| Великие поэмы Гомера были почитаемы в Древней Греции как национальные святыни. Они изучались в школах и гимназиях, а их герои, хорошо знакомые каждому грамотному греку, заключали в себе огромный воспитательный потенциал, служили живыми примерами мудрости и здравого смысла, образцами поведения в разных жизненных ситуациях. Стоит ли лишний раз напоминать, сколь значимы были в Древней Греции этические понятия чести, достоинства, верности гражданскому долгу. Они ценились выше, чем богатство.
Доставляя поколениям читателей огромное наслаждение, они вместе с тем оставили ученым немало проблем и тайн.
ОСОБЫЕ ТРУДНОСТИ ИЗУЧЕНИЯ ПОЭМ. К исследованиям этих поэм приступили в античную эпоху; к настоящему времени о них накоплена богатейшая литература, целая библиотека научных трудов на русском и иностранных языках. Сложилась целая ветвь филологической науки, посвященная г.н. гомеровскому вопросу, т. е. проблемам, связанным с «Илиадой» и «Одиссей». Это – гомероведение… Ему, как и пушкиноведению, тол сто ведению, чеховедению серьезный ученый мог бы посвятить всю жизнь. В центре гомероведения – проблемы авторства его поэм, обстоятельства их создания, документально-историческая основа поэм, их художественное, стилевое своеобразие.
Самый характер материала озадачивал ученых специфическими трудностями, которые полностью не преодолены до сих пор. И это не случайно. Когда идет речь о классической литературе не столь отдаленного прошлого, скажем, о Пушкине и Толстом, мы накопили достоверные свидетельства, относящиеся к биографиям этих писателей и их творческой лаборатории. Мы пользуемся черновиками их произведений, опираемся на свидетельства современников. Мы знаем, как созревал замысел «Евгения Онегина» или «Войны и мира», с каких конкретных лиц были «списаны» некоторые художественные образы, т. е. кто были прототипами, как подвигалась работа над рукописью, какой окончательной была авторская воля, как были приняты критикой и публикой эти шедевры.
Совсем по-иному обстоит дело с Гомером. Нам ничего не известно о его личности. Сохранилось лишь предание о том, что «спорили семь городов о рождении мудром Гомера». Отсутствуют конкретные данные о том, как эти поэмы создавались и, по-видимому, редактировались. И это при том, что древние эллины трепетно относились к наследию Гомера.
РАННИЙ ЭТАП ИЗУЧЕНИЯ ГОМЕРА. В VI в. до н. э. афинский правитель Писистрат распорядился закрепить официальный текст двух поэм. Отрывки из них исполнялись на празднествах в честь богини Афины. Это дало основание предполагать, что Гомер жил в дописьменное время, что поэмы долгое время бытовали в устной традиции, вследствие чего текст подвергался распылению, постоянно менялся. Надо было зафиксировать его окончательный, канонический вариант. Позднее в Египте ((([в. до н. э.) при династии Птолемеев в Александрийской библиотеке, где было накоплено уникальное собрание книг, открылся специальный отдел рукописей. Там находились «Илиада» и «Одиссея», критический текст которых подготовил Зенодот из Эфеса, представитель ранней филологической науки, т. н. александрийской школы.
В своей знаменитой «Поэтике» Аристотель соединяет критическое отношение к Гомеру с восторженными его опенками. «Гомер… заслуживает похвалы, но в особенности потому, что он единственный из поэтов прекрасно знает, что ему следует делать…». Хотя, по мысли Аристотеля, Гомер воспроизводит древнюю общественно-политическую жизнь, его наблюдения касаются человеческой жизни в целом. Таким образом, Аристотель, в сущности, говорит об общечеловеческой значимости созданий Гомера. Время подтвердило справедливость этой точки зрения.
ГОМЕР В ВЕКАХ. И в Древнем Риме, и в средневековой Европе поэмы Гомера воспринимались как образцы классического искусства, эпоса, запечатлевшего с наибольшей полнотой жизнь народа. Своеобразным «соревнованием» с Гомером стала легендарно-мифологическая поэма великого римского поэта Вергилия «Энеида». На идущую от Гомера литературную традицию опирались и в позднейшее время писатели, поэты, стремившиеся создать эпические поэмы: Торквато Тассо («Освобожденный Иерусалим»), Ронсар («Франсиада»), Мильтон («Потерянный рай»), Вольтер («Генриада»). (С этими произведениями мы ознакомимся в последующих курсах, в частности, при изучении зарубежной литературы средних веков и Возрождения и литературы XVII–XVIII вв.) Отметим однако что подражание Гомеру, воспроизведение некоторых его приемов, в частности, сочетание реального, бытового элемента с фантастико-мифологическим не всегда было удачным, у его поклонников иногда выглядело искусственным. Чем же это объяснить? Надо помнить, что поэмы Гомера с их особым художественным строем были связаны с ранней, архаической стадией человеческой истории, явились наиболее органическим с эстетической точки зрения выражением того времени. Этому соответствовали и сами художественные образы «Илиады» и «Одиссеи». Создание же в чем-то похожих героических эпопей в эпоху «свинца и пороха», было во многом нарочитым и неорганичным. Великие события требовали уже другой художественной формы. Эпосом нового времени стал роман.
ГОМЕР ВО ФРАНЦИИ И ГЕРМАНИИ. Интерес к изучению поэм Гомера заметно вырос в XVII–XVIII вв. Во Франции этот интерес был связан с закреплением нормативной эстетической системы классицизма, ориентированного на античность. Заметную роль сыграл французский писатель и критик, теоретик искусства Франсуа Обиньяк, автор трактата «Академические предположения по поводу «Илиады»» (1664, изд. 1715). В отличие от теоретика классицизма Буало, восторгавшегося Гомером, Обиньяк настаивал, что человек по имени Гомер никогда не существовал, что данное имя означает «слепец», как это объясняли сами древние. Обиньяк исходил из того, что «Илиада» – лишенное цельности произведение, в сущности, собрание отдельных отрывков, сложенных редактором без необходимого строгого плана. В дальнейшем данную точку зрения подхватили некоторые ученые.
Плодотворным временем для изучения Гомера стал конец XVIII столетия, прежде всего в Германии, когда в художественных кругах сложился подлинный культ античности. В той программе эстетического воспитания, которую разрабатывал, например, Шиллер, особое место было отведено художественным творениям древних греков. Немецкий писатель и философ Гердер уделял большое внимание изучению и пропаганде устной народной поэзии, ибо в ней наиболее ярко воплощался национальный дух. Образцом подлинно «народного поэта» был для Гердера, да и для многих его современников, Гомер.
СПОРЫ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ПОЭМ. ТЕОРИЯ «МАЛЫХ ПЕСЕН». Очень важный этап в изучении Гомера начался после выхода в 1795 г. знаменитой работы немецкого ученого Ф.А. Вольфа «Введение к Гомеру». В ней он исходил из того, что, поскольку письменность у греков возникла в VII–VI вв. до н. э., в дописьменную гомеровскую эпоху подобные огромные произведения создать было нельзя. Поэтому «Илиада» и «Одиссея» бытовали лишь как собрания отдельных песен, поэтических сказаний, т. н. рапсодий. Правда, позднее было доказано, что народные певцы, аэды, были способны запоминать и исполнять большие эпические произведения, не пользуясь письменным текстом. Было также доказано существование алфавитного письма уже в VIII в. до н. э.
Вольф подвиг коллег античников на изучение гомеровского текста, он имел последователей «аналитиков» и сделался основоположником «теории песен», или «аналитической». Суть подобного подхода заключалась в том, что «аналитики» вычленяли из текста поэм эпизоды и сюжеты, имевшие, по их мнению, самостоятельное значение, т. е. «малые поэмы», которые позднее были объединены. Так, например, Карл Лахман (1838) доказывал, что в основе «Илиады» – 18 отдельных песен. Другой немецкий ученый Адольф Кирхгоф применил эту теорию и ее методику к анализу «Одиссеи», состоявшей, по его убеждению, из четырех песен.
ТЕОРИЯ «ЕДИНОГО ЗЕРНА». «Аналитикам» противостояли т. н. «унитарии», или сторонники «единого зерна», исходившие из того, что в основе обеих поэм лежит безусловное художественное и идейное единство. «Унитарии» доказывали, что при чисто механическом сцеплении песен, созданных разными авторами, в одну общую поэму, внутри нее ощущались бы «швы» и различия в языковых и стилевых особенностях и приемах. «Унитарии» исходили из того, что в поэмах присутствует стройная композиция, симметрия мотивов, определенный набор художественных средств и приемов, поэтических словосочетаний, стандартных ситуаций. Они также строили свою аргументацию на том, что в каждой из поэм выделяется центральный эпизод, который в дальнейшем «расширялся», обогащался и дополнялся новыми героями и подробностями. Они называли его «пра-Илиада» и «пра-Одиссея». В Германии противниками «аналитиков» были великий философ Гегель и филолог В.Г. Нич. Так, один из «унитариев», Виламовиц – Меллендорф обосновывал, что «ядром» «Илиады» была поэма «Ахиллеида», охватывающая события от смерти Патрокла до гибели Ахилла. В «Илиаде» ей соответствуют песни 18–23, но от этой поэмы в текст «Илиады» вошли некоторые фрагменты.
В России, где сложилась своя сильная школа исследователей древнегреческой литературы, в основном разделялись взгляды «унитариев» (С.П. Шестаков, Ф.Ф. Соколов, Ф.Ф. Зелинский, Вяч. Иванов и др.). Правда, открытие крито-микенской культуры усилило позиции «аналитиков», поскольку доказало, что материал поэм относится к разным историческим пластам.
ПРОБЛЕМА АВТОРСТВА ПОЭМ. Однако и среди «унитариев» нет совпадения мнений относительно авторства обеих поэм. Поскольку «Одиссея» отражает более поздний этап истории греческого общества, отделенный от этапа, запечатленного в «Илиаде», двумя-тремя столетиями, некоторые ученые склоняются к тому, что поэмы были написаны двумя авторами. Правда, есть исследователи, убежденные, что у «Илиады» и «Одиссеи» – один создатель. Может быть, им был Гомер. Не исключено и то, что именем Гомер мы называем сегодня двух безымянных поэтов. Но кем бы они конкретно не были, достаточно очевидно лишь то, что тот или те, кого называют Гомером, были народными певцами, которые в полной мере художественно воплотили миросозерцание, верования, эстетическую культуру своего времени. Хотя литература о Гомере постоянно пополняется новыми трудами, вопрос о том, как конкретно сложены обе поэмы, до сих пор остается спорным. То же относится к их авторству.
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ГОМЕРОВСКОГО ВОПРОСА. Вместе с тем и «аналитики» и «унитарии» стоят на общей платформе в том, что обе поэмы имеют фольклорную природу, вырастают из устного народного творчества и что его материал подвергается в них глубокой художественной обработке. Ученые полагают, что фольклорный элемент представлен двумя пластами: с одной стороны, состоит из мифов и гимнов о богах, с другой – из сказаний о местных героях. Эти герои – Геракл, Ахилл, Одиссей, Атрей и другие были едва ли не у каждого племени, где складывались песни как о подвигах этих героев, так и об их приключениях. При этом они могли получить сказочную, фантастическую окраску. Затем, после нескольких столетий бытования в устной традиции, стихотворные саги о богах и героях объединялись, вливались в более крупные произведения, поэмы.
Современное гомероведение исходит из того, что в теориях «аналитиков» и «унитариев» есть некое общее рациональное зерно. Можно сказать, что авторы обеих поэм опирались на широкий пласт народных сказаний, в которых было немало «общих мест». А они, в свою очередь, вытекали из самого характера устной народной традиции, ее поэтики. Создание же каждой из поэм было результатом индивидуального творчества конкретного автора. Во всяком случае в этом вопросе окончательная точка еще не поставлена.
НАУЧНЫЙ ПОДВИГ ШЛИМАНА. Значительно весомее, а главное конкретнее, успехи в деле изучения исторических основ гомеровского эпоса, тех реальных событий, которые могли в художественно трансформированном виде отозваться в «Илиаде» и «Одиссее». И здесь трудно переоценить научный подвиг замечательного немецкого ученого Генриха Шлимана (1822–1890). Выходец из семьи небогатого священника, беззаветно влюбленный с ранних лет в античность, он задался целью: найти древнюю Трою. Шлиман самостоятельно получил образование, овладел несколькими европейскими языками. Чтобы накопить необходимые средства, занялся купеческой деятельностью и примерно к сорока годам, кстати, и после выгодной женитьбы разбогател. После этого он оставляет коммерцию и целиком отдается археологическим изысканиям, которые сам же и финансирует.
В начале 1870-х годов он, получив разрешение турецкого правительства, приступает к раскопкам на северо-западном побережье Малой Азии, там, где предположительно могла находиться древняя Троя. Исследованные с помощью его сотрудника, опытного археолога В. Дерпфельда, находки дали сенсационные результаты. Шлиман последовательно открыл остатки семи городов, названные им: Троя I, Троя II, Троя III и т. д. В 1873 г. он обнаружил клад золотых вещей в количестве почти 1200 единиц, которые он считал сокровищницей царя Приама, укрытой им накануне падения Трои.
Эта бесценная коллекция находилась в одном из музеев в Берлине, после войны была вывезена в Советский Союз. В середине 1990-х годов в Москве она демонстрировалась на выставке, названной «Золото Шлимана».
Правда, современные ученые склоняются к тому, что на самом деле выявленный им культурный пласт был, по-видимому, древнее, чем тот, современником которого был Гомер. Уже после Шлимана в 1930-х годах раскопки Блиджена в тех же местах привели к обнаружению того, что назвали: «Троя Vila». Это был сгоревший в результате пожара город, в котором найдены следы материальной культуры, во многом совпадающие с гомеровской. Возможно, это и была историческая Троя.
Вдохновленный удачными результатами в Малой Азии, Шлиман предпринял археологические разыскания в районе городов Микены и Тиринф, и, как уже писалось, нашел пять могил со множеством драгоценностей. В одной из них, по его мнению, был погребен Агамемнон и некоторые другие участники троянского похода.
Открытия Шлимана дали серьезные основания для вывода о том, что в основе «Илиады» и «Одиссеи» лежат подлинные исторические события, что война, в них запечатленная, относится к концу второго тыс. до н. э. Шлиман подвиг ученых на новые раскопки, которые осуществили археологи уже в XX в. Например, уже упоминавшийся английский ученый Артур Эванс открыл Кносский дворец на Крите. В настоящее время шведским ученым М. Нильсоном доказана связь гомеровских поэм с Микенской эпохой, ее материальной культурой. Но и сегодня гомеровские поэмы таят немало тайн, которые предстоит разгадать исследователям.
|
