💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Кеннеди НО.

В Москве нас – Бондарчука, Скобцеву, Таланкина и меня – вызвали к инструктору ЦК на собеседование. Инструктор предупредил, чтобы мы были бдительны, международная обстановка сложная, с американской стороны возможны провокации: Джон Кеннеди недавно выступил в сенате с агрессивной антисоветской речью. И еще сказал, что мы летим без переводчика, переводчик встретит нас там. Когда уходили, он попросил меня на секундочку задержаться и сказал, что поскольку я грузин, то ко мне могут быть провокации через женщин.

До Лондона мы добрались «Аэрофлотом», а дальше до Монреаля летели на «Боинге» компании «Шведские авиалинии». Первым классом (билеты нам прислал фестиваль). Широкие мягкие кресла, пледы, тапочки, бесплатная выпивка, музыка в наушниках. И меню.

Я заказал мясо. Привезли целую вырезку, серединку вырезали, и – мне на тарелку, а остальное увезли. Куда? Сами съели? В эконом-класс послали? А может, вообще – выкинули?

У Виктора Голявкина есть рассказ о мальчике, которому постоянно приводят в пример дядю: и как он хорошо учился в школе, и как отлично закончил институт, и как замечательно работал, и каким он был спортивным и смелым… А сам мальчик о дяде ничего не может вспомнить, кроме большой белой пуговицы от кальсон, пришитой к рубашке черными нитками.

Я – как тот мальчик. Все рассказы про Мексику у меня начинались с этого мяса. И понимал, что хотят услышать об индейцах, о фильмах, о звездах, о фресках Сикейроса, но ничего не мог с собой поделать, зациклился: куда увезли мясо?

Перед самой посадкой в Монреале нам – каждому – вручили журнал с портретом красивой женщины на обложке.

– Это Жаклин Кеннеди, – сказала Скобцева. – Жена американского президента.

– И зачем они это нам всучили? – спросил Таланкин.

– Дайте-ка сюда! – Бондарчук отобрал у всех журналы и положил на пустое кресло. – Обойдемся без Кеннеди!

Приземлились в аэропорту в Монреале. Там у нас по графику была ночевка и вылет на следующий день. Мы пошли к представителю компании «Шведские авиалинии», Скобцева показала билеты и спросила, где нас разместят на ночь и где накормят. Он стал что-то говорить, показывая рукой в сторону, и из того, что он сказал, я понял только одно слово – «Кеннеди».

Скобцева его переспрашивает. Он снова машет рукой в сторону и чего-то талдычит. И опять слышу: «Кеннеди».

– Что он говорит? – спросил Бондарчук у Скобцевой. – При чем здесь Кеннеди?

– Что-то я не очень поняла.

– Скажи ему, что мы советская делегация, летим на фестиваль в Мексику, и никакой Кеннеди здесь ни при чем!

Скобцева еще раз медленно и подробно объяснила все представителю, а тот снова показывает рукой в сторону и опять что-то про Кеннеди.

– Он говорит, чтобы мы шли в тот зал, к представителю Кеннеди. Может, сходить посмотреть?

– Ни в коем случае! Но Кеннеди! Но! – Бондарчук помахал пальцем перед носом представителя компании.

– Но Кеннеди! – Таланкин тоже помахал пальцем.

Представитель поднял руки: «Джаст э моумент!» – и скрылся за дверью.

– Побежал докладывать, что мы не соглашаемся, – догадался Таланкин.

– Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает! – запел я. В самолете мы угостились бесплатной выпивкой, и настроение у нас было приподнятое.

– А ну заткнись! – рявкнул Бондарчук.

Сел и включил на полную мощность свой маленький транзисторный приемник. (Бондарчук купил его в Мексике в прошлую поездку, очень им дорожил и с ним не расставался. Это был первый транзисторный приемник, который я увидел.)

Возвратился представитель компании с каким-то молодым человеком. Путая польские и русские слова, тот объяснил, что до Монреаля мы летели «Шведскими авиалиниями», а здесь должны пересесть на самолет канадской компании «Кеннеди пасифик», представительство которой находится в следующем зале. И там нами займутся: устроят в гостиницу, накормят, а завтра отправят в Мехико.

УТКА

На следующий день в аэропорту Мехико нас встретили советник посольства и переводчица Люся Новикова. Разместились по машинам: Бондарчук и Скобцева поехали с советником посольства, а мы с Таланкиным – с Люсей. Водитель у нас был свой, посольский. Как только машина тронулась, Люся (она сидела впереди) повернулась к нам:

– Что нового в Москве?

– Ничего.

– Сегодня здесь по радио говорили, что у нас переворот. Якобы Хрущева сняли, а власть захватили Молотов, Каганович и Маленков. Утка?

– Бог ее знает. Мы уже два дня летим. А вы из посольства позвоните и спросите.

Люся вздохнула и отвернулась.

Мексика. Жара, пальмы, едем в шикарной машине по широкому шоссе. А в Москве минус семь и, может, переворот…

– А в общем-то, что в лоб, что по лбу. Одна компания, – сказал я.

Люся с упреком посмотрела на меня и показала глазами на водителя.

Въехали в город. На улицах много людей. Много гитаристов в сомбреро, ряженых.

– Сегодня у них большой католический праздник, – объяснила Люся.

Свернули на главную магистраль, там по осевой двигалась нескончаемая процессия: респектабельные сеньоры и сеньориты, старушки и старики, дети, полуголые индейцы в национальных костюмах… И все – на коленях.

– Они так три километра до собора ползут, чтобы им грехи простили, – объяснила Люся.

Подъехали к посольству. У ограды – толпа журналистов. Охрана открыла ворота, и мы, вслед за машиной советника, въехали на нашу территорию. Ворота за нами тут же закрыли.

– Слышали? – спросил нас Бондарчук, когда мы вышли из машины.

– Т-сс! – советник поднес палец к губам и показал на журналистов.

Нас провели к послу. Посол усадил нас в кресла:

– Ну, как долетели?

– Спасибо, нормально. Товарищ посол, что-нибудь прояснилось…

– А как вам гостиница? Вас в Хильтоне поселили? – перебил Бондарчука посол.

– Они там еще не были, – сказал встречавший нас советник. – Мы к вам прямо из аэропорта.

– Товарищ посол, нам сказали… – начал я.

– Вам повезло, товарищи, – снова перебил посол. – Сегодня в Мехико религиозный праздник. Люся, обязательно своди и покажи.

Тут в кабинет вошел человек и передал послу листок бумаги. Посол взгянул на листок и заметно повеселел:

– А вечером организуем пресс-конференцию и небольшой прием! В честь вашего прибытия! Не возражаете?

– А если спросят насчет переворота, что отвечать? – спросил Таланкин.

– Никита Сергеевич – верный ленинец, – сказал посол. – Советский народ поддерживает его курс, и никаких переворотов у нас нет и быть не может! Пусть не надеются!

Когда мы вышли, ни одного журналиста перед посольством уже не было.