Глава 6. Порыв

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Глава 6. Порыв

О, сколько боли, горечи, столь редких встреч

О встретившихся взглядах — быстрых, тайных,

Я никогда не любила пасмурное утро. Серое небо, низкие тучи и противная морось угнетали меня, а в голове появлялись самые гадкие мысли. В такие моменты ничего не хотелось, кроме как закрыться в комнате, спрятаться под одеялом и больше ни о чем не думать. А сейчас октябрь подходил к концу, а это означало, что солнца будет все меньше и меньше, наступят серые и холодные дни, которые я ненавидела всей душей. В последнее время я очень часто мерзла по утрам и не хотела идти в Большой Зал, дабы избежать постоянного шума и гула голосов. Но каждый раз я пересиливала себя, выходя из спальни и направляясь на уроки. Я даже не пыталась казаться приветливой и дружелюбной с одноклассниками, я просто молчала, говоря только по делу.

В то утро я вышла в общую гостиную Слизерина позже, чем обычно, и немного удивилась, увидев, что в помещении все еще толпятся ученики. Большая их часть стояла около доски объявлений, и оттуда доносились радостные возгласы и крики. Я уже хотела подойти к ребятам, чтобы выяснить, какие же новости их так обрадовали, как ко мне подбежала раскрасневшаяся, но довольная Эдвина.

— Белла, ты себе даже не представляешь! В субботу будет праздничный бал в честь Хэллоуина! — воскликнула девушка. — Времени осталось мало, так что советую тебе уже подумать о паре!

С этими словами Уилкис умчалась к другим одноклассникам, которые были не менее возбуждены. То ли потому, что у меня было плохое настроение, то ли потому, что с детства родители таскали меня по балам, я отреагировала на эту новость более чем спокойно. Никогда не любила подобные мероприятия и ходила на них лишь только тогда, когда это было крайне необходимо. Они мне всегда казались скучными и бессмысленными, и поэтому, оказавшись на каком-то приеме, я предпочитала отсиживаться где-то в дальнем углу, а потом старалась как можно скорее отправиться домой. Но этот бал был моим первым в Хогвартсе, так как на такие торжества пускали только учеников, начиная с четвертого курса. Наверное, поэтому я чувствовала небольшое любопытство на счет того, что там будет.

Я направилась в сторону выхода из гостиной и в следующий миг встала как вкопанная. Около двери стоял Том Риддл и мило беседовал с какой-то блондинкой. Она улыбалась ему очаровательной улыбкой, изредка, как бы невзначай, касаясь его руки. Том так же улыбался ей в ответ, и, как мне показалось, был совсем не против того, чтобы она до него дотрагивалась. Это меня разозлило еще больше, и теперь я понимала, что мое настроение безнадежно испорчено на весь день. А еще меня раздражал тот факт, что эта блондинка была настоящей красавицей, с пропорционально сложенной фигурой, роскошными светлыми кудрями и правильными чертами лица. Я, конечно, не была уродиной, но эта девушка заставила меня признать все мои недостатки. А еще я была просто уверена, что этой ночью ей и Тому скучать не пришлось. Она, конечно, была для него очередной красивой игрушкой, которую он бросит через несколько дней. Но и этот факт не смог меня успокоить. Я едва сдерживала желание подбежать к парочке и растащить их в разные стороны, но отлично понимала, что если стану закатывать сцены ревности, то это будет выглядеть как минимум странно. Я ревновала Риддла, в этом не было сомнений, а это могло только значить, что я неравнодушна к нему. Так не хотелось это осознавать! Эта мысль одновременно угнетала меня и давала надежду на будущее. Глупо было полагать, что эти чувства приведут меня к чему-то хорошему, но дороги назад уже не было.

В Большой Зал я вошла в самом скверном расположении духа за последние несколько недель. Мне было абсолютно безразлично бурное обсуждение предстоящего бала, не было настроения общаться с одноклассниками, аппетит пропал окончательно. Я сидела за столом и меланхолично ковыряла вилкой яичницу, а в голове то и дело возникала картина из сегодняшнего утра. А ведь на месте той девушки могла быть и я! Вот только надолго ли? Ответ на этот вопрос я получила спустя несколько секунд — в Большом Зале появился Риддл, в гордом одиночестве. Украдкой взглянув в его лицо, я поняла, что Том перебывает в весьма неплохом настроении. Минуты через две в Зале появилась та самая блондинка, и она, в отличие от школьного старосты, была не так уж и довольна. Про себя я ехидно усмехнулась, представив, как Том объясняет девушке, что между ними все кончено. Но, тем не менее, это не смогло поднять моего настроения. Даже тот факт, что Том был сегодня ночью с другой, заставлял меня выходить из себя, и мне приходилось сдерживать свои эмоции из последних сил. Возможно, где-то в глубине души, я хотела быть ближе к нему и хоть немного побыть рядом с Риддлом, но разум вытеснял эти желания из моего сердца.

Когда зал изрядно опустел, я поднялась из-за стола, так ничего не съев, и поспешила к выходу. Хотелось поскорее попасть на урок, где можно было углубиться в приготовление зелья. Это занятие всегда отвлекало меня от ненужных мыслей, заставляя сосредоточиться лишь на добавлении ингредиентов.

На выходе из Зала я услышала, как меня кто-то окликнул, и резко обернулась. Это был, конечно же, Том Риддл. Он стоял около дубовой двери, прислонившись спиной к стене. Я нехотя остановилась и повернулась к парню.

— И опять ты не в духе, Белла… — покачал головой парень.

— Интересно, почему у тебя возникли такие подозрения? — я притворно нахмурила лоб. — Может быть, потому, что некоторые личности решили с самого утра подпортить мне настроение своими глупыми вопросами?

— И что же это за такие нехорошие личности? — с иронией в голосе произнес Том.

Я стояла напротив парня, с презрением глядя в его лицо, а он лишь непринужденно улыбался. Из-за этого мне было до невозможности трудно держать себя в руках, не срывая со своего лица маску неприязни.

— Готовишься к празднику? Уверен, что ты согласишься пойти со мной на бал.

Я удивленно посмотрела на Риддла. Что-то в глубине моей души вдруг радостно запело. Тихий внутренний голос подсказывал мне, что я должна согласиться на его предложение, что рядом с Томом, наконец, смогу почувствовать себя самой собой. На миг я представила себе, как мы вместе заходим в Большой Зал, он держит меня под руку, и все пары оборачиваются, глядя на нас и удивляясь, как я смогла завоевать такого парня, как Том Риддл. Это было так заманчиво и… так далеко от реальности. Но я не могла позволить себе эту слабость.

— Почему ты решил, что я соглашусь? — спросила я. — А как же та очаровательная блондинка, с которой ты так мило беседовал утром?

В моем голосе слышались нотки издевки, но это, как обычно, не подействовало на школьного старосту. Интересно, его можно хоть как-нибудь вывести из себя? После моего вопроса он еще шире улыбнулся и внимательно посмотрел в мои глаза.

— Значит, ты все-таки ревнуешь, — самодовольно проговорил Том.

— Еще чего! Было бы, кого ревновать! — воскликнула я. Здесь я уж точно покривила душой — в тот момент, когда я увидела Тома с девушкой, я была готова применить к ней все существующие Непростительные заклятья сразу. Но Тому об этом знать необязательно, ведь так?

Риддл хмыкнул, но больше ничего не сказал по этому поводу. А до меня только сейчас дошло, что мои руки судорожно теребят застежки мантии, рискуя их оторвать. Я поспешила спрятать их за спину.

— Значит, на бал мы идем вместе. Или тебя уже успел пригласить этот недоумок Лестрейндж? — спросил Том.

— Я очень надеюсь, что он так и сделает, — произнесла я. — Уж лучше пойти вместе с ним, с чистокровным волшебником, чем с тобой, непонятно кем! Может быть, ты маггл, без роду, без племени, а? Не понимаю, как тебя вообще в Слизерин распределили? Хотя, как по мне, то ты и Хаффлпафа не достоин!

Я выпалила эти слова на одном дыхании, опустив взгляд к полу. Я понимала, что не смогла бы говорить подобные вещи, глядя парню в глаза. Повисла тишина, Том смерил меня долгим и тягостным взглядом. На миг мне показалось, что в его глазах отразилась безысходность, обида и боль, но, скорей всего, это была просто игра моего воображения. В следующий момент выражение лица Тома стало вновь бесчувственным и равнодушным, сейчас он как никогда прежде напоминал мне каменную статую. А его серые глаза потемнели, став почти черными. Их взгляд был столь ледяным и пугающим, что я невольно поежилась. Казалось, что у этого человека никогда не было никаких эмоций и переживаний, что у него никогда не было души. Я отпрянула назад от парня, желая как можно скорее убежать на урок, чтобы больше ни минуты не оставаться в его обществе. Но Том внезапно подался вперед и схватил меня за запястье. Его хватка была железной, а пальцы холодными, как лед. Я задрожала. Его губы растянулись в улыбке — холодной и злой.

— Хорошо, Беллатрикс Блэк. Если не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому. Хочешь идти на бал с Лестрейнджем — пожалуйста. Но очень скоро ты будешь ползать на коленях у моих ног. Я не бросаю слов на ветер, поверь.

С этими словами Том отпустил мою руку, а я, не задерживаясь здесь больше ни на секунду, кинулась в сторону лестницы. Я не хотела оборачиваться и видеть его бесстрастное лицо и темные глаза. Мне хотелось выкинуть из головы этот момент, и больше не вспоминать о странном поведении Тома, о его уверенном голосе. Первое, что я почувствовала, был страх. Я не понимала, почему так испугалась школьного старосту, это было совершенно непонятное чувство, на уровне животных рефлексов. Мне просто хотелось больше никогда не попадаться ему на глаза. Я почему-то была уверенна, что Риддл действительно не оставит меня в покое, особенно после моих слов. Я оскорбила его, а такие люди, как Том, этого не прощают. А что, если он начнет мстить? Об этом, наверное, лучше не думать.

Еще я чувствовала сожаление и разочарование. Ну, кто меня дергал за язык? Зачем я ему сказала эти слова? Это было мерзко и отвратительно! На душе было так гадко, как никогда прежде. Мне так хотелось, чтобы этот разговор оказался кошмарным сном, о котором я просто-напросто могла забыть. Я была уверена, что теперь не смогу смотреть в глаза Тому. Внутренний голос говорил мне, чтобы я поскорей бежала к нему, извинялась за оскорбления, но моя гордость не позволяла даже смотреть в его сторону.

Я остановилась посреди коридора, совершенно не в силах идти на Зельеварение. Кружилась голова, сердце бешено стучало. Поняв, что я еле держусь на ногах, я рухнула прямо на пол, закрыв лицо руками. Волосы мои растрепались и теперь разметавшимися прядями покрывали спину, но мне сейчас было совершенно не до того, как я выгляжу. Как же я жалела, что так оскорбила Риддла! Я ведь осознавала, что это его ранит, что это его самое слабое место. И я так беспощадно по нему ударила. И почему я такая несдержанная?

Когда я снова вспомнила секундное выражение его глаз, то чуть не заплакала. Тогда он впервые показался мне человеком — таким одиноким, закрытым от людей и несчастным. Почему я так отношусь к Тому? Неужели просто потому, что он решил меня соблазнить? Ведь я, собственно, о нем ничего не знала, кроме того, что он лучший ученик школы и самый видный парень. Так глупо себя повела…

А ведь я хотела пойти с ним на бал! Ведь он мне нравился так же, как и другим девушкам школы, если даже не больше. Я ведь хотела его так же, как и он меня, но мне стоило больших усилий это признать. Два месяца я врала самой себе, но дальше так продолжаться не могло. Произошло то, чего я боялась больше всего на свете — я влюбилась. И не в кого-то, а в Тома Риддла! Я прижалась щекой к холодной каменной стене, чтобы хоть как-то прийти в себя от своего открытия. Но все стало казаться еще более сложным и запутанным. Что же мне теперь делать со своими чувствами? Как с ними бороться? Как случайно не выдать их Тому?

Возможно, стоило с кем-то посоветоваться? Но меня никто не поймет. Люциус? Он только посмеется и скажет, что я ничем не отличаюсь от других девушек школы. Рудольфус? Скорей всего, начнет ревновать. Эдвина и Алекто? Завтра об этом будет знать вся школа, а мое лицо окажется на обложке «Ведьмополитена» под заголовком «Одна из сестер Блэк жаждет объятий старосты-ловеласа». Нарцисса? Смешно. Андромеда? Еще лучше — придется слушать нотацию о том, что мне сейчас важнее думать о сдаче СОВ в следующем году, чем о парнях. И она будет права. Но я больше не могла себя сдерживать!

И вдруг мне стало обидно, обидно до слез — я с самого детства пыталась всячески отгородить себя от подобных чувств, а тут внезапно в мою жизнь врывается Том Риддл и рушит мой хрупкий мир. Как же я ненавидела и любила его одновременно!

«Мой дорогой Том… Ну, зачем ты так со мной поступил?.. Как тебе удалось влюбить в себя? Ведь это было невозможным! Или ты вправду всесилен?» — отчаянно думала я.

Не знаю, сколько я так просидела на каменном полу в сыром подземелье, но я успела изрядно продрогнуть. Укуталась в тонкую школьную мантию, но с пола не встала. Мне было плевать. Ну, простужусь, и что? Пролежу неделю в больничном крыле, ничего со мной не случится. Там хоть смогу разобраться в своих чувствах, возможно, отделаться от влечения к Риддлу. Но, видимо, это мне не светит — я всегда отличалась крепким здоровьем. Так что придется выпутываться своими силами. Если бы было такое зелье, которое могло излечить от влюбленности... Но я отлично знала, что зелья помогают только от приворота. Но ведь я сильная и смогу с собой справиться! И после того, что я сегодня сказала Риддлу, он не будет ко мне приближаться… И опять, вспомнив об этом инциденте, на душе снова стало так плохо. Кажется, это называется болью? Или чувством вины? Что-то слишком много событий для одного утра — новость о бале, Риддл в компании блондинки, разговор с ним, осознание факта, что я впервые в жизни влюбилась...

От неожиданности я подскочила. Передо мной стоял Малфой, за ним, чуть подальше, топтались Розье и Эйвери. Удивительно, а я и не заметила, как закончился урок. Теперь весь коридор был наполнен четверокурсниками со Слизерина и Гриффиндора. Некоторые, проходя мимо, с интересом поглядывали в мою сторону, у них на лицах читалось недоумение: довольно странно выглядело то, как я расселась посреди коридора. Я подняла глаза на Люциуса.

— Белла, ты что, не выспалась и решила лечь спать прямо в коридоре возле кабинета Зельеварения? Не замерзла? — смеясь, спросил Люциус.

Ничего не отвечая, я схватилась за его руку, поднимаясь с пола. Мне совершенно не хотелось отвечать на его вопросы, да и вообще не хотелось ни с кем разговаривать. Странно, но смех Люца вовсе меня не раздражал, мне было плевать. Я шла по коридору, словно зомби, совсем не обращая внимания на парней, которые пытались достать меня шутками о том, как нашли меня сидящую посреди коридора. Мои мысли витали вокруг Риддла.

— Да, кстати, Белла, тебя Лестрейндж после завтрака искал, — обратился ко мне Розье.

— Догадываюсь, зачем, — хмуро пробормотала я, смотря перед собой.

Тем временем мы поднялись на второй этаж, где располагалась аудитория Трансфигурации. Странно, но сейчас мне было даже плевать на то, что целых полтора часа придется слушать Дамблдора. Уж лучше это, чем терзаться мыслями о том, кто от меня так далек и кто никогда не принесет мне счастья. Возле кабинета я нос к носу столкнулась с Лестрейнджем. Он, как обычно, широко улыбнулся мне, я тоже попыталась выдавить из себя какое-то подобие улыбки, но, кажется, у меня получилась какая-то странная гримаса. После нашей прогулки в субботу мы даже не пересекались. Рудольфус, как мне показалось, избегал встречи.

— Пойдешь со мной на бал? — тут же спросил парень, продолжая улыбаться. И улыбка эта была искренней и теплой. Возможно, раньше я бы перед ней не устояла, но теперь, будучи под действием чар Тома, мне было плевать на флирт Лестрейнджа и других парней.

Посмотрев на него, я молча кивнула. Что мне нравилось в этом человеке, так это прямолинейность. В отличие от Тома он никогда не ходил вокруг да около, а говорил сразу все так, как есть, и от этого было намного меньше проблем.

— Ну, вот и славно, тогда в субботу оторвемся. Удачи.

С этими словами Рудольфус спешно удалился, оставив меня в толпе одноклассников рядом с классом Трансфигурации. Мне почему-то показалось, что последнюю фразу он произнес как-то не совсем обычно. С разочарованием, что ли? Не знаю… Наверное, мне просто в последнее время очень часто что-то мерещится.

Я вздохнула и поплелась в только что открывшийся класс, чтобы успеть занять почетное место за последней партой. У слизеринцев довольно часто вспыхивали споры насчет того, кто будет сидеть на Трансфигурации сзади, поэтому лучше всего было сесть туда раньше остальных. А там можно и половить ворон. В моем же теперешнем состоянии это было единственным, на что я была способна.

Итак, передо мной вырисовалась настоящая картина из бульварного романа для престарелых колдуний и старых дев. И главной героиней была я сама. Я влюбилась в Тома Риддла, который хотел со мной переспать, но была вынуждена встречаться с Рудольфусом Лестрейнджем, чтобы Том ни в коем случае не узнал о моих чувствах к нему. А еще мне постоянно приходилось прятаться под масками неприязни и презрения, оскорблять Тома и делать все, лишь бы он находился как можно дальше от меня. Но почему? Я сама придумывала себе проблемы и окунаясь в них с головой.

После нашего последнего разговора я встретила его всего раз, но наша встреча не принесла ничего хорошего. Был вечер, я шла с ужина по темным коридорам замка. Тома я увидела сидящим на одном из диванчиков на третьем этаже. Он оперся спиной о стену, ноги забросил на сидение, пристроив на коленях книгу. Прежде я могла увидеть его в одиночестве только лишь в библиотеке, когда он готовился к занятиям. Да и то — за одним из стеллажей обязательно должна была притаиться стайка поклонниц, которые пришли полюбоваться тем, как учится их герой. Но на данный момент Том показался мне совсем не таким, каким казался прежде — холодным и неприступным, он был одиноким и подавленным. Неужели это из-за меня? Я была готова провалиться сквозь землю, лишь бы только он смог забыть об утреннем инциденте. Я спряталась за колонной, наблюдая за тем, как он апатично перелистывает страницы книги. Его глаза были устремлены в одну точку, и я могла поклясться, что он не читает, а поглощен какими-то раздумьями. Мне так хотелось покинуть свое укрытие, подойти к нему, сесть рядом, обнять, сказать что-то, что бы могло его успокоить.

Но я не сделала этого. Просто прошла мимо, надеясь на то, что Том меня заметит и заговорит первым. Но он даже не повернул голову в мою сторону. А еще день назад он бы не упустил возможности оказаться со мной наедине. Риддл игнорировал меня, и это было ужасно. Лучше бы он скандалил, рвал и метал, пускай хоть Круциатус на меня наложил, но только бы не молчал. Это была самая худшая месть. Том действительно знал, как можно причинить боль, и у меня она была такой сильной, что я не могла ничего делать. Я едва сдерживала слезы, стараясь как можно дольше находиться в обществе приятелей. С Люциусом и компанией невозможно было соскучиться, вот только Рудольфус где-то пропадал. Как только я пыталась с ним заговорить, он сослался на то, что у него проблемы с учебой и его, возможно, не допустят к СОВ, если он не подтянет несколько предметов, потом же у парня внезапно разболелась голова, и он пошел спать. Мне ничего не оставалось, как недоуменно смотреть ему вслед.

Ночью было еще хуже. До полуночи я старалась поддержать разговор с Эдвиной и Алекто, чтобы заглушить свои мысли, но девчонки засыпали, оставляя меня наедине с собой и своими мыслями. Было так плохо лежать, глядя в темный потолок, и корить себя за глупый поступок, стараться ни о чем не думать, но в то же время все больше и больше углубляться в свои мысли. А потом вспоминать его лицо, глаза, губы, и тайно желать почувствовать их тепло. Как можно жить дальше, если теперь все вдруг стало по-другому? Теперь я видела жизнь в совсем других красках. Я не знала, что же мне теперь делать со всем, что происходило. Возможно, выход лишь один — поговорить с Томом, выяснить все раз и навсегда. Но он такой упрямый и теперь вряд ли захочет меня слушать.

Я резко сбросила с себя одеяло и села. Так хотелось выбраться из этих затхлых подземелий, вдохнуть свежего воздуха, пройтись в одиночестве по пустому просторному замку. Возможно, тогда мне станет легче, и я смогу нагнать на себя сон. Правда, если я наткнусь на кого-то из взрослых, то могут возникнуть немаленькие проблемы, но это меня волновало меньше всего.

Я встала из кровати, взяла с тумбочки волшебную палочку и прошептала «Люмос». На ее кончике загорелся слабый огонек, давая возможность разглядеть обстановку комнаты. Девочки лежали в кроватях, даже не потрудившись задвинуть пологи, и уже, сладко посапывая, видели седьмые сны. Я же дотянулась до коротенького шелкового халатика серого цвета, накинула его и тихонько вышла за двери, держа в руках палочку и освещая ею дорогу.

В гостиной, как обычно, царил полный беспорядок. Везде валялись книги, пергаменты, перья, фантики от сладостей, отрезанные прутья метел, какие-то грязные котлы и тому подобные вещи. Как бы домовые эльфы ни пытались навести здесь порядок утром, к вечеру все снова превращалось в хаос. Тихо прокравшись мимо комнат старост, чтобы не дай Мерлин никого не разбудить, я вышла в темный подземный коридор. Здесь было сыро и холодно, пахло плесенью. За четыре года мне так и не удалось привыкнуть к этому запаху. На стенах горели тусклые факелы, освещая помещение зеленоватыми огоньками. Я не стала гасить палочку, так как по своей неуклюжести могла споткнуться о любой камень.

Правда, когда я поднялась по лестнице, то огонек мне пришлось потушить, чтобы ненароком не выдать свое присутствие полтергейсту Пивзу, которого можно было встретить в любой момент и в любом месте. В замке было намного теплее, чем в подземельях, это радовало. Куда бы мне пойти? На Астрономическую Башню? Нет, еще рискну наткнуться на сладкую парочку. Побродить по этажам? Это была неплохая идея. Я свернула в сторону, не думая, куда именно иду. В окна падал серебристый лунный свет, освещая мраморные стены второго этажа. Казалось, что я попала в ледяную сказку.

Вдруг я остановилась. Мне показалось, что я услышала шаги. Я резко обернулась, но коридор был пустым. Скорее всего, это всего лишь игра моего воображения.

Но, как только я сделала еще один шаг, позади меня раздался более отчетливый шорох, отдаленно напоминающий звуки шагов. Как будто бы кто-то шел, все время спотыкаясь и падая. Я метнулась было к ближайшей нише в стене, где стояли рыцарские доспехи, но в следующий миг остановилась, завидев знакомую фигуру. Это действительно был Том Риддл, но… С ним творилось что-то странное.

Парень стоял, прислонившись спиной к стене, его ноги были слегка согнуты, а голова упала на грудь. Когда я остановилась и посмотрела на него, парень поднял голову так, как будто бы это стоило ему огромных усилий, и пристально посмотрел на меня. Его глаза пронзительно блеснули в лунном свете, я почувствовала предательскую дрожь в коленях. А вскоре поняла, что подошла к нему ближе и всматриваюсь в его лицо. На обычно бледных щеках выступил непривычный румянец, волосы растрепались и прилипли ко лбу, мантия была перепачкана грязью и изрядно промокшей.

— Белла… — сиплым голосом прошептал Риддл, пытаясь протянуть ко мне руку, но, видимо, тело отказывалось его слушаться, поэтому пальцы парня поймали только воздух. Я почувствовала резкий пряный запах, перемешанный с чем-то сладким. Огневиски. Все понятно, Том пьян и еле держится на ногах. Я почему-то даже не удивилась, хотя должна была — ведь он, примерный ученик, староста и любимчик многих учителей, напился.

— Риддл, ты обалдел? Разгуливать ночью по замку в таком состоянии! Да ты натворил столько шума, что все портреты проснулись!

— Белла, это правда, ты? — он поднял глаза, разглядывая мое лицо.

И вновь я почувствовала, как моя душа уходит в пятки. Я потеряла возможность нормально мыслить, упиваясь глубиной его глаз. Они казались мне черными, как два глубоких холодных озера, но только сейчас они были не пустыми и не бесстрастными. В них можно было разглядеть что-то, чего мне не доводилось еще видеть никогда. Мне так захотелось улыбнуться ему… Просто одна незначительная улыбка…

— Почему ты такая жестокая, Белла? — голос Тома звучал неровно, слова терялись.

— Том, почему бы нам не пойти в гостиную? — я попыталась хоть как-то сбросить с себя сотканное им наваждение.

Его рука снова потянулась ко мне, и на этот раз его ожидала удача. Он коснулся моих волос своими длинными пальцами, и я была не в силах его остановить. Мне так хотелось, чтобы он ко мне прикасался, так хотелось почувствовать его рядом с собой, вдыхать запах полыни, исходящий от его волос... Такой родной, такой любимый, такой близкий…

Я подошла к нему, намереваясь как-то подтолкнуть к лестнице, чтобы помочь добраться до подземелий, но не успела сообразить, что к чему, как услышала еще одни шаги, увидела луч света. Черт! Это же второй этаж! Какой же я была дурой, что пришла сюда! Ведь именно здесь напали на Эмили Смит и теперь учителя по ночам патрулируют этот коридор!

На размышления времени не оставалось, поэтому я быстро схватила Риддла за мантию (он на удивление быстро поддался мне) и ринулась в ближайшую нишу в стене. За рыцарскими доспехами можно было хорошо спрятаться, но для двоих человек там было слишком тесно. Я прижалась спиной к стенке, Том навалился на меня всем телом, практически лишая возможности дышать. Он еще никогда не был так близко ко мне. С ним было так тепло…

Мне было плевать, что от Риддла сейчас несет огневиски, я уткнулась носом в его плечо, с упоением вдыхая запах тела. Ну почему меня так влечет к нему? Почему мне так хорошо с ним? Все так сложно, и одновременно просто! Мне просто хочется, чтобы Том всегда был рядом со мной.

Шаги слышались все отчетливее и отчетливее, я еще сильнее вжималась в стенку, мысленно молясь, чтобы нас не заметили. Риддл, казалось, перестал дышать, я тихо выглядывала из-за его плеча. Всего в двух шагах от нас прошел Дамблдор в небесно-голубом халате в красную полоску, на голове его красовался небольшой ночной колпак лилового цвета. В другой ситуации его вид мне бы показался забавным, и я не упустила случая похихикать, но сейчас мои мысли были заняты совсем другими вещами. Близость Тома была невыносимой, я с каждой секундой понимала, что едва себя сдерживаю, чтобы не коснуться его лица, не поцеловать, не запустить пальцы в его волосы. Горячее дыхание Риддла обжигало мне лицо, голова кружилась все больше и больше. Я была готова застонать…

«Том, ну, пожалуйста… Перестань издеваться…» — отчаянно думала я.

Я слышала, как стучит его сердце, чувствовала, как вздымается его грудь, и пропустила тот момент, когда его ладони легли мне на талию. Я знала, что нужно его оттолкнуть и бежать подальше от соблазна, но не могла даже выдохнуть. Какие же мягкие у него губы! Почувствовав их прикосновение на своей шее, я закрыла глаза, не в состоянии пошевелиться, а Том прижал меня к себе еще крепче. Его тело сводило меня с ума, заглушая любой голос разума, заставляя руководствоваться лишь желаниями души и тела. Я откинула голову назад, закрыла глаза… Мне уже было плевать на мои принципы, для меня ничего не существовало, кроме его губ.

Его руки проникли под мой халат, пальцы медленно заскользили по талии. Губы нежно касались лица, пока не встретились с моими губами. Я не сразу поняла, что тут же ответила на его поцелуй с таким же пылом и яростью. Наши языки мгновенно переплелись, мои руки легли ему на плечи, и я невольно застонала. Том целовал меня все настойчивей и настойчивей, все плотней прижимая к себе. Как же я его хотела! Хотела, чтобы наши тела стали единым целым, чтобы он меня обнял и никогда не отпускал. Хотелось отдаться ему полностью и навсегда, а Риддл был тем единственным, кто сможет принадлежать мне.

Его руки переместились на мои ягодицы, я почувствовала новый прилив возбуждения, Стало трудно дышать, я обхватила шею Тома, не в состоянии оторваться от его губ. Так хотелось, чтобы это мгновенье не заканчивалось… Но… Внезапно зазвучал голос разума, и, как бы я не отмахивалась от него, он не желал молчать…

«Белла, ну, что же ты делаешь? Он ведь использует тебя, а ты поддаешься! Ему нужно только твое тело!»

Как же упоительны его губы! Такие нежные руки… Как будто они сами знают, как сделать так, чтобы я была готова кричать от удовольствия. Но это лишь иллюзия. Нет, нет, я не могу. Не хочу потом страдать. Хочу жить прежней жизнью. Без него… Это невыносимо, но… Раньше все было так просто и прозрачно…

Я решительно отстранилась от него, резко прервав поцелуй. Риддл посмотрел мне в лицо, в его глазах читалось недоумение и удивление. Он хотел было что-то сказать, но я приложила палец к его губам.

Если я посчитала, что Том уже протрезвел, то оказалась неправа — от поцелуя он опьянел еще больше и был в состоянии двигаться только с моей помощью. Мне ничего не оставалось, как позволить ему обхватить себя за талию, а самой положить руку ему на плечи. Близость его тела лишала меня рассудка, не давая повиноваться собственным мыслям. Постоянно хотелось накинуться на парня с поцелуями, но моя сила воли не подводила меня.

Шли мы очень медленно, так как Том все время спотыкался, а я старалась не дать ему упасть. Он шептал какой-то бессвязный бред, к которому я старалась не прислушиваться. Его губы все время были так близко к моему лицу, что у меня просто не было сил устоять перед соблазном… В итоге мы около получаса провели в коридоре, что вел к нашей гостиной, целуясь и обнимаясь. Каждый миг я хотела отстраниться от Тома, но не могла. Его губы были мягкими, теплыми и нежными. Как будто бы до этого времени во мне жило что-то и это что-то вырвалось наружу только сейчас, что-то, что я не могла сдерживать, что-то, что двигало мною независимо от разума, управляло моими желаниями, не давало здраво мыслить. А Том… Если бы он был трезв, он был бы счастлив, что почти добился своего. Я молилась, чтобы завтра утром Риддл ничего не вспомнил, чтобы вообще не помнил всего того, что произошло за последние сутки — ни утреннего разговора, ни ночной встречи.

— Том, мы уже почти пришли… — я пыталась хоть как-то вырваться из его плена, но это было невозможно.

В темноте его лицо казалось еще более прекрасным и совершенным, глаза блестели, словно камни. Так непривычно… И снова вкус его губ, теплые объятия, нежные руки… Он больше не пытался каким-то образом заполучить меня, а я была рада, что избегаю очередного соблазна.

С горем пополам мы добрались до входа в гостиную. Назвав пароль, мы проникли внутрь, оказавшись в более теплом помещении. Тогда, попытавшись, наконец, вырваться из объятий, я строго посмотрела в его лицо, решительно снимая его руки со своей спины, но, видимо, Том не собирался меня никуда отпускать.

С этими словами я направилась к женским спальням, изо всех сил стараясь не оглядываться назад. Как только я оказалась в комнате, то поняла, что немыслимо устала. Сил на размышления больше не осталось, поэтому, стоило моей голове коснуться подушки, я погрузилась в крепкий сон, впервые за последнее время. А наутро все, что произошло сейчас, будет казаться мне сном.