьной системы, иного статуса учите­ля, умного и человечного подхода к ребенку.

Другая тема, другая всеобщая болезнь, о которой последние годы мы буквально кричим: отношения человека с живой природой. Писатели подня­ли ее, когда в нашей стране никто не слышал и не думал о подступающей экологической катастрофе и самого слова «экология» большинство еще не знало. Едва ли не первыми в мировой литературе они изобразили биологиче­скую, то есть слитую с живой природой, цивилизацию. И уж точно первыми написали роман-предупреждение, в котором без экивоков и с удивительной отвагой обвинили пресловутую командно-административную систему в уничтожении природы: «...За два месяца превратим там всё в... э-э... в бето­нированную площадку, сухую и ровную».

Еще одна мучительная проблема: личность и общество. Тема колос­сальная и вечная, она, в сущности, охватывает все остальные людские про­блемы, от свободы личности до государственного устройства. Стругацкие в каждой книге выхватывают — как профессиональные фотографы— новые ракурсы этой темы и давно уже нашли свой. Так до них практически никто на мир не смотрел. Это стремление к потребительству — не в том, разумеет­ся, виде, о котором пишут в газетных фельетонах. Не о мебельных гарниту­рах речь. Писатели четко отделяют естественную тягу людей к комфорту от тупого ожидания подарка, от убежденности, что комфорт должен объявиться как манна небесная — мол, общество обязано его даровать. Эту тему они также затронули четверть века назад, когда с высоких трибун нам талдычили: слушайтесь начальства, сидите тихо и с открытыми ртами, манна сама посы­плется...

К их утопическим картинам очень точно подходит определение Викто­рии Чаликовой: «Утопия враждебна тоталитаризму потому, что она думает о будущем как об альтернативе настоящему». Эту враждебность еще в шести­десятые годы уловили правые критики, верные режиму. Один из них объя­вил, что Стругацкие «...обесценивают роль наших идей, смысл нашей борь­бы, всего того, что дорого народу». Уловили и восприняли на свой лад сотни тысяч «простых» читателей — не такими уж простыми они оказались, сейчас многие из них отчаянно дерутся за новую жизнь... Но есть читатели и крити­ки, даже самые интеллигентные и «левые», которые так ничего и не поняли. Как бы загипнотизированные ярлычками и наклейками, они считают Стру­гацких едва ли не сталинистами и приписывают им соответствующие грехи. Вот несколько выдержек из критических статей, посвященных творче­ству братьев Стругацких.

«Это произведение, названное фантастической повестью, является не чем иным, как пасквилем на нашу действительность. Авторы не говорят, в какой стране происходит действие, не говорят, какую формацию имеет опи­сываемое ими общество. Но по всему строю повествования, по тем событиям и рассуждениям, которые имеются в повести, отчетливо видно, кого они под­разумевают», - пишет в газете «Правда Бурятии» (19 мая 1968 года) В. Александров.
(В. Свининников. «Блеск и нищета» «философской» фантастики»-«Журналист», 1969, № 9).

«В научно-фантастической литературе сегодня преобладает массовая фантастика, которую можно было бы назвать рок-фантастикой (см. напри­мер: Дунаев М. «Роковая музыка», - «Наш современник», 1988, № 1 и 2). Главное внимание в рок-фантастике обращено на занимательность сюжета, а духовная жизнь какого-либо сталкера до неприличия убога и состоит из со­мнений, растерянности, забвения чувства собственного достоинства и потери цели жизни».
(А. Воздвиженская, «продолжая споры о фантастике» - «Вопросы ли­тературы», 1981, № 8).

«Хотелось бы услышать мнение читателей и критиков о повести-«Отягощенные злом», а также о «коммунистической» повести «Трудно быть богом», в которой нет ни одной новой идеи, зато есть воспевание массовых убийств и кровавой мести».
(С. Плеханов. «Когда все можно?»- «Литературная газета», 1989, 29 марта).

«Вторая повесть - «Трудно быть богом», как и первая («Далекая Раду­га»), скорее может дезориентировать нашу молодежь, чем помочь ей в пони­мании законов общественного развития. Насколько же мы, граждане сего­дняшнего социалистического общества, человечнее, гуманнее героев, соз­данных Стругацкими? Мы вмешиваемся в ход истории, мы помогаем наро­дам, которые борются за свою свободу и национальную независимость. И будем помогать, пока живет в нас революционный дух».
(Ю. Котляр. «Фантастика и подросток» - «Молодой коммунист», 1964,
№6).

«Четверть века я регулярно перечитываю эту вещь, и каждый раз пора­жаюсь ее странной доле. Она была уже опубликована, но не как единое це­лое, а двумя половинами: «Лес» и «Управление», причем вышли эти полови­ны буквально в противоположных концах страны. В подзаголовке ее значит­ся «Фантастическая повесть», между тем это один из самых умных и значи­тельных романов XX века, и фантастичен он не более, чем «Сто лет одиноче­ства» или «Мастер и Маргарита».
(А. Лебедев. «Реалистическая фантастика и фантастическая реаль­ность» - «Новый мир», 1968, № 11).

Великая Отечественная война в советской литературе. Философские и этические мотивы в «военной» прозе В. Быкова и Б. Васильева. Проблема «советского патриотизма», ее общественный и религиозный генезис.

В военной прозе можно выделить два периода:

1)проза военных лет: рассказы, очерки, повести, написанные непосредственно во время военных действий, вернее, в короткие промежутки между наступлениями и отступлениями;

2)послевоенная проза, в которой происходило осмысление многих больных вопросов, как, например, за что русскому народу выпали на долю такие тяжкие испытания?

Великая Отечественная война отражена в русской литературе глубоко и всесторонне, во всех своих проявлениях: армия и тыл, партизанское движение и подполье, трагическое начало войны, отдельные битвы, героизм и предательство, величие и драматизм Победы. Авторы военной прозы, как правило, фронтовики, в своих произведениях они опираются на реальные события, на свой собственный фронтовой опыт. В книгах о войне писателей-фронтовиков главной линией проходит солдатская дружба, фронтовое товарищество, тяжесть походной жизни, дезертирство и геройство. На войне разворачиваются драматические человеческие судьбы, от поступка человека зависит порой его жизнь или смерть.

Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Для прозы военных лет характерно усиление романтических и лирических элементов, широкое использование художниками декламационных и песенных интонаций, ораторских оборотов, обращение к таким поэтическим средствам, как аллегория, символ, метафора.

Самые достоверные произведения о войне создали писатели-фронтовики: В.К. Кондратьев, В.О. Богомолов, К.Д. Воробьев, В.П. Астафьев, Г.Я. Бакланов, В.В. Быков, Б.Л. Васильев, Ю.В. Бондарев, В.П. Некрасов, Е.И. Носов, Э.Г. Казакевич, М.А. Шолохов.

Война в изображении прозаиков-фронтовиков – это не только и даже ни сколько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый.

Писатель-фронтовик Борис Львович Васильев, автор книг " А зори здесь тихие" (1968), " Завтра была война", " В списках не значился" (1975), " Аты-баты шли солдаты". Всем запомнились светлые образы девушек, соединивших в себе правдолюбие и стойкость (Женя из повести " А зори здесь тихие... ", Искра из повести " Завтра была война" и др.) и жертвенную преданность высокому делу и любимым (героиня повести " В списках не значился" и др.). В 1997 писатель был удостоен премии им. А.Д. Сахарова " За гражданское мужество".

Этот писатель - один из немногих, кто затронул тему женской судьбы на войне. Особенно важно то, что героини Васильева находятся не в тылу, а воюют на фронте, наряду с мужчинами защищая родину от фашистов.

Каждая из этих женщин – личность. Автор подчеркивает это, подробно рассказывая об их довоенной жизни. Пришедшие на войну по собственной воле, почти не умевшие стрелять, они погибают от рук фашистской разведки, защищая себя и Родину. Женщины и девушки, совсем юные и молодые, война не ставит границ возраста и пола, здесь все и каждый - солдат. Повествование ведется от имени коменданта разъезда Васкова. Вся повесть построена на его воспоминаниях. В рамках послевоенного времени идет повествование о прошедших ужасах бесчеловечной войны. Свою повесть автор посвящает нравственной проблеме формирования и преобразования характера и психики личности в условиях войны. Наболевшая тема войны, несправедливой и жестокой, поведение разных людей в ее условиях показано на примере героев повести. У каждого из них свое отношение к войне, свои мотивы борьбы с фашистами, кроме основных, и все они разные люди. И именно этим солдатам, молодым девчонкам, предстоит проявить себя в условиях войны; кому-то впервые, а кому-то и нет. Не все девушки проявляют героизм и мужество, не все остаются твердыми и стойкими после первого боя, но все девушки погибают. Только старшина Басков остается в живых и доводит выполнение приказа до конца.

В. Быков «Сотников»

Во многих отношениях Сотников — обычный труженик войны. Он один из рядовых представителей многомиллионной армии. Сотников по натуре совсем не герой, и когда смерть становится реальностью, то он выбирает ее прежде всего потому, что его моральная основа в таких обстоятельствах не позволяет ему сделать иначе, искать другого выхода. Заметна у Сотникова недоверчивость, даже жестокость к людям. Только к концу произведения Сотников преодолевает в себе прямолинейность, становится намного мягче. Подвиг Сотникова, который имеет прежде всего моральный, духовный смысл, в том и заключается: человечность, высокая духовность, в которую как безусловная стоимость обязательно включается преданность Родине; и Сотников отстаивает ее до самого конца, до последнего дыхания, подтверждая идеалы самой смертью.

В партизанах он перестал бояться и смерти. Для него важно было жить, когда он был командиром в армии. Попав в плен к фашистам, он думает о смерти с оружием в руках как о большой роскоши. Тут он почти что завидовал тысячам тех счастливцев, что нашли свой конец на многочисленных полях боев. Перед повешением у Сотникова появляется вновь очень натуральная для человека ненависть к смерти, нежелание прощаться с жизнью. Сотникову перед кончиной захотелось засмеяться, но он усмехнулся напоследок своей измученной, жалкой улыбкой.

Идя на смерть. Сотников не столько думает о себе, сколько озабочен тем, чтобы что-то сделать для других. А еще чтобы смерть не была грязной.

Рыбак — это бывший товарищ по партизанской борьбе, а теперь предатель. Рыбак в первых частях книги показан нам хорошим партизаном, который по-товарищески держится с Сотниковым, думает о других партизанах. В армии Рыбак благодаря своей расторопности от рядового дошел до должности старшины. Словом, очень неплохой он человек, если брать его по бытовому уровню, в обычных, человеческих обстоятельствах. Можно сказать, что тут ему нет цены. Но в том-то и дело, что война, предъявляя свои жестокие требования, очень часто предлагала обстоятельства бесчеловечные. Рыбак это понимал и пробовал держаться. Он, когда попал с Сотниковым в перестрелку и затем, когда она на некоторое время затихла, с облегчением вздыхает, думая, что все кончено, что Сотников погиб. Значит, не боль за его гибель возникла в Рыбаке в первую очередь, а чувство облегчения, вызванное тем, что в таком случае уже совсем точно не надо еще раз рисковать самому.

Автор связывает предательство с ничтожностью морально-этических представлений Рыбака, с низким развитием его духовного мира. У него оказался недостаточным человеческий, духовный потенциал, не хватило моральной силы, чтобы быть не только неплохим партизаном, но и до конца выстоять в трудных обстоятельствах, заплатив за это ценой своей жизни. Рыбаку это не под силу, потому что для него важнее было выжить, несмотря ни на что. Духовная глухота не позволяет Рыбаку понять глубину падения. Только в конце он с непоправимым опозданием видит, что в некоторых случаях выжить не лучше, чем умереть. В плену Рыбак начинает осторожно подходить к полицаям, хитрить с ними и выкручиваться. И катится, катится вниз, все больше теряя человечное в себе, сдавая одну позицию за другой. Уже неумолимо скатываясь в бездну предательства, Рыбак все время успокаивает себя, что это еще не конец, что он еще сможет обдурить полицаев.

После 1917 года и до середины 1930-х годов в СССР понятие «патриотизм» носило резко негативный характер. Понятие «патриот» было родственным таким понятиям, как «буржуй». Такого отношения к патриотизму и к патриотам придерживались в то время не только отдельные высокопоставленные партийные лидеры, эти взгляды исповедовались и в массовом порядке. Гонения на патриотические воззрения нашли самое широкое выражение в литературе, искусстве, науке, особенно исторической и образовании. Необходимость уничтожения патриотических взглядов в обществе объяснялась тем, что именно патриотизм являлся серьёзной идейной преградой на пути к созданию мирового пролетарского государства. Пропагандировалась идея, что истинным патриотизмом является классовый (пролетарский) или интернациональный патриотизм, подразумевающий единство пролетариев всего мира вне зависимости от их национальной или государственной принадлежности. А патриотизм традиционный, национальный, называемый обычно национал—патриотизмом, объявлялся вредным или даже враждебным делу мировой революции.