Янтарная

Сон лисы

За окном, за льдинками зимы
Спит усталая красавица луна,
Среди звезд и полуночной мглы.
А под ней, где так бушуют сны,
Закружилась снежная война.

Облепила яростно дома,
Пробежав сквозь день наискосок,
Поменяв свой тонкий голосок,
Сединой покрасив мой висок,
Выпив силы снежные до дна.

Краем глаза заглянула и в постель,
По привычке, задумчивого леса,
И для смеха, и для интереса
Лес будила белая метель.

Затрещали сильные стволы,
Закряхтели сонные березы
И нимфетки ивы, спрятав слезы,
Вспоминали летние балы.

Тихо, тихо стало вдруг в лесу,
Заиграло все алмазным блеском,
Засмеялись ветви хриплым треском,
Как же так воинственным отрезком
Можно все очаровать в красу.

На пушистых тропах вновь следы
И красуются брильянтовые горы,
И чаруют рыбок те узоры,
Что над недрами стремящейся воды.
227

Вот над лункой, прямо посредине,
В лисьей шапке, в толстом зипуне
Рыбачек сидит на плоской льдине,
Как прекрасен лов, подледный ныне,
В темно-синей сказочной волне.

Вот.., чуть слышно… скрип снежных опилок,
Вдруг насторожил полет красы
И курковка жар пустив в усы,
Перепутав шапку с сном лисы,
Прострелила рыбаку затылок.
2003

Новогоднее

Под сонным, звездным небом, хрустальной тишиной,
Где замирает эхо, и сладко спит метель,
На бархатной поляне, в зыбкой глуши земной,
Ветвистыми руками, ночь обнимала ель.

На шелковой подушке, взбитой для сонных грез,
Средь облачного света, хрустящей тишины,
Обрывки колыбельных, наскрипывал мороз,
Для елочки любимой, чтоб слаще были сны.

И снился ей тот звонкий, восторженный снегирь,
Что танцевал на ветке, фасон, меняя шляп,
Расклевывал орешки, еловых вкусных гирь,
И ель его кормила с мохнатых теплых лап.

Счастливые глазенки, красивого юнца,
Ласкали душу елке, купали словно тень,
Купает пурпур сердца, волнистого птенца,
Волшебными лучами, вплетая в косы день.

Как нарезвившись вдоволь, до сонного ворчания,
Склонил головку на бок зимы шальной визирь,
Под тихой- тихой песенки, волшебное звучание,
В объятьях мягких веток, уснул малец-снегирь.

И все как будто тихо.., спокойно.., но вдруг где-то,
Хриплым, разрывным стоном, скрипнул прохладный снег,
Луна смотрела, щурясь, струей немого света,
Как к спящей, сладко, ели подкрался человек.

Удар! Еще, и снова, мужик на руку скор,
И щепки, взвизгнув болью, пронзали полумрак,
Впиваясь все страшнее, неистовствал топор,
И бросился на помощь, на стон снегирь-чудак.
229

Лишь обухом по телу, удар изо всех сил,
На несколько мгновений был отрешен исход,
Малыш пурпурным сердцем снег белый окропил,
И лишь просил прощенья у ели слабый рот.

Мужик поправил шапку, пнул снегиря ногой,
Замах., еще., и снова, лишь плачь и скрип души,
И из лесу красавицу, взяв елочку домой,
Труп, волоча по снегу, мужик скрылся в тиши.

Весна

Раскидала весна грязным цветом,
По деревьям рассерженных птиц,
Ярких красок не тратя при этом,
Пыльных в небе рисуя синиц.

Предпочтенье, отдав вялым тусам,
Вместо крика восторженных стай.
На столбах поразвешанным бусам,
Вот уже криво лыбится май.

Зелень сочная и не шуршала,
В лапах скрюченных, жалких ветвей,
После каторги дремлет устало,
Исхудавший на них воробей.

Не уходит рекой томным дрейфом,
Не снимает боль скоро с виска,
Зацепившись измазанным шлейфом,
Зимы лютой немая тоска.

Всем уж снятся заморские дали,
Надо ж было оттуда лететь..,
Кто же знал, что картиной «не ждали»
Встретит родина, во охуеть!

Рассвет

Над водой несется песня, над полями,
Над лесами разливается она,
И пронизана та песня чудесами,
Да и горечью столетнего вина.

И плескаются в той дымке, что дурманы,
Растворили в предрассветной тишине,
Утра терпкого волшебные поляны,
Пьют цветами сладость неба в вышине.

В глубине лесной, в прохладе ежевичной,
По листам ее рассыпанной росы,
Тихо ночь растает поступью привычной,
Занимая предрассветные часы.

Занимая предрассветные минуты,
У пушистой трели солнечного дня,
Оставляя в чаще сумрачные путы,
Вдалеке от глаз небесного огня.

В уголках сырых, топя в чащобе стрессы,
До заката, где миг сумрака остыл,
Прячут злобность дум напуганные бесы,
От сиянья белых перьев сильных крыл.

Кружится

Кружится,
Голова с листопадом подружится,
Скажется,
Но пока осень как-то не вяжется,
С отблеском,
Лета жгучего огненным происком,
Пеплом тем,
И из строя прохладных морских систем,
В ступоре,
Разлетелись детали в лихой поре,
Бинтиком,
И тебя, разбирая по винтикам,
Вяжет вновь,
Листопадом сгоревшая в них любовь,
Убеждением,
Ярким алым своим возрождением.
Яркими,
Душу снова осыпет подарками,
Холодом,
Разбавляя, пока мысли молоды,
Тыщами,
Ярких звезд полоумных кострищами,
Стиснет грусть,
До зимы поиграется пусть.

Янтарное

Янтарной прелестью сосновой,
Стекает времени слеза,
И там за древностью суровой,
Мне молодость глядит в глаза.

Не тронутых, не постаревших,
В веках процеженных забот,
Всей звонкой гордостью пропевших,
Горных незыблемых красот.

Хрустящим воздухом ликуя,
За перевалом перевал,
Свобода сладких губ целует,
Так, как никто не целовал.

Раскатным, гроз ревущих, треском,
Пронзающим небесный свод,
Жертвуя новым перелеском,
Лавинной поступью идет.

По спинам задремавших склонов,
В недрах хранящих буйный пыл,
Что жаром пепельных уронов,
Казалось, только что остыл.

Эхо затихнет гладью новой,
Шепотом ляжет бирюза,
И уцелевший лик сосновый,
Янтарным сном глядит в глаза.

СОДЕРЖАНИЕ