Минус 9 часов. На дистанции.

Завершаю 1-й, как выяснилось позже 16-ти километровый круг, нахожусь в конце левой короткой дуги. На трассе же совсем запутался и уже не ориентируюсь. Вся надежда на то, что на повороте кто-нибудь подскажет. Еще раз убеждаюсь, насколько марафонцам необходимы ориентиры в виде разметки дистанции. Без них бегу как в тумане, не зная ни начала, ни конца, что дополнительно лишает меня сил для борьбы. Вроде организационная мелочь, маленький недочет – зато какие серьезные психологические последствия, особенно для тех, кто бежит эту трассу впервые. Мне кажется, что л у чшими организаторами соревнований являются те, кто сами хотя бы раз пробегали всю дистанцию. Глядя на далеко не худеньких мужчин и женщин, одетых в специальные ярко-желтые накидки, меня берет сомнение в их связи со спортом. Тонкости переживаний участников марафона для них не различимы. Казалось бы, как мало надо сделать с организационной точки зрения, и какие многие последствия для создания атмосферы соревнования это имеет. Причем это касается как негативных, так и позитивных моментов. Посади за стол регистрации бывшего марафонца и вместо холодных формальных ответов получишь подробный рассказ о забеге, пожелания удачи, извинения за шероховатости. Да, хотя бы просто улыбающуюся девушку, но только не дежурной американской улыбкой, а искренней, поскольку марафонцы со своими прочищенными каналами восприятия очень чувствительные люди и чувствуют фальшь на расстоянии.

Силы пока еще есть, бегу и обхожу знакомого саратовца, опытного марафонца, 64-летнего N. Пробегаю под мостом, вот он поворот, вот хорошее вроде место для контрольного коврика, отмечающего прохождение дистанции. Но его почему-то нет. На обратном пути тот же мост и пункт питания под ним. Очереди, как при первом прохождении нет, но от столиков с белыми одноразовыми стаканчиками, наполненными одной водой, веет медицинской неуютностью – как-то голо. – Сейчас бы арбузика или изюмчика – мечтаю я разнообразить натюрморт, но, обойдясь парой глотков обычной воды, бегу дальше.

- Что за черт! – Когда это он успел меня обойти? – вдруг впереди снова наблюдаю N. Он же, завидев меня, почему-то отвернулся, сбежал на обочину и стал выполнять восстановительные движения, размахивать руками и полуприседать. – Да вижу я, вижу – плохо тебе – сочувствую я ему и опять обгоняю. Но внутри неожиданно зародилось нехорошее подозрение: - уж не срезал ли N дистанцию? Не может быть! Ведь это же сам N – неутомимый бесстрашный сильный марафонец. Да в нем здоровья хватит на 2-х таких, как я. И только две недели спустя, уже в Саратове, на очередном пробеге мое подозрение переросло в уверенность. Правда, на чужом примере уже известного всем местным бегунам «резальщика трасс». На моих глазах последний пару раз сокращал дистанцию, и, каждый раз обнаружив свидетеля в моем лице, начинал делать аналогичные расслабляющие упражнения. Меня как озарило: N на московском марафоне так же махал руками, будто бы испытывая не усталость, как он хотел показать, а стыд. – «И ты Брут?» - думал я 10 часов спустя, валяясь на вагонной качающейся полке и переживая твой стыд за твое же поражение, за то, что и ты уступил часть своей души. «И слышно было до рассвета, как ликовал француз» - вспомнил я лермонтовские строчки. Но нет! Пока есть стыд – жива душа, хоть и потрепана немного.

РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО ХОДУ:

«Повязать кровью» - есть такой принцип в преступной среде, многие о нем слышали. Предоставляя участникам возможность небольшого послабления, отступления, духовного падения, организаторы ММММ повязывают нас кровью. Дескать, ты сам срезал дистанцию, теперь и у тебя рыльце в пушку, значит, не рыпайся, не вякай, а принимай правила игры, в которых за поблажку, за слабость ты должен платить душой – тебя «имеют»! Что стоило, к примеру, вместо 2-х точек с туалетами на всей дистанции сделать еще хотя бы одну, чтобы расстояние между ними было не 5-10 км, а 3-5? По деньгам – почти ничего. Зато по «принципу повязывания» и унижения – многое. Возможно, я не единственный, кто бежал от туалета до туалета и этим даже как-то поддерживал необходимую скорость. Но ведь были и другие, кто просто останавливался на дороге и справлял малую нужду, не сходя с трассы. И обвинять их в аморальности не повернется язык. Беда, но не вина. Беда мною уважаемого N, что ему от тошнотворного московского воздуха стало плохо и он на тот момент не нашел достойного средства продолжения участия. Не верю, что организаторы случайно не замкнули петлю электронным контролем. Если я на дороге 10 раз увижу кошелек, то каким бы святым не был, на 11-й раз я его подниму. Душа требует к себе не меньшей строгости и дисциплины, чем тело. Уверен, б о льшая часть вины за духовное поражение на дистанции лежит не на участниках, которые как раз и приехали за возвышением души, а на организаторах, которые где в силу простого пофигизма, равнодушия, а где и специально создают условия для низвержения духа. Один марафонец писает у всех на виду, другой не на виду срезает дистанцию, третий просто сходит – все они за свои поступки не сразу, так потом чувствует унижение и стыд. Человек униженный – человек не свободный. Ему трудно поднять голову, повысить голос, заявить о своих правах, о своем человеческом достоинстве. У меня иногда складывается впечатление, что за всем этим стоит весьма изощренный в своих помыслах Ум, который прекрасно осознает свои действия и вполне целенаправленно как на шахматной доске разыгрывает некую партию. Какую?