Картина четвертая

Комната Антонины Николаевны Монастырской.

Антонина Николаевна и Варя сервируют стол.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА...Вот, Вавочка, как может пе­ревернуться вся жизнь.

ВАРЯ Вы не огорчайтесь, Антонина Николаевна. Получается прямо необыкновенно, как до войны.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Ты бы видела мои комнаты в Ленин­граде! Какая мебель! Шкаф — клен «птичий глаз»! И пред­ставь, я его забила огромными гвоздями, там посуда. Хрусталь сложила в ванну. Неужели разворуют? А какие люди собирались у меня в этот день! Шум, смех... К концу вечера мы обязатель­но брали машину, и айда по городу... Из конца в конец! На Васильевский, на Кировские острова, по Петроградской сто­роне — всюду! Катание на машинах в эту ночь было тради­цией. А теперь... Какой ужас эта война! Она меня будто вы­шибла из той жизни одним махом, одним ударом... И знаешь, Вава, какая самая страшная мысль? А вдруг уж ничего не будет по-старому? Ничего, никогда!

ВАРЯ Будет, Антонина Николаевна, будет. Я еще к вам в Ленин­град в гости приеду.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Хорошо бы... Я тебе так признатель­на — ты мне дала приют у себя.

ВАРЯ. Ну, не надо этого, не надо! К нам в город столько понаеха­ло — всех пристроили. Понимаем, чай, горе-то. А вы — ленин­градка, самая пострадавшая. Посмотрите-ка лучше, как я селе­дочку разделала: огурчики соленые, лучок, яичком сверху по­крошила, как вы советовали.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Спасибо тебе.

ВАРЯ А кофточку вашу креп-жоржетовую я не продавала, прямо на это мясо выменяла. Кость была, я ее вырезала — завтра суп сварим.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА А юбку шерстяную почему обратно принесла? Не берут?

ВАРЯ Дают мало, а юбка хорошая, чего ее по дешевке пускать!

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Хочешь, возьми себе, если нравится.

ВАРЯ Что вы, не надо! Этакую красоту!

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Бери! Бери! Я же тебе должна.

ВАРЯ Вот что я вам скажу, Антонина Николаевна: порастрясете вы свое имущество, а дальше что? Война-то, она тянется и тя­нется... Пойду-ка я обратно на мыловаренный завод. Деньги будут, рабочая карточка... Зря вы меня тогда с толку сбили...

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Нет-нет!.. Что ты!.. Я же погибну без тебя. А кто станет все делать — на базар ходить, стряпать? Потерпи, Вава. Я что-нибудь придумаю.

ВАРЯ Вчера девчат с завода встретила: «Варвара, говорят, ты что, в домработницы переквалифицировалась?» Зубоскалят...

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Завидуют. Чем они там, на заводе, заняты? Дохлых кошек на мыло переваривают?

ВАРЯ Ну уж, Антонина Николаевна, никогда мы таким делом не занимались!.. Вы нашего производства не знаете.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. У меня еще отрезы в чемодане есть, я тебе не показывала. Проживем припеваючи, увидишь. Ты такая добрая, отзывчивая... Не порти мне этот день такими разговорами, хорошо?

ВАРЯ. Хорошо.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Мне и так плакать хочется. Ну что это за жизнь, что за жизнь! (Плачет.)

ВАРЯ Да не убивайтесь! Гости сегодня придут хорошие. Этот... Марк Александрович... как он на пианино играет!.. Просто душу выворачивает... Товарищ Чернов тоже мужчина примечатель­ный... Нюра придет...

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Ничего ты не понимаешь, Вава. При­дет в гости хлеборезка Нюра. Ведь почему зову? Завишу от нее — хлеб носит. Да не только хлеб, помнишь, сыр приносила, колбасу, где-то даже паюсную икру достала.

ВАРЯ У них в торговой сети связи хорошо налажены.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Она будет царицей бала! Я за ней должна ухаживать!.. Как противно!.. Как противно!..

ВАРЯ Нехорошая эта Нюрка, верно. Рассказала бы я вам, откуда эта Нюрка хлеб берет, как она его вешает, да огорчать не хочется.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Не рассказывай, Вава, не хо­чу я знать этой грязи, этой мерзости.

ВАРЯ Студент придет?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Миша? Да-да, обещал. И невесту свою приведет, я потребовала показать.

ВАРЯ Он хороший, идейный.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Знаешь, когда он рассказывает о вселенной, даже жутко становится. Без конца и без края, поду­май... Только он не очень идейный. Знаешь, зачем он сюда ходит?

ВАРЯ Зачем?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Досыта поесть. Живет плохо, бед­ствует. Ну и пусть ходит, а то от одной Нюрки задохнуться можно. Вава, ты оденься получше.

ВАРЯ Я самое хорошее надела, Антонина Николаевна.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Надень мое, любое.

ВАРЯ. Велико будет.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Приладь.

Звонок. Варя открывает дверь. Входит Чернов.

ЧЕРНОВ Поздравляю, Антонина Николаевна. (Передает ей не­сколько коробок конфет и еще маленькую коробочку.) Вавочка, здравствуйте.

ВАРЯ. Здравствуйте, Николай Николаевич. Вы раньше всех.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Ты примерь, Вава.

ВАРЯ. Попробую. (Уходит.)

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА (раскрыв коробочку). О, как щедро!

ЧЕРНОВ Я не могу остаться — дела в филармонии, отправляю бригады в район и в воинские части. Освобожусь к полуночи.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА И ничего не потеряете — будет иллюзия праздника.

ЧЕРНОВ Мне просто приятно бывать с вами, на остальных мне начихать.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА (смеется). Собственно, и мне тоже.

ЧЕРНОВ. А на Бороздина?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Вы будете мне припоминать его и тогда, когда я, допустим, стану вашей женой?

ЧЕРНОВ Нет, только до тех пор, пока он бывает у вас. Я мог бы сделать так, чтобы он перестал появляться здесь, но я знаю женский характер! Если от вас отрывать мужчину насильно — это значит поднимать ему цену и увеличивать вашу привязан­ность к нему. Естественный ход событий наиболее верен.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Какой практицизм!

ЧЕРНОВ Мне около пятидесяти, я не хочу казаться лучше или хуже.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Это скучно, но ценно. Вы написа­ли жене в Ташкент?

ЧЕРНОВ Пока... нет. Разумеется, я буду высылать ей алименты на младшего. Старший уже сам становится на ноги, он тоже обязан помогать матери. Там все будет нормально, по закону. Вы только скажите — да.

Антонина Николаевна молчит,

(Взглянув на часы.) За актерами придет машина из воинской час­ти — задерживать нельзя. Потом нужно отправить автобус в район... Нагрузка большая, иногда даже чувствую усталость... (Улыбнувшись.) Ну, вот этого я не должен был вам говорить.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Вы освобождаетесь в двенадцать? Слушайте, поедемте кататься! Заезжайте за мной на машине!

ЧЕРНОВ На легковой машине я отправил в колхоз артистов, при­ехавших из Москвы.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Ну, приезжайте на чем-нибудь, хоть на автобусе. А что? Будем ездить по городу на автобусе вдвоем, это даже необыкновенно!

ЧЕРНОВ Автобус у нас один, он в девять уходит в район.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Ну достаньте какую-нибудь машину. Ну пожалуйста! Какую-нибудь — пожарную, санитарную... все равно... Достаньте!

ЧЕРНОВ Это причуда, Антонина Николаевна!

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Пусть!.. Ну... доставьте мне, пожа­луйста, безумное удовольствие...

ЧЕРНОВ. Попробую... До свидания. (Пошел, но остановился.) Я люб­лю вас сильно. (Уходит.)

Входит Варя в платье Антонины Николаевны, она в нем выглядит смешно.

ВАРЯ Я нарочно не выходила, нехорошо было бы, правда?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Умница.

ВАРЯ (оглядывая свой наряд). В каком-то журнале я такую видела...

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА В «Крокодиле»...

ВАРЯ Да-да, точно.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Ничего не подобрала?

ВАРЯ Ничего. Свое надену, лучше, правда?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Безусловно.

ВАРЯ. А что вам подарил Николай Николаевич?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Вот. (Показывает коробки конфет.) И это. (Передает Варе коробочку.)

ВАРЯ (раскрыв коробочку). Литерная карточка на питание... И жиры не вырезаны!.. Неужели свою отдал? Вот добрый человек! Чего же он не остался?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Не может. Занят на работе.

ВАРЯ Деловой, видно.

Звонок.

Откройте, Антонина Николаевна, я в таком виде гостей пере­пугаю. (Убегает.)

Антонина Николаевна открывает дверь. Входят Миша, он в «сильных» очках, и Танечка — худенькая девочка с острень­ким личиком.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА (показывает на свой фартук). Гости аккуратны, а хозяева опаздывают.

МИША (передавая Антонине Николаевне сверток). Поздравляю.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Что это?

МИША (развертывая сверток). Фикус. В такой день полагается дарить цветы.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Чудак ты, Миша! Спасибо.

МИША Танечка, познакомься: это та самая Антонина Николаевна, с которой мы в Ленинграде жили в одном парадном. Там только издали кланялись, а здесь познакомились.

ТАНЕЧКА (Антонине Николаевне). Здравствуйте. Поздравляю вас.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА (здороваясь). Спасибо. Покажитесь, покажитесь, узнаем Мишин вкус. Он о вас столько рассказывал...

ТАНЕЧКА Вы извините его. Я говорю: не надо фикус, а он говорит: почему, это смешно. Знаете, он своей хозяйке за него два ку­бометра дров напилил.

МИША Разве называют цену подарка?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Вы очень славная. Миша, одобряю! (Тане.) Повеселимся сегодня. Можно будет потанцевать, спеть.

МИША Танечка от нашего кружка самодеятельности даже в госпи­талях выступает. Соло. Такой голос! Меццо.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Я уверена, у нее масса всяких достоинств.

МИША И учится она совершенно блестяще...

ТАНЕЧКА Миша, не преувеличивай.

МИША Танечка, это же правда.

ТАНЕЧКА Миша!

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Простите, я вас оставлю на одну минутку. (Уходит.)

ТАНЕЧКА Миша, ну зачем ты все время говоришь обо мне и обо мне... Так неудобно!

МИША Но ты действительно исключительный человек.

ТАНЕЧКА. Мы недолго посидим здесь, хорошо?

МИША Ты дашь знак.

Звонок. Пробегает Варя.

ВАРЯ Здравствуйте, Миша. (Тане.) Здравствуйте, (Открывает дверь.)

МИША (Тане). Ее зовут Вава. Она немного странная — не работает и не учится.

ТАНЕЧКА А что делает?

МИША. Обслуживает Антонину Николаевну.

ТАНЕЧКА А Антонина Николаевна где работает?

МИША. Нигде. Они, знаешь, как-то взаимно друг друга обслуживают. Я Варе говорю...

Входит Марк, Одновременно входит Антонина Нико­лаевна.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Марк Александрович!

МАРК Поздравляю вас. (Дает подарок.)

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Спасибо. Познакомьтесь.

ТАНЕЧКА (здороваясь с Марком). Мы с Мишей вас на концертах

слушали.

МИША Вы по манере игры немножко напоминаете Софроницкого.

МАРК Принимаю как комплимент.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА (развернула сверток, увидев игрушку). Я помолодела на десять лет!

ТАНЕЧКА Ой, какая чудесная игрушка!

МИША (Тане). Я тебе такую достану, из-под земли выкопаю! (Марку.) Где это вы ее купили?

МАРК На заказ сделана.

МИША Где?

МАРК Из Москвы прислали.

МИША А... досада.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Товарищи, потерпите еще несколько минут. Молодежь, занимайтесь подбором пластинок — есть Лещенко и Шаляпин. Вава, покажи. МАРК, Я, к сожалению, не молодежь.

Варя и Таня уходят.

МАРК Насчет Софроницкого — это я не комплимент сказал. Когда вы жили в Ленинграде...

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Миша, тебя Танечка ждет.

МИША. Извините. (Уходит.)

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Ты принес коробку конфет, которую купил у Чернова.

МАРК Что ты!

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Не лги! Вон он притащил мне сколь­ко! И главным образом затем, чтобы поставить тебя в неловкое положение. Ну, не смущайся. Люблю тебя за это, ребенок.

МАРК Страшный человек.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Я сама его боюсь.

МАРК Тоня, ты не спеши с ним... Я скоро оставлю жену...

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Если из-за меня — пожалуйста, не надо. Я не хочу вносить разлад в ваш дом.

МАРК Разлада не будет. Я не люблю ее, она не любит меня. Она живет старыми воспоминаниями, ни слова не говорит, но я все вижу, все понимаю.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Ты ревнуешь!

МАРК. Как же я могу ревновать к пустому месту? Брат убит, это ясно. У них у всех не хватает мужества признаться себе в этом... Конечно, тяжело, но война!..

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Я тоже буду с тобой откровенна, Марк. Да, сейчас война, она унесет много мужчин, а молодень­ких девушек будет все больше и больше. Ну кто польстится на меня при таком выборе? Я не спешила замуж, но сейчас это надо сделать. И быстрее, иначе я рискую остаться на бо­бах. Будет ли это Чернов? Возможно. Он всегда с деньгами. А деньги, как ни говори, великая вещь.

МАРК Он в тюрьму скоро сядет... Его деньги краденые.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Что делать! К сожалению, жулики нередко богаче честных людей. Его дела не будут меня интере­совать. Я с удовольствием вышла бы замуж за богатого чест­ного человека, но где такой? Они не нашего поля ягоды. Ты не какой-нибудь Миша, ты должен все это понять. И мы останемся друзьями.

Звонок, Пробегает Варя.

МАРК Послушай меня, Тоня...

Входит Нюра. Когда она снимает пальто, на ней богатый, но чудовищно безвкусный наряд. В руках у Нюры сетка-авоська. Следом, за ней возвращается Варя.

НЮРА Поздравляю, Антонина Николаевна, с днем вашего ангела! Тут консервы разные, муки три кило, баранки с маком — вы таких с довоенных времен не едали... Лярду взяла... Выгружай, Вавка, авоську отдашь. Марк Александрович, привет.

Варя унесла сетку с продуктами.

МАРК Здравствуй, Нюра.

НЮРА (оглядывая стол). Порядок! И в графинчиках булькает. Вон икорка-то моя поглядывает, сберегли тебя на такой день, не скушали.

МАРК Нюра, молодежь в той комнате пластинки подбирает.

НЮРА Ну их к шуту. (Садится.) Да и вы свои разговоры бросайте. Мы с Петькой тоже как начнем ворковать — удержу нет. Хоте­ла я его сюда прихватить, да не идет, кобенится. Он у меня стеснительный. Ждем, что ли, кого?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Нет, Нюра, ты — последняя.

НЮРА. Не последняя, а крайняя...

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА (зовет). Миша, Таня, идите к столу!

Входят Миша и Таня. Позднее — Варя.

НЮРА Я уже чуток выпила... ревизионная комиссия была. Устала. Прислали каких-то двух девчонок, чего они понимают, несмы­шленые? Под прилавок нос сунули, к бухгалтеру сбегали... Кругом ажур.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Миша, тебе, как самому ученому, первый тост.

МИША С удовольствием.

НЮРА (Антонине Николаевне). Какое колечко симпатичное! Про­дайте!

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Потом, Нюра, потом.

МИША Товарищи, Антонина Николаевна нас извинит, если мы пер­вую рюмку выпьем не за нее.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА (смеется). За Танечку.

МИША Даже не за Танечку. За скорейшее окончание войны. За победу!

НЮРА Э, если бы от выпитой водки война скорее окончилась, я бы одна ведро выпила. Однако не возражаю, авось поможет.

Все пьют.

МИША Вы, Нюра, правы. Конечно, главное, чтобы каждый из нас сейчас трудился изо всех сил...

НЮРА Стараемся.

МИША. Только общими усилиями...

ТАНЕЧКА Миша, не надо...

МАРК Давайте забудем все, что творится кругом.

ВАРЯ. Да, забудь... Я на базар ходила — с вокзала опять раненых везли.

МИША Много?

ВАРЯ Угу.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Будет, будет, не надо мрачных раз­говоров!

НЮРА Выпьем вот за что: за хлеб наш насущный, который нас кор­мит.

МИША Которым мы кормимся.

НЮРА. Я об этом и говорю.

МАРК. За Антонину Николаевну.

Все пьют.

НЮРА Что это мои наряды никто не хвалит?

МИША Нюра, сногсшибательно!

НЮРА У меня еще панбархатное есть, длиннющее. Хотела надеть, да хвост из-под пальта торчит.

ВАРЯ Сколько буханок дала?

НЮРА Ты по своей иждивенческой немного получаешь, тебе не со­считать.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Товарищи, без ссоры. Танечка, спойте нам, Марк Александрович будет аккомпанировать.

ТАНЕЧКА Мне не хочется.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Упрямиться нехорошо.

ТАНЕЧКА (с резкостью в голосе). Мне просто не хочется.

МАРК Антонина Николаевна, не торопите. Подождем минуты вдох­новения.

НЮРА (взяв белку). Все на свете ела, а золотых орехов не щелкала. Раздавлю парочку.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Разделим пополам. Кто хочет, может унести на память об этом вечере. (Делит орехи, находит на дне записку. Марку.) Что это — поздравление?

Марк пытается отнять записку у Антонины Николаевны.

Нюра, держи его!

НЮРА (удерживая Марка). Не трепыхайся, не трепыхайся, это тебе не на пианине играть.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА (разворачивает записку, читает). «Моя единственная!»... Марк Александрович, единственной у вас должна быть только жена... «Поздравляю тебя с твоим счастливым, радостным днем рождения!»... Вы перепутали, Марк, я именинница... «В этот день ты появилась на земле. Какое счастье, жизнь моя... Уйти от тебя тяжело, но остаться нельзя...». Что-то таинственное... «Я не могу жить прежней жизнью, беспечно веселиться в часы, когда по нашей земле идет смерть. Ты поймешь это, моя родная Белочка. Бывают дни и минуты, когда наша частная жизнь, пусть очень счастливая, ста­новится ничтожной перед жизнью всех нас, всего народа, всей страны. Люблю и верю в тебя. Твой Борис». (Пауза.) Что это? Чья это записка?

МАРК Я купил эту вещь на рынке.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Скверная манера покупать подержан­ные вещи да еще дарить их! Может быть, она заразная!

ТАНЕЧКА (встает). Миша!

Миша встает и вместе с Танечкой идет к двери.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Вы куда?

Миша и Таня молча одеваются.

Уходишь, чистый человек? Дали команду?.. Наелся?

МИША Что?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Наелся, говорю?

ТАНЕЧКА Как вам не стыдно! Миша всю свою стипендию матери высылает и все, что подрабатывает... Она больная, вы знаете... Я ему говорила — не надо к вам ходить, а он всех считает хо­рошими... У нас в доме крошки в рот не берет, а все время недоедает, знаю... Мы поженимся скоро, он совсем у нас будет свой...

МИША Танечка, ты не думай, что я...

ТАНЕЧКА Здесь ничего не говори, не надо!

Сталкивается в дверях с Вероникой.

Видишь, здесь и без нас будет весело... Уходят.

МАРК Что ты?! Зачем ты пришла?

ВЕРОНИКА Где моя белка?

МАРК Ты понимаешь, что ты делаешь?

ВЕРОНИКА Где она?

МАРК Что с тобой? (Подходит к Веронике.) Ну что с тобой?

ВЕРОНИКА. Не трогай меня!

МАРК Только не устраивай скандал. И ты, пожалуйста, ничего не думай...

ВЕРОНИКА (увидев белку). Возьми ее со стола.

МАРК Не делай глупости, Вероника.

ВЕРОНИКА. Заверни ее, на улице мокрый снег..

МАРК Ну хорошо-хорошо... Я иду с тобой. Я сижу в гостях, что особенного?

ВЕРОНИКА Быстрее!

МАРК (берет белку, собирает орехи). Антонина Николаевна, вы изви­ните...

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА (Веронике). Здесь еще вам записка от какого-то Бори...

ВЕРОНИКА (забыв все, бросается к записке). От Бори?!

МАРК Это старая, старая...

Вероника читает записку.

МАРК (подходит к ней, берет ее за плечи). Ну что ты переполоши­лась, глупенькая?

Вероникасмотрит на Марка и вдруг с размаху бьет его по лицу.

Что ты? Ты что?!

Вероника бьет еще раз, еще и еще. Идет к двери,

Я иду с тобой. (Всем.) Извините меня... Вы, конечно, понима­ете... (Веронике.) Я иду.

Вероника ушла. Марк уходит за ней.

НЮРА Ревнивая ему досталась, от такой не убежит.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА. Какая отвратительная сцена. Я даже испугалась.

НЮРА Да нет, она добрая. Если бы я своего Петьку с какой бабой застала, тут бы на месте обоих и придушила.

ВАРЯ Зачем это вы, Антонина Николаевна, Мишу обидели? Как не­хорошо сказали — «наелся»! Меня прямо в краску бросило.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Оставь меня в покое... Еще тебя не­достает.

НЮРА Да уж, и без тебя тут много гавкали.

ВАРЯ Он всегда с вами так хорошо разговаривал...

НЮРА. Отлипни, говорят!

ВАРЯ Ты сама молчи. Знаю, как ты хлеб вешаешь да сколько черным ходом уносишь.

НЮРА. Ну, мы эти разговоры не первый раз слушаем. Считай за счастье, что ты не в магазине перед прилавком. Тут интелли­гентная женщина сидит. Я бы тебе ответила — умеем, насо­бачились.

ВАРЯ Съехали бы вы от меня, Антонина Николаевна!

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА С ума ты сошла! Куда я уеду?

ВАРЯ Я на завод пойду работать. Там меня Варей звали. А вы при­думали — Вава. Все равно как собаки лают: ва-ва! Ваша жизнь, может быть, и интеллигентная, но вы уж ею сами живите, а я не могу, не получается.

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Перестань, тебе говорят. Меня сюда райисполком вселил, по ордеру, и ты из себя хозяйку не изоб­ражай.

ВАРЯ Ладно... в общежитие перееду к девчатам, они пустят... Па­паня с братом с фронта пишут: «Варвара, как ты там одна?» А я их успокаиваю... Папаня-то, уезжая, говорил... (Плачет.)

НЮРА Ну, навела тоску на светлый день. (Подходит к Антонине Николаевне, берет ее за руку.) Я пойду. Расклеилась вечеруха. Не тот вы народ подбираете, я вам скажу. Не тот. Хлипкие очень. А сейчас война — крепких надо под рукой иметь, своих. Колечко-то как блестит!.. На что оно вам, вы и так красавица. Уступите, а?

АНТОНИНА НИКОЛАЕВНА Господи, хоть бы Чернов скорее при­ехал... Спрятаться за него и утихнуть. Я так измучилась, Нюра, так устала... Извертелась, изломалась... Мне уж тишины хо­чется, покоя...

НЮРА. Я сама по спокою соскучилась. Ведь на нервах живешь! Антонина Николаевна, на нервах! Несу хлеб, а сама огляды­ваюсь, будто воровка какая... Накоплю пятьсот тысяч и при­тихну. Вавка, не всхлипывай. Мы тишины хотим. Тишины, слышишь? Не всхлипывай!..