Посвящение

В мрачном помещении стояло 5 фигур в черных плащах с капюшоном. Помещение было наполнено запахами благовоний, которые, казалось, выдавливают присутствующих прессом.

Молчаливая подготовка завершалась, и пространство ритуала обрело собственную жизнь, осознанность, судьбу и даже характер. В комнату, пропитанную странностью, вошел Тарас. После предварительных процедур его сознание выглядело обнаженным, принимающим свою участь.

Тарас занял свое место, и присутствующие, собравшие пространство, включились в него, как в одно общее тело. Ведущий ритуала переходил к следующему этапу, и за ним следовали остальные участники. Теперь из стоящего в центре Тараса пространство выжимало жизнь, как воду из губки. С каждым ударом сердца его тело оставляло по краям магического круга толстый слой жизни, в центре все сильнее проявлялся сухой безжизненный столб смерти.

Дориан изо всех сил старался удержать во внимании сознание Тараса, умирающее эго норовило выскочить из тела и рассыпаться на сотню осколков в подсознании. Если это произойдет, ритуал можно считать законченным, как и жизнь подопечного.

Постепенно тело иссякло, а сознание приняло краски застывшей картины эпохи Возрождения. Затянулась пауза, за которой скрывались последние попытки Тараса обмануть смерть.

Смертельная тишина астрала нарушалась шорохом раскрытия ужасающей воронки, тянущей умерщвленную душу в мир смерти. Но присутствующие, опытные в подобных делах существа, держали ее еще более ужасающей хваткой.

Ритуал шел своим чередом, и обреченный испытала агонию смерти. Дориан контролировал процесс трансформации. Бездна подсознания Тараса раскрывала перед присутствующими все свои глубины, а его личность втягивалась подсознанием, как пылесосом.

В раскрытом подсознании Дориан, чередуя заклинания «остановка времени», «лабиринты времени» и «поворот зеркал души», выуживал в его ментале память о древней цивилизации и о ментальной науке. Так что вместо личности Тараса проявилась личность Сурия, чей опыт включал в себя формирование целой научной лаборатории.

Сознание подопечного напоминало калейдоскоп образов, слепленных между собой в попытке улизнуть от ужаса вечности. Первая часть посвящения подошла к завершению. Новая форма души Тараса обретала адекватную форму, которую ясно освещал светлый луч, падающий из приоткрытых небес.

За дело взялся специалист по работе с ситуациями. Он заново прописывал душу Тараса в будущих событиях, на апогее работы раскрыв для него врата судьбы, после чего в истощенное и уже иссыхающее тело группа вливала жизнь. Ту работу, которую совершает мать на протяжении девяти месяцев, закладывая в новорожденного энергии жизни, группа проделала в считанные минуты, выкачивая жизненную силу из тропических джунглей, как танковый двигатель выкачивает солярку из баков.

Обезумевшее тело Тараса подавало признаки жизни. Тугая субстанция эфира втягивалась в его тело, отчего организм начал трещать по швам. Группа приложилась, и в теле запустились процессы жизни. Можно было наблюдать, как активизируется сердце, и под мощным натиском присутствующих оно разгоняло кровь по телу. Затем один за одним активизировались органы, задавая характеру нового Тараса новые и новые особенности. Судьба ритуального пространства завершалась его смертью, дающей жизнь новому герою нашего мира.

Ритуал завершился, и теперь в самой обычной комнате стояла группа самых обычных людей, одетых в странные плащи с капюшонами.

– Тарас, ты в порядке?

– Bloody cow... – бормотал нецензурщину обмякший мужчина.

– Живой, значит. Как ты себя чувствуешь?

Конечно, окружающие и сами видели, как он себя чувствует, а этот разговор лишь подталкивал подопечного к общению.

– C’est odieux! – говорил Тарас другим голосом, ощупывая свое тело вялыми руками.

– Дориан, нам нужен русский…