💸 Как сделать бизнес проще, а карман толще?

Тот, кто работает в сфере услуг, знает — без ведения записи клиентов никуда. Мало того, что нужно видеть свое раписание, но и напоминать клиентам о визитах тоже. Проблема в том, что средняя цена по рынку за такой сервис — 800 руб/мес или почти 15 000 руб за год. И это минимальный функционал. Нашли самый бюджетный и оптимальный вариант: сервис VisitTime.
⚡️ Для новых пользователей первый месяц бесплатно. А далее 290 руб/мес, это в 3 раза дешевле аналогов. За эту цену доступен весь функционал: напоминание о визитах, чаевые, предоплаты, общение с клиентами, переносы записей и так далее.
✅ Уйма гибких настроек, которые помогут вам зарабатывать больше и забыть про чувство «что-то мне нужно было сделать».
Сомневаетесь? нажмите на текст, запустите чат-бота и убедитесь во всем сами!

Возрастание социальной остроты проблемы общественной помощи слабоумным во второй половине XIX века 1 страница

Как уже отмечалось, особенно острый социальный характер проблема общественной заботы о слабоумных приобрела со второй половины XIX века.

Бурное развитие промышленности, дальнейшее укрепление буржуазной системы привели к усилению эксплуатации трудящихся, к резкому ухудшению их быта и как следствие этого к росту числа аномальных детей.

Здесь уместно подчеркнуть, что отказ от классового тенденциозного освещения исторических процессов с позиций советской идеологии не означает, что следует смягчать или затушевывать те негативные послед­ствия, которые сопутствовали зарождению и укреплению капитализма, особенно на стадии первичного накопления капитала. Этот период характеризуется безудержной эксплуатацией рабочего класса, высоким травматизмом вследствие отсутствия охраны труда, тяжелыми условиями быта трудящихся. Применительно к рассматриваемой нами проблеме, особую значимость имеют и не потеряли актуальности труды К. Маркса и Ф. Энгельса, посвященные положению трудящихся на ранней стадии развития капитализма.

Губительное влияние буржуазной системы эксплуатации на положение трудящихся, семью, здоровье потомства глубоко раскрыл Ф. Энгельс в работе «Положение рабочего класса в Англии». «Каждое усовершенствование в машине, —пишет Ф. Энгельс, —отнимает у рабочих кусок хлеба, и чем значительнее это усовершенствование, тем более многочисленная категория рабочих остается без работы; каждое усовершенствование, следовательно,

влечет за собой для известного числа рабочих... нужду, нищету и преступ­ления».

В промышленности женский и детский труд начинают вытеснять труд мужской.

Капиталисты видели в этом прямую выгоду, так как женский и детский труд оплачивался ниже, чем мужской.

Хищническая эксплуатация женского труда приводила к почти полной беспризорности детей. Следствием этого было воздействие на детей различ­ных вредностей.

Энгельс писал: «...работа женщин совершенно разрушает семью; ведь если жена проводит на фабрике 12—13 часов в день, а муж работает не меньше... точсакова может быть судьба их детей? Они растут совсем без надзора, как сорная трава...».И далее: «Женщины возвращаются на фабрику часто уже через три-четыре дня после родов, оставив, конечно, грудного ребенка дома...».

Все эти вредные для здоровья детей обстоятельства, возникавшие из крайне ненормальных условий женского труда, усугублялись привлечением, как уже отмечалось выше, самих детей уже с 5—6 лет к изнурительному труду.

«Какую богатую коллекцию болезней создала эта отвратительная алчность буржуазии! —восклицает Ф. Энгельс.—Женщины, неспособные рожать, де­ти-калеки, слабосильные мужчины, изуродованные члены, целые поколения, обреченные на гибель, изнуренные и хилые, —и все это только для того, чтобы набивать карманы буржуазии!»

Таким образом, капиталистический способ производства привел к росту числа детей с патологическим развитием, и в частности детей с аномалиями в психическом развитии.

Все это побуждало врачей заниматься углубленным изучением заболева­ний нервной системы и аномалий психического развития. Наиболее прогрес­сивные врачи вели борьбу за оздоровление условий труда женщин и детей в капиталистической промышленности.

К росту числа аномальных лиц не могут оставаться безразличными общественные деятели, педагоги, юристы и государства в целом. Становится очевидным, что аномальные лица являются своеобразным поставщиком антисоциальных элементов, если им не оказывается общественная помощь. Все это придает проблеме изучения слабоумных и помощи им большую социальную остроту.

Потребность в расширении исследований слабоумия и в совершенствова­нии системы общественной помощи слабоумным со второй половины XIX

1) Маркс К., Энгельс Ф. Соч.—Т. 2.—С. 366.

2) Там же.—С. 373.

3) Там же.—С. 374.

4) Там же.—С. 394—395.

Тетр 3 Зан 3388

века диктуется и нуждами народного образования. В передовых буржуазных странах вводится всеобщее начальное обучение. Это в свою очередь выдвигает проблему борьбы с неуспеваемостью, второгодничеством, которые часто бывают обусловлены патологией психического развития.

Таким образом, если раньше, в первой половине XIX века, внимание общества было обращено лишь на глубокие формы умственной отсталости, симптомы которых были очевидны, то теперь, в связи с развитием народного образования, стали выявляться лица с легкими формами отсталости, чье отставание в детском возрасте обнаруживается лишь в процессе обучения, а у взрослых в условиях работы на производстве. Эти лица с легкими формами отсталости стали особенно беспокоить общественность. Глубоко отсталые, как уже отмечалось, вследствие своей беспомощности и малой социальной контактности нуждаются в большой опеке, заботе, но они не представляют для общества значительной социальной опасности. В отличие от них, лица с легкими формами отсталости обладают определенной инициативой, всту­пают в широкие контакты с окружающими и, следовательно, могут пред­ставлять для общества большую опасность, если их жизнь будет вне контроля.

Поскольку дети с легкими формами умственной отсталости не справлялись с программами народных школ и становились для них обузой, их отчисляли из этих школ. В результате они оказывались на улице, пополняя резервы антисоциальных элементов.

Все это обостряло общественную значимость проблемы слабоумия. В связи с этим во второй половине XIX века главным объектом заботы и изучения становятся лица с легкими формами слабоумия.

Помощь слабоумным начинает рассматриваться не только как проявление гуманности, но и как социальная необходимость, как средство самосохране­ния общества.

В многочисленных трудах педагогов, врачей, общественных деятелей, социологов и юристов конца XIX—начала XX века приводится масса аргументов, подтверждаемых статистическими данными и экономическими расчетами, в пользу того, что государству выгоднее открывать учреждения для слабоумных, чем содержать суды и тюрьмы для правонарушителей.

В качестве примера приведем исследование немецкого врача из Дюссель­дорфа Ландрата Клаусснера, который проследил судьбу потомства одной слабоумной нищенки, родившейся в 1740 году.

К Г893.году она в трех поколениях дала 834 потомка. Исследование судьбы 709 из них показало, что 100 человек родились вне брака, 181—занимались проституцией, 142—нищенствовали, 46—содержалось за счет общин, 76 человек были уголовными преступниками, в их числе 7 убийц.

По подсчетам Клаусснера, потомство слабоумной нищенки обошлось обществу в 5 млн. марок, в то время как на своевременное содержание этой нищенки в общественном учреждении понадобилась бы ничтожная сумма. Подобные исследования подготавливали общество к осознанию той опасно­сти, которую таит его равнодушие к положению слабоумных.

§ 2. Основные аспекты и тенденции в изучении слабоумия во второй половине XIX —начале XX века

Внимание к легким формам умственной отсталости вызвало необходимость пересмотреть ранее существовавшие определения слабоумия, критерии этого состояния, классификации форм, степеней, видов слабоумия.

Со второй половины XIX века все более увеличивается удельный вес клинического и психолого-педагогического аспектов исследования слабо­умия. Эти исследования в значительной степени направлены на разработку критериев дифференциации слабоумных по состоянию и перспективам развития их интеллекта. Эти данные были необходимы для решения вопросов о типах учреждений для различных категорий аномальных детей. Возросший к этому времени уровень развития психиатрии и психологии обеспечил возможность для подобных исследований.

■ Вторая половина XIX века характеризуется бурным развитием естествен­ных наук. Большим толчком к развитию материалистических взглядов в биологии послужили вышедшие в свет книги Ч. Дарвина «Происхождение видов» (1859) и И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга» (1863). В этой работе И. М. Сеченов говорит о том, что основа всех без исключения проявлений психической жизни—рефлекторная деятельность центральной нервной системы. Этим Сеченов отвергал утвердившееся в веках убеждение в том, что работа мозга не подчиняется объективному изучению.

В психологии и педагогике все больше используется экспериментальный метод исследования.

Во второй половине XIX—начале XX века определились два направления в понимании характера и сущности слабоумия.

Представители первого направления основные усилия сосредоточивали на клиническом изучении слабоумия, на поисках его причины, на раскрытии материальной основы аномалий развития. Представители этого направления рассматривали слабоумие как состояние атипического развития в результате тех или других вредностей, нанесенных организму ребенка на разных стадиях его развития. Это направление в исследовании слабоумия наиболее полно было представлено за рубежом во второй половине XIX—начале XX века психиатрами В. Гризингером, В. Айрлендом, Б. Морелем, Д. Бурневилем, В. Вейгандом, Э. Крепелином и др., в России—И. П. Мержеевским, П. И. Ковалевским, С. С. Корсаковым, В. П. Сербским, А. Н. Бернштейном, В. И. Яковенко, Г. И. Россолимо, Г. Я. Трошиным и т. д.

Второе направление исследования имело преимущественно психолого-пе­дагогический характер. Сторонники этого направления—А. Бинэ, Т. Симон, Санте де Санктис и другие—основное внимание уделяли изучению легких форм умственной отсталости. Слабоумие понималось ими преимущественно как количественное отставание развития ненормального ребенка от развития его нормального сверстника. Исходя из подобного понимания сущности умственной отсталости, названные исследователи в основном занимались

изысканием путей выявления уровня психического развития ребенка. Их менее всего интересовали причины отклонений этого развития от нормы.

Разумеется, что эти основные направления исследования слабоумия разви­вались не изолированно друг от друга. Клиницисты проявляли большой инте­рес к психологическим аспектам изучения слабоумия и нередко в своих исследованиях пользовались данными и методами психологии. И наоборот, психологические и педагогические исследования умственной отсталости под­креплялись клиническими материалами. Однако отмеченные выше две тен­денции в разработке проблемы слабоумия выступали достаточно рельефно.

Рассмотрим более подробно содержание и развитие этих двух направлений в исследовании слабоумия.

§ 3. Развитие анатомо-физиологического и этиологического направления в изучении слабоумия

Можно указать на большое число работ, посвященных изучению этиологии и анатомо-физиологии слабоумия. Но наибольший след в развитии этого учения во второй половине XIX—начале XX века оставили психиатры В. Гризингер, В. Айрленд, Б. Морель, Д. Бурневиль, В. Вейганд, Э. Крепелин.

Интересно отметить, что сами исследователи этиологии, патологической анатомии и физиологии слабоумия всегда осознавали сложность подобных исследований, ощущали недостаточность знаний, понимали несовершенство используемых ими методов.

В основном все исследователи этого направления сходились на том, что, как бы многочисленны ни были причины слабоумия, их можно объединить в 3 группы.

К первой группе относятся причины, действующие до рождения ребенка, *\ ко второй—во время рождения, а в третью группу объединяются причины, действующие после рождения ребенка.

К причинам первой группы относятся различные случаи неблагоприятной наследственности, неблагоприятные моменты в период зачатия и беремен­ности, физическое состояние и возраст родителей и т. п.

К причинам второй группы относятся преждевременные роды, продолжи­тельные и неправильные роды, наложение щипцов, асфиксия.

Причины третьей группы в основном носят соматический характер. Это болезни внутренних органов, нервной и эндокринной систем.

Все исследователи этого направления исходят из того, что в основе каждого психического расстройства лежат материальные изменения тех или иных органов. Одним из первых начало исследованию анатомо-физиологических изменений мозга идиотов положил немецкий врач Вильгельм Гризингер (1817—1868).

Ранняя попытка дать классификацию слабоумия по анатомо-физиологи-ческим и этиологическим признакам принадлежит английскому психиатру Вильяму Айрленду (1832—1909). 36

Айрленд различает следующие группы идиотии в зависимости от лежащих в их основе расстройств:

1) генетический идиотизм (врожденный идиотизм). Сюда он относит все
случаи идиотии, которые не могут быть точно объяснены. Это главным
образом наследственные формы идиотии;

2) микроцефалический идиотизм;

3) экламптический идиотизм. Идиотизм, вызванный припадками, отли­
чающимися от эпилептических тем, что они быстро следуют один за другим,
а затем прекращаются, но оставляют изменения в структуре мозга;

4) эпилептический идиотизм, который вызывается последствиями эпилеп­
тических припадков;

5) гидроцефалический идиотизм (следствие водянки мозга);

6) паралитический идиотизм;

7) кретинизм (Айрленд считает кретинизм одной из форм идиотии);

8) травматический идиотизм;

9) воспалительный идиотизм вследствие различных заболеваний мозга;

10) идиотизм вследствие лишения органов чувств: зрения и слуха.

Эта классификация причин слабоумия получила признание психиатров и до конца XIX века была исходной для других вариантов классификации.

Айрленд делает попытку указать те социальные факторы, которые в той или иной степени влияют на возникновение слабоумия. В этом вопросе Айрленд полностью разделяет курьезную точку зрения Эдуарда Сегена, высказанную им на лекции, прочитанной в Нью-Йоркском обществе врачей. Айрленд, как и Сеген, утверждал, что социальной причиной слабоумия является эмансипация женщин.

Точка зрения психиатров на прямую связь между функциональными и органическими расстройствами мозга была особенно ясно сформулирована на Парижском конгрессе психиатров в 1900 году.

На этом конгрессе русский психиатр профессор И. П. Мержеевский зая­вил, что анатомо-патологическая классификация слабоумия должна занять первое место среди других классификаций, так как она базируется на точном анализе строения нервной ткани и ее элементов и на точных эмбриологи­ческих данных.

На том же конгрессе французский психиатр Д. Бурневиль (1840—1909) представил свою анатомо-патологическую классификацию слабоумия. Он говорит о семи формах идиотии, которые обусловлены разными факторами: 1) хроническим менингитом; 2) хроническим менингоэнцефалитом; 3) ос­тановкой в развитии мозговых извилин и поражением нервных клеток; 4) различными склерозами; 5) гидроцефалией; 6) остановкой развития мозга; ⁷> микроцефалией.

Некоторые исследователи значительно упрощают, вульгаризируют связь между анатомо-физиологическими нарушениями мозга и степенью слабо­умия. Так, немецкий психиатр К. Гаммерберг (1865—1893) классифицирует умственно отсталых в зависимости от уровня развития мозга; при этом он

механически соотносит уровень психического развития слабоумного с опре­деленным возрастом нормального ребенка. С его точки зрения, при самой глубокой идиотии большая часть мозговой коры останавливается в своем развитии на том уровне, который соответствует последнему периоду эмбри­ональной жизни. В этом случае субъект не способен ни к какому психиче­скому развитию. По мнению Гаммерберга, при умственной слабости глубокой степени мозг в своем развитии не превосходит уровня развития мозга нормального ребенка раннего возраста. В этом случае развитие ребенка не превосходит развития пятилетнего ребенка. При легких формах умственной отсталости психическое развитие будет соответствовать шести-двенадцати-летнему нормальному ребенку. При такой отсталости мозг отличается лишь меньшим количеством нервных клеток.

Особое направление во взглядах на этиологию слабоумия создал фран­цузский психиатр Бенедикт Морель (1809 — 1872). Он положил начало учению о дегенерациях—вырождении.

Морель видел этиологию слабоумия в наследственных факторах. Умст­венную отсталость он рассматривал как определенную степень прогрессиру­ющего вырождения, присущую четвертому поколению вырождающейся семьи.

Под вырождением Морель понимает скопление вредных влияний в течение ряда поколений. Эти отрицательные влияния от поколения к поколению все более усиливаются, наращиваются. На четвертой стадии накопления этих вредностей возникает идиотия. К этим вредностям Морель относит сифилис, алкоголь, туберкулез и пр.

Морель признает, что наличие тенденции к вырождению выражается во внешних признаках: неправильности носа, губ, глаз и т. д.

Учение о дегенерациях оказало большое влияние на развитие учения о слабоумии и получило развитие в трудах многих психиатров.

Наиболее четкое определение дегенерации дал в 1900 году французский психиатр Тюлье (ТпиНе). Он, как и Б. Морель, обозначает термином «дегенераты» всех умственно ненормальных субъектов.

Дегенерацию он определяет как «патологическое состояние субъекта, который, сравнительно со своими непосредственными старшими родствен­никами, значительно ослаблен в своей способности противодействовать психофизическим факторам и только в неполной мере проявляет в борьбе за существование свои природные данные. Это ослабление, проявляющееся постоянными симптомами, является прогрессирующим, без промежуточ­ных регенераций; в конце концов получается полное уничтожение данного рода» '.

К высшим дегенератам Тюлье относит таких субъектов, «которые, не­смотря на более или менее выраженные психофизические дефекты и дисгармонии в своих способностях, делающие их не в полной мере способ-

ными участвовать в борьбе за существование или полностью приспособиться к окружающей среде, все же сохраняют все функции интеллекта».

Тюлье отмечает, что у этих «высших дегенератов» с самого раннего детства наблюдаются аномалии в чувствах, характере или интеллекте. У них наблюдаются беспричинные припадки гнева или большая инертность. Их речь запаздывает в своем развитии. У «высших дегенератов» часто наблю­даются беспричинные страхи, немотивированные симпатии и антипатии. Постепенно состояние этих субъектов все более ухудшается, поведение их становится аморальным и социально опасным. Среди «высших дегенератов» Тюлье различает ослабленных, интеллектуально неуравновешенных и впе­чатлительных.

И интеллектуально неуравновешенные субъекты и субъекты впечатли­тельные характеризуются такими признаками, которые никак не выражают своеобразия их интеллектуального развития.

С одной стороны, Тюлье отмечает, что умственные способности тех и других субъектов мало затронуты, а с другой, указывает на то, что у них крайне бедны представления, понятия, грубо нарушена логика; кроме того, он говорит о том, что у них имеется множество других интеллектуальных

расстройств.

При характеристике дегенератов во всех случаях на первый план выдви­гается недостаточность аффективного компонента мышления.

Таким образом, все эти характеристики дегенератов не создают ни клинического, ни психолого-педагогического образа аномального ребенка.

Французский психиатр Маньян (Ма^пап) в своих клинических лекциях об умственных болезнях (1897) по примеру Мореля всех умственно отсталых считает дегенератами или неуравновешенными и принимает классификацию наполовину этиологическую, наполовину анатомо-физио-логическую:

1. Неуравновешенные в отношении интеллекта.

Сюда Маньян относит идиотов, которых в свою очередь подразделяет на идиотов с нарушениями преимущественно спинного мозга и идиотов с нарушениями головного мозга. К данной группе неуравновешенных, кроме идиотов, он относит слабоумных, которых подразделяет на дебилов, отсталых и имбецилов.

Для обозначения самых легких форм интеллектуальной неуравновешен­ности он пользуется термином «высшие дегенераты».

2. Неуравновешенные в отношении чувств.

К ним Маньян относит крайне подвижных субъектов, которых, кроме того, называет еще морально безумными.

3. Импульсивные, у которых главным образом нарушена воля.
Совершенно очевидно, насколько данная классификация дезорганизует

представление о слабоумии. Отдельные компоненты психической жизни

1) См.: О е с г о I у О. Ьа с! а$5Шса1юп с1е$ епГапк апогтаих. —1905.

1) См.: О е с г о 1 у О. Ьа с1а$5Шса1тп йек епГапв апогтаих. —1905.

человека оторваны друг от друга, облик слабоумного потерял свои основные признаки.

Учение о дегенерациях в какой-то степени лишило специфики понятие «слабоумие». Симптом интеллектуальной недостаточности перестал играть определяющую роль в характеристике слабоумия. Понятие «дегенерат» распространяется на множество различных состояний: на детей с недостат­ками интеллектуального развития и детей одаренных, но с патологией характера (бродяжничество, воровство, лживость, жестокость и т. д.). В связи с этим учение о дегенерациях в целом нельзя признать продуктивным в общей эволюции учения о слабоумии.

Вершиной анатомо-физиологического и этиологического направления в развитии учения о слабоумии начала XX века является учение немецкого психиатра Эмиля Крепелина (1856—1926). Он первый объединил (1915) все формы слабоумия в одну группу под общим названием «задержка психического развития» и ввел термин олигофрения (от греч. «малоумие») для обозначения этой группы врожденных болезненных состояний.

Этиологию этих состояний Крепелин видит в наследственном вырождении или повреждении зародыша, а также в болезненных процессах, которым подвергся мозг в эмбриональном периоде развития. Крепелин отдает отчет в том, что современная ему медицина еще мало знает о природе этих состояний.

Он придерживался традиционной классификации олигофрении по степени дефекта: идиотия, имбецильность, дебильность.

Хотя Крепелин правильно понимает, что слабоумие—это не просто отставание от нормального развития, а своеобразное, патологическое разви­тие, он отдает дань психологическим концепциям своего времени и ошибочно считает, что критерием той или другой степени дефекта служит мера соответствия патологического развития нормальному.

Надуманность этой классификации очевидна. Исходя из этих позиций, Крепелин безосновательно приравнивает идиотию к состоянию нормально­го ребенка от 1 года до 6 лет, имбецильность—состоянию до 14-летнего возраста, дебильность—возрасту 14—18 лет. При этом он считает, что эти степени отставания могут быть более точно установлены по методу Бинэ и Симона.

В качестве самостоятельных форм олигофрении Крепелин выделяет монголизм и инфантилизм.

Учение Крепелина дало толчок для последующих исследований слабоумия как формы врожденной задержки психического развития.

Бельгийский психиатр Жан Демор (1867 — 1941) в своей классификации слабоумия по этиологическому признаку впервые четко отграничил причины отсталости, связанные с патологическими нарушениями организма ребенка, от причин внешних, зависящих от условий воспитания ребенка. Основным же критерием аномалии Жан Демор считал критерий педагогический, т. е. неспособность учиться и воспитываться в обычных условиях.

«Ненормальными, —пишет Ж. Демор, —мы называем тех многочисленных детей, которые обнаруживают различные аномалии нервной системы и вследствие этого не подлежат обычным методам воспитания» '. И далее: «Отсталыми называются такие дети, которые вследствие психической сла­бости или аномалии не могут воспитываться обычными способами. Их психическая слабость и аномалии являются следствием прирожденной болезни, или позднейшего заболевания, или вредного влияния общих условий жизни на развитие индивидуума».

Жан Демор разделяет отсталых детей по этиологии на детей медицински И педагогически отсталых.

К медицински отсталым он относит тех, чье отставание в развитии связано с патологическими факторами, с вредностями, перенесенными ребенком в утробном периоде или раннем детстве.

К отсталым в педагогическом отношении он относит тех, которые в раннем детстве не получили должного воспитания в семье, или перенесли в детстве какие-либо болезни, или стали жертвами плохих методов воспитания в школе. Педагогически отсталых детей Демор разделяет на пассивных и непо­слушных.

Детей, отсталых в медицинском отношении, он разделяет на идиотов первой, второй и третьей степени.

Идиотов первой степени он также именует нравственными дегенератами или слабоумными. Эти субъекты довольно значительно развиты умственно, но у них грубо нарушена волевая сфера. Их поведение антисоциально.

У идиотов второй степени умственная сфера поражена довольно значи­тельно. Психическая деятельность у них элементарна и однообразна. Вни­мание поверхностное. Вследствие безынициативности, пассивности они в социальном отношении безопасны.

К идиотам третьей степени Ж. Демор относит субъектов с сильно выра­женными нарушениями психической жизни. У них отсутствуют воля, внимание и все другие психические функции.

Таким образом, мы видим, что в группу медицински отсталых Ж. Демор относит лиц с достаточно грубыми нарушениями в интеллектуальной и аффективной деятельности, а для обозначения форм отсталости пользуется весьма упрощенной терминологией. Все степени слабоумия обозначаются одним термином—«идиотия».

Распространение понятия «отсталость» на детей с так называемой педа­гогической запущенностью привело к тому, что в Брюсселе количество умственно ненормальных детей в 1903 году исчислялось 12—18% от общего числа детей школьного возраста, в то время как в других странах, где диагноз «умственная отсталость» ставился только при наличии клинических пока­зателей, к умственно отсталым относили не более 2%.

1) Демор Ж. Ненормальные дети, воспитание их дома и в школе.—М., 1909.—С. 164.

2) Там же.—С. 165.

Наиболее глубоко исследовал слабоумие в начале XX века русский психиатр Г. Я. Трошин (1874—1938).

В своих взглядах на слабоумие Г. Я. Трошин исходил из того, что законы развития нормального и ненормального ребенка одни и те же. Но «в то время, как нормальные дети в сравнительно короткий срок проходят все стадии филогенетического развития,.эволюция ненормальных детей идет крайне медленно и притом они проходят не все стадии филогенетического развития, а лишь некоторые, только низшие, не доходя до высших; смотря по стадии, на которой остановилось развитие, можно различать три глав­нейшие степени патологического недоразвития: идиотизм, имбецильность (слабоумие) и отсталость».

Г. Я. Трошин признает психологию отсталых лишенной динамики. Она представляется ему чрезвычайно статичной, однообразной, застывшей.

Г. Я. Трошин подверг анализу состояние классификаций слабоумия и систематизировал все признаки, которыми предшествовавшие исследователи характеризуют основные степени слабоумия. Основываясь на опыте в области изучения детской ненормальности, он рекомендует свою классификацию ненормальных. Эта классификация должна, по его мнению, преследовать практические цели, помогать диагностировать детскую ненормальность и дифференцировать помощь этим детям.

Г. Я. Трошин разделяет ненормальных детей на три группы:

1) группа психического недоразвития;

2) группа детских неврозов и психозов;

3) группа симптоматической ненормальности.

Все формы слабоумия Г. Я. Трошин, как и Крепелин, по существу относит к 1-й группе—группе психического недоразвития. Сюда он включает следу­ющие формы психического недоразвития:

1) анэнцефалы—безголовые уроды, нежизненноспособные;

2) абсолютный идиотизм;

3) идиотизм типичный;

4) переходные степени от идиотизма к слабоумию;

5) слабоумие, или имбецильность;

6) отсталость.

Классификация Г. Я. Трошина отграничивает формы психического недо­развития от детских неврозов и психозов и от тех форм ненормальности, которые являются следствием соматической ослабленности ребенка или неблагоприятных условий жизни и воспитания.* Ведь смешение всех этих форм и состояний было основным и типичным пороком в учении о слабоумии ряда психиатров начала XX века.