Глава 2. Вода камень точит.

💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Когда я была маленькой девочкой, то пообещала себе, что никогда никого не полюблю. Любовь мне почему-то всегда казалась чем-то непонятным и болезненным.

Если Нарцисса и Андромеда мечтали о принцах, то я страстно хотела быть совершенной в Темных Искусствах. Признаюсь, чтение подобной литературы было моей слабостью с детства. Пусть это выглядело странно для маленькой девочки, но книги меня интересовали значительно больше, детских игр. Мои сестры меня никогда не понимали. Они лишь многозначительно хмыкали, увидев меня в гостиной с очередным древним трактатом в руках. Если Меди просто считала меня странной, то Цисси всегда пыталась убедить меня в том, что игра в куклы намного интереснее чтения книг, затем она навязывала свои игрушки, всегда казавшиеся мне глупыми и неинтересными.

Я отказывалась от них, и Цисси сразу надувала губки, говорила, что я злая и черствая, и уходила в игровую комнату. Взрослые же не особо беспокоились из-за моего увлечения, даже, несмотря на то, что им прекрасно было известно, что в этих томах рассказывалось о темномагических заклинаниях, ритуалах и пытках — в нашей семье к этому всегда относились положительно.

Мать была очень довольна моей жаждой знаний и всегда считала, что я многого достигну в своей жизни. И я не собралась ее разочаровывать. По правде говоря, я и сама хотела, чтобы моя участь отличалась от уготованной всем женщинам из рода Блэк, и мечтала разорвать привычный для них цикл «детство — школа — замужество — воспитание детей — смерть».

Я лежала в кровати, смотрела в потолок и никак не могла уснуть. Мне пришлось закутаться в одеяло, так как в комнате было сыро. Я просто размышляла: вспоминала свое детство, все, что происходило в прошлые годы, и не могла понять, что же во мне так изменилось сейчас. Странно, что мне вообще такое пришло в голову. Я редко задумывалась над подобными жизненными вопросами. Объективное мышление, голос разума и жесткий самоконтроль — вот, как я жила. Но, тем не менее, это не влияло на мои сны. Если мне что-то и снилось, то это не имело для меня особого значения, и я тут же обо всем забывала, но та ночь была исключением. Я закрыла глаза и укрылась с головой, надеясь, что это хоть как-то поможет. И оказалась права — несколько секунд спустя я стала проваливаться в тревожный сон...

…Я не понимала, где я, и что со мной происходит. Мне едва было видно широкую, пустую дорогу, которую окаймляли сухие мертвые деревья… Было ужасно холодно, казалось, ветер пронизывает до костей. Я пыталась завернуться в плащ, но руки не слушались, пыталась кричать, но в горле пересохло, и оно издавало только слабые хрипы.

Вокруг меня закружился вихрь пыли, я начала задыхаться. Из груди вырвался судорожный кашель, заставивший меня согнуться пополам. Казалось, что мою грудь терзают сотни острых когтей, а шею сжимают холодные змеи. Я услышала тихий шепот: «Белла, Белла…». Звавший меня голос напоминал шипение змеи: тихое, злобное и пугающее. Я оглянулась, попытавшись найти того, кто повторял мое имя… и увидела два багровых огонька. Присмотревшись, я различила бледное лицо и ярко горящие красные глаза. И то, и другое не могло принадлежать человеку, ведь эта жуткая голова была лишена тела, его заменяла тьма. Лицо, плавающее во тьме… Меня охватила паника… Начиналась истерика… Собравшись с силами, я резко развернулась и закричала, так громко, как только могла…

Спустя секунду я поняла, что лежу в спальне, на полу, дверь была распахнута настежь, где-то далеко, словно в ином мире, слышались раскаты грома. Я вытерла со лба холодный липкий пот. Голова шла кругом, и меня тошнило, тело била крупная дрожь. Попыталась пошевелиться, но тут же сообразила, что запуталась в простынях. Алекто и Эдвина вскочили с кроватей и теперь обеспокоено смотрели на меня. Когда я, наконец, справилась с простынями и уселась на кровать, они тут же принялись меня расспрашивать и рассказывать о том, что я всю ночь стонала, а потом начала кричать. Чтобы отделаться от их вопросов, я забралась под одеяло и, отвернувшись лицом к стене, сделала вид, что сплю. На самом деле я снова не могла заснуть. В голове вновь и вновь прокручивался недавний сон, словно кто-то специально заставлял меня об этом думать.

«Да, Беллатрикс, ты и правда сошла с ума», — подумала я. Первым желанием после жуткого сна было убежать, куда глаза глядят, спрятаться от всего мира. Оставшуюся половину ночи я провела в полудреме, кутаясь в одеяло и пытаясь унять дрожь. От звуков разыгравшейся грозы становилось не по себе: в подземельях были отлично слышны раскаты грома, от которых, казалось, сотрясалась земля.

Утро выдалось пасмурным и дождливым. То, что вчера был ясный и солнечный день, казалось чем-то нереальным. Потолок Большого Зала заволокли серые грозовые тучи. В самом же замке царила сонная атмосфера, никто не кричал, не суетился, не бегал.

Я с самого утра чувствовала себя разбитой и уставшей, голова раскалывалась, тело ломило, словно я всю ночь провела не в мягкой кровати, а на каменном полу. Еще мне было невыносимо холодно, я натянула поверх блузки свитер, мантию, а на шею повязала бело-изумрудный шарф. Как я поднималась в Большой Зал, точно не помню, могу сказать лишь то, что мне приходилось держаться за перила. Пару раз меня выручил Лестрейндж, который внезапно оказывался в нужный момент в нужном месте, не давая мне заснуть по дороге и упасть с лестницы. Уже очутившись в Большом Зале и усевшись на свое место, я решила, что стоит наведаться к Слагхорну за порцией какого-нибудь ободряющего зелья, иначе я сегодняшний день не переживу. Правда, если, конечно, посмотреть на других, то Малфой, Розье и Яксли выглядели не лучше. Могу поспорить, что ночью они решили отметить начало учебного года. А на таких посиделках у камина уж никак не обходилось без приличного количества сливочного пива и огневиски. Последнее, конечно же, было запрещенным для несовершеннолетних, а тем более, на территории Хогвартса, но правила были не для этой компании.

Равнодушно осмотрев овсянку и яичницу, я потянулась за какао, как вдруг на миг замерла. Краем глаза я увидела, как в Большой Зал вошел Том Риддл. Как всегда на его лице была маска равнодушия и презрения ко всему, что его окружало. Он быстро кивнул своим одногруппникам, улыбнулся каким-то девушкам и прошел к столу. Риддл заметил меня и тут же его губы снова растянулись в улыбке. Он уселся прямо напротив меня, и мне тут же захотелось отвести взгляд и уставиться в свою тарелку. Аппетит пропал окончательно, поэтому я лишь ковыряла вилкой еду, склонив голову и спрятавшись за завесой своих волос.

Из задумчивости меня вывел Рудольфус, прокричавший мне прямо в ухо:

Его рука легла мне на плечо. Однако я всем видом дала ему понять, что на такие вольности у него нет права. Не успела я что-то сказать по этому поводу, как Руди уже сидел рядом со мной и нагло улыбался. Я скорчила гримасу и повернулась к тарелке.

— Ты не знаешь, почему Риддл весь завтрак на тебя смотрит? — ехидно поинтересовался Лестрейндж.

— И что с того, что смотрит? — с напускным равнодушием ответила я.

— Ты покраснела, — глаза Рудольфуса победно заблестели.

— Почему же глупостей? Ты одна из немногих, кто устоял перед его чарами. Но вода камень точит, — подмигнул мне Лестрейндж.

— Такое впечатление, что ты все еще не протрезвел после вашей вечеринки, — хмыкнула я, подняв на парня глаза. Его лицо было бардовым после прошедшей попойки, но взгляд вполне ясным и осмысленным. Я внимательно всматривалась в черты его лица, пытаясь найти хоть какое-нибудь объяснение его странному поведению после летних каникул.

«Интересно, почему он заговорил о Риддле? Неужели по мне так видно, что я.… А что, собственно, я?» — пронеслось у меня в голове.

Я буквально кожей чувствовала взгляды Риддла и Лестрейнджа. Я взглянула на последнего. Тот скорчил вопросительно-удивленную мину.

— С каких это пор я для тебя стала «милой»? — ледяным голосом поинтересовалась я.

— С недавних, — совершенно серьезно сказал Рудольфус.

— Перестань строить из себя идиота и меньше пей, Лестрейндж!

С этими словами я отодвинула от себя тарелку с нетронутым завтраком и встала из-за стола. Дойдя до выхода, я тут же вспомнила, что забыла получить расписание. О, нет, только не это! Больше всего на свете мне не хотелось сейчас иметь дело с Риддлом, но поделать нечего — расписание выдает староста факультета. Непонятно почему разозлившись, я снова подошла к столу Слизерина. На полпути меня чуть было не остановила предательская дрожь в коленках и непонятное головокружение. Я старалась не поднимать глаз, чтобы не встречаться взглядом с Томом.

«Ненавижу тебя, Риддл!» — мысленно прорычала я, приближаясь к нему.

Когда юноша заметил меня, мне показалось, что его губы опять тронула улыбка.

— Здравствуй, Беллатрикс! — безукоризненно вежливым тоном произнес Том.

Я пропустила мимо ушей его приветствие, и уже было открыла рот, чтобы попросить расписание, как Риддл уже протянул мне пергамент. Его лицо вмиг стало бесстрастным, губы сжались в тонкую линию, глаза потемнели, я невольно отшатнулась, но собрала волю в кулак и взяла у него расписание.

— Благодарю, — сказала я, порадовавшись тому, что мой голос звучал так же вежливо и холодно, как и его.

С этими словами я развернулась на каблуках и быстро покинула Большой Зал.

Последней парой после обеда был Уход за Магическими Существами. На этих уроках не приходилось особо напрягаться. Профессор Кеттлберн, преподававший предмет, был невысоким постоянно хромающим старичком. Казалось, единственное, что по-настоящему заботит его в этой жизни, так это лишь его «драгоценные пушистики», то есть ужасные монстры наподобие гиппогрифов, акромантулов, сфинксов и остальных не менее «приятных» зверушек. Но то, что он был уже в глубоком маразме, и ему давно пора на пенсию, было на руку ученикам, так как позволяло валять дурака на его уроках и, по возможности, не делать домашние задания. В тот день мы проходили нюхлей, небольших пушистых зверьков, которые безумно любили все блестящее, а внешне были чем-то похожи на кротов. Нам предстояло разделиться на пары, чтобы накормить их флоббер-червями, а потом с их помощью найти зарытые монеты. Все это не составляло труда, поэтому большинство пар беседовало вполголоса…

— Слушай, Белла... — сказал Люциус, работавший сегодня в паре со мной. Наш нюхль только что нашел последнюю монету, — ты довольно странно ведешь себя с Риддлом…

Я вскинула брови, притворившись удивленной.

— Ой, Люц, у тебя больное воображение. Наверное, ты этим от Лестрейнджа заразился, да?

— Да просто вы сегодня как сговорились, утверждаете, что Риддл все время на меня смотрит! Мне-то какое дело до этого полукровки? Пусть делает все, что захочет, меня это не касается!

Я внимательно посмотрела на Люциуса. Он выглядел более чем серьезно.

— Ха! Он уважает всех, кто носит юбки! А особенно в тот момент, когда на них нет этих юбок!

— Я совсем не это хотел тебе сказать, — Люциус не шутил, его светло-серые глаза испытывающее смотрели на меня. — Ты умна, проницательна, обладаешь твердым характером, хладнокровием.… Именно таких людей он ценит и собирает вокруг себя.

— Он, что, король какой-то, чтобы собирать свиту? — хмыкнула я, не обращая внимания на лесть Малфоя.

Откуда ни возьмись, налетел резкий ветер и принялся кружить по опушке Запретного Леса, расшатывая ветки деревьев и захватывая в вихри опавшую листву. Мне на голову стали падать капли, сбиваемые ветром с кустов шиповника, что возле которых я стояла. Не обращая на это внимания, я все также не отводила взгляда от Люциуса

— Знаешь, Белла, твой недостаток в том, что ты всегда недооцениваешь людей, а Том Риддл заслуживает уважения, если не почтения и поклонения. Ты меня знаешь довольно давно и хорошо, и также знаешь, что вряд ли я захочу кому-нибудь подчиняться. Но Риддл — совсем другое дело. Все то, о чем чистокровные волшебники только говорят направо и налево, Том воплощает в жизнь без промедлений. Кто знает, возможно, когда-нибудь весь мир будет у его ног, а мы, те, кто прислушался к нему еще со школьных лет, будем самыми близкими и верными ему людьми. А то, что его ожидает блестящее будущее, считают абсолютно все.

С этими словами Люциус посадил нюхля в коробку, кивнул мне и направился в сторону замка вместе с остальными слизеринцами. Я еще долго смотрела ему вслед, стоя посреди опустевшей поляны и подставляя свое лицо порывам холодного ветра, который трепал мои волосы и заставлял слезиться глаза. Мне удивительно было слышать такую длинную тираду от Малфоя. Я почему-то всегда его считала шалопаем и хулиганом, который не прочь напакостить старшим и совершить какой-нибудь безумный и необдуманный поступок. «Ты всегда недооцениваешь людей...» — эхом звучало в голове. Возможно, так и есть, но неужели я не права насчет Риддла? И странно, что о нем так отзывается Люциус. Вряд ли Малфой стал бы пытаться кому-то услужить, да и остальные члены этой компании тоже. Но, нет, я не желаю этого понимать! Я не желаю быть девочкой на побегушках у секс-символа школы, для этого есть целая толпа красавиц, которые годами сохнут по нашему старосте. Я не из тех, с кем можно просто поиграть, пусть зарубит себе это на носу.